Глава 4 Нет новостей от Гермионы

Оказавшись в маленькой уютной кухне, окруженный заботливым вниманием и искренней радостью Гарри почувствовал себя легко и комфортно. Ему стало стыдно за свои вчерашние мысли: как он мог думать, что ему не хочется видеть этих людей? Да они едва ли не самые близкие и родные для него. Он благодарен Уизли за их к нему отношение, но дело не только в этом: Гарри любит их за то, какие они. Он позволил миссис Уизли обнять себя чуть крепче, чем ему хотелось и, обернувшись к Рону и Джинни, заключил их в объятия.
- Я так скучал по вам!
- Я вижу, приятель! – Рон выглядел смущенным, но не отодвинулся.
Джинни, ласково потрепав Гарри по волосам, сказала:
- Мы тоже тебе очень рады! Как и всегда, - она нежно и искренне ему улыбнулась.
- Сейчас будем ужинать, дорогой! – Миссис Уизли снимала с плиты огромный котел, распространяющий по кухне весьма соблазнительный аромат. – Артур, Гарри, мойте руки и за стол.
Когда все расселись за столом, Гарри спросил:
- Какие новости? Что происходит?
- Это ты у нас спрашиваешь? – Рон взмахнул вилкой в опасной близости от стакана с соком. – Дружище, все основные новости крутятся вокруг тебя! Почему к тебе отправили половину Аврориата? Папа прислал сову, но, сам понимаешь, всего он объяснить не мог.
- Я и сам не знаю, что это было, – Гарри повернулся к мистеру Уизли, но тот лишь пожал плечами.
Гарри быстро пересказал им все, что произошло после его возвращения из парка, естественно ни слова не сказав о том, зачем он туда ходил. Джинни, внимательно слушавшая его рассказ, произнесла:
- Как все это странно… словно, кто-то специально все подстроил.
Гарри только собрался ей ответить, как внезапная догадка появилась у него в голове: а ведь и правда, это могло быть подстроено, чтобы отвлечь внимание Министерства от чего-то другого. Пока все силы брошены на защиту Надежды магического мира, в другом месте можно безнаказанно творить что угодно. Поттер поспешил поделиться своим заключением с мистером Уизли.
- Хм, это не лишено смысла, пожалуй, стоит сказать об этом Кингсли. Я думаю, они еще не ушли из Министерства, я свяжусь с ним через камин, - и Артур поднялся из-за стола.
Гарри же не терпелось подняться в уютную спаленку в мансарде, чтобы рассказать Рону о том, что произошло на самом деле и узнать, что он об этом думает. Поблагодарив миссис Уизли за прекрасный ужин и пожелав Джинни спокойной ночи, Гарри следом за рыжим другом отправился наверх. Как только они вошли в комнату, на плечо гриффиндорцу опустилась белая полярная сова и ласково ущипнула за ухо.
- Хедвиг! Рад тебя видеть, девочка. Хорошо добралась?
Сова, негромко ухнув, умиротворенно зажмурилась, оставаясь сидеть на его плече.
- Вот твой сундук, приятель. Ребята, которые его доставили, выглядели порядком испуганными, видимо, им досталось, – Рон прошел к своей кровати, и не раздеваясь, завалился на покрывало.
- Наверное. Я не видел, что там происходило, но Аврор, вернувшийся оттуда, выглядел сильно потрепанным, хоть и утверждал, что никто не стремился их покалечить, – сказал Гарри.
Он подошел к двери, проверил плотно ли она закрыта и, опустившись на кровать рядом с Роном, произнес:
- Мне нужно кое-что тебе рассказать и, скорей всего, тебе это не понравится.
- Ты влюблен в Элоизу Миджен и вы ведете тайную, но страстную переписку?
Гарри подавился:
- Нет, все не настолько плохо, но вот насчет тайны ты угадал. Происходит что-то совсем невероятное и непонятное.
- Дружище, тебя правда до сих пор удивляет, что с тобой происходят подобные вещи? Вот я давно привык, что ты являешься сосредоточением всевозможных неприятностей. Если бы с тобой ничего не происходило, вот тогда бы я забеспокоился.
- Ну спасибо, Рон! Ты умеешь быть тактичным. – Гарри закатил глаза в притворном негодовании.
- Всегда к твоим услугам! Так что ты хотел мне рассказать?
- Так вот…
И Гарри поведал ему о событиях последних двух дней: о том, как неведомая сила позвала его из дома в грозу, как он нашел одинокого Малфоя на качелях в парке и о том, каким потерянным и одиноким ему показался слизеринец. Рассказал о письме неизвестному С.М. и о целом дне, проведенным в компании Драко, удивляясь, как один человек может быть таким разным, как будто незнакомым. Гарри не заметил, как стал называть его по имени, а Рон, прищурившись, наблюдал за ним и время от времени качал головой. Дальше Поттер подробно описал, то что произошло в парке и как он возвращался домой. Остальное Рон слышал за ужином, поэтому не было смысла повторять.
- Да уж, та еще история, - присвистнул Рон, - ты не догадываешься, как Малфой мог очутиться в твоем городе?
- Понятия не имею и, знаешь, мне показалось, что он еще больше моего удивился своему появлению там. Как будто ожидал появится в одном месте, а появился в другом.
- Прими мои соболезнования, друг! Целые сутки в обществе хорька – это почти загубленная жизнь, – Рыжий сочувственно потрепал его по плечу.
- Все было не так уж плохо, мы нормально общались… иногда. И Драко был вполне себе милым.
- Драко? Милым? Гарри, ты уверен, что мы говорим об одном и том же человеке? Это Малфой! Он никак не может быть милым! Никогда, ни при каких обстоятельствах! Этот человек отравлял тебе жизнь на протяжении пяти лет и неужели один вечер способен изменить твое к нему отношение? – Рон вскочил с кровати и принялся кружить по комнате. Разбуженная сова слетела с Гарриного плеча и устроилась на шкафу.
- Мое отношение к нему не изменилось, просто я узнал, что Малфой может быть другим, вот и все, – Гарри очень надеялся, что его слова не звучат как оправдание.
Рыжий недоверчиво смотрел на друга, потом мотнул головой и тихо пробормотал:
- Пусть будет так.
- Что…
- Забудь, приятель, для меня не имеет значения, как ты относишься к Малфою, главное, что ты мой друг и я горжусь этим.
Гарри показалось, что в словах Рона был какой-то скрытый смысл, но он не стал спрашивать, боясь снова его разозлить.
- Давай спать. Не знаю как ты, а я устал, – Рон стянул с себя майку и отправился на поиски пижамы.
Гарри наблюдал за ним и вспоминал то странное ощущение, которое вызвал в нем полуобнаженный Малфой. Сейчас, глядя на друга, он не испытывал ничего подобного. Это был просто Рон, которого он сотни раз видел без майки и штанов и это было нормально, никаких эмоций. Почему же тогда, он так странно отреагировал на Драко? Поттер решил не задумываться об этом, предпочитая списать все на то, что это был человек, которого он никогда и ни при каких обстоятельствах не ожидал увидеть без одежды. Успокоившись подобным объяснением, Гарри переоделся в пижаму и забрался в постель. Подушка была мягкой, одеяло - теплым, а сам он - ужасно уставшим. Сон пришел почти мгновенно.

***
- Гарри, ты собираешься весь день спать? Мама сказала не будить тебя, но уже обед скоро, а ты и не собираешься просыпаться. – Рон тряс друга за плечо, - что тебе сниться приятель? У тебя такая довольная улыбка на лице.
- Мне снится, как я выкручиваю руки одному не в меру разговорчивому рыжему!
- Ах так! – и еще не до конца проснувшийся Гарри, получил подушкой по голове.
Гордость требовала отмщения и завязавшийся бой подушками растянулся минут на двадцать. Заглянувшая в комнату Джинни наморщила носик:
- Ведете себя, как маленькие дети!
И, не раздумывая дольше, схватила подушку и приняла участие в общем безобразии.
Это было замечательное утро – легкое и веселое, такое, о каком еще несколько дней назад Гарри не мог и мечтать. И вот сейчас они лупят друг друга подушками, смеются и дурачатся, наслаждаясь каждым моментом.
Почувствовав, что еще немного и он свалится без сил, Поттер упал на кровать. В ногах у него приземлилась Джинни, а Рон остался лежать на полу, все трое тяжело дышали.
- Будем считать, что утро удалось! – Гарри приподнялся на локтях и посмотрел на друзей.
- Если тебе это нравится, я могу каждое утро будить тебя подушкой! – засмеялся Рон.
- Не стоит, предпочту просыпаться самостоятельно. Ладно, я голоден, кто со мной?
- Приятель, пока ты будешь умываться-одеваться, подойдет время ужина. Я теперь понимаю, почему ты такой тощий… потому что очень медленный.
Подушка Гарри догнала Рона уже в дверях. Заливаясь смехом, они с Джинни отправились вниз, а Поттер поплелся в ванную. Управившись с умыванием-одеванием в рекордно короткие сроки, Гарри спустился на кухню, где брат и сестра о чем-то увлеченно шептались. Джинни бросила на Гарри полувопросительный взгляд, но промолчала. Миссис Уизли поставила перед ним тарелку с тостами и яичницей, налила сока и скептически осмотрела его со всех сторон.
- Эти люди совсем о тебе не заботятся, милый! Ты такой худой…
Ее прервал дикий хохот, который ни Рон ни Джинни даже не пытались сдерживать.
- Ты ничего не понимаешь мам, - Рон задыхался от смеха, - просто, пока Гарри проснется, приведет себя в порядок и спустится к завтраку, подходит время снова ложиться спать и он не успевает кушать!
Молли удивленно взглянула на Гарри, но он лишь пробормотал:
- Не обращайте внимания! Просто кто-то завидует моему здоровому сну! – и с улыбкой посмотрел на друга.
- И нездоровому храпу заодно, - поддакнул Рон.
- Я не храплю! – возмутился Поттер.
- Угу, просто очень громко дышишь!
- Братец, просто ему гордость не позволяет храпеть тише, чем ты! – Джинни с превосходством взглянула на брата.
Рон не нашелся, что ответить на этот выпад и ограничился злобным взглядом. Остаток завтрака они провели в шутливой перепалке, в которую миссис Уизли предпочла не вмешиваться. Когда с едой было покончено, Джинни с мамой отправились наверх – прибрать в комнатах, причем, по пути Джинни умудрилась навести едва ли не больший беспорядок, а Гарри и Рон были посланы на борьбу с садовыми гномами.
Потратив около часа на это бессмысленное занятие, они присели отдохнуть в тени раскидистой яблони.
- Как дела у Фреда и Джорджа? – спросил Гарри.
- Отлично! Я был у них в магазине на прошлой неделе: покупателей валом! Мама сказала, когда поедем за учебниками - зайдем снова, тогда сам все увидишь, – Рон закивал головой, подтверждая свои же слова.
Следующий вопрос Гарри хотел задать еще вчера, но он не знал, как друг на него отреагирует и порядком трусил. Рассудив, что спросить все-таки придется, он решился:
- От Гермионы новостей нет?
Рон мгновенно посуровел.
- Нет! Ни одного письма за все лето.
- Когда она возвращается?
- Понятия не имею, но, видимо, она отлично проводит время, раз не находит минутки, чтобы написать друзьям. Тебе ведь она тоже не пишет? – он повернулся к Гарри и у того защемило сердце от надежды, горевшей во взгляде друга.
- Нет, - тихо произнес он, - даже с днем рождения не поздравила.
- Тоже мне подруга!
- Успокойся, Рон! Ну, что ты так завелся? В конце концов, Гермиона – свободная девушка и может делать, что хочет.
Рыжий со всей силы ударил кулаком в землю.
- У этой свободной девушки есть друзья, которые о ней беспокоятся!
- Только ли в этом дело? – невинно поинтересовался Гарри.
- В этом и только в этом! Я ее друг и я за нее волнуюсь! – Рон отвернулся в сторону, давая понять, что тема закрыта.
Поттер не стал настаивать. В конце концов, друзья уже достаточно взрослые, чтобы самим во всем разобраться. Но вот отсутствие писем от Гермионы его действительно настораживало. Когда он узнал о том, что она собирается ехать в Болгарию, то был уверен, что будет получать ежедневный отчет о всех посещенных музеях, красотах местного пейзажа и замечательном отдыхе. И вот с начала каникул прошло уже больше месяца, но ни он, ни Рон не получили от подруги ни одного письма. Гарри начал волноваться. Он, конечно, допускал, что у Гермионы мог случится роман, хотя эти мысли казались предательством по отношению к Рону, и все-таки, что бы там не было, Гарри не верил, что это способно заставить Гермиону не писать друзьям. Ему очень хотелось сказать все это другу, но это означало бы озвучить свои страхи, признать их, а ему этого не хотелось.
Рон поднялся и направился в дом:
- Я принесу нам сока,– крикнул он.
Пока его не было, Гарри думал о том, что решиться ехать в Болгарию Гермиону заставило что-то еще помимо желания погостить у Виктора Крама. Была другая причина, которую подруга яростно отрицала, когда бы Гарри не заговорил об этом. Но чем сильнее спорила с ним Гермиона, тем больше он убеждался, что прав. Гарри казалось, что он упустил какую-то очень важную деталь и сейчас ему очень ее не хватает, чтобы сложить все в цельную картину. Интуиция подсказывала ему, что все события произошедшие с начала лета, каким-то образом связаны между собой, но как нащупать эту тонкую связующую нить, он не знал. Что же он упустил? Гарри сильно сжал пальцами виски в надежде, что это поможет ему сосредоточиться, но образы в голове оставались расплывчатыми и неясными. Как же ему сейчас нужна Гермиона со своим советом, но ее нет, а он, кажется, уже не способен думать без ее присутствия. Эта мысль подтолкнула его к другой: насколько же они трое связаны между собой? Он, Рон и Гермиона за пять лет дружбы стали едва ли не единым организмом, в котором у каждого была своя функция и предназначение. И в отсутствие кого-то остальные становились чем-то неполноценным и уязвимым. Гарри никогда не думал об их дружбе с этой точки зрения, но если рассудить, то так оно и было. Друг без друга они были слабы, им троим необходимо быть вместе, чтобы бороться с «невезучестью Гарри», как называл это Рон. И сейчас Поттер смог точно сформулировать, почему он боится за подругу – она уже стала частью его самого, как и Рон, и неизвестность в отношении любого из них приносит ему неуверенность в себе и своих силах. Это заключение совсем его не обрадовало, ему вовсе не хотелось становиться уязвимым или знать, что уязвимы его друзья. Нужно спросить у Рона, чувствует ли он то же самое.
Рыжий вернулся, неся в одной руке кувшин с соком, а в другой – два стакана. Протянув один из них другу, он спросил:
- Как ты думаешь, зачем они забрали этого Мэтью Тонга? Разозлились, что до тебя не добрались и схватили другого?
- Абсурд! – возразил Гарри, - какой в этом смысл?
- Никакого, - согласился Рон, - но, что тогда?
- Не знаю, но меня вот, что смущает: почему они напали уже возле самого портала, почему не сделали этого раньше, пока мы шли.
Рыжий посмотрел на друга с легким недоумением:
- Ты правда не знаешь? Гарри, пока вы шли от дома к порталу, на вашей группе весело столько охранных и защитных заклинаний, что любого, кто попытался бы прорваться через них, разорвало бы на куски. Они спали только, когда группа распалась, то есть вы вошли в здание, а остальные остались стоять на улице.
Гарри вспомнил, как люди обходили их по широкой дуге и удивился, что сам об этом не догадался. Но это не отвечало на вопрос, почему исчез Мэтью Тонг.
- А что если он и был их целью? – задумчиво произнес Рон.
- Что ты имеешь ввиду?
- Просто я думаю, что их целью был именно этот Тонг, а не ты!
- Какой в этом смысл? – Гарри никак не мог понять, к чему клонит его друг.
- Смотри, - произнес Рон, - Карс сказал, что их не пытались убивать, только обезоруживали. И насколько я понял, никто из нападавших не стремился попасть внутрь здания, чтобы добраться до тебя, все происходило только на улице.
Гарри согласно кивнул.
- Так вот, возможно, они и не собирались нападать на тебя, им нужен был этот Тонг!
В словах Рона был смысл, но не хватало одной маленькой детальки – чем нападавших привлек этот Мэтью. Сам Гарри даже не знал, как он выглядел, ему не представляли всех Авроров.
- Надо будет спросить у папы, что это был за парень и чем он мог заинтересовать нападавших, – прервал его размышления Рон. – А пока давай покончим с этими гномами и, я надеюсь, нас скоро позовут обедать.
Оставив стаканы, друзья принялись за дело.
***
Вечером за ужином Рон задал интересовавший его вопрос отцу.
- Я не был лично с ним знаком, - сказал Артур, - но Кингсли рассказывал, что Мэт - отличный аврор, порядочный и исполнительный… хотя слишком уж молчаливый и замкнутый, правда, для аврора – это скорее плюс. Знаете, в Ордене тоже предположили, что целью нападавших был Мэтью, и Дамблдор склоняется к этой мысли, но никто не знает почему.
- Может, его хотели завербовать, – предположила Джинни.
- Если бы его хотели заставить работать на себя, то сделали это тихо, без шума, а они напали в присутствии почти двадцати человек, – не согласился мистер Уизли.
Внезапная мысль появилась у Гарри, он даже подпрыгнул на месте:
- Мистер Уизли, а внутри группы можно было творить волшебство? Я имею ввиду, что никто не смог бы прорваться извне, но ведь на тех, кто был под защитными заклинаниями, это не распространялось?
- Вообще-то распространялось. Никто из Авроров не смог бы колдовать, не сняв предварительно защиту. Это был рискованный шаг, но, с другой стороны, это исключало возможность нападения внутри группы, в случае, если кто-то оказался бы предателем.
Гарри вскочил с места.
- Вот! Тонг и должен был напасть на меня, его послали меня убить, но наложенные заклинания помешали ему это сделать. Он провалил задание! И они напали и забрали его, думаю, вряд ли мы увидим его живым.
- Но зачем было нападать прямо там, почему нельзя было дождаться пока все разойдутся? - спросил Рон.
- Не знаю, - честно признался Гарри, - хотя… я думаю с того места все авроры аппарировали бы к Министерству, где Тонг был бы не доступен для нападавших. Кроме того, он знал, что провалил задание и, наверняка, попытался бы скрыться, поэтому они действовали быстро, пока он был доступен!
- Точно! Приятель, ты гений! – Рон хлопнул его по плечу.
- Да, это похоже на правду, – согласился мистер Уизли.
И хотя Гарри и сам думал, что выводы его верны, его не оставляла мысль, что он что-то упустил. Похоже, мне придется жить с этим чувством постоянно, подумал он. До конца ужина все обсуждали возможное предательство Мэтью Тонга, а после, наговорившись вдоволь, отправились спать. Как и накануне, Гарри уснул почти мгновенно.
Пробуждение было внезапным и неприятным – Рон кричал ему в самое ухо.
- ГАРРИ! Посмотри на это! Да просыпайся же ты, тебе нужно на это взглянуть!
С трудом разлепив глаза и нацепив на нос очки, Гарри попытался сфокусировать взгляд на газете, которой Рон махал перед его носом.
- Что это?
- Читай, это о некоем Малфое, - Рон растягивал слова имитируя интонации Драко.
Гарри схватил газету и уставился на страницу. Вверху была большая фотография Люциуса Малфоя в окружении Авроров, он был связан и выглядел так, словно скрывался от людей не меньше года, хотя на лице его по-прежнему сохранялось надменно-презрительное выражение. Ниже шла статья под огромным заголовком: «Тайны семейства Малфоев». Гарри стал читать.
Как стало известно нашему корреспонденту, Люциус Малфой был доставлен в Министерство Магии, откуда после суда будет помещен в магическую тюрьму Азкабан. Аристократ, влиятельный и уважаемый человек, представитель одного из известнейших родов волшебников, обвиняется в убийстве собственной жены – Нарциссы Малфой. Это трагическое событие произошло тридцатого июля в поместье Малфоев. Подробности не разглашаются, но как нам стало известно, несчастье произошло во время ужина, на который были приглашены весьма известные и влиятельные люди. Все они, в том числе и шестнадцатилетний сын Малфоев Драко, стали свидетелями убийства и, за исключением младшего Малфоя, были позднее допрошены Министерством. Как сообщил нам представитель Министерства – Драко испытал слишком сильный стресс и был не в состоянии давать показания. Остальные свидетели утверждают, что помнят лишь момент убийства, но предшествующие ему события и последующие несколько минут отсутствуют в их воспоминаниях. Проверка сывороткой правды, подтвердила эти показания. Люциус Малфой во всем признался и добровольно сдался властям. Он сделал единственное заявление: «Я сделал это, чтобы спасти своего сына!»
От кого или чего он спасал Драко, нам не известно, но мы следим за развитием событий.
Статью «Грязные игры аристократов» читайте на восьмой странице.
Гарри не верил собственным глазам: Люциус Малфой убил жену? Чтобы спасти Драко? Что за бред!? Он непонимающе посмотрел на Рона.
- Ну, что скажешь? – хмыкнул тот.
- Я ничего не понимаю! Драко лишь сказал, что его мать погибла, но не сказал, как это произошло, а я не спрашивал. Господи, каково же это – стать свидетелем такого?
- Вообще-то тебе известно, - тихо произнес Рон.
- Мне был год! Я не помню! Я не осознавал, что происходит. Но Драко, он ведь все понимает и, если то, что здесь написано – правда, то он, наверняка, чувствует себя виноватым во всем!
- Очень сомневаюсь, что он вообще знает, что такое чувство вины, - пробормотал Рон.
- Ты не видел его в тот вечер, - просто сказал Гарри.
- Не буду спорить… а как тебе нравится: «Как сообщил нам представитель Министерства – Драко испытал слишком сильный стресс и был не в состоянии давать показаний»? Как думаешь, почему они не признались, что он просто улизнул у них из-под носа и они не знают, где он?
- Здесь так же ни слова не сказано о его теперешнем местонахождении, значит они до сих пор этого не знают.
- Или им запретили об этом говорить…
- Думаешь, на них надавили, чтобы скрыть Драко?
- Если слова старшего Малфоя – правда и он действительно старался спасти своего сыночка, то ему до сих пор может угрожать опасность.
- Возможно, ты прав, Рон… Интересно, кто же приходил тогда за Драко?
- Нет ни малейшего представления? – спросил Рон.
- Думаю это был один из Малфоев, по крайней мере, на письме, которое он отправил с Хедвиг было написано С.М. Но я не знаю, кто это был, я о нем никогда не слышал. Думаешь, у Драко есть причины скрываться?
Рон пожал плечами.
- Думаю, мы узнаем это первого сентября на платформе девять и три четверти – он либо придет, либо нет.
Гарри стало не по себе от мысли, что он может не увидеть Малфоя в Хогвартсе в этом году. И с ужасом понял, что если это произойдет, ему будет не хватать его врага. Чтобы скрыть свое смущение, он притворился, что читает газету. Однако мысли его упорно возвращались к Драко, который за пять лет тоже успел стать частью жизни Гарри – неприятной, но все же такой родной и такой необходимой.
В дверном проеме показалась Джинни.
- Вам лучше спустится, - сказала она и выглядела при этом очень испуганной, - там папа вернулся из Министерства, просил вас позвать… мне, кажется, что-то произошло.
Не задавая вопросов, мальчики последовали за ней, Гарри как был в пижаме.
Мистер Уизли сидел за столом, сложив перед собой руки и глядя в одну точку. Молли стояла рядом, недоуменно глядя на мужа. Когда ребята вошли в кухню, Артур поднял на них взгляд, попытался что-то сказать, но не смог. Тревога сжала сердце Гарри, ему захотелось убежать и не слышать того, что сейчас будет сказано.
- Ее нашли… мертвой, - наконец, произнес мистер Уизли.
- Кого, милый? О чем ты? – Молли сделала шаг в сторону мужа.
- Гермиону нашли мертвой. – Артур говорил со всеми, но обращался только к своему сыну. – Ее больше нет.
Кто-то тихонько вскрикнул, должно быть Джинни, хотя Гарри не был уверен, что кричал не он. По крайней мере, его сердце сейчас вопило и разрывалось на части, а на лице застыло спокойное отрешенное выражение неверия. Он не верит. Естественно, не верит! Это невозможно! Гермиона не может умереть. Сбоку от него раздался кокой-то шум и обернувшись он увидел, что это Рон, пятясь, пытается выйти из кухни. Он мотал головой из стороны в сторону и бормотал: «Нет-нет-нет»…Рон смотрел на отца широко раскрытыми глазами, но будто не видел его. А Гарри ощущал внутри странную пустоту, словно из него вырвали что-то очень важное и ничем это не заменили. Что-то очень похожее он чувствовал, когда погиб Сириус, но сейчас было иначе. Ему казалось, что он потерял часть самого себя. Все молчали, только невнятное бормотание Рона разгоняло сгустившуюся тишину. Миссис Уизли, не дойдя до мужа несколько шагов, замерла с вытянутой рукой и потрясенно смотрела на него. Артур смотрел только на сына. Боль и понимание застыли в этом взгляде. Он приподнялся, собираясь подойти к сыну, но тот не дал ему этого сделать. Развернувшись, на полной скорости Рон покинул кухню, а Гарри остался стоять на месте, словно прирос к полу. Он посмотрел на мистера Уизли, ожидая, что вот сейчас он рассмеется и скажет, что пошутил, но понимал, что этого не произойдет. Он псмотрел на Джинни - она стояла, обхватив себя руками и по щекам ее катились крупные слезы. Молли, наконец, дошла до мужа, обняла его и расплакалась. Артур ласково гладил ее по волосам, глядя в потолок, часто моргая.
В уголках глаз защипало, но Гарри твердо решил, что не станет плакать. Ни в коем случае! Ведь заплакать – значит признать, поверить, а он не верит! Тогда, что же это горячее скользит по его щеке? Гарри возмущенно стер одинокую слезинку, посмотрел на влажный след на ладони, закрыл глаза и поверил. В этот раз слезы не принесли облегчения. Были только боль и пустота, которую нечем заполнить.
Когда Гарри поднялся в их с Роном комнату, тот лежал отвернувшись к стене и на приход друга никак не отреагировал. Поттер чувствовал себя отвратительно: ему хотелось спрятаться в каком-нибудь темном уголке и никогда оттуда не выходить. Он слушал, как мистер Уизли рассказывает о смерти его подруги, и ему казалось, что все происходит не с ним. Будто он был посторонним наблюдателем, ставшим невольным свидетелем чужого горя. Слова пролетали мимо, не задерживаясь в его сознании. Лес, поляна, тело, черный плащ, никаких следов… все это было о ком-то другом и никак его не касалось. Но слезы, которые никак не удавалось остановить, подсказывали, что все это имеет к нему отношение. Не дослушав рассказ мистера Уизли, Гарри тихонько выскользнул из кухни. Все равно он не понимал о чем там говорили. У него еще будет время все узнать, а пока ему нужно было найти Рона. Он нужен другу, а друг нужен ему. Какие бы чувства не испытывал Рон, это горе было их общим. Гарри не собирался ничего говорить, просто не смог бы. Ему просто нужно было чувствовать, что Рон рядом, что он еще не всех потерял и что он кому-то нужен.
Гарри приблизился к кровати друга, секунду постояв в нерешительности, присел рядом. Рон сжался в тугой комок, казалось, все его мышцы напряжены до предела. Гарри опустил руку на горячее плечо.
- Не бойся плакать.
Плечо вздрогнуло и расслабилось, а его хозяин, вдруг всхлипнув, уткнулся лицом в подушку.
- Уже никогда не смогу сказать! – голос был глухим и далеким, но Гарри понял, что имел ввиду Рон, и сердце его больно сжалось.
Рон на мгновение замер, а потом сдался и заплакал. Он плакал тихо, почти беззвучно и Гарри невольно вспомнил Малфоя, лежащего на его коленях и также тихо плачущего. Руки Поттера непроизвольно сжались в кулаки. Как же он ненавидел эту войну! Она отнимала у него то немногое, что делало его счастливым, а взамен оставляла лишь пустоту. Гарри смотрел на плачущего друга, гадая, рассмеется ли Рон когда-нибудь легко и беззаботно, как прежде? А он, Гарри, сможет ли он когда-нибудь засмеяться? Как много слез было пролито с начала этого лета. Сириус, мать Драко, Гермиона. Кого еще заберет эта проклятая бессмысленная бойня и что останется у них в конце? Стоит ли за это бороться?
Гарри вдруг понял, что снова плачет. Ну и пусть! Он так устал. Они все устали, и если слезы – это единственное, что им остается, то они будут плакать, а после простят друг другу эту слабость.