Первое знакомство со стольным градом Киевом

И громом гремел старушечий глас, пролетая над градом великим, стольным – Киевом. И дыма клочья, и газов еси выхлопных, - древко метёлки из упрямость вездесущей не выпуская, не козни Яга в полёте строила. Думала она, желала страстно на землю безболезненно приземлиться. Глашка, даром что деревяшка неразумная, не тише педальками скрипела!

Аль город бабусю в объятья свои принял, аль колдовство она какое содеяла, да только ни ушиба она, на кусты упав, не получила. А Глашка, Глашку-то пожалейте! Аки молнией кореженное, древо, дуб морёный, что древесину метёлке отдал, на две части раскололся! Погоревала Яга, да вспомнила о пояснице больной, а опосля и о скотче волшебном. В итоге - стара метёлка, да скотча гранями сверкала на свету белом, краса этакая.
Огляделася бабуся, и тутож узрела картину радостную, сердешную. Средь стен серокаменных, присев на клумбу засоренную, ведьма натуральная сидела! Патлы з-под платка выбивались, платье поношенное, да переливчатая жилетка цвета дивного, кислотного, сияет светом магическим! А метла, метла-то какая... Из древа цельного вырезанная, пучком густым лозы ивовой увенчанная. А Яга наша, с перепугу ещё не отойдя, немедля возопила слово заумное, что его пьяны молодцы по глупости любили...
- Коллега! (п.а. А вы что подумали?)
Коллегой названная, ведьма воззрела Ягусю подозрительно, да и про больных душевно что-то бормоча, к ящику зелёному, блестящему направилась, с пакетиком окурков собранных. Яга-бабка, злого не помышляя, дворового не узнала, ибо дворники другие на матушке-Руси при ней водились. А сия бабка, с метлою, под мышкой зажатой, окромя как ведьмой, никем быть не в силе. И стала Яга, метлою своей размахивая, отповедать подруге мнимой на языке славянском приветствие колдовское. Уж как ни билась, кем не вилась Ягуся, всё никак до ведьмы новоявленной слова не доходили! Только косится... Ишь, как косится...
Не стерпела дворничка наезда этакого, да и направила метлу свою верную во вред физический...