Глава 5

Линнет не сочла для себя возможным долго сердиться на Летицию: все же в Хогвартсе у нее было не так много относительно близких людей. К тому же приятные впечатления о вечерней прогулки с Оливером сгладили осадок от ссоры. На следующий день Линнет уже радостно готовилась вместе с соседками к балу.
Сердце замирало в предвкушении того, как Оливер слегка сожмет её руку, как под волшебную музыку они будут кружиться, не видя ничего, кроме лиц друг друга. Линнет следила за стрелками на каминных часах - и чувствовала, как почти не может дышать от волнения, как ноги, размякнув, не слушаются её. Как же она будет танцевать? Нет, следует заставить себя успокоиться.
...Оливер ожидал её в гостиной. Линнет подивилась, что смогла с немалым достоинством протянуть ему руку, покосилась на Регулуса, целовавшего ручку Летиции, присела в реверансе и оперлась о сильную ладонь Монтегю. У входа в комнаты Слизерина она заметила расфранченного Бертрама Обри, дожидавшегося Электры. Подруга, протянув хрупкую кисть рейвенкловцу, послала Линнет задорный взгляд, словно приглашала понаблюдать за веселым представлением.
У Большого зала успела собраться толпа. Линнет поморщилась: у большинства студентов, похоже, было довольно скудное представление о том, как следует вести себя на светских мероприятиях. Рейвенкловки чуть не висли на парнях, хаффлпаффки в шутку перепихивались, а там, где скучковались гриффиндорцы, и вовсе стоял невообразимый галдеж.
- Ты только полюбуйся, как они одеты, - прошептала, поравнявшись с ней, Электра и указала взглядом в сторону гриффиндорок. Линнет посмотрела и позволила себе слегка улыбнуться.
Выглядели они действительно жалко. Маккиннон вся в красном, вульгарная, словно продажная женщина; Макдональд в неприлично коротком и облегающем платье, не скрывающем её плотную мальчишескую фигуру; Брокльхерст, напоминающая не то мумию, не то кусок сыра. Вот на Эванс, к сожалению, платье сидело сносно, и цвет шел, но Линнет приободрилась, поняв, что наряд на грязнокровке был дешевенький, может, и из вторых рук.
Вертевшаяся рядом со старшими девочками пятикурсница Нелли Гамильтон перехватила взгляд слизеринки, блеснула темными глазами и довольно громко сообщила подружке, Джуди Браун, что "Фоули - прямо вылитый слизеринский флаг". Линнет снисходительно покачала головой: чем, кроме пустых насмешек, тешиться ничтожной дурочке? Каспер Роули, встав рядом под руку с какой-то рейвенкловкой, плотоядным взглядом оглядел белые ножки гриффиндорки, одновременно тонкие и сильные, почти не скрытые оранжевой коротенькой юбкой. Линнет с отвращением отвернулась - и увидела Барти Крауча.
Он, прислонившись к стене, что-то лениво и мрачно говорил Регулусу Блэку. Летиция на шаг отступила от них, слегка опустив голову и задумчиво обмахиваясь веером. Ей явно не нравилось то, о чем они говорили. Барти же выглядел тяжело больным: глаза его запали, в лице резко обозначились все острые углы.
- Если бы ты выбрала его, сейчас бал открывали бы мы обе, - прошептала ей Электра и заторопилась войти. Летиция тоже слегка дотронулась до локтя Блэка. Очевидно, дали знак, что бал начинается.
...Кружиться с Оливером в вальсе, лететь с ним по залу, не чувствуя пола под ногами, колебаться легкой тростинкой в его руках оказалось самым восхитительным, что Линнет испытывала в жизни. Она летела, не ощущая усталости, и опомнилась, лишь когда загирали "Кумпарситу". Танго казалось ей неприлично чувственным, и она поспешила сообщить Оливеру, что желает отдохнуть. Монтегю проводил её к стульям, сбегал за мороженым и лимонадом.
- Представь, что сделала грязнокровка Эванс? - ухмыльнулся он, присаживаясь рядом. - Сама пригласила на танец жеребца Поттера! Это при том, что оба пришли с другими партнерами.
- Она совсем потеряла стыд, - процедила Линнет, уже представляя, как назавтра Электра будет с удовольствием мучить Снейпа рассказами о подробностях бала.
Поттер и Эванс, похотливо жавшиеся друг к другу, точно, скоро попали в поле зрения Линнет. Впрочем, от музыки, а может из-за открытого шампанского все словно посходили с ума. Рядом со стульями в одиночестве кружилась, выделывая странные па, Пандора Касл. Её, видимо, так никто и не пригласил, но она все равно явилась на бал в расшитом блестящими звездами темно-синем балахоне и алых туфельках и пустилась плясать одна, нисколько не заботясь, что это неприлично. Да что Касл! Энтони Гринграсс, этот образец приличий, вдруг оставил в одиночестве свою нареченную невесту Гестер Хорнби и танцевал сначала с оставившей "ощипанного воробья" Электрой, затем - к пущей досаде Гестер - с её вечной соперницей Стеллой Булстроуд, а потом, что уже ни в какие ворота не лезло - с рейвенкловкой Элинор Сполдинг... Хорнби краснела и кусала губы. Наверное, лишь приличия удерживали кузину от того, чтобы закатить истерику - впрочем, Линнет не сомневалась, что немедленно по возвращении в гостиную Энтони ждет немалый скандал. Она слегка недоумевала, что ему вздумалось издеваться над невестой, однако удовольствие увидеть маленькую мучительницу расстроенной и пристыженной дорогого стоило. К сожалению, удовольствие это продлилось не так-то долго: Гестер пригласил на танец Барти Крауч, непонятно откуда взявшийся.
- Ты не хотела бы отдохнуть от шума? - пропел Оливер на ухо. Его горячие пальцы поглаживали её суховатый локоть. Линнет слабо кивнула, и он вывел её в полутемный маленький зал - тот самый, куда их заводили перед распределением.
Там было темно, узкие окна засыпал снег, и только слабо мерцали свечи, стоявшие на столах, где были разложены бутерброды и стояли напитки.
-Хочешь что-нибудь?
Линнет покачала головой, ощущая странное волнение. Ей стало вдруг страшно: как могла она остаться с мужчиной наедине в этом темном зале? Что скажут, если узнают....
- Линнет, - позвал её Оливер, и она невольно прильнула у нему, испуганная. Их губы встретились, и от восторга девушка почти потеряла сознание.

Барти посмотрел в слегка заледеневшее окно. Снежинки, беспорядочно кружась, медленно оседали на базальтовый парапет Северной башни. Из окон райвенкловской гостиной всегда хорошо виден вьющийся узор из школьных стен, башенок и бойниц. Низкое небо скрывало дальние постройки серой пеленой, а на душе было также серо и промозгло. Решение было правильным: если он не смог пригласить ЕЕ, значит, он не пригласит на бал никого. Посмотрим, как отреагирует на его шаг прекрасная Линнет... Барти грустно задумался. Жаль, конечно, что не удастся открыть бал с НЕЙ, как он представлял себе это в счастливых мечтах. Ну да ничего, у них впереди будет еще много балов, а всем победам всегда предшествовали неудачи...
Глядя на снежинки, Барти большего всего мечтал о том, чтобы эти колючие правильные ледышки выморозили все в его душе. После долгого обеда, где директор Дамблдор о чем-то болтал с профессором МакГонагалл, он краем глаза заместил, что Линнет идет рядом с Монтегю. Оба о чем-то весело болтали, хотя их голоса тонули в общем гуле. Барти проводил их долгим взглядом. Только сейчас он понял, что Линнет идет с Монтегю не просто из светской вежливости: им похоже в самом деле было хорошо друг с другом. Парень досадливо скривился: неужели ЕЙ может быть хорошо с таким интеллектуальным убожеством? Ну, хорошо, пусть не убожеством, но глубокой серостью.
Было и еще кое-что, усиливавшее мерзостное чувство. Едва он вышел в коридор, как к нему подбежала третьеклассница Эллис Прингл, предлагая пойти с ним на бал. Барти досадливо поморщился: еще не хватало ему идти с магглокровкой из Хаффлпаффа. Сложнее было отделаться от кокетливых взглядов хорошенькой первоклассницы из Слизерина Александрины Берк. Она так долго и двусмысленно смотрела на него, что Барти едва поборол в себе желание подойти к ней и сказать заветную фразу: "Пойдешь со мной на бал?" К сожалению, приглашать первоклассниц строго запрещено. Барти грустно вздохнул. На душе стояла противное чувство то ли грусти, то ли обиды, напоминавшее раздавленный абрикос. Он принес свою жертву ради НЕЕ. А чем готова пожертвовать ради него прекрасная Линнет?
"А если ничем?" - усмехнулся самому себе Барти, переведя взгляд на темно-синее покрывало с бахромой, закрывавшее спинку углового дивана.
"Не может ведь она жертвовать ради Монтегю, - брезгливо поморщился. - Он же мыслит на уровне дерева".
Гостиная потихоньку наполнялась участниками бала. На всех вместо обычных черных мантий красовались парадные, разноцветные. Бертрам Обри, облачившись в черный фрак, увлеченно рассказывал приятелям, что он «прихватил» саму Электру Мелифлуа. Четвероклассница Элина Брейгель увлеченно говорила гриффиндорском красавце Сириусе Блэке. Рядом со стульями прохаживалась Пандора Касл. Её, видимо, так никто и не пригласил, но она надела расшитый блестящий звездами темно-синий балахон и алые туфельки. «Точно парижская проститутка», - подумал ехидно Барти. Пандора, как ни в чем не бывало, внимательно посмотрела на него, словно желая о чем-то спросить.
Была четверть девятого. Поправив "бабочку", Барти развернулся и быстро вышел из гостиной. Несколько девушек весело болтали о предстоящих танцевальных фигурах. Некоторые из них с надеждой посмотрели ему вслед. Барти фыркнул, а затем не спеша пошел вниз, стуча по каменному полу новенькими темно-коричневыми туфлями.
Холл удивил Барти праздничным настроением. Рождественский Хогвартс был прекрасен. Перила мраморной лестницы припорошил легкий снег. Повсюду висели светящиеся хвойные гирлянды из остролиста, наполняя путь благоуханьем смолы. Возле газового фонаря ухала большая позолоченная сова. Барти рассеянно посмотрел на нее, а затем быстро пошел ко входу в Большой зал - туда, где горело множество праздничных огоньков. Главное было не попасться на глаза полоумной Пандоре, которая в своем безумном наряде могла привязаться к нему.
Возле Большого зала было людно. Толстушки Эббот натянули на себя голубые легкие туники. Барти усмехнулся, поразившись про себя их безвкусию. Хрупкая Гестер Хорнби в белом кружевном наряде держала за руку Энтони Гринграсса в черном бархатном фраке. В карих глазах райвенкловца мелькнуло тепло: на Гестер всегда было приятно посмотреть. Ближе к двери стояли в окружении подруг, враждебно переглядывающихся между собой, Стелла Булстроуд в золотистом наряде и Нелли Гамильтон – в легкомысленно-коротком, оранжевом платье... Гриффиндорка стреляла глазами по сторонам, словно ожидая кавалера. Барти усмехнулся: как важно каждой из найти себе очередного посредственного... Нет, даже не самца, а какую-то среднеразрядную серость.
Пролетавшие свечи ярко освещали серебристый иней. Прищурившись, парень не заметил, как оказался возле группы гриффиндорцев, посреди которых, держа под руку хаффлпаффку Пенни, напоминавшую облитого морсом пуделя, сиял золотистой бабочкой при бордовом пиджаке Джеймс Поттер. Компания дружно смеялась над какой-то сальной шуткой. Барти с отвращением поморщился и на всякий случай поскорее нащупал палочку. «От отморозков вроде Поттера можно ждать чего угодно», - подумал он. С минуту они с неприязнью смотрели на Крауча, и тот нервно потрепал рукав дорого смокинга.
— О, малыш Барти! - рассмеялся , наконец, сияющий Джеймс . - Да ты и правда настоящий Гамлет, — посмотрел он на одежду Крауча. — Всё что тебе нужно - так это череп в руку, и ты можешь начать декламировать «Быть или не быть". - Несколько стоявших рядом гриффиндорок и Пенни весело рассмеялись.
— Ты не внимательно читал эту пьесу, сцена с черепом на четыре акта позже, - усмехнулся Барти. Глядя на заливавшихся смехом девушек "львиного" колледжа, он не мог понять, отчего они так противны ему с первого класса.
Джеймс смутился.
— Ты уверен? — сейчас он выглядел глупо. — Интересно, с какой чистокровной красоткой ты идешь?
Барти, не желая обсуждать это с Поттером, развернулся и быстро пошел в сторону. Он увидел напротив довольных Муфальду и Элоизу: очевидно, Элоиза нашла парня, который пригласил ее. Электра Мелифлуа, одетая в бальное платье цвета морской волны, легонько сжимала руку напыщенному Бертраму Обри. Время от времени, слизеринка бросала по сторонам кокетливые взгляды, словно призывая всех по любоваться ее удачей. Барти досадливо поморщился и не спеша пошел в сторону Регулуса и Летиции, погруженных в беседу.
- Мое почтение, мисс Гэмп, - почтительно улыбнулся Барти. Волшебный снег припорошил висящий на стене бронзовый подсвечник, и парень стал с интересом осматривать, как он лег в металлических узорах. «Точно снежок на осенней земле», - подумал он.
- Мое почтение, мистер Крауч,- приветствовала его Летиция, изящно опустив веер.
- Салют, Барт! – усмехнулся Регулус. – Мы тут как раз обсуждаем падение нравов. - Дорогой фрак из черного бархата, расшитый причудливыми серебристыми линиями, придавал Блэку жутковатое изящество.
- В самом деле? – брови Барти удивленно поползли вверх. Летиция поджала губы, всем своим видом показывая, что ей не хочется все это обсуждать.
- Можешь полюбоваться, - указал Блэк в сторону гриффиндорцев.
Райвенкловец, близоруко прищурившись, взглянул на мародеров и едва не вскрикнул от удивления. Рядом с Мародерами, разрядившимимся, как и их предводитель, в бордовые пиджаки и золотистые бабочки, толкались и хихикали их «дамы», которых они с Регом называли всегда «шлюшками». Марлин Маккиннон, одетая в ярко-красный наряд, льнула к Сириусу Блэку, обмахиваясь веером. Мери Макдональд в коротком облегающем платье властно удерживала Питера Петтигрю. Лили Эванс стояла рядом с Ремусом Люпином - в мятном платье, с зачесанными вверх волосами и заколкой в виде маленького цветка лилии; но на кавалера своего она не смотрела, ища глазами кого-то другого.
- А ведь она его ночью зашибет ненароком, - хмыкнул Барти, указав на Макдональд.
- Не говори, - сально усмехнулся Регулус. - Еще и в белом. Почти невеста!
- Рыжая, поди, уже выпрыгивает из платья перед королем квиддича, - заметил Барти.
Эванс в самом деле заметила Джеймса и поедала его взглядом. В ее глазах горела ревнивая одержимость. В отличие от подруг, Алиса Брокльхерст в светло-желтом платье и с широким серебристым обручем в волосах молчала, взволнованно глядя на свечи. Туповатый Фрэнк Лонгботтом, тяжело дыша, гладил её по руке.
- Твоя подруга Фоули, - при этих словах Регулуса райвенкловец вздрогнул, - передавала, что Брокльхертс недавно сказала: «Ты пускаешь людей в своих море, а они убивают твоих рыб»…
- Посейдон хренов, - фыркнул Барти, облокотившись о стену. Губы Блэка искривило подобие улыбки. Летиция на шаг отступила от них, слегка опустив голову и задумчиво обмахиваясь веером. Каспер Роули, встав рядом под руку с его одноклассницей, плотоядно осмотрел белые ножки Нелли Гамильтон, почти не скрытые оранжевой коротенькой юбкой.
- Есть на что взглянуть, - отметил Регулс. – Каспер, поди, их уже на плечах своих представляет...
В тот же миг Барти заметил идущую к двери пару. Линнет Фоули шла, разрядившись в цвета Слизерина – в зеленом платье и серебристом палантине. Рядом с ней вышагивал Оливер Монтегю в тяжелом замшевом пиджаке. Пара настолько счастливо улыбалась, что их отношения не вызывали сомнений. Барти, отступив, облокотился о стену. В голове мелькнула странная мысль – что-то вроде: «Как же теперь быть!» ОНА прошла мимо него, не глядя, а посмотрела на счастливую Электру. Барти укусил губу и вдруг, почувствовав ярость, обернулся к Регулусу:
- Паж Эльзы имеет нежную Линнет? – спросил он, вложив в голос как можно больше холодного яда.
- Ревнуешь? – усмехнулся Блэк.
- Кого? Фоули? – голос предательски дрогнул, хотя Барти постарался вложить в него весь яд. – Знаешь, я не поклонник девиц, одевающихся, как квиддичные болельщицы.
Фигура Линнет плыла перед глазами, и райвенкловец смотрел на нее, словно оглашенный. Барти не знал, удастся ли ему когда-нибудь отыграться за это унижение, но странная опустошенность словно высасывала из него все соки.
...Наконец, двери Большого зала распахнулись настежь, и вся толпа, весело галдя, быстро вошла в него. Свечи освещали его как никогда прежде светло - не дневным, но и не обычным своим томным светом, а невероятно ярким заревом. Стены зала серебрились инеем, с темного, усыпанного звездами потолка свисали гирлянды из омелы и плюща. Длинные обеденные столы исчезли, вместо них — сотня столиков, каждый человек на десять. На столиках уютно горят фонарики. В воздухе стоял странны запах – смесь хвои и воска, корицы и кофе, роз и ландышей. Барти поймал его и только тут понял, что даже он никогда не сравнится с тем домашним запахом смолы, стоявшим в доме, когда они с мамой наряжали елку. «Завтра напишу маме про Касл и Маккинон», - слабо улыбнулся он.
Все дальнейшее казалось Барти мелькавшим, словно во сне. Когда все стали громадным полукругом, профессор МакГонагалл велела первым парам открыть бал. Барти краем глазом следил за тем, как маленькая ладошка Линнет гладила руку Монтегю. Это было гадко, невероятно противно. Откуда-то со стороны зазувчала «Нежность» Шопена. Открывающие бал ученики вышли в центр и закружились парами. Септимус Берк завертелся с Мирандой Фиорелли, Бертрам Обри – с Электрой Мелифлуа, золотистые волосы которой небрежно рассыпались по платью. Регулус и Летиция с первых шагов показали всем мастер-класс по танцам, чем невольно заставили Барти улыбнуться. И тут же он с яростью прикусил губу. Если бы Фоули не была такой законченной идиоткой, он мог бы открывать бал вместе с ними.
Музыка все звучала и звучала, и вот уже к танцующим присоединились Люпин с Эванс, Сириус со своей вульгарной Марлин и, наконец, ОНА. Фоули улыбнулась Монтегю, и они закружились в вальсе самозабвенно глядя друг на друга. Эта пара, казалось, не танцевала, а плыла, едва касаясь пола.. Барти смотрел на них, не понимая, что происходит. «Он… Почему… Как… Такое ничтожество…» роились в голове мысли, которые, впрочем, отчего-то не помогали. Под сердцем словно поселилась маленькая пиявка, высасывающая кровь так, что, казалось, он теряет ее навсегда.
Он не заметил, какой именно сейчас играл вальс. Его звуки отделяли круг танцующих от елки и праздничной суеты учеников, что-то обсуждавших в зале. К его удивлению Энтони Гринграсс кружился не с Гестер, а с Электрой Мелифлуа. Снова Электра… Барти казалось, что он сегодня заболеет от одного ее имени. Раскрасневшаяся Гестер в белом кружевном платье стояла чуть в отдалении. Это было так необычно – видеть розоватый цвет на ее удивительно бледном лице. На мгновение музыка утихла, а затем вдруг начал звучать какой-то вальс. Должно быть Штраус или Оффенбах… Нет, наверное все-таки Штраус. Мама когда-то объясняла ему, но сейчас ее рассказ просто выскочил из головы. Повинуясь, скорее, инстинкту, Барти подошел к девушке и, побледнев, произнес:
- Вы позволите, мисс Хорнби?
На какой-то миг слизеринка смотрела на него, словно потрясенная, но затем, радостно улыбнувшись, сделал изящный книксен.
- Благодарю Вас, мистер Крауч за оказанную честь.
Музыка звучала сильнее. Маленькая ручка Гестер в белой перчатке шаловливо погладила руку Барти. Он положил ей руку на талию, словно боясь, что чудесное видение окончится навсегда. В глазах слизеринки стояла безграничная радость. Ее стан казался невероятно тонким. Счастливый Барти потянул ее на круг, и они охотно присоединились к танцующим парам. Гестер оказалась умелой партнершей, и зал через мгновение кружение захватило их обоих. На сердце Барти снова стояла странная истома – такая же счастливая, как в тот миг, когда он смотрел на снежинки. Рядом с Регулусом Блэком кружилась Летиция, и в ее высоко зачесанных волос мерно покачивалась чайная роза. На очередном повороте туфельки Гестер оторвались от паркета, и она немного пролетев, увлекла партнера на разворот.
- Вы хорошо танцуете, мистер Крауч, - смущенно улыбнулась Гестер, мягко увлекая за собой кавалера.
- Разве можно танцевать плохо рядом с такой красавицей? - спросил Барти. Ее субтильное тельце в белом казалось ему сейчас вершиной совершенства. С потолка посыпалось конфетти, и непонятно откуда налетевший ветер тотчас растворил его в снежной метели.
- Вы цените? - Гестер бросила на рейвенкловца нежный взгляд глубоких ореховых глаз. - Вы настоящий джентльмен, - вздохнула она.
- Как может Энтони не ценить такой подарок судьбы? - повернув взгляд на кружившихся в строго-размеренном темпе Гринграсса с Мелифлуа. - Если рядом с ним настоящая королева.
-А он пригласил Электру, - Хорби благодарно легонько погладила пальчиком руку Барти.
- Которая рядом с Вами - провинциалка перед принцессой, - наклонил голову Барти, с упоением смотря на полет маленьких белых лодочек спутницы.
- Вы совсем засмущали меня, мистер Крауч, - кокетливо улыбнулась девушка.
- Настоящей короле мало комплиментов. Вы не боитесь, что танцуете с будущем министром магии, мисс Хорнби? - спросил Барти, легко развернув партнершу.
- Напротив, я в этом нисколько не сомневаюсь, - снова улыбнулась счастливая Гестер. - Я слышала о поступке Линнет, и прошу у Вас глубоких извинений, мистер Крауч. Право же, - поджала она сухие тонкие губки, - наша глуповатая мышь Линни не способна оценить такой подарок!
- Да, теперь ей не стать Жозефиной Богарнэ, - усмехнулся Барти, самозабвенно упиваясь своей местью. Гестер рассмеялась, обнажив маленькие неровные зубки.
"А ты? Ты способна оценить?" – послал ей улыбку Барти.
«Разве ты не видишь, как долго я ждала тебя?» - словно ответил взгляд спутницы. Рядом Линнет кружилась с Монтегю, и Барти вдруг посмотрел на них без всякой боли. Неужели в самом деле он мог считать её, предпочитавшую кружиться с ничтожным… как бишь его… ЕЙ? Это, право, было выше его понимания. Сейчас рядом с ним была настоящая королева. Королева с большой буквы, которая понимала его с полуслова. Он снова перевел взгляд на Гестер, и та, смущенно улыбнувшись, чуть отвела глаза.
Вальс закончился. Барти очень боялся, что Гестер, поблагодарив его изящным реверансом, сейчас раствориться в хвое и падающем снеге. Но Гестер не уходила, словно чего-то ожидая. Барти, умоляя, предложил ей шампанского, и девушка смущенного взмахнула веером. Откуда-то зазвучала «Кумпарсита». Райвенкловец чуть было не пригласил Гестер, но вовремя вспомнил, что такой девушки танго было бы слишком пошло. Шары на елках сами собой заиграли музыку, а часы стали бить одиннадцать.
- О Боже… - Нежный вздох Гестер вывел его из забыться.
Обернувшись, Барти заметил странную сцену. К довольному Поттеру, державшему за руку Пенни, ее подошла, покачиваясь, Эванс. Пройдя через весь зал, она на глазах у изумленной Пенни, как умела, сделала реверанс и произнесла:
- Приглашаю вас, мистер Поттер...
Коротко кивнув Черри, Джеймс взял Эванс за руку, за талию и уверенно повел. Магглокровка, инстинктивно угадывая движения, мягко и легко выгнулась на резком повороте.
- Это… Что это… - прошептала Хорнби. Барти казалось, что она сейчас упадет в обморок. Быстро осмотревшись, он заметил, что еще около двадцати слизеринцев и райвенкловцев с ужасом смотрят на такую сцену.
- Паршивая грязнокровка… - прошептал, наконец, Барти.
- Я не могу, мистер Крауч… - Гестер бросила на парня странный взгляд, в котором смешивались ужас и искра интереса. - Куда только смотрит…
- Мне кажется, нам надо отдохнуть от шума. – Взяв маленькую ручку Гестер, Барти властно повел девушку за собой. Слизеринка не сопротивлялась, покорно следуя за ним. Через минуту они вошли в полутемный маленький зал. В темном помещении было видно, как густая метель засыпала узкие окна засыпал снег. На столике слабо мерцали свечи, где были разложены бутерброды и стояли напитки. Гестер, казалось, была в шоке, но Барти мысленно слал благодарность вульгарной Эванс. Ведь благодаря выходке этой пошлой грязнокровки он был с настоящей Королевой.

* * *

- Гести? – Мальсибер подошел к сидящей в зеленом плюшевом кресле неестественно худенькой фигуре.
Девушка обернулась. Лицо казалось раскрасневшимся, а на скулах пылала неестественная краснота. Несмотря на весело горящий камин, она сидела, укутавшись покрывалом. Крошечные белые лодочки валялись возле кресла. Девушка, казалось, вот-вот расплачется, но это была только видимость. На лице застыло выражение холодной ярости.
- Ах, это ты… - вздохнула она. – Знаешь, этой мрази Электре это даром не пройдет, - спокойно сказала она. – Будь ее маменька хоть самим министром…. – Часы на камине в виде кобры показывали четыре – самый глухой час ночи.
- Гринграссу тоже не спускай с рук, - подмигунул Мальсибер и тут же удивленно поднял брови. Рядом с Гестер стоял полупустой бокал шампанского. – Но что Барти?
- Мы поговорили, - сощурила девушка припудренный носик. – Он целиком на нашей стороне. И, между прочим, - томно вздохнула она, - настоящий джентльмен в отличие от некоторых.
- У тебя есть все шансы, - отвесил ей поклон Мальсибер.
- Если бы не этот негодяй Энтони… - В глазах Гестер мелькнул недобрый огонек. – Вот голову Электры я бы сейчас мечтала увидеть на блюде, - мечтательно сказала она.
- Может, Барти тебе ее преподнесет? - Насмешливо спросил парень. – Ладно, черт с ним. Расскажи, лучше, как он оценивает политику отца.
- А ты подаришь мне новые гуашевые краски? – капризно поджала губки Гестер. Слизеринец рассмеялся и, подойдя, поправил ее покрывало.