Глава 1. Пища для размышлений.

Придумывая персонажа ты должен смотреть на окружающий его мир своими глазами, так как давая ему иные привычки, ты не сможешь сделать его естественным в своей среде, потому что будешь ошибочно описывать его влияние на произведение. Канищев Денис.

Глава 1.Пища для размышлений.
Тихим размеренным шагом, словно измеряя длинный тёмный коридор, медленно шёл человек. Точно определить его возраст было довольно сложно. На первый взгляд он казался стариком: седые волосы, спущенные ниже плеч, длинная борода, глубокие морщины на лбу (казалось, будто бы этот персонаж только что решил какую-то глобальную проблему); но стоило лишь взглянуть в его ярко-голубые глаза, как сразу можно было просто перепутать его с юным клоуном, который нарядился «древним» мудрецом. В этих глазах пылал жар юности, в них можно было разглядеть желание учинить какую-нибудь шалость, проделку и в то же время способность принять немыслимое, но единственно верное решение. Весь его образ выражал уверенность: он шагал медленно и монотонно, словно уверяя нас в том, что в любом случае достигнет своей цели, которая, кстати, была уже близко – он направлялся в Больничное крыло. Он был одет в шикарную мантию красного цвета с вышивкой из золотых ниток; складывалось впечатление, что это его любимое сочетание цветов, для него оно чрезвычайно символично. Лицо его украшали очки в золотой оправе, и это был последний, незаменимый штрих в его персоне. Очень сложно было бы знающему его человеку представить старца без своих знаменитых очков-полумесяцев. Правильно, это был Альбус Дамблдор – директор школы чародейства и волшебства Хогвартс.
Вдалеке послышались шаги, затем какой-то оживлённый разговор. «Странно! – подумал директор – ужин давно закончился и все учащиеся должны находиться в своих спальнях, но мало ли!» Эта нотка удивления добавила выражению директора весьма странный вид, казалось, он впервые в жизни в чём-то засомневался. Тем не менее шум продолжался, правда теперь к нему добавилась какая-то возня. Директор ещё более удивился, но всё же шаг не прибавил (видимо сохранял свой имидж). Вскоре шум стих.
Свернув за угол он увидел следующее: девочка с густыми волосами пыталась укрыть за спину поднос, который просто-напросто «ломился» от различных волшебных сладостей, «Грейнджер!» - сразу смекнул директор. «Но почему же она прячет поднос, неужели думает, что я его ещё не заметил?» - удивился Альбус. Чуть справа раздался жуткий грохот – упали доспехи, стоявшие у стены. «А! Вот и причина столь ярой защиты продуктов» - Дамблдор пришёл к логическому выводу. Двое плотных слизеринцев неуклюже пятились вдоль стены. «По-моему Крэбб и, кажется, Гойл.- предположил старец.
- «Не изволите ли вы объясниться, молодые люди?» - обратился директор к мальчикам. Вопрос был адресован только им, так как Гермиона за весь учебный год не дала повода усомниться в своём поведении.
- «Ну...мы просто...» - неуверенно начал Гойл.
- «Они хотели отобрать у меня все сладости, профессор!» - обратилась она к директору.
- «Почему “все”? Мы только чуточку попробовать хотели!» - уверенно выступил Крэбб.
- «Конечно! Ваши “рты”, с позволения сказать, для “чуточки” не рассчитаны! Они словно магловские “чёрные дыры”, которые...»
- «Мисс Грейнджер!! Что вы себе позволяете? Не вынуждайте меня снимать очки с вашего факультета, тем более в последний день учёбы!» - осадил её Альбус, прежде чем Крэбб и Гойл начали краснеть.
Девочка с жаром выдохнула, но продолжать свою тираду не стала.
- «Кстати, почему вы все не в своих спальнях, а вы – обратился он к вспыльчивой гриффиндорке – вообще носите с собой такой огромный провиант?» - Дамблдор вопросительно посмотрел на Гермиону.
- «Профессор Дамблдор! – неуверенно начала Гермиона – все мои однокурсники, да и весь факультет Гриффиндор хотел бы передать свою дань уважения Гарри за храбрость, проявленную им ... ну, там...» - она неуверенно посмотрела на слизеринцев, а затем на профессора. Директор молча кивнул.
- «А так как на обратном пути я хотела зайти в библиотеку, то сама вызвалась поздравить Гарри,» - закончила она, стараясь теперь поставить поднос на колено – видимо он был очень тяжёлым.
- «Давай я тебе помогу,» - директор выхватил у неё поднос.
- «Ну что вы, мне не хотелось бы занимать вас...»
- «Ничего страшного, я тоже направляюсь к мадам Помфри, чтобы узнать как там Гарри, да, кстати, - он повернулся к слизеринцам – вы можете быть свободны, идите пока профессор Снегг вас не хватился!»
Крэбб и Гойл зашагали в сторону подземелий, что-то обсуждая между собой и злобно косясь на Гермиону.
Профессор и ученица направились в Больничное крыло.
- «Как поживает мистер Уизли?» - прервал тишину директор – я слышал, мадам Помфри уже разрешила ему продолжать лечение у себя в спальне».
- «Да. С ним всё в порядке, но всё же я сочла нужным не брать его с собой, хотя он и очень на это рассчитывал». - Ответила она.
- «Ну с какой-то стороны вы правы, мисс Грейнджер, - заметил Альбус – Рональд уже проявил себя с лучшей стороны: профессор МакГонагал до сих пор удивляется тому, как мистер Уизли так быстро справился с её заданием! – по секрету сказал ей он – и теперь он имеет полное право на отдых.»
Как только они перешагнули порог обители Поппи Помфри, та сразу же преградила им путь, как-то недобро поглядывая на презенты в руках у своего начальника.
- «Альбус! Мисс Грейнджер!! Уже довольно поздний час для посещений! Тем более данные виды продуктов вряд ли принесут пользу мистеру Поттеру! Вы ведь к нему, не так ли?» - последняя фраза прозвучала куда мягче, чем предыдущие.
- «Поппи, дорогая! Мы ведь...»
- «Ничего не хочу слышать!!! Я конечно всё понимаю, Аль... – мадам Помфри покосилась на Гермиону - ...господин директор, но ведь мистеру Поттеру необходим отдых, да и не только ему!» - Поппи наклонилась к юной мисс, словно не понимая, почему та ещё здесь.
- «Мадам Помфри, мне бы хотелось лично вручить Гарри подарки от всего Гриффиндора и пожелать ему скорейшего выздоровления, ведь мы все так волнуемся за него!» - Гермиона жалобно посмотрела на медработника.
- «Поверьте мне, мисс Грейнджер, с ним всё в порядке». - ответила ей Поппи.
- «А мы могли бы...»
- «Нет! Мистер Поттер сейчас спит, а сон – самая необходимая вещь для него в данный момент! - оборвала её мадам – Я бы попросила вас вернуться к себе в спальню!»
- «Гермиона, я считаю, что спорить бесполезно. Действительно, тебе не мешало бы сейчас немного отдохнуть». - успокоил профессор свою ученицу.
- «Хорошо профессор! Только в библиотеку и тут же в спальню!» - убедила его она и тут же вышла из Больничного крыла.
Однако, мадам Помфри так и не сдвинулась с места. Наклонив голову, директор посмотрел на неё сверху вниз, благо рост позволял.
- «Поппи, мне всего лишь поднос поставить – и всё!» - убедил он её.
Помотав головой, она пошла в сторону своей комнаты.
Директор приблизился к единственно занятой кровати, радуясь тому, что это так и положил свой груз на тумбу слева от головы пациента. Затем он сел на соседнюю кровать и стал разглядывать подарки, как сказала Гермиона: «от всего Гриффиндора». Всего было понемногу: несколько упаковок драже “Берти-Боттс” с разнообразным вкусом, как гласила этикетка, шесть “шоколадных лягушек”, маленькая кучка взрывающейся жевательной резинки “Друбблс”, четыре бутылки сливочного пива, что-то ещё из Хогсмида, да и многое другое.
Неожиданно взгляд Дамблдора упал на один из атрибутов съестных припасов. На краю подноса лежал вкладыш и фантик от “шоколадной лягушки”. «Наверное, та, что я дал Рональду» - подумал Альбус.
Действительно, когда он навещал здесь же Рона (который лежал слева от Гарри, как раз на той койке, где сейчас сидел директор), то подарил ему “шоколадную лягушку”, Рон хотел её съесть, но Поппи запретила, сославшись на определённую диету для пациентов. Следовательно, Рон съел её позже, в гостиной Гриффиндора. Но откуда вкладыш? Дело в том, что когда Рон поблагодарил директора за гостинец, проговорился, сказав, что собирает вкладыши и имеет уже огромную коллекцию. Значит, когда Гриффиндорцы собирали подарки в своих спальнях, то каким-то образом положили на поднос пустой фантик и, заодно, вкладыш.
Директор тихонько ухмыльнулся. Покачав головой из стороны в сторону, Гарри открыл глаза и прищурился (был только вечер и свет в Больничном крыле пока горел). Сев на кровать Поттер заметил Дамблдора.
- «Профессор? Что случилось? Где камень...и Квиррелл? Что это за гора сладостей?» - вопросы просто сыпались из мальчика как из Рога Изобилия.
- «Успокойся Гарри! Это подарки от поклонников», - с улыбкой ответил ему директор.
- «Поклонников? – переспросил Гарри.
- «Разумеется, то, что произошло между тобой и Квирреллом – большая тайна и, естественно, вся школа об этом знает», - ответил Альбус.
Снова и как будто неожиданно Дамблдор взглянул на вкладыш.
- «Оо...Я вижу, твой друг Рон избавил тебя от необходимости вскрывать “шоколадную лягушку”...»
- «Рон? Рон был здесь?? А как Гермиона??» - забеспокоился мальчик.
- «С ними всё в порядке», - профессор поднял ладонь.
Затем они ещё долго беседовали о том, что произошло пару часов назад в подземелье. Дождавшись того момента, когда мальчик уснул Альбус ещё какое-то время посидел рядом с ним, а затем взял вкладыш и вышел из Больничного крыла. Всё тем же спокойным шагом он добрёл до своего кабинета и, крикнув горгулье “Клубничный леденец”, поднялся по винтовой лестнице, а затем, погладив Фоукса по его фиолетовому оперению, уселся в своё кресло. Солнце, садившись, окидывало, словно на прощанье верхушки деревьев Запретного леса, от окна было просто невозможно оторваться. Потом он вспомнил о вкладыше, зажатом до сих пор в руке. Увидев на нём свою волшебную фотографию, он слегка удивился: на ней он был немного моложе. На красивой тёмно-фиолетовой с жёлтыми узорами пятиугольной карточке, с обратной стороны была надпись, которая гласила:

“Альбус Дамблдор, в настоящее время директор школы
«Хогвартс». Считается величайшим волшебником нашего
времени. Профессор знаменит своей победой над тёмным
волшебником Грин-де-Вальдом в 1945 году, открытием
двенадцати способов применения крови дракона и своими
трудами по алхимии в соавторстве с Николосом Фламелем.
Хобби – камерная музыка и игра в кегли.”

Дамблдор ухмыльнулся: «Кегли, - подумал он – не совсем правда, так как со времён появления Тёмной стороны Тома Реддла я к ним не прикасался; ну а так – всё правильно, за исключением победы над Грин-де-Вальдом, - это не моя победа, без друзей я бы не справился».
Он поднял голову и посмотрел на Фоукса. Тот, словно почувствовав это, вытащил свою голову из-за крыла.
- «Да! Подумать только дружище Фоукс! Ведь было время, когда мне даже не позволили работать здесь! – старец повернулся к одному из портретов, весящих на стене ,– как вы тогда сказали, Армандо: “Недостаточно опыта”?»
- «Точно! – ответил Диппет – тогда я ценил опыт, а не талант. Сам же понимаешь – времена Грин-де-Вальда! Но наказание за этот проступок уже пришло – до сих пор жалею, что не взял тебя раньше, быть может, скорее, ушёл бы на пенсию, но и в этой рамке сидеть тоже не хотелось – он окинул глазами окружавшие его пределы картины – в Хогвартсе было куда безопасней!»
Оба посмеялись. Дамблдор снова посмотрел на вкладыш: «Неужели вся моя жизнь умещается в этих семи строках?» И величайший волшебник невольно предался воспоминаниям, к тем временам, когда он ещё не был таким знаменитым...