Всё в наших руках

Мне рассказывал утром сказки
Воробей, серый друг мой ветренный
Как идут Голубые Каски
Сапогами на град посеребренный

Я сказал - это так ужасно!
И не смог пристрелить свою лошадь
Но смотри, браток, липнет красное
Липнет красное по черной площади.
С.Трубаев

Что это? Зачем? Кто вращает этот сумасшедший калейдоскоп похмельным утром? В чьём безумном, воспалённом мозгу рисуются такие картины?
Иначе, куда так уверенно шагает этот мальчик в очках? Один в целом мире. Почему чёрная мантия его так похожа на кимоно самурая, идущего на последнюю битву?
Кто этот невысокий мужчина с сальными чёрными волосами? Он так радостно идёт навстречу мальчишке, наверное это его старый приятель. Боже, какая встреча.
Почему же так дика и безумна эта картина?
Не из-за того ли, что за спиной мальчишки черно от тысяч стоящих за ним, и не видно края этой армии, и два рыцаря в сверкающих латах стоят впереди , и рыжие волосы их полыхают ярче сверкающих лат. И напряглись все, как перед последним боем.
Не из за того ли, что за спиной странного и пронзительного мужчины черно от тысячи тысяч тех, кто уже готов впиться в горло и не отпустить никогда.
Не из-за черного ли леса, вечного как мир, молчаливого как торговки на субботнем базаре, загадочного, как прыжок в неизвестность?
Но подошли они друг к другу, два старых знакомых, одни в целом мире. Не было слов. Просто глаза смотрели в глаза. И мир закрутился безумной каруселью. И дыбом встали волосы у Снейпа. И дыбом встали волосы у Гарри Поттера. И сила встретилась с силой. Огромную долину, две армии от края мира до края мира накрыл синеватый сверкающий купол. А внутри этого купола перестала действовать любая магия. Только магия маленького мальчика и профессора Хогвардса Северуса Снейпа. И развёл Снейп руки в стороны. Рухнула куда-то вниз земля вокруг них. Остались они стоять на верху колонны посреди пропасти. Двое. Напряжение их магии достигло своего пика. И застыло на этом пике. Визгливый голос Снейпа пронёсся над долиной.
"Армагеддон!"
И армия его пришла в движение. Огромными крюками обходя пропасть посреди долины, кинулась армия тьмы на армию света. Но не дрогнул никто. Не побежал. А два огромных крюка, распадаясь на отдельные существа, жестокие и яростные, сомкнулась как раз на выдвинутом вперед острие Дамблдоровой армии. Засверкали мечи в руках Фреда и Джорджа Визли. Полетели в стороны головы и руки. Дрогнул поток, рассыпаясь. И стояли насмерть былинные богатыри и викинги из саг. Сегодня каждый обрёл свое настоящее лицо.
И туча стрел обрушилась на нападавших : это взялись за своё дело весёлые молодцы из шервудского леса в зелёном сукне.
А далеко-далеко маленький паучок в правом нижнем экране монитора вдруг стал большим-большим, на весь экран. И сказал худому носатому парню по имени Антон.
- Привет!
- "Сам привет!" – был ответ.
- Я паук!
- Я вижу!
- Нет, ты не понял. Подумай: если есть широкая паутина, значит где-то должен быть крутой паук! А зачем пауку ткать паутину?
- Надеешься наловить побольше мух, паучара?
- Я уже поймал в свою паутину всё, что только можно поймать. Я поймал этот мир. Те смешные ребята, которые выпустили меня думают, что смогут управлять мной, когда закончится их маленькая разборка… Вам ребята, как вы выражаетесь, кердык! Причём всем вам. Я тут такого сейчас наиграю вам с этой паутинкой…
А во всём мире в это время у сотен мониторов сотни рук с поразительной скоростью набирали заклинания на клавиатурах компьютеров – но паук с той же скоростью создавал новые. И мониторы кидались на сидящих за ними людей, и мыши охватывали шеи и душили, и пальцы прилипали к клавиатуре.
Паук встревожился. Паук почувствовал неладное. Слишком мощным было противодействие. Стало не до разговоров. А Антон Городецкий положил пальцы на клавиатуру компьютера – пальцы не двигались, но заклинания перетекали с рук его в этот загадочный, нереальный компьютерный мир, который настолько прочно сросся с реальным миром, что они стали напрямую зависимы друг от друга. И поскольку судьба одного из них повисла сейчас на волоске, в огромной опасности оказался и настоящий мир.
Антон оказался как раз тем недостающим звеном в цепи компьютерщиков – магов, противостоящих чудовищному компьютерному вирусу магического происхождения и сути. Паук не выдержал. Слишком мощной был удар Великого Иного – заклинания переведённые на компьютерный язык оказались эффективными. Паук исчез. Сотни людей, сидящие за компьютерами во всём мире, упали в изнеможении на пол. Откинулся назад на стуле Антон Городецкий, Великий Иной. Он спал. Вся его жизненная сила ушла на победу над вирусом.
А Гарри наблюдал за битвой. Краешком глаза. Потому что всё его внимание было приковано к глазам Снейпа. И звенящей тишине между ними. И к гудению синеватого магического купола вокруг них. И вся чудовищная, неизмеримая, безграничная сила, которую он чувствовал в себе все эти дни была направлена на одно- уничтожить Снейпа. Испепелить. Развеять. Уничтожить. Но эта безграничная, беспредельная сила наталкивалась на другую – встречную силу, не капли не уступающую. Результатом был синеватый купол над долиной, напряжённые лица, звенящая тишина, странная связь между двумя людьми, безгранично ненавидящими друг друга.
А в долине шёл бой. Левую колонну нападавших сильно прореживали лучники, осыпая градом стрел. Каждая стрела находила свою цель, тут же на тетиву ложилась новая стрела, и взлетала в небо навстречу очередной цели, но поток нечисти не иссякал. А вокруг Фреда и Джорджа Визли, казалось, образовались два магических круга, которые никто не мог преодолеть. Вот только магия здесь не работала. Кто бы ни пытался применить заклинание, удивительный купол, составленный из пылкой ярости маленького мальчика и холодной ярости опытного волшебника глушил его с еле слышным шипением, будто горящую спичку окунали в воду. Магию здесь создавал бешеный танец двух мечей. Сверху две ослепительно-рыжих головы походили на вершину волнолома, о который разбивались грозные штормовые волны.
И внезапно прямо с неба полыхнуло огнём. Огнём, сжигающим воинов Дамблдоровой армии десятками. Полыхнуло из разных мест. И из сизого марева неба один за одним вываливались огромные бронзово-золотые, зелёные, серые туши с горящими блюдцами глаз. Вываливались, ложились в воздухе на крыло, закладывая немыслимый вираж, взмывая вверх, чтобы вновь зайти сверху и полыхнуть огнём. Огромные, практически неуязвимые, летящие с удивительной скоростью. Теперь трудно узнать, как Снейпу удалось привлечь драконов на свою сторону, как удалось управлять ими.
На драконах, летящих спереди, виднелись крошечные башенки наездников. Остальные держались в их фарватере. И казалось внизу, что нет спасения от огненной смерти в чешуйчатой броне. Попытки поразить драконов стрелой или копьём разбивались о толстую чешую.
Спасение пришло сверху. Из тучи вывалились три чёрных точки. Вывалились, какое-то время продолжая падать, потом резко ушли в сторону, взяв курс на стаю драконов, как раз заходящую для очередной атаки. И увидев их, радостно вскрикнули воины армии Дамблдора. Два лучших квидиччиста выходили на свою самую великую игру. Виктор Крум. Анджелина Джонсон. Один из лучших драконоведов и укротителей драконов Чарли Визли выходил на свою великую схватку с драконами. Они пролетели, как метеоры, совсем рядом с драконами, оценив ситуацию, и ушли назад в тучи.
- Только в глаз – кричал Чарли, и ветер сносил его слова. И помните: самое главное – не бояться! Они это чувствуют. Вы должны чувствовать себя, как хозяева: драконы восстали, но вы скоро приведёте их в чувство- вот что вы должны ощущать. Они должны вас бояться. Иначе – всё! Каждый из вас должен рассказать своим.
И они разлетелись каждый в свою сторону, чтобы через минуту вылететь с трёх разных сторон каждый со своим отрядом. Как три роя мошкары. На лучших мётлах, которые только удалось собрать со всего мира.
Про магию пришлось забыть. Луки были бесполезны. Нужен был мощный бросок короткого копья в глаз. В ужасный, сверкающий, безумный глаз дракона. Они горели,как мотыльки на свечке. Но пока двое горели, третий наносил этот удар, и падали чешуйчатые туши вниз, давя своих и чужих.
Вспыхнула огненным факелом Анджелина Джонсон. Вспыхнула и сбила последним отчаянным броском своего второго дракона. Как комета, носился меж драконов Виктор Крум, выпустивший копьё из обожжённой руки, отвлекая драконов на себя, пока товарищи наносили удары.
Но с тех драконов, на которых были наездники, летели меткие стрелы, сбивая квиддичистов. И пять оставшихся драконов против десятка полуобожженых смельчаков оставались реальной силой. Пока не раздался жуткий клёкот в небе. Пока откуда-то сбоку не возникли три гиппогрифа. Им не нужны были наездники. Их вёл Клювокрыл.
Кто не видел, как гиппогриф, подвижный и ловкий как ветер на огромной скорости откусывает острым как сабля клювом бронзово-золотую голову дракона, оглашая окресности жутким триумфальным криком, тот вряд ли сможет себе это представить. Кто не видел, как догоняют три гиппогрифа двоих скрывающихся в далёких облаках драконов, тот не видел триумфа.
И продолжался бой, и смотрели глаза Гарри в глаза Снейпа, и все заклинания были забыты, помнилось лишь об одном: не отступить. Не сдаться.
И будто страшная мутная волна хлынула из-за холмов. Орки. Ужасные создания верхом на ужасных четвероногих Гхолах. Казалось, ничто не сможет остановить этот жуткий, холодящий кровь бег яростных, чудовищных созданий.
Но повернулись весёлые парни из шервудского леса в зелёном сукне, стали плечом к плечу. И залпы стрел вырывали из этой страшной волны одного орка за другим.
Но сверкнула серая молния из края чёрного леса. Сверкнула, рассыпалась на летящих с чудовищным воем оборотней. Стрела летит в цель. Стрелу не остановить.
Летит, подвывая, впереди стаи волков-оборотней Рюмус Люпин, летят они с жутким воем за ним, навстречу мутной волне орков. Без страха. Откуда у оборотней страх? Слюна с оскаленных клыков брызжет. Ветер в ушах свистит. А цель четко видна. Каждый видит горло, в которое вцепится. На лету. Смыкаются зубы на горле Гхолов, падают орки в траву. А стрелы лучников всё находят своих жертв, довершая работу. Страшные серые стрелы-оборотни. Поющие стрелы ребят Робина Гуда.
Взлетают в воздух серые тела, подброшенные страшными когтистыми лапами Гхолов. Но другие летят дальше, перекусывая глотки, откусывая головы орков, останавливая жуткую волну. А стрелы добивают тех, кто пытается подняться.
А с другой стороны приближаются к армии Дамблдора, мерно покачиваясь, огромные тролли с дубинками в руках. Глаза их безумны. Они не спешат. Они идут молча. Кто их остановит. Это от их поступи так дрожит земля? Или от мерного бега великанов, появившихся на горизонте. Великаны бегут плотной группой, а впереди – Гроп и Хагрид. Только сила может заставить великанов подчинится и выполнять приказы. Только нечеловеческая ярость и устремлённость потерявшего всё даёт такую силу.
И хрустят кости в жутких объятьях – будто старые друзья встретились, будто горы обнимаются. А Хагрид не спешит с троллями обниматься. У него – другая задача. Он другого старого знакомого ищет. Чтобы поздороваться. Но что-то не видно Томаса Редла в толпе нападающих. Силен Лорд Волдеморт в магии. Вот только неожиданная штука приключилась. Перестала вдруг магия действовать над некогда красивой, а теперь обожжённой, покрытой телами, залитой кровью долиной. Со стороны жуткий Лорд на битву смотрит. Вдруг поменяется расклад. Вот тогда…
А силы поменьше у него стало. Не подпитывает Снейп его больше. Самого бы подпитал кто. Тонет Снейп в глазах маленького но очень сердитого мальчика. В глазах, полных решимости, гнева и печали. Не то, чтобы слабел Снейп. Есть еще сила. Много силы. Только ситуация всё больше на патовую смахивает. Не может он с мальчишкой ничего поделать. И мальчишка с ним. Застыли они: чёрное в белом, белое в чёрном.
И нечеловеческий крик пронёсся над долиной. Из самого острия Дамблдоровой армии. Упал Фред, в спину поразил его ужасный топор палача Макнейра. А Джорджу ещё больнее чем брату, оттого и крик такой – леденящий душу, останавливающий сердце. Ухмыляется Макнейр, для нового удара топор заносит. Так, ухмыляясь, голова и отлетела.
А от крика этого Гарри как бы очнулся, со стороны на всё это посмотрел. Равны силы со Снейпом, никто победить не может. Вздохнул глубоко, кинулся на Снейпа и впился зубами в глотку. Так просто всё оказалось. Липкая дрянь заполнила рот, полилась на рубашку. Но не отпустил Гарри Поттер ненавистной глотки. А купол над долиной исчез.
Вот и самое время Томасу Редлу показать, кто здесь настоящий волшебник. Взмахнул он палочкой волшебной и наткнулся взглядом на жутковатые чёрные глаза. В обрамлении поседевших в одночасье волос. И пока открывался рот великого чёрного мага, лорда Волдеморта, для ужасного заклинания, нечему стало открываться. У скорпионов рта нету. А он вдруг превратился в большого чёрного скорпиона. А скорпионы волшебных палочек держать не умеют. Нечем. Накрыл стеклянным колпаком его Рубеус Хагрид , наложил заклинание на тот колпак, не спеша подошел к валяющейся на земле волшебной палочке, сел на землю и заплакал. Ну вот и всё.
А лучшие боевые маги Дамблдоровой армии, в схватку до тех пор вступать не спешившие, уже работали. Быстро-быстро трансфигурировали врагов стоящие рядом Макгонагел и Гермиона. В ёжиков и фламинго, в кроликов, бобров и козлов. Будто волна катилась по атакующему воинству. И трансфигурировалось воинство в дичайшее стадо из безумного набора зверюшек. И всё покрывал леденящий, останавливающий кровь, непрекращающийся крик Джорджа, и продолжает рубить ужасный меч Гриффиндора всё, до чего мог достать.
Но вспыхивали зелёные молнии где-то сбоку, и поражали воинов Дамблдоровой армии насмерть. Мощные заклинания Авада Кедавра умеет создавать Белатрикс Лестранж. Пожалуй, наиболее сильным магом осталась она в армии Снейпа. Вот только Лайза уже рядом. Тронула она тихонько метавшую страшные заклятия направо и налево Белатрикс за плечо. И встретилась с ней взглядом. И улыбнулась: загадочно так, мечтательно.
- Ну, здравствуйте, дамочка. Вы, значит, кума моего уработали?!
Исказила злоба лицо Белатрикс, выкрикнула она смертельное заклятие , метнулась зелёная молния. Метнулась, да и ушла в сторону.
Магия у Лайзы поставлена хорошо. Можно даже сказать, очень хорошо. Да только магия штука хорошая, а если быстро так взять за волосы, да и головой об коленку, да и ещё раз - оно тоже помогает. И колдовать чего-то совсем не хочется. А хочется исчезнуть. Убежать от тупой боли. Потому что больно головой об коленку, особенно если с чувством. А чувства было много.
Ах как красиво смотрится: вроде обнимаются две подружки старинных, посреди крови и ужаса. Разве важно, что подружка Белатрикс на ногах тяжеловато стоит, даже вроде и совсем не стоит, на подружке своей висит. А подружка Лайза как-то странно так обняла её, вроде голову отвертеть собралась резким рывком.
Застыла сюрреалистичная картина, замерла.

"Вот такая вот развязка… И всё-таки, что же будет после?" Пора решать. Закончилось представление. Дальше будет неинтересно совсем. Но у каждой пьесы должен быть финал и эпилог. Уж они – то этого заслужили"
Огромную долину, заваленную трупами, залитую кровью, подёрнула странная рябь, воздух начал как-то странно складываться, искажаться. А потом все, кто остался жив, оказались в гигантской аудитории. А за столом преподавателя сидела тёмная фигура в чём-то вроде монашеской рясы. И пронёсся голос над аудиторией:
- Вы играли на славу. Я благодарен вам всем, без исключения. Каждый из вас выложился на полную.
Он поднял голову, два горящих глаза блеснули из тёмной глубины капюшона.
Мальчик по имени Гарри Поттер поднялся. Он просто привык подниматься во весь рост навстречу опасности. Сейчас опасности вроде и не было, но показалось ему, что нужно подняться.
- Так это ты всё устроил?
- Я.
- И как зовут тебя?
- Нет у меня имени. Это я всё вокруг создал. Я всем и имена дал. А мне имени некому дать. Тысячи имён у меня, и ни одно не моё.
- И что теперь?
- Интересный вопрос. Своевременный.
Смертей больше не будет. Достаточно. Вам придётся научиться жить. Естественно, две команды ваших придется разделить. Совместно проживать вам тяжеловато будет. В этой коммуналке будет слишком много скандалов.
- Уж не сомневайтесь- буркнула под нос Лайза.
- Ну, это сами уже организуете. Вот у него спросите- темная фигура указала рукой на мага по имени Гесер, сидевшего чуть поодаль от всех. Фигура Гесера чуть подсветилась.
- У них опыт в этом деле большой. Теперь далее. Должен быть приз. Приз будет. Он поднял голову и повернулся к Гарри Поттеру. Ты можешь выбрать одного из ваших, которого я прямо сейчас верну в этот мир.
Зал замер. Гарри Поттер замер и задумался.
"Дамблдор" – было написано у всех на лицах. "Дамблдор" – шептали уста.
- Фред Визли – спокойно сказал мальчик. Джордж, до того сидевший, уткнувшись головой в стол, поднял голову.
- Я хочу, чтобы вернулся к жизни Фред Визли, убитый в спину топором Макнейра. Так будет правильно. Я думаю, и Дамблдор, и мои родители согласились бы со мной.
- Я согласен с тобой, малыш- сказал профессор магии, директор Хогвардса, кавалер Ордена Мерлина, глава Верховного Магического Суда Албус Дамблдор с портрета на стене. Так должно было быть и так будет.
- Нет большего счастья в этом мире, чем видеть величие своего сына. Величие во всём. – в один голос сказали с другого портрета родители Гарри.
Вздох прокатился по залу. В полном молчании обнялись Фред и Джордж Визли. Обняли их Артур Визли и Молли, обняли Чарли и Билл. Перси тоже был рядом. В этой битве все стояли плечом к плечу. Только Рон остался около Гарри. Он нервно кусал губы. Нехорошие предчувствия терзали его. Рону почему-то хотелось побольше побыть рядом со своим другом.
- Продолжим. – изрекла фигура в капюшоне. Ну, проигравшая команда может быть свободна. Думаю, с дальнейшим устройством своей жизни вы разберётесь. Фигура повела рукой. Левая сторона аудитории опустела.
- Ну, и у нас осталось несколько, так сказать, вакантных должностей. Я думаю, никто не будет возражать, если я их распределю. По делам, так сказать.
Начнём с министра магии. Я думаю, многих удивит мой выбор. Но на то мы и люди, чтобы удивлять и удивляться. Но будем ближе к делу. Итак, министром магии будет… Артур Визли. Сейчас, как никогда, необходимо сотрудничество с магглами, коренное переустройство всей вашей системы, реорганизация. Артур прямо как для этой цели создан.
- Следующей должностью, о которой я хотел бы подумать, будет должность директора Хогвардса. Я думаю, это место могла бы занять Минерва Макгонагел. Она рассудительна и отважна, кроме того, у неё великое сердце. Да, я думаю, от нынешнего дня директор Хогвардс не будет подчиняться министерству магии. Я думаю, уважаемая Макгонаггел в состоянии справиться со школой без чьей-либо помощи. Удачи Вам! Да, и думаю , более подходящей кандидатуры на место профессора трансфигурации, чем девочка по имени Гермиона Грейнджер, вам не сыскать. Если вас смущает её молодость…
- Меня не смущает! – перебила Макгонагел. - Тем больше она успеет сделать!
- Думаю, с остальным разберетесь сами. Осталось ещё два момента. Среди вас есть два человека, которых я просто не могу просто так оставить среди вас. Это будет непозволительно нарушать баланс сил в этом мире, и может привести к непредсказуемым последствиям. Лайза, Вам придется какое-то время побыть в моём обществе. Я думаю, я буду интересен Вам в качестве собеседника.
- Лайза вздохнула – что ж, мне не привыкать. Но, я думаю, у нас найдётся, о чём поговорить.
- Ну и напоследок… Мальчик по имени Гарри. Ты заслуживаешь другой судьбы, простой и спокойной, Гарри. Слишком много тебе пришлось перенести в этой жизни.
- А хочу ли я такой судьбы? Откуда Вы знаете? Да кто Вы, в конце концов?! Почему Вы решаете за нас?
- Кто я? До сих пор не могу ответить на этот вопрос. Я рассвет и закат, я разум и безумие, я добро и зло. Я – это ты, Гарри. И он, и она , я – это все, и при этом я – это я. Но одно я знаю точно: сейчас я могу и должен решать за тебя, Гарри. Итак, завтра утром ты проснёшься в далёкой стране, которая называется Украина. Тебя будут звать Игорь Кондратюк. А чтобы тебе было веселее жить, ты будешь вести некую развлекательную передачу, где люди поют извесные песни под музыку.
- Но ведь у меня нету ни слуха, ни голоса.
- Вот в этом-то и всё веселье.
- Поверьте, мне было интересно с вами. Занавес!
И занавес упал, опустился над этой фантасмагорической аудиторией, и стало непонятно, было ли реальностью эта аудитория, или предрассветной частью беспокойного, кошмарного сна кого-то, кто спал на долине Великой Битвы за Жизнь.
Теперь нам уже не понять. Всё растворилось в давних, невесть откуда пришедших строках:

И горел погребальным костром закат
И волками смотрели звёзды из облаков
Как раскинув руки, лежали ушедшие в ночь
И как спали вповалку живые, не видя снов

А жизнь – только слово,
Есть лишь любовь и есть смерть.
- Эй, а кто будет петь,
Если все будут спать?!

Смерть стоит того, чтобы жить.
А Любовь – стоит того,
Чтобы ждать

Была ли эта песня на самом деле, или это часть чьего-то сна , или беспокойное воспоминание… Разве в этом суть. А в чём же? – спросишь меня ты, мой друг. Не проиграть свою битву за жизнь? Быть может, быть может. Но, пожалуй, ещё важнее – не забыть её начать.

Львов, июль 2007