Глава 4

Некоторые люди отличаются внимательностью и чувствительностью, с легкостью отмечают тонкие детали, распознают призрачные намеки и, казалось бы, совсем неприметные жесты. И люди эти делятся на три группы:
Группа первая - те, кто знает, как правильно расшифровать все эти несущественные мелочи. Они на сто процентов уверены, что если человек поджимает губы - он недоволен, разговаривает подчеркнуто холодно - значит, обижен или злится. И свое мастерство, конечно же, используют при общении с людьми.
Группа вторая - те, кто уверены, что знают, как объяснить тот или иной жест, однако на самом деле ни черта они не знают. Такие люди могут принять отстраненность в голосе за желание как можно больше поболтать. Если узнают об этом групповом распределении, вне всяких сомнений отнесут себя к группе номер один.
Группа третья сродни первой группе - чувствительность развита у них великолепно. Однако этим даром они не пользуются, предпочитая роль равнодушного пофигиста. "Что? Дрожат коленки? Да, я вижу, еще у тебя ладони вспотели. Но мне пофиг, сам выкручивайся" - ответ, достойный равнодушного и хладнокровного наблюдателя.
Лили Эванс задумчиво смотрела на свое отражение в зеркале. Этот идиот Блэк, точнее, этот настойчивый идиот Блэк, все-таки уговорил ее сходить с Джеймсом в Хогсмид через две недели, но Лили была уверена: не согласись она, Сириус продолжал бы играть с ней в кошки-мышки. От него только неприятностей и жди, как-будто того, что он чуть было не пошел за ней в туалет для девочек, было мало!
- Сириус сказал, что у него много дел, поэтому он целыми днями пропадает, - щебетала Мэри, расчесывая кудрявые волосы. Слова сыпались из нее со скоростью, наверное, несколько сотен в минуту. - Но я-то знаю, конечно, что он задумал, я же безумно догадлива, и ему это прекрасно известно! Он наверняка хочет устроить для нас двоих романтический вечер при свечах, это так чудесно! Даже не представляю, что именно он там мог сотворить за несколько недель, но уверенна: нечто грандиозное!
Мэри так много говорила, что даже не было необходимости ей отвечать, или хотя бы кивать из вежливости.
Лили знала, что Блэк тратит время на какую-то затею, и была уверенна, что романтическим вечером там и не пахнет - он хотел повеселить своих дружков, а не Мэри, и ей стало немного жаль избранницу Блэка.
Запудрил, поди, ей мозги, а та теперь как загипнотизированная... Сириус то, Сириус это...
- М-м... Слушай, Мэри, - неуверенно начала Лили, - ты уверена в том, что Сириус тебе подходит?
На лице Мэри отразилось такое изумление, словно Эванс предложила ей выпить пинту смердящего сока.
- Ты шутишь, да? - чуть ли не шепотом спросила МакДональд. Глаза ее расширились: казалось, вот-вот выпадут из орбит. - Шутишь?
- Н... нет.
- НЕТ?! - закричала Мэри. Изумление сменилось праведным гневом обозленной гарпии, сама же девушка вскочила, глядя на Лили сверху вниз. - Что ты хочешь этим сказать?
- То, что...
- Я знаю, что, не тупая! - перебила ее Макдональд. - Считаешь, что я не достойна его? Считаешь, да? Я знаю, что считаешь! Ты такая же, как и все остальные!
- О чем ты...
- Поверь, я знаю, как все вы отзываетесь обо мне за моей спиной!
- Что?! Да я никогда не...
- Глупая МакДональд! - надрываясь, орала Мэри, так что возмущенные реплики Эванс потонули в глубине ее криков. - Наивная простушка Мэри! Маленькая глупышка и дурнушка, возомнившая, что она достойна встречаться со школьной знаменитостью Сириусом Блэком, тогда как толпы умниц и красавиц тихонько вздыхают в стороне!
- Я никогда не...
- Я знаю! ЗНАЮ, какого мнения обо мне вы все! Но я тоже человек, ясно? И у меня тоже есть чувства! И я тоже хочу быть счастливой!
Мэри бессильно рухнула на кровать, словно эта тирада высосала из нее все соки; невидящий взгляд направлен в потолок, по раскрасневшимся щекам катятся слезы.
- Я имела в виду совсем не это, - тихо сказала Лили.
Подруга не отреагировала.
- Я хотела сказать то, что, будь я на твоем месте, я не доверяла бы Сириусу. Тебе не мешало бы приглядеться к нему получше. То, что он хорошо целуется, не дает ему права вести себя с тобой так грубо и недостойно.
***
- Закрой глаза-а-а, я тебя поцелу-ую
Завтра я буду скуча-а-а-ать без тебя-а-а-а
Запо-о-о-омни, я всегда буду ве-е-е-ерен тебе
И пока я вдали от тебя-а-а-а...
- И что с Джеймсом на этот раз? - будничным тоном спросил Люпин, зайдя в комнату, будто Джеймс сейчас не надрывные рулады пел, а рассуждал о погоде на завтра.
- А что с ним? - без интереса произнес Сириус, не отвлекая взгляда от Карты Мародеров.
- Даже не знаю. Он просто-напросто виснет на своем пологе, как мартышка на лиане. Внизу вся гостиная ухахатывается от исполнения им любовной лирики.
- Ах, вот что. За эти полтора часа я так привык к его завываниям, что перестал замечать. Не дать тебе банана, дружок? - обратился он к Джеймсу.
Тот помотал головой и продолжил взбираться по пологу.
- Слушай, а что тебе, собственно, там нужно? Ты увидел наверху особенно привлекательный кокос? - не без иронии спросил у Сохатого Римус.
- Спорим, у этого кокоса рыжие волосы.
После слова "рыжие", Джеймс, словно вспомнив о чем-то, стукнул себя указательным пальцем по голове настолько сильно, насколько позволяло его положение, и продолжил петь:
- Я буду представлять, как целую твои гу-у-у-убы
Которых мне та-а-ак не хватает...
Римус ухмыльнулся. В глазах Сириуса промелькнуло что-то, похожее на подозрение.
- А ты чего лыбишься, а, Лунатик? О чем размышляет в данный момент твой извращенный мозг? Ты, случаем, не влюблен в Эванс?
- Я пришлю-у-у-у-у тебе всю свою любо-о-о-овь,
Всю свою лю-у-у-у-у-бовь, дорогая...
- С чего ты это взял? - удивленно и одновременно смущенно произнес Люпин.
- Мне не нравится твоя ухмылка! - выпучив глаза, сказал Блэк. Он рывком схватил валяющуюся на полу мантию и намотал вокруг своей шеи.
- Я отправлю ее в отпуск, - пообещал Римус.
- У-у-у, у-у-у! - заголосил Блэк, пародируя то ли сову, то ли свихнувшееся привидение, и начал бегать по комнате, как взбесившийся сайгак. - Трепещите, смертные! Я всезнающая и всечувствующая Эванс! Ничто не укроется от моего наметанного глаза цвета морской капусты...
- Изумрудов!!! - возмутился Джеймс. - У нее глаза цвета изумрудов!
- Нет, морской капусты!
- Нет, изумрудов!
- Капусты!
- Изумрудов!
- Капусты!
- Изумрудов!
- Хватит, ребята, - примирительным тоном сказал Римус.
- Лунатик! Скажи ему! Он говорит, что у Лили глаза цвета морской капусты! - нажаловался Джеймс. - Наглая ложь!
Дверь с силой отворилась. В комнату уверенно вошла темноволосая девочка лет пятнадцати.
- Вам тут не надоело орать? - раздраженно спросила она, смерив всю компанию - Джеймса со съехавшими набок очками, Сириуса, которому мантия заменяла шарф, и выглядевшего на фоне друзей более-менее адекватным Римуса, - неодобрительным взглядом. - Мы, между прочим, пытаемся заняться уроками!
- О, какая скукотища, - надменно заметил Сириус, развалившись на своей постели, как ленивый толстопузый кот. - Вы просто зря тратите свое время. Ладно, так уж и быть, мы снизойдем до проблем простых смертных.
- Отлично, - холодно отозвалась девушка. Казалось, другого ответа она и не приняла бы. - И, пожалуйста, перестаньте коверкать такую прекрасную песню столь ужасным голосом.
Хлопнув дверью она ушла.
- Нормальный у меня голос! - обиделся Джеймс.
- Нормальный, нормальный, - успокоил его Римус.
- Я бы даже сказала, восхитительный, - по-девчачьи тонким голоском высказался Сириус.
Джеймс нахмурился.
- У Лили не такой голос.
- Нет, такой.
- Нет, не такой!
- Такой!
- Не такой! Она не пискля!
- Пискля!
- Не пискля!
- О, Мерлина мне в целители, - вздохнул Римус. - Иногда я жалею, что не родился выхухолью.
__________________________
Прим. автора: использованы слова из песни группы "Beatles" - "All my loving". Перевод взят с сайта amalgama.