Глава 11 Вопросы.

За обедом все разговоры вертелись вокруг того, что произошло на стадионе, и таинственных испытаний. Таинственными они оставались по причине того, что большинство студентов так и не поняли, что же произошло. Гарри, немного поразмыслив, пришел к выводу, что телепатия – это не бог весть какое оружие и вряд ли сможет помочь им в борьбе с Волдемортом.
- Ты не прав, Гарри, - не согласился Рон, - просто пока не понимаешь всего, что может дать тебе этот дар. Я, честно говоря, тоже не очень осведомлен в этом вопросе, но папа рассказывал, что в Министерстве есть специальное подразделение, где тренируют телепатов, и эти ребята – основная надежда министра.
- Но как передача мысли сможет помочь нам во время сражения? – спросил Гарри.
- Передача мысли – это маггловский взгляд на телепатию, - Алан возник у них за спиной, - и весьма ограниченный, должен признать. Гарри, ты серьезно никогда не слышал о том, как маги используют этот дар?
- Нет, - ответил Поттер и почувствовал, что краснеет.
Алан опустился на скамейку между Гарри и Шеймусом, подвинув к себе кубок и графин с соком.
- Все действительно начинается с передачи мысли, это база на которой строится все остальное.
- Что остальное? – спросил Невилл.
- Думаю, будет правильнее, если мы услышим все от профессора Малфоя. Он объяснит все лучше меня.
Хотя Гарри и не терпелось узнать все поскорее, он согласился с тем, что будет лучше услышать объяснение от компетентного человека.
- Вы заметили, что и у нас, и у седьмого курса в группы вошли только гриффиндорцы и слизеринцы? нет ни одного хаффлпаффца и только один рейвенкловец у нас. Почему так? – поинтересовался Невилл.
- Этому тоже есть объяснение – в начале учебы нас не напрасно распределяют по разным факультетам. У хаффлпаффцев очень сильный контакт с природой. Многие из них чувствуют изменение погоды, могут предугадывать его. Они более восприимчивы к неживой природе, чем друг к другу. У рэйвенкловцев очень сильный ум, но практически все они невероятные материалисты и почти не способны воспринимать или отвечать на нематериальное проявление магии или энергию человека. Мы же, наоборот, очень чутко чувствуем эту энергию, как и слизеринцы, только по разным причинам. Мы реагируем на импульсы, чтобы спасать, слизеринцы - чтобы спасаться… - Рон умолк, глядя на потрясенные лица друзей.
- Перси? – недоверчиво спросила Джинни.
- Где? – рыжий завертел головой.
- А, нет, к счастью, это ты, Рон. Просто ты сейчас выдал замечательную лекцию в духе Перси, и я задумалась, кого из братьев слушаю. Откуда ты все это знаешь?
- А разве это не очевидно? – удивился Рон.
- Не для меня, - сказал Гарри.
- И не для меня, - кивнул Шеймус. Остальные просто покачали головами.
- О, ну тогда, очевидно, я гений, - просто сказал Рон, - но не нужно аплодисментов и признаний в любви, я достаточно скромен, что б не кичиться своим превосходством над…
- Рон, заткнись, - попросила Джинни.
- Извините, увлекся, - Рон шутливо поклонился, но тут же стал серьезным: - Ал, а ты как к нам попал?
- Это из-за Эми. У нас с ней очень сильная ментальная связь, как и у многих близнецов. Эми очень сильный телепат, я слабее, но благодаря ей отлично справляюсь.
- Я думаю, у тебя все получится, - произнес Шеймус, слегка покраснев.
- Спасибо, Шеймус! Кстати, я наблюдал за тобой на отборочных по квиддичу, ты отлично летаешь…
Гарри судорожно искал тему для разговора, что б отвлечь друзей от диалога этой парочки, но Джинни, которая, кажется, думала о том же, опередила его:
- Что произошло с Ками? Я видела, как Лаванда вела ее в больничное крыло, и выглядела Камилла просто ужасно…
- Мы не знаем, что с ней. Историю с проклятием ты уже знаешь, а Ками утверждает, что уже подвергалась воздействию этого проклятия. Правда, она ничего не захотела рассказывать. В общем-то, я ее понимаю, - произнес Рон.
- Я знаю эту историю, - пробормотал Невилл, - мне бабушка рассказывала. Только я не знал, что наша Ками и была той девочкой, которая спаслась.
Все повернулись к смущенному парню, даже Ал и Шей прервали свою тихую беседу.
- Во Франции есть деревня Белльколине* – единственное место во Франции, населенное только волшебниками. Там все и случилось. За чертой поселения жил маг. Он был очень могущественный, наверное, такой же сильный как Дамблдор, а, может и сильнее. Никто на самом деле не знал, какова его сила – он жил отшельником, ни с кем не общался. Бабушка говорила, он практиковал Темную магию, только он искал способы борьбы с ней, понимаете? Вроде бы у него были ученики, которым он должен был передать свои знания, но наверняка никто не знает. Их никто никогда не видел. Моя бабушка тогда гостила у своей сестры. Я болел ветрянкой, и меня она оставила дома с дядей Нортоном, хотя я очень хотел поехать, но…
- Невилл, ты отвлекся, - ласково сказала Джинни.
- Да, простите. Так вот, бабуля и ее сестра отправились утром на местный рынок, а потом зашли выпить какао в кафе возле площади. Они сидели на террасе и наблюдали за детишками, играющими неподалеку. Кто-то крикнул, что идет Ньиврэ, тот самый колдун. Он редко появлялся среди людей, а когда приходил, то приносил плохие новости. В деревне его не любили и побаивались. Ньиврэ прошел через площадь, не останавливаясь и ни на кого не глядя. Дети, держась на приличном расстоянии, двинулись следом за ним, копируя его сутулую походку. Внезапно колдун остановился и крикнул: «Я не сдамся тебе!». Он взмахнул палочкой, создавая вокруг себя мерцающий ореол, и вместе с ним в этот ореол попало несколько детишек. Никто не знал, что это значит, никогда прежде жители не видели этого проклятия. Поначалу ничего не происходило, а потом дети начали плакать, многие пытались убежать, но делали несколько шагов и падали, не в силах преодолеть невидимую границу. Ньиврэ не замечал ничего, просто стоял, опустив голову, словно ожидал чего-то. Родители с опаской подходили к старому колдуну, они пытались использовать разные заклинания, но ничего не помогало. По невидимому куполу лишь пробегала легкая рябь, но он оставался невредим. Несколько человек переступило границу и оказалось в зоне проклятия. Они подхватили детей, но выйти уже не смогли. Остальные, поняв, что происходит, в ужасе отшатнулись от этого места. Только один мужчина смело выступил вперед и осознанно вошел в круг. Он поднял с земли свою дочку и вытолкнул ее из круга. Девочка тут же упала на землю и потеряла сознание. Мужчина постарался проделать то же и с другими детьми, но у него ничего не вышло. А через минуту начался ад. Бабушка не рассказывала подробностей, но сказала, что ничего ужаснее она никогда в жизни не видела. Отцы набрасывались на своих детей с кулаками, сворачивали им шеи. Дети кусались и царапались. Кровь лилась из открытых ран, и никто не знал, как это остановить. Через какое-то время в живых остались лишь двое – Ньиврэ и мужчина, спасший свою дочь. Они сцепились в отчаянной схватке. Никто не использовал палочки, только руки, но и этого было достаточно, чтобы принести одному из них смерть. Слабый старик не мог справиться с молодым сильным мужчиной. Он упал задушенный. А мужчина какое-то время стоял, рассматривая свои окровавленные руки, не слыша плача и криков, не обращая ни на кого внимания. Потом упал на землю и бился головой о каменные плиты, пока жизнь не оставила и его.
Невилл замолчал, по его пухлым щекам катились крупные слезы, но он как будто не замечал этого. Все вокруг молчали.
- Бедняжка! – Джинни часто моргала, - мне ее искренне жаль. Пережить такое однажды – это ужасно, но стать жертвой того же проклятия снова… надеюсь, с ней все будет хорошо.
- Я тоже надеюсь. Тяжело осознавать, что кто-то пожертвовал собой ради тебя, - сказал Гарри, глядя в пустую тарелку. Рон сжал его руку под столом, и Гарри был благодарен другу за поддержку.
- Неудивительно, что она ничего нам не рассказала, вряд ли она вообще когда-нибудь сможет об этом говорить. – Шеймус потер переносицу, - я только не понимаю, почему только ее отцу удалось вытолкнуть ее из круга, а другим родителям – нет.
- Дамблдор сказал, что проклятье принимает только жертвы, - ответил Гарри, - думаю, только отец Ками шел туда, осознавая, что не сможет выйти. Это была его осознанная жертва. Остальные родители хотели спасти своих детей и спастись вместе с ними.
- Да, наверное… В любом случае, это ужасно! Бедные дети, бедные родители! Они ведь ни в чем не были виноваты, просто оказались рядом с сумасшедшим стариком… - сказал Алан.
- Зачем он вообще пришел в деревню? Хотелось умереть, мог бы и у себя дома воспользоваться авадой! – возмутился Рон.
- Не мог, - ответила Джинни, - человек не может наслать аваду на самого себя. Думаю, это проклятие было для него единственным магическим способом покончить с собой. Единственным и невероятно ужасным. Осознавал ли он, что делает?
- Не знаю, меня там не было… к счастью, - прошептал Невилл, - а бабушка говорила, что он выглядел совершенно сумасшедшим. Думаю, таким он и был…
Еще какое-то время они разговаривали об этом страшном случае, и, когда Гарри выходил из Большого Зала, он чувствовал себя невероятно опустошенным и потерянным.
Камиллы в общей гостиной не оказалось. Лаванда сказала, что она останется в больничном крыле до понедельника, слишком сильный шок она пережила. Удивительно, как она вообще смогла перенести и это дурацкое испытание.
- С ней все будет в порядке, она справится, - сказал Гарри, хотя не понял, кого пытался убедить в этом: себя или Лаванду.
Гарри чувствовал себя очень виноватым перед Ками, хотя и не понимал, почему. Он посмотрел на Джинни, она сидела в кресле с книгой в руках, но вряд ли понимала, что там написано. Она смотрела в одну точку, о чем-то задумавшись, и что-то подсказывало Гарри, что отныне Джинни станет мягче и обходительнее с Ками.
- Чем займемся? – его вывел из задумчивости голос Рона.
- Не знаю, какие предложения?
- Только не уроки. На сегодня с меня уже хватит испытаний, это предлагаю отложить до завтра.
- Поддерживаю…
В итоге Гарри занялся своей метлой, а Рон принял вызов от семикурсника и шесть раз обыграл его в шахматы за полчаса. Потом сказал, что ему нужно кое-что сделать и отправился наверх. Перед ужином Рон спустился вниз и сказал, что если они немедленно не отправятся удовлетворять свои естественные потребности в еде, то Гарри станет первым укушенным голодным Роном, и будет вечно испытывать чувство голода. Это проклятие.
- Идите, - сказал Гарри друзьям, - я догоню.
Он подхватил набор для чистки метлы и с Молнией за плечом побрел в спальню. Сложив все это на место, он уже собирался выйти из комнаты, но взгляд его зацепился за сундук Рона. Он был приоткрыт, и из-под крышки выглядывал кусочек исписанного пергамента. Гарри тут же вспомнил спрятанный от него листок и, раздираемый любопытством и отвращением к себе, потянул бумажный уголок.
«Дорогая Гермиона, сегодня мы…»
- Что?! – в пустой комнате это восклицание прозвучало особенно громко.
Гарри распахнул сундук и увидел множество исписанных листов пергамента, лежащих поверх одежды и личных вещей. Он брал по одному, и все они начинались со слов «Дорогая Гермиона». У Гарри потемнело в глазах, а в ушах неприятно зашумело.
- Господи, Рон, что же ты делаешь? – спросил Гарри хриплым голосом.
У него в руках было самое первое письмо, написанное в середине августа.
«Дорогая Гермиона, я не знаю, куда отправить это письмо, поэтому оно навсегда останется со мной. А, может, и не навсегда. Возможно, когда-нибудь я отдам тебе его и все остальные, которые еще напишу, чтобы ты знала, что я ни на секунду не забывал и никогда не переставал верить, хотя я обязательно сам скажу тебе все это, как только ты вернешься. А ты вернешься, я точно знаю. Гарри мне не верит, но я не виню его за это. Он слишком часто и слишком многих терял, чтобы позволить себе надеяться. Он просто будет невероятно счастлив увидеть тебя снова. Когда это произойдет? Надеюсь, скоро. Мы очень скучаем без тебя, Гермиона. Я скучаю. Я все тебе скажу, когда увижу. Жаль, я не сделал этого раньше. До встречи. Рон.»
Пергамент выпал из ослабевших пальцев и с шорохом опустился в сундук. Что-то жгло Гарри изнутри. Боль. Страх. Отчаянье. Друг, его лучший друг, сходит с ума. Он пишет письма человеку, которого больше нет. Пишет и хранит их у себя в сундуке. Гарри должен ему помочь, он не оставит друга, как Рон ни разу не оставил его в сложной ситуации. Он будет рядом, он поддержит. Он оправдает звание друга.
Есть уже совершенно не хотелось, тем более не хотелось ни с кем встречаться. Гарри было необходимо прийти в себя, справиться с эмоциями. Он аккуратно прикрыл сундук друга, достал из-под подушки мантию-неведимку и выскользнул из комнаты.
Какое-то время он бесцельно бродил по темным коридорам, старательно избегая мест, где мог столкнуться с кем-то из студентов или преподавателей. Незаметно для себя оказался в восточном крыле – пустынном и заброшенном. Где-то впереди из-за неплотно прикрытой двери вырывалась полоска тусклого света. И голоса. Гарри подошел ближе, плотнее запахивая мантию, и прислушался.
- Я уже говорил тебе, что не желаю ничего знать! Я больше не верю тебе!
- Не глупи, Драко. Я сделал все, что мог.
- Ты направил его палочку прямо ей в грудь!
- Это не так, и ты это знаешь…
- Он убил ее потому, что ты ему сказал, ты заставил его!
- Нет. Люциус все сделал сам, ему не нужны были подсказки.
- Я ненавижу тебя!
- Это я переживу, а вот если ты погибнешь – нет, потому что я тебя очень люблю и очень тобой дорожу. В последний раз прошу, не делай глупостей.
- Тебя не касается ничего из того, что я делаю.
- Ошибаешься! Твоя несдержанность может погубить вас обоих, я этого не хочу.
- Плевать мне, чего ты там хочешь.
- Я все сказал. Не ради меня, ради себя, Драко, будь осторожен… и ради него тоже.
Дверь распахнулась, и мимо оцепеневшего Гарри прошествовал Даркус Малфой. На лице его застыли сосредоточенность, и может быть, страх? Гарри подождал, пока он скроется за поворотом, и на цыпочках прокрался к двери в класс.
Помещение освещала одинокая свеча, висящая в воздухе. Драко сидел на передней парте и очень напоминал того самого Драко, которого Гарри нашел когда-то в парке. Одинокий, растерянный, поникшие плечи слегка дрожат. Волна сострадания и необъяснимой нежности захлестнула Гарри. Ему захотелось обнять эти дрожащие плечи, прижаться губами к светлой макушке и не отпускать, пока вся боль не уйдет из его сердца. Гарри сглотнул. Он уже почти сделал шаг вперед, когда из-за угла появились Пэнси и Грегори. Они проскочили мимо Гарри и буквально вбежали в класс.
- Драко, мы встретили Дарка, он сказал, что ты здесь. Что-то случилось?
- Все в порядке, - тихо ответил Малфой.
Гарри развернулся и быстро пошел прочь. Ему не хотелось становиться свидетелем еще одного не предназначенного для его ушей диалога. Грусть, рожденная в нем письмами Рона, стала только сильнее, и он не знал, как с ней бороться. Перед глазами то всплывали строчки из неотправленных писем, то поникшие плечи Драко, и было некуда спрятаться от этих образов, некуда сбежать.
Гарри бродил по пустым коридорам еще долго после отбоя. Постепенно он успокоился, мысли о письмах уже не казались ему такими ужасными. Это был способ Рона помнить и, по сути, ничего страшного в этом нет. В конце концов, Рон не отдалился от него и не замкнулся в себе, а это уже о многом говорит.
Поттер вернулся в спальню далеко за полночь и, не раздеваясь, повалился на постель. Он полежал какое-то время, уткнувшись лицом в одеяло, а в следующее мгновение его разбудил яркий луч света. Гарри несколько раз моргнул, снял очки, потер переносицу и огляделся. Он так и уснул, не раздевшись на не расстеленной кровати. Рядом с этой кроватью стояли четверо его друзей и Джинни.
- Ну? – спросил Рон.
- Что, ну? – Гарри еще не совсем проснулся и не понимал, в чем его собираются обвинить.
- Гарри Джеймс Поттер, мы волновались! – произнесла Джинни, чеканя каждое слово, - сначала ты не пришел на ужин, потом тебя не оказалось ни в общей гостиной, ни в спальне. Мы искали тебя до отбоя, но потом нам пришлось вернуться сюда и сходить с ума от волнения уже здесь. Тебе лучше придумать достойное оправдание, если не хочешь, что б я тебя прокляла!
- Я гулял.
- Джинни, сестренка, поверь, Гарри потратил уйму сил, выдумывая это оправдание, давай сделаем вид, что оно гениально, - Рон повернулся к сестре.
- Гарри, - Джинни позволила себе улыбнуться, - я понимаю, что не наше это дело, где и как ты проводишь время, только постарайся не исчезать вот так внезапно. Мы, правда, очень волновались.
- Простите, я идиот, - Гарри обнял подругу, - больше этого не повториться.
- Уж надеюсь, - буркнул Рон, но он уже улыбался.
Остальные трое мальчишек, просто облегченно вздохнули, поняв, что все хорошо.
Когда Дин, Шей и Невилл ушли на завтрак, Гарри рассказал друзьям о вчерашней просьбе Малфоя и предложил пойти вместе с ним на эту встречу.
- А мы ему зачем? – удивился Рон.
- Не знаю, мне тоже это показалось странным, но думаю, ничего страшного нам не грозит. Так что, идем?
- Конечно! Всегда мечтал провести утро в компании Малфоя, - ответил Рон, направляясь к двери, - только если это будет мое последнее утро, я хочу хорошенько позавтракать.
- Рон, ты всегда завтракаешь так, будто каждое утро – последнее, - сказала Джинни.
- Как знать, сестренка. Я, конечно, оптимист, но подстраховаться никогда не помешает, - с этими словами он скрылся за дверью.
- Хорошо, что я к нему привыкла, и мне практически не бывает за него стыдно… Ладно, Гарри, ты переодевайся, а я подожду тебя внизу.
Гарри стянул с себя футболку и отправился в ванную. На губах его играла легкая улыбка, и вчерашнее плохое настроение осталось где-то в коридорах, по которым он бродил ночью. За него беспокоятся друзья – эта мысль очень согревала и придавала сил. Он думал о Джинни, о том, что она всегда была где-то поблизости. Тихая и молчаливая поначалу, она со временем стала едва ли ни копией близнецов. Сильная, напористая, знает чего хочет и уверенно идет к своей цели. Гарри вспомнил детское увлечение Джинни им, и ему стало интересно, что она думает об этом сейчас. Для Гермионы, у которой было два шалопая-друга, но не было подружки, с которой можно посекретничать, Джинн стала этой подружкой. Гарри вспомнил, как они с Роном подолгу могли искать девочек в доме или саду, а они сидели на берегу речки около Норы и о чем-то шептались, никогда не рассказывая мальчишкам о чем, что очень их задевало. Гарри не заметил, как Джинни выросла. Кажется, совсем недавно она бежала по платформе, заплаканная, махая ручонкой братьям, а сегодня она с легкостью поставит на место любого из них. Они вместе разбивали коленки, падая с метел, и выслушивали гневные отповеди миссис Уизли и Гермионы, а потом вчетвером сидели под раскидистой яблоней и о чем-нибудь болтали. Джинни никогда не была частью их трио, но и лишней не была. Она просто была, и без нее все было бы по-другому. Как стало по-другому этим летом без Гермионы. Но они справятся, они со всем непременно справятся, потому что они есть друг у друга, и это главное.
Поттер спустился в общую гостиную, где его ждали Джинни с подружкой и Дин.
- Рон решил не терять время понапрасну и умчался набивать свой живот, - сказала Джинни.
- Кто бы сомневался, - ответил Гарри, - идем?
Когда они вылезли через портретный проем, Джинни спросила шепотом:
- У тебя все в порядке? Ты немного бледный.
- Все отлично, просто не выспался, - Гарри решил никому не рассказывать об услышанном вчера вечером разговоре. Пока не рассказывать.
В течение завтрака Поттер едва ли прислушивался к тому, о чем говорили вокруг. Он то и дело смотрел на слизеринский стол, стараясь перехватить взгляд Драко, но тот даже и не думал смотреть в его сторону. Малфой выглядел уставшим, под глазами залегли тени, словно он не спал всю ночь, но держался он прямо, ничем не выдавая своего состояния. Но Гарри знал, что вчерашний разговор с дядей не забыт, и Драко сейчас, должно быть, несладко. Он решил при случае попытаться ненавязчиво разузнать, что же произошло в доме Малфоев летом и как это связано с появлением Драко в Литтл-Уингинге. Но когда этот случай представится?
- У кого, какие планы? – спросил Шеймус, когда завтрак закончился.
- Мы идем к озеру… позаниматься, - ответил Рон.
- Тогда мы идем с вами, да, ребята?
Невилл и Дин кивнули. Гарри был совсем не уверен, что на рандеву с Малфоем ему хочется прийти в сопровождении всего факультета, но с другой стороны он ведь сам сказал «с друзьями».
- Парвати, Лаванда, вы с нами? – спросил Невилл.
- Мы придем чуть позже, хотим навестить Ками.
- Передавайте ей от нас огромный привет, - Гарри тоже хотел пойти, но не был уверен, что это будет правильно.
- И букет, - Невилл взмахнул волшебной палочкой, и из воздуха появился букет шикарных роз.
- А что это за присоски у них в бутонах? – Лаванда недоверчиво рассматривала чмокающие лепесточки.
- Это роза плотоядная, - с гордостью ответил Невилл, - на вид совершенно обычная роза, но вот эти присоски не хуже молота измельчают насекомых и даже мелких грызунов или птичек. Эти цветы не нуждаются в поливке, потому что сами находят себе пропитание.
- Я надеюсь, бегать они не умеют? А то мышка там или пальчик чей-то, цветочек может и не разобраться, - Рон на всякий случай отодвинулся от розочек.
- Но они ведь такие милашки, - Невилл любовно погладил нежные лепестки и присоски умиротворенно зачмокали.
- Слушай, Нев, а давай обойдемся обычными розами. Боюсь, Ками может не оценить такой оригинальности, - попросила Парвати…
- Ты так думаешь? – Невилл огорчился, - как жаль! Ну, ничего, я поставлю их в нашей спальне.
- НЕТ! – в четыре голоса несогласие прозвучало особенно убедительно.
- Разве вам они не нравятся? – Лонгботом совсем сник.
- Не то чтобы не нравятся, просто, как бы это сказать… мы им не доверяем, - Рон даже попытался улыбнуться.
- Я предлагаю поставить цветы в комнате, но создать вокруг них что-то вроде барьера, так, на всякий случай, - предложил выход из положения Гарри.
- Я за! – согласился Дин, - пахнут они все-таки приятно.
- Хорошо, я согласен, - Невилл прижал к себе букетик, - а Ками тогда отнесите этот.
Он взмахнул палочкой, и в руки Парвати опустился небольшой, но очень красивый букет полевых ромашек.
- Это ей понравится, - улыбнулась Лаванда, – молодец, Невилл.
Девочки пошли наверх, а друзья направились к выходу из замка.
- Мы подождем здесь Луну, - сказала Джинни, - потом догоним вас.
Они с подругой остались у ступенек, а пятеро мальчишек, подшучивая друг над другом, зашагали к озеру.
- М… Рон, а когда ты сказал «к озеру, позаниматься», ты что имел в виду? – спросил Дин, когда они опустились на траву.
- Уроки, естественно, а что?
- Да ничего, но не плохо бы к желанию заняться уроками, добавить еще и учебники…
- Идея замечательная, - согласился Рон, - но я тут подумал, уроки сразу после завтрака очень вредны для пищеварения, поэтому предлагаю пока просто отдохнуть.
- Твоя идея гораздо лучше моей, - Дин восхищенно смотрел на рыжего, - принято!
Друзья продолжали о чем-то разговаривать, Гарри же искал взглядом Драко, но того нигде не было видно.
- Не крути головой, шею свернешь, - Рон толкнул его локтем в бок, - ну чего ты дергаешься? Придет он, не волнуйся.
- Я просто не понимаю, зачем было назначать встречу после завтрака и так опаздывать, - возмутился Гарри.
- Тебе, похоже, желание все мозги съело, - возмущенно зашептал Рон.
- Нет у меня никакого желания! – зашипел Гарри.
- Ну да, просто тебе не терпится обсудить с Малфоем погоду. Рассказывай!
Гарри обиженно взглянул на друга: ну, что он такое несет? Просто Гарри немного волнуется за Драко, а то, что ему хочется снова поцеловать его нежные губы и прижать к себе стройное тело, еще ни о чем не говорит! Наверное, все эти мысли отразились у него на лице, потому что Рон с философским видом уставился в пространство и тихо изрек:
- Кажется, мы его теряем…
- Рон…
- Ладно, проехали. Я только хотел сказать, так как мой мозг не отягощен разного рода фантазиями, ты можешь в любой момент им воспользоваться. Твой теперь практически все время недоступен… Я отвлекся. В общем, Малфой не может прилететь к озеру с воплями «Гарри, милый, я пришел», и к счастью, он это понимает. Вы с ним не друзья, я даже больше скажу – для всей школы вы враги, и никто не знает, что что-то изменилось. Поэтому, если вы будете появляться вместе без особой причины, возникнут вопросы, а вот этого, Гарри Поттер, тебе не нужно. Согласен?
- Да, Рон, ты прав, - Гарри понуро кивнул, почему-то об этих вполне логичных последствиях он не подумал.
- То-то же! А теперь сделай вид, что никого не ждешь, и наслаждайся хорошей погодой.
Гарри постарался сосредоточиться на разговоре друзей, но взгляд его то и дело устремлялся ко входу в замок. Скоро появилась Джинни в сопровождении Луны.
- Где ты подругу потеряла? – спросил Дин.
- Тина за учебниками пошла, скоро придет… а почему тебя это волнует? – Джинни заговорщицки ему подмигнула.
- Э… ну просто вы вместе были, а пришла ты без нее, - Дин смущенно отвернулся.
- Ну-ну… - Джинни опустилась на траву рядом с братом, - какие катаклизмы заставили тебя сделать вид, что ты о чем-то думаешь, брат?
- Джинни, признайся честно, ты просто завидуешь моему уму, - ответил Рон с напускным высокомерием.
- В твоем случае можно завидовать только его отсутствию…
- Наверное, твой ум съели глопики, - заметила Луна, - но ты не волнуйся, если их очень попросить, они срыгнут его обратно.
- Не уверен, что хочу переваренный кем-то ум, но я учту это, Луна, спасибо! – Рон старательно прятал улыбку и пытался ни на кого не смотреть, иначе все его старания пошли бы насмарку.
На крыльце замка показалось несколько слизеринцев, с ними были Эми и Ал Стэнтоны. Они, не спеша, направлялись к озеру, и даже не смотрели в сторону гриффиндорцев. Компания уже почти прошла мимо, когда Крэбб остановился и закричал:
- Рон! Рон! Как там котик поживает?
- Рон? Он назвал меня Роном? Еще никогда мое имя не звучало так ужасно, - сморщился рыжий.
Крэбб подошел к ним, а за ним подтянулись и остальные.
- Он скучает без меня? – с надеждой спросил Винс.
- А? О, да, конечно, очень скучает! Мы с ним каждый вечер о тебе беседуем… без этого разговора он не засыпает, - Рон на ходу импровизировал.
- Правда? – Крэбб хлопнул рыжего по плечу, - я так рад, что он не забывает меня.
Рон беспомощно посмотрел на Гарри.
- Я думаю, мы можем сесть тут, - сказала Эми, - так у Винса будет возможность узнать новости о Криволапе.
Она произнесла это довольно громко, и многие студенты, отдыхавшие у озера, с любопытством оборачивались, рассматривая колоритную компанию.
Ребята расселись на траве, образовав небольшой круг. Рядом с Гарри опустился Драко, но даже не повернулся в его сторону. Краешком сознания Поттер отметил, что Алан сел рядом с Шеймусом и слегка улыбнулся. Ребята о чем-то заговорили, к ним присоединился Дин. Рон с мученическим видом рассказывал Винсу о коте, Джинни о чем-то спорила с Эми и Пэнси, словом, все выглядело так, словно непримиримые враги каждый день собираются в одну компанию и разговаривают. Гарри слегка повернул голову к Драко, тот по-прежнему смотрел прямо перед собой. Поттер почувствовал, как что-то горячее задело его ладонь и, скосив глаза вниз, увидел руку Драко, лежащую совсем близко с его. Их мизинцы соприкасались, и от этого незамысловатого контакта у Гарри мурашки побежали по спине. Он слегка подвинул ладонь, усиливая этот контакт. Драко вздрогнул и убрал руку. На том месте, где она лежала, остался клочок пергамента. Гарри быстро схватил маленький листок и спрятал в карман джинсов. Малфой едва заметно кивнул и тут же включился в спор девушек, а Гарри еще долго сидел молча, изредка поглядывая на Драко, и его ладонь все еще хранила тепло чужой руки.
К ним подошли нагруженные учебниками Лаванда, Парвати и Тина. Девушки в нерешительности замерли в нескольких шагах от большой компании.
- Идите сюда, - Джинни подвинулась, - чего вы там замерли?
Девушки подошли ближе и присели на траву.
- Как там Ками? – спросил Гарри.
Разговоры тут же стихли и все повернулись к вновь пришедшим.
- Не очень, - грустно ответила Лаванда, - она такая бледная, ее все время колотит, и разговаривает она с трудом.
- Бедняжка, - прошептал Невилл.
- Ей очень понравились твои цветы, Нев, она даже улыбнулась… правда это была единственная ее улыбка. Она передавала вам всем привет и просила, что б вы не беспокоились, с ней все будет в порядке.
- Ааааа… - справа от Гарри раздался крик, и в следующее мгновение Драко буквально упал к Поттеру на колени.
- Ты что творишь? – закричал Малфой, засовывая в рот большой палец. Гарри с трудом подавил стон.
На том месте, где только что сидел Драко, стояла на коленях Луна с совершенно невинным видом и длинным кинжалом в руке.
- Папа обещал прислать мне Рогатку Украшенную, а я знаю, что если напоить ее кровью вампира, то у нее появятся на спине полоски, из которых потом могут вырасти крылья, но это если напоить ее кровью феи.
- Мне одному показалось, что она говорит на другом языке? – уточнил Рон.
- При чем тут я? – злился Малфой.
- Ну, ты же вампир, - спокойно ответила Луна.
- Я не вампир!
- Вампир, конечно.
- Малфой, тебя раскусили, кончай прикидываться, - Рон уже не мог сдерживать смех.
- Заткнись, Уизли! Меня только что чуть не проткнули ножом, - Драко перелез через Гарри и уселся с другой стороны.
Глаза Луны широко открылись (Гарри отстраненно подумал, куда уж шире) и она воскликнула:
- Ты не вампир.
- Какая жалость, а я уже начал привыкать к этой мысли, - огрызнулся Драко.
- Мне жаль расстраивать тебя, - виновато произнесла Луна, а Драко закатил глаза, - но я порезала тебя серебряным ножом, а ты не умер… значит, ты не вампир.
- А счастье было так возможно, - философски заметил Рон, и все рассмеялись, даже Драко едва заметно улыбнулся.
До обеда больше никаких происшествий не было. Бедро Гарри согревал маленький клочок пергамента, и он то и дело дотрагивался до него сквозь плотную ткань джинсов.
Рон затеял шумный спор с Блейзом о квиддиче, и постепенно в него втянулась практически вся компания. Учебники были забыты, перья отброшены, но это был самый цивилизованный спор между гриффиндором и слизерином со времен основания школы.

У окна в кабинете директора стояли трое.
- Не думал, что скажу это, но, кажется, ваша программа работает. Результат мы видим гораздо быстрее, чем ожидали, - произнес профессор Снейп.
- Увы, Северус, но моя программа не имеет к происходящему никакого отношения, - заметил директор, - ребята сами ищут пути сближения. Меня это радует и пугает одновременно… Даркус, ты разговаривал с Драко?
- Да, но он и слышать ничего не желает.
- Не хочешь рассказать ему правду? – спросил Дамблдор.
- Я думал об этом, но пока не время. Правда поставит его под удар, а я не хочу этого.
- Хорошо, - ответил Альбус, - правда тяжелое бремя, и не стоит взваливать его на неокрепшие плечи.

У другого окна другого кабинета стоял еще один человек. Он тоже наблюдал за разношерстной компанией. На лице его застыли сосредоточенность и неуверенность. Тонкие пальцы были напряженно переплетены, а губы сжаты в тонкую линию.
- Кто из них, Гарри? Покажи мне, кто.