Начало, или Мысль

…В дебрях леса тёмного,
У болотца стрёмного,
Стояла изба –
Куриная нога.
Стеклопакеты древние,
И ждёт избушка бедная,
Пока придёт карга –
Бабуленька-яга...
Но не так уж всё и мрачно. Думаете, одними брёвнами жива была избушка? Да никакая магия тышшу лет шашель отгонять не будет! Давным-давно уж Избушку На Курьих Ножках в Коттедж На Бройлерных Окорочках переименовали, евроремонт отгрохали, обои поклеили. И сапоги резиновые на ноги мозолистые пристроили, а то как же! Ещё простудится! Маруся чихнёт – черепицу снесёт.
Уж не те времена настали. Не захаживают добры молодцы, не приходят детки на котлетки... И из окон не ведьмино шипение слышно, а помехи в телевизере. То-то же.
А Яга, костяная нога, шабаши уж лет двести как забросила. Ляпнула одначе старушке-избушке, мол, на пенсию пора – Маруся в Киев и шуганула. В парке спряталась, плотину на болоте выстроила... Бабуся горевать не стала. Перво дело забредали в чащу пьяны молодцы – Яга их откармливала, спать ложила, а на утро старушку пьянь ненасытная благодарила. То радио приташшат, то телевизер, а один раз храбрец-удалец сыскался, сантехником назвался – тапереча ванная у Яги стоит, за шторкой. Сама ни бельмеса в этих смесителях не мысля, гостей горячей водичкой потчевала.
Вот только часами заносит в эти края пропащих людей, беспутных. Бомжами кличут. От этих разит за версту, а толку – чуть! Проспятся, так ещё отругают бабушку, чёрными словами окатывают! Ну, нервная Яга была, не выдержала. В болотце-то и так утонуть можно, а Маруся за бабусю и ногой, и горой... С тех пор тишина мёртвая стоит в парку, в чащобе тёмной. Не ходят к Ягусе люд славный, обминают стороной избушку и в криминальных хрониках ересь несут.
Одна отрада была бабке: лекари столичные и мужики отличные. В лесу, чай, не уважали старушку – мол, ведьма старая воду мутит, руки крутит, людей со свету сживают. А здеся и мухоморчики донесут, и через тропку переведут, и путь-дорожку укажут! Добрый народ, чай не село суеверное.
- Всё-таки энтот прогресс – замечательный процесс! Как на нього не посмотришь – вызывает интерес. – Яга думу думала, вслух размышляла, Маруське спать не давала. Маруська недобро скрипела, но злить бабусю не хотела.
А бабка всё стояла над гладильною доскою, с утюгом «Тефаль» в руке, и приговаривала: «В наши дни... мы с людом в ссоре. Здесь гуляем на просторе... Сколько бабок, сколько рожек! Знать, достаточно и Ёжек». И раз пришла в больную голову мысля...