Часть 12.

Как в воду я глядел, назвав пса Хрюней. Вместо тяфканья у него какие-то хрюки и получались, но это было так мило и забавно, что он каждый раз подвергался нападкам с моей стороны. Всё время хотелось тискать его. Видимо, я решил отыграться за все годы без питомца. К слову, храпел он тоже знатно.

Тем временем мы вернулись ко мне домой. В гостях, конечно, хорошо, но дома и без трусов походить можно. Но решив не ломать так сразу психику своего демона — а то ж без инструкции обратно не соберу — я ограничивался шортами или трусами. Благо, на дворе лето и было жарко. А вот Люцик упрямо одевался в рубашку и брюки. Ещё б рясу надел, блин, да паранджу на голову.

Не единожды он подвергался нападкам с моей стороны, суть которых сводилась к одному — я буквально-таки умолял его снова надеть ту миленькую набедренную повязочку, в которой он появился в первый день нашего знакомство. Она так замечательно подчёркивала его сексуальную попу! Так и куснул бы. По-дружески. Ага. Но ответ мне был один. «Это униформа, не хочу её испортить». Тьфу. Можно подумать, других таких повязок нет. И вообще, я не хочу, чтобы он больше работал!

Но, к слову, раскрепощённее он всё же стал. Уже не шарахался от моих прикосновений и поцелуев, и даже сам обнимал и целовал меня. Ну, а я просто наслаждался этим. Хотя, не скрою, хотелось куда большего.

Был прекрасный пятничный вечер, когда я, сидя на попе перед телевизором и с грустной миной пролистывая каналы, пытаясь найти хоть что-то интересное и обломавшись в своём начинании, подскочил и побежал собираться. Игравший в это время с Хрюней демон удивлённо на меня посмотрел и схватил пробегающего мимо меня за ногу. Не знаю, чего он хотел, но вот я точно не хотел носом ковёр пропахать. А пришлось. Да и не спрашивал меня никто.

— Куда эт ты лыжи навострил? — о, моя школа. Уже и часть лексикона перенял. Ещё несколько месяцев непрерывного общения со мной любимым — глядишь и до трусишек разденется.

— Стриптизу мне хочется, в клуб я, — вот чего-чего, но такой реакции я не ожидал! Люцик буквально-таки выпал в осадок, то бишь свалился с кровати в порыве истеричного смеха.

— Тебя туда не пустят, — наконец-то отсмеявшись, сообщил мне демон, утирая несуществующие слёзы.

— Чёйт это меня не пустят? — не понял. Чего это он знает, чего не знаю я?

— Скажи мне, друг сердешный, таракан запешный, что ты помнишь с нашего последнего похода? — собравшись было обидеться на «таракана», я завис. Вот конкретно так завис, ибо помню только горящего аки синий факел парня, кучу выпивки и попу после. А что было между — в упор не помню.

— Эм… ничего? — вот интересно, что ж там такого было?

— Сочту за честь просветить тебя, — шутливо поклонившись, Люцик удобно строился на кровати, не сводя с меня глаз. — Начал ты с того, что выпил весь алкоголь из всех рюмок и стаканов. Не поленившись пройти мимо каждого столика, ты дошёл даже до бармена и забрал из его рук открытую бутылку. Опрокинув её содержимое залпом, ты засосал охреневшего бармена.

Ой, бля-я-я. Теперь я точно туда не пойду.

— Куда ты? — спросил демон, увидев, что я направился в комнату.

— Раздеваться. Ты был прав, я там больше вообще не появлюсь, — я, блин, даже покраснел! Так стыдно мне, наверное, никогда не было.

— Так ты не дослушал, — что? Это ещё не всё?! Поворачиваюсь к Люцику и смотрю на его довольную-предовольную мордаху. Ну, зараза, я тебе это ещё припомню!

— После того, как ты вдоволь напился всего, что можно и нельзя, ты решил «показать настоящий стриптиз», о чём ты и сообщил всему залу в микрофон. Подойдя к пареньку, который уже там выступал, ты отобрал у него ковбойское снаряжение, загнул его раком, оседлал и принялся кричать, чтобы тебе подали шашку, после чего ты отправишься в бой, истреблять мерзких гомофобишек, мешающих тебе жить.

— Это всё? — жалобным голоском спросил я, спрятав лицо в ладонях. Сейчас мне было пиздец как стыдно!

— Не-е-ет, — садистски протянул Люцик. Вот сейчас вижу, что в нём проступили папочкины черты. Змеюка хитрая. — Потом, отобрав у парня хлыст, ты отправил его… как ты это сказал? «Пастись на радужных лугах»? Да, именно так. В общем, отправив его пощипать травки-конопельки, ты сначала начал хлыстать себя по попе, запевая песню «I'm sexy and I know it», потом начал крутиться и вертеться вокруг шеста, едва не запутавшись в своих конечностях, после попытался сдёрнуть с себя рубашку. Но, видно пуговицы были пришиты на совесть, и когда ты это понял — принялся эротично, — сделав ударение на это слова, Люцик шаловливо поиграл бровями, — их расстёгивать виляя задом. Ну, а после…

Ну, а дальше я не слышал. Я упал на пол в форме звёзды. И звезда эта была в шоке.