Глава 1 Гроза в конце июля.

Это был его день рождения. Такой же грустный и одинокий, как и многие предыдущие. Несмотря на все подарки и открытки от друзей, Гарри Поттеру было плохо. С самого утра что-то тяжелое и неповоротливое засело у него внутри и не желало отпускать. Он игнорировал глупые шуточки Дадли и не обращал внимания на гневные монологи дяди Вернона о его, Гарри, неблагодарности. Тетя Петунья просто его не замечала, и Гарри испытывал что-то очень похожее на благодарность по отношению к ней. Ему очень хотелось, чтобы его оставили в покое, чтоб никого не было вокруг, пусть все исчезнет, а он будет лежать на кровати и смотреть в потолок, пока не умрет. Он так хочет, ему так надо. Но когда и кого волновало, чего хочется этому мальчику? Через два дня за ним приедут Уизли, и они все вместе отправятся в Нору, где проведут остаток лета. Потом будет школа, занятия, квиддич… и война. Война, которая, казалось, была вечной, от которой он невероятно устал, и которую ненавидел всем сердцем. Ненавидел настолько, что на другие чувства у него просто не оставалось сил. Он устал. Устал быть тем, на кого возлагают надежды, в кого так безосновательно верят и неоправданно ненавидят. Хотелось быть как все, не думать о том, что завтра, возможно, он встанет лицом к лицу с безумием красных змеиных глаз и ему придется выбирать – умереть или убить, а, возможно, и не будет никакого выбора, он просто убьет или умрет. Все решат за него, как обычно, как всегда… и никто не спросит, чего же на самом деле хочется Гарри Поттеру.
Сразу после утомительного завтрака Гарри скрылся в своей комнате. Дурсли предпочитали забывать о нем, когда его не было в поле их зрения, и его это вполне устраивало. Маленькая, темная спальня спрятала его от неприветливого дома, где он был чужим и ненужным. Хотя, в этом месте Гарри никогда не был счастлив, он любил свою комнату. Она была тем маленьким мирком, где не было места ни Дурслям, ни магии. Да, он безумно скучал по друзьям и школе, но сейчас ему хотелось спрятаться ото всех. Быть совершенно одному. Черноволосый паренек в нелепых очках и ужасно большой для него одежде прислонился к запертой двери, несколько раз моргнул, борясь с собой, а потом сполз на пол, обхватил колени руками и заплакал. Впервые за долгое, очень долгое время он позволил себе слезы, и то тяжелое и неповоротливое в груди вдруг лопнуло и начало таять, освобождая его из плена отчаяния. Мальчик плакал, отпуская свою боль, и она вытекала из него солеными капельками, оставляя после себя пустоту и легкую горечь потери. В его жизни было слишком много боли, и он привык к ней, она стала частью его самого, но слезы принесли облегчение, пусть временное и зыбкое и все-таки ему стало легче. Гарри невесело усмехнулся, размазывая по щекам соленую влагу, он знал, что скоро боль вернется и заполнит образовавшуюся пустоту. Но сегодня его день рождения и почему бы не загадать желание. Может, оно и не сбудется, но он может хотя бы надеяться.
- Пусть это будет любовь, - тихо прошептал мальчик.
***
Гарри просидел в комнате до вечера. В какой-то момент он перебрался от двери на кровать и, обняв уродливого плюшевого гиппогрифа, присланного Хагридом, пролежал так несколько часов. Солнечное утро плавно перешло в пасмурный день. Небо затянуло тяжелыми облаками, и деревья за окном беспокойно зашелестели, ожидая дождя. Когда начало смеркаться, Гарри резко сел. Оттолкнув игрушку, он спрыгнул с кровати, схватил свою куртку и, влекомый непонятным чувством, вышел из комнаты. Не оглядываясь, он прошел мимо гостиной, где старшие Дурсли смотрели телевизор и, не обращая внимания на недовольные окрики, вышел из дома. Облака превратились в тучи и грозили вот-вот пролиться на землю нешуточным ливнем. Ветер бросал в лицо пыль и трепал волосы. Гарри поднял воротник куртки и спустился с крыльца. Он не знал, куда и зачем идет, просто двигался, уверенный в том, что выбранное направление верное. Словно невидимая нить протянулась от его сердца к неведомой цели и вела его вперед. На землю упали первые капли, но Гарри не ускорил шаг и не повернул назад. Все вокруг было неважно и второстепенно. Все самое важное ждало его впереди.
Невидимая сила привела его к городскому парку, брошенному и безлюдному в такую погоду. Зеленая аллея убегала вперед, теряясь в густой темноте. Фонари еще не зажглись, а дождь окутал все вокруг в серебристую дымку. Гарри уверенно шагал вперед. Он чувствовал себя спокойно, то, что звало его вперед, было неизвестно и непонятно, но не грозило ему опасностью, в этом он был уверен.
Увлеченный своими мыслями Гарри прошел мимо, не заметив его. Но тут же резко вскинув голову, остановился и оглянулся. Он сидел там, на качелях посреди детской площадки, совершенно один, подставив поникшие плечи холодным каплям. Гарри медленно двинулся в его сторону и остановился в нескольких шагах, пристально глядя на опущенную голову. Не зная, что предпринять, он молча ждал, когда его заметят. Парень на качелях, не спеша, поднял голову и посмотрел на стоявшего перед ним. Кривая усмешка исказила его лицо, а в серых глазах отразилось темнеющее небо.
- Ой!
- Вообще-то Драко, но я всегда сомневался, что ты способен это запомнить, Поттер, - он привычно растягивал слова, но в голосе слышалась неуверенность. Казалось, парень не понимает, что делает здесь и что происходит. Он защищался, а не нападал.
- Ой!
- Поттер, не заставляй меня думать о тебе хуже, чем я уже думаю, это опасно для моей психики.
Гарри медленно приходил в себя. Когда он выходил из дома, он знал, что найдет нечто очень важное в конце пути, но вот чего он никак не ожидал, так это найти Малфоя. Это было неожиданно, противно и приятно одновременно. Противно, потому как это все-таки Малфой, а приятно, потому что в данной ситуации играть они будут по его, Гарри, правилам. Глядя на спокойное лицо, он ни секунды ему не верил. Обычная маска, как и все остальные, так хорошо изученные за долгие годы. Драко был напуган и растерян - это было незаметно, но Гарри точно знал это.
- Что ты тут делаешь? – спросил он и помимо собственной воли улыбнулся.
- Тебя жду Поттер! Решил, во что бы то ни стало, поздравить с днем рождения!
Гарри принял правила игры. Если Малфою так хочется, пусть прикрывается своим сарказмом. В конце концов, Гарри в любой момент может вернуться домой, а вот Драко идти некуда, иначе он не сидел бы тут под дождем.
- О, как мило с твоей стороны, можешь приступать.
- К чему? – не понял слизеринец.
- Поздравляй меня!
- Поттер, ты идиот!
- А ты хам!
Казалось, Драко вот-вот кинется на него, но тот только судорожно сжал кулаки и продолжил молча смотреть в глаза. Несмотря на то, что в этом поединке у Гарри были явно выигрышные позиции, он чувствовал, что долго не выдержит. Тонкая куртка промокла и липла к телу, его начинало знобить и хотелось оказаться в тепле. Драко чувствовал себя не лучше. Поняв, что блондин тактику менять не собирается, Гарри взял это на себя.
- Тебе некуда идти. – Сказал он.
- Мне есть куда идти, просто я не знаю в какой это стороне.
Колкость готова была сорваться с его языка, но Гарри промолчал. Вместо этого он спросил:
- Не хочешь все же сказать мне, что ты тут делаешь?
- Нет!
- Почему?
- Потому что я не знаю! Я не знаю, как я сюда попал и по каким причинам, – в подтверждение своих слов, Драко оглушительно чихнул.
Поттер понял две вещи: Драко не врет и место общения надо срочно менять, иначе они рискуют зачихаться тут до смерти. Он задаст этому блондину все вопросы, но чуть позже, а пока:
- Поднимайся, пойдем!
- Куда?
- Малфой, может тебе и нравится сидеть под дождем, а вот я не получаю от этого никакого удовольствия, я замерз и промок. Я, конечно, мог бы оставить тебя здесь, но что-то мне подсказывает, что делать этого не стоит, поэтому сейчас ты поднимешься и последуешь за мной. Молча! А я в это время буду думать, как протащить тебя мимо моих родственников в свою комнату.
- Твою комнату? Поттер, не надеешься же ты, что я приму твое приглашение?
- Ты хочешь остаться здесь?
- Нет!
- Тогда заткнись и двинули.
Было видно, что Малфой изо всех сил сопротивляется желанию высказать Гарри все, что о нем думает, но перспектива пневмонии была достаточно пугающей, чтоб он смог совладать со своими желаниями. Молча поднявшись, он последовал за расплывчатым силуэтом.
Дождь усилился, и совсем стемнело, фонари по-прежнему не горели и что б не потерять из виду своего спутника, Драко ухватил его за запястье. Гарри вздрогнул, но руки не вырвал, все-таки было действительно очень темно. Уже на подходе к дому его вывел из задумчивости голос Драко:
- Это твоя совесть.
- Что? – не понял Поттер.
- Это твоя гипертрофированная гриффиндорская совесть не позволила тебе оставить меня там в парке.
- Малфой, я шокирован уже тем, что тебе известно это слово! Но умоляю, не делай вид, что знаком с совестью лично, я этого не выдержу!
- Иди ты к черту Поттер! – но в этих словах не было ни злобы, ни угрозы, просто усталость.
К дому они подошли молча, каждый погруженный в свои мысли. Окна мягко светились за пеленой дождя и манили внутрь, в тепло и покой. Но была проблема. Гарри остановился перед дверью.
- Чего мы ждем? – спросил Драко.
- Видишь ли, если мы войдем туда вместе, мои родственники вряд ли встретят тебя с распростертыми объятиями, они и меня-то видеть не хотят, а еще один волшебник в доме – это удар ниже пояса.
- Скажешь им, что я твой друг.
- Малфой, будь ты мне хоть братом, остаться тебе там не позволят и, я так подозреваю, что меня вышвырнут вслед за тобой.
- Тогда придумай что-нибудь! – несмотря на дрожащие от холода губы, Драко удалось вложить в эти слова все имевшееся у него презрение.
- Жди меня здесь. – Ответил Гарри.
Он нагнулся и расшнуровал кроссовки, затем разулся. Поднявшись, наткнулся на недоверчивый взгляд серых глаз.
- Идиот, – сухая констатация факта.
- Я вернусь очень быстро.
Взгляд Драко ясно говорил, о том, что он серьезно задумался, безопасно ли оставаться с этим человеком наедине. Под этим взглядом Гарри скрылся за дверью.
- Где ты был, чертов мальчишка? – приветствие было теплым и радушным, как всегда.
- Гулял.
- Там ливень.
- Да? А я не заметил, вот досада! Оказывается, я промок.
И пока дядя Вернон не надумал выйти из гостиной, устремился вверх по лестнице. Хлопнув дверью, он метнулся к кровати и вытащил из своего тайника мантию-невидимку. Так же стремительно выскочив из комнаты и молясь про себя, что бы не столкнуться по пути с кем-либо из Дурслей побежал к входной двери. Выскочив на крыльцо, он протянул мантию Драко.
- Быстро снимай ботинки и надень вот это.
Светлые брови взметнулись вверх, но возражений не последовало. Малфой быстренько разулся, накинул мантию. В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появилось все семейство Дурслей.
- Ну? – многозначительно спросил дядя.
- Я кроссовки на крыльце забыл, - Гарри сделал невинные глаза.
Семейство попятилось, а вдруг это серьезное помешательство? Воспользовавшись открывшимся проходом, Гарри проскользнул внутрь, надеясь, что Драко следует за ним. Посреди прихожей он нерешительно остановился, глядя, как дядя захлопывает дверь. Гадая, где Драко, Гарри стал прислушиваться, но грозное сопение родственников очень мешало этому процессу. Особенно усердствовал Дадли. Внезапно горячее дыхание опалило затылок, и парень почувствовал, что Драко рядом, пожалуй, даже слишком близко. Нервно улыбнувшись семейству, он направился к лестнице.
- Ну, я, пожалуй, пойду.
В этот раз его никто не останавливал. Опасно связываться с невменяемыми подростками-волшебниками. Это Дурсли знали наверняка.
Оказавшись в комнате, Гарри заблокировал дверь, приставив к ней стул, хотя он был уверен, что Дурсли к нему не сунутся, осторожность не помешает. Справившись с этой задачей, он обернулся в поисках Драко. Тот стоял у кровати, сжимая в одной руке ботинки в другой мантию. Вид у него был растерянный и упрямый одновременно, словно внутри у него происходила отчаянная борьба. Внезапно тряхнув головой, он посмотрел Гарри прямо в глаза и тихо, но отчетливо произнес:
- Спасибо.
- Всегда, пожалуйста. Располагайся, – Гарри обвел рукой комнату, попутно замечая, какой в ней бардак. Но ему почему-то не было за это стыдно. В конце-концов, этот бардак часть его самого, так же как и непослушные волосы и шрам в виде молнии. Этот беспорядок был проявлением его характера – стихийного и сложного. На минуту Гарри показалось, что он открывает Малфою что-то личное, интимное, но отмахнулся от этих мыслей. Драко просто подумает, что он неряха, вот и все, а на это ему плевать.
В это время Драко ходил по комнате, осматриваясь. На его лице застыло странное выражение отрешенности, словно мысли его были очень далеко отсюда. Сделав круг по комнате, он опустился на кровать и уставился на свои руки. Гарри стало его жаль. Захотелось подойти и обнять. Совсем рехнулся, подумал он и чувствительно приложился затылком о дверь. Шум, вызванный этим действием, вывел Драко из оцепенения. Он встрепенулся и посмотрел на Гарри.
- Мне нужно отправить письмо, – привычный капризный голос.
- Да, только моей совы пока нет и я не уверен, что она сегодня вернется.
- Ты хочешь сказать, что мне придется остаться здесь на ночь?
Об этом Гарри не подумал.
- Хм… ну, боюсь, что да, – он отвел глаза, боясь посмотреть на собеседника. Драко застонал и закрыл лицо руками.
- Ты пока можешь его написать, и как только Хедвиг вернется, отправишь. Твои родители сейчас, должно быть места себе не находят.
- Мои родители уверены, что со мной все в порядке, – тихо произнес Драко и по его голосу Гарри понял, что спрашивать о чем-либо бесполезно. Он решил дать парню время привыкнуть к ситуации и успокоиться, а потом уже устроить допрос с пристрастием. Поттер подошел к столу, достал чистый пергамент и перо, затем опустился на противоположный край кровати и затих. Какое-то время они провели неподвижно и молча. И это молчание не напрягало и не смущало Гарри, он вообще чувствовал себя на удивление спокойно и расслабленно. Иногда он украдкой поглядывал на спину Драко, на его опущенные плечи и ловил себя на мысли, что человек сидящий напротив, пожалуй, достоин капельки сострадания и понимания, хотя он и Малфой. Но даже Малфои не железные и Гарри знал, что стоит Драко обернуться и просто дать понять, что ему нужно это самое сострадание, Поттер не медлил бы ни секунды, спеша утешить сокурсника. Словно почувствовав эти мысли, слизеринец поднялся с кровати и, не глядя на Гарри, направился к столу. Присев на самый край стула и придвинув к себе пергамент, он стал писать. Гарри так и подмывало подойти и заглянуть через плечо Драко, он был уверен, что письмо не родителям, а вот кому и о чем, очень хотелось узнать. От этих совсем нехороших мыслей его отвлекло очередное «АПЧХИ».
- Черт, Драко, раздевайся немедленно.
- А? – слизеринец резко обернулся.
- Мы же мокрые насквозь, - прозвучало откуда-то из недр стягиваемого через голову свитера, - мы можем заболеть!
Расправившись со свитером, Гарри направился к шкафу и стал внимательно изучать его содержимое. Остановив свой выбор на растянутом светло-сером джемпере и паре драных джинсов, он продемонстрировал их Драко. Гримаса отвращения была и так слишком красноречивой, но Малфою необходимо было высказаться:
- Это! Убери! Немедленно!.. Тьфу!
- Как хочешь, - Гарри безразлично пожал плечами, - зато сухие и теплые.
Сам он в это время стянул с себя мокрые джинсы и натянул другие. Застегивая молнию, он поймал на себе взгляд Драко, и взгляд этот ему совсем не понравился. Поттер не задумывался, раздеваясь перед Малфоем, в конце концов, он столько лет прожил в одной комнате с мальчишками, и стесняться другого парня было бы глупо.
- В чем дело? – тихо спросил он.
Малфой словно очнулся:
- Эти маглы тебя очень ненавидят? – невпопад произнес слизеринец.
- Ну, не то что бы ненавидят, просто считают, что без меня им было бы лучше… да, пожалуй, ненавидят.
Казалось, Драко хотел спросить что-то еще, но передумал и стал молча раздеваться. Он не проронил ни слова, натягивая широченный вытянутый свитер, но когда дело дошло до джинсов, в которых могло поместиться еще половина Драко, он не выдержал – закусив нижнюю губу, он застонал и прошептал:
- Убейте меня!
- Этот свитер очень подходит к твоим глазам, – попытался утешить Гарри, усиленно отворачиваясь и стараясь не смотреть на полуобнаженного слизеринца. Почему-то ни Рон, ни Дин, никто другой в таком виде не вызывал у него подобного смущения.
- Поттер, если бы взглядом можно было убивать, ты был бы уже трупом.
- Догадываюсь….
Следующие полчаса прошли в молчании, Драко писал письмо, а Гарри читал присланные друзьями открытки и рассматривал подарки. Наконец, отложив перо и перечитав написанное, Драко обернулся.
- Теперь мы можем поговорить? – поинтересовался Гарри.
- Мы не можем поговорить ни сейчас, ни когда-либо еще! Мы с тобой враги с первого курса и непредвиденные обстоятельства, приведшие меня в это место, ничего между нами не меняют. Я надеюсь, это ясно?
- Более чем!
Гарри разозлился, в конце концов, он помог этому гаденышу, а тому трудно просто ответить на несколько вопросов, да ведь бедный Гарри может умереть от неудовлетворенного любопытства, а этому бессердечному хорьку хоть бы хны!
Следующие полчаса прошли, сопровождаемые недовольным сопением и придумыванием тысячи и одной мучительной смерти для хорьков. И все-таки, не смотря на злость, Гарри было жаль Малфоя, ни его тон, ни поведение не могли скрыть растерянности светловолосого парня. Ну, и плевать! В конце концов, Гарри хотя бы пытался быть вежливым.

- Я голоден.
- О, его Величество Драко Малфой голоден! Почему эти чертовы эльфы не накрывают на стол?
- Поттер, сарказм тебе не к лицу и, кажется, ты понятия не имеешь о гостеприимстве, как правило, гостям предлагают чаю.
- Как правило, гости предупреждают о своем визите! – парировал Гарри, вскочил с кровати и навис над Малфоем, - и, как правило, гости не сидят, отвернувшись, и не отказываются разговаривать, так что, Малфой, какими бы скудными ни были мои познания о гостеприимстве, их достаточно, чтоб заключить - гость из тебя никудышный!
Драко ошалело уставился на Гарри: тот стоял над ним, похожий на взбешенного гиппогрифа, готовый порвать противника на куски, а у Малфоя не нашлось ни одной достойной реплики в ответ. Он просто смотрел Гарри в глаза, не зная, что сказать. Все события последнего времени, вся боль и горечь происходящего вдруг накрыли его сознание, и он с ужасом понял, что не может сопротивляться.
Гарри смотрел, как прозрачная капелька катится по бледной щеке, и вся его злость растворялась в этой слезинке. Он испуганно отступил, боясь спровоцировать Драко, не зная, что ожидать от плачущего слизеринца, Гарри молча опустился на постель, старательно отводя глаза.
- Прости, – тихо прошептал он, боясь посмотреть на Малфоя, боясь снова увидеть его слезы. Он понимал, что невольно стал свидетелем чего-то личного и недоступного никому на свете.
Драко не отрывал взгляда. Он продолжал наблюдать за Гарри, за его неуверенным отступлением и таким очевидным смущением. Он тихонько продолжал плакать, и впервые в жизни ему не было за это стыдно. Впервые ему не хотелось скрывать свои слезы, он знал, что его за них не накажут и не станут смеяться над его слабостью. Возможно, впервые в жизни его могли понять. Он поднялся со стула и присел на кровать рядом с Гарри.
- Моя мать умерла, – слова получились сухими и безжизненными, словно он сообщил о чем-то совершенно его не волновавшем, а внутри сердце рвалось на части и захлебывалось переполнявшим его горем. – Мама умерла… - повторил он, словно пытаясь привыкнуть к этим словам, пробуя их на вкус и стараясь им поверить.
Боковым зрением Драко уловил движение рядом с собой, а потом теплая ладонь опустилась на его плечо и потянула куда-то вниз. Не сопротивляясь, юноша опустил светловолосую голову на чужие колени и, больше не борясь с собой, разрыдался. Он плакал беззвучно, вцепившись в рваные джинсы под своей головой, а теплые мягкие пальцы гладили его по волосам, лаская и успокаивая.
Последний день июля закончился самой настоящей бурей. Время от времени яркие всполохи окрашивали темное небо и земля сотрясалась под яростными раскатами грома. Сумасшедший дождь стенал, подгоняемый ветром, рвался в темные окна и барабанил по спящим крышам. В маленькой комнатке на втором этаже дома №4 по Прайвет Драйв, бились два одиноких сердца, каждое со своей болью и своей судьбой, но в эту ночь и в эту грозу, они бились в унисон.