Глава 2

На следующий день.

Следующий день выдался на редкость морозным и снежным. Гермиона то и дело прикрывала замерзший нос ладошкой в пушистой варежке, пытаясь согреть его своим дыханием. Она пришла одной из первых к четвертой теплице, раньше нее там была только профессор Стебль.
Профессора Стебль можно было увидеть издалека, так как в зимней мантии зеленого цвета, вся запорошенная снегом (порядочный сугроб находился и на полях остроконечной шляпы), она больше походила на большую покрытую снегом елку, призывно размахивающую ветками, то есть руками. Только подойдя ближе можно было рассмотреть и румяные от мороза щеки, и блестящие темные глаза, в которых плясали веселые искорки, и широкую доброжелательную улыбку.
Так как Гермиона пришла раньше остальных, ей выпала честь насладиться прекрасной картиной того, как отяжелевшие после сытного обеда ученики лениво бредут по сугробам, растянувшись длинной рваной цепочкой от самого замка до теплиц. Особенно, как ползут и карабкаются по снегу Малфой и его верные собачки Крэбб и Гойл, цепляясь друг за дружку. По правде, Гермиона считала, что гораздо продуктивнее было бы просто катить Гойла впереди всех, поскольку это бы значительно облегчило ученикам задачу и ей бы не пришлось так долго мерзнуть в ожидании, как все соберутся.
- Несказанно рада вас всех здесь видеть, чудная погодка, не правда ли? – хорошему настроению профессора Стебль можно было только позавидовать.
Гермиона уловила краем уха ворчание Малфоя про «пожалуюсь папе» и «в такой холод» и улыбнулась.
- Давайте перейдем в более уютное место, как думаете?
Никто, конечно же, не возражал, когда двери теплицы номер четыре приветственно распахнулись.

В теплице, как и положено, было тепло и влажно. Набившись в «предбанник» целой толпой (Гермионе кто-то отдавил ногу), в комнатушке сразу сделалось тесно и шумно. Профессор Стебль, возвышаясь над учениками благодаря своей шляпе, подняла руки в знак тишины. Спиной своей она скрывала дверь в саму теплицу, за которой и так не было ничего видно, поскольку, как Нэвилл и говорил накануне, стеклянные двери были закрыты чем-то темным и непроницаемым. Ситуация из обычной учебной неожиданно превратилась в загадочную и таинственную, что вдруг заставило всех, как один, умолкнуть в ожидании. Профессор Стебль выглядела необыкновенно довольной.
- Я понимаю, вас всех очень интересует предстоящее занятие, - начала она неспешно, - однако, мне бы хотелось для начала не отвечать на ваши вопросы, которые, я так и вижу, крутятся у вас в головах в огромном множестве, - Малфой в этом моменте презрительно фыркнул, - а расспросить вас самой об одном удивительном существе.
Гермиона почувствовала, как в кончиках пальцев появляется легкое покалывание, а дух просто захватывает в предвкушении чего-то интригующего, словно она открывает древнюю книгу с пожелтевшими от времени страницами, исписанными убористым неразборчивым почерком, – книгу, которую она еще НЕ ЧИТАЛА. А такое предчувствие никогда ее не обманывало.
- Скажите-ка мне, шестикурсники, что вы знаете о Джемма Албус?
Гермиона привычно вскинула руку, чем вызвала широкую улыбку профессора Стебль.
- Да, мисс Грейнджер.
- Джемма Албус – очень редкое растение, во всем мире насчитывается едва ли более ста экземпляров, - зарядила, как из автомата Гермиона. И немудрено, «Всеобщий Справочник Магических Растений» был ее настольной книгой еще на втором курсе. - Используется в колдомедицине для лечения сильных душевных потрясений, депрессии; на основе ее цветов, из-за которых Джемма Албус и получила свое название, изготавливают зелья сна, которые способны подарить пациенту необычайно прекрасные сны-грезы. Гипнотика, например… - тут вдруг взгляд Гермионы предательски упал на Вон-Вона, который заботливо поправлял раскрасневшейся Лаванде шарф, и язык прилип к небу, лишив ее дара речи.
Профессор Стебль выжидательно посмотрела на свою лучшую ученицу, однако, ничего кроме безуспешных «Э-э-э» и «М-м-м» и еще «Ам-м-м» не услышала. Малфой гаденько захихикал, и Гермиона срочно захотела провалиться под землю. Ну, или хотя бы залезть под стол, если бы поблизости таковой оказался.
Профессор Стебль огорченно покачала головой и передала слово Нэвиллу Долгопупсу, который если в чем и преуспел в Хогвартсе, то это была именно травология, ну и еще порча котлов на зельеварении.
Нэвилл с жаром кинулся рассказывать:
- Помимо сонных зельев Джемма Албус используется в изготовлении Амортенции, всем известного любовного напитка, который способен вызвать у принявшего его человека сильное увлечение и даже одержимость. Цветы Джемма Албус прекрасно пахнут и только одним своим запахом могут вскружить голову любому. В истории известны случаи, когда целые оранжереи содержались только лишь в угоду знатным чистокровным семьям, чтобы вызывать восхищение у окружающих. Так некоторые дамы, не обладающие выдающимися внешними данными, могли прочно привязывать к себе целую свиту поклонников…
- Тебе не помешало бы, Долгопупс, - захихикал Крэбб. Или Гойл, кто их там разберет.
- Спасибо, Нэвилл, за исчерпывающий ответ, - сказала профессор Стебль. – Все это, конечно, прекрасно, дорогие мои. Однако, самого главного вы так и не сказали. Джемма Албус не растение. Она просто необыкновенна…

И двери распахнулись.
Сначала Гермиона испытала шок, настолько все вокруг изменилось до неузнаваемости. Здесь было лето. Здесь было самое настоящее лето, черт побери.
Вместо длинных серых столов, кучи привычных инструментов и мешков с компостом перед учениками раскинулась кажущаяся бесконечной комната. На ярко-голубом небе светило самое настоящее солнце, лениво проплывали белые барашки облачков то справа налево, то слева направо, а то и просто по кругу. Все кругом было зеленым и цветущим. Порхали стайками разноцветные бабочки. И казалось, что все вокруг поет. Пело на самом деле, так как неподалеку Гермиона обнаружила небольшой граммофон, старинный, с большой золотистой трубой. Все это было настолько необычно, что Гермиона просто стояла и таращилась по сторонам, не в силах вымолвить ни слова. И не она одна, надо заметить.
А потом она уловила какой-то приятный незнакомый аромат и, закрыв глаза, полной грудью его вдохнула. Голова закружилась, где-то внутри затрепыхало, защекотало. Неприятные мысли куда-то испарились, оставляя место только лишь для блаженства и легкой эйфории.
Профессор Стебль негромко кашлянула, чтобы обратить внимание на себя, и Гермиона неохотно открыла глаза.
- Нам с вами невероятно повезло, - продолжила неспешно профессор Стебль. – Розмарин Йоркширский – директор Британского волшебного ботанического сада и его супруга Люцерна – вы должны были видеть их сегодня за обедом в Большом зале – оказали нам с вами большую честь. На зимних каникулах четвертая теплица была полностью переоборудована для того, чтобы принять наших неожиданных гостей – ровно тридцать три Джемма Албус. Только на один семестр, только для того, чтобы вы смогли в полной мере познакомится с ними. Не могу даже передать словами, какая это большая честь для нас, ведь все вы знаете, насколько редки эти удивительные существа. Более того, они настолько прихотливы в уходе, что в естественной среде и не растут вовсе вот уже как несколько сотен лет. Представьте себе, в Британском волшебном ботаническом саду за ними ухаживают только вейлы…
Этого можно было и не говорить, поскольку вся мужская половина шестого курса вдруг шумно вдохнула и выдохнуть забыла. Это показались три красивых девушки в длинных белых мантиях с распущенными светлыми волосами, вдоль раскинувшегося растительного великолепия они не шли – скользили.
- Юлия, Майя и Юна несколько дней пробудут в Хогвартсе, помогая Джемма Албус привыкнуть к нашим непростым условиям, однако, и тут я попрошу вашего самого пристального внимания… мистер Поттер, закройте рот, мистер Томас, прекратите трястись! Мистер Малфой, встаньте с колен немедленно!.. В дальнейшем вся забота о Джемма Албус ляжет на ваши плечи… Да-да, вы не ослышались. Вплоть до мая вы и только вы будете ухаживать за этими прекрасными существами... нет, я не имею в виду вейл, мистер Гойл... ну разве это не чудесно?..
- Но где же они, эти Джеммы? – недоуменно спросила Парвати Патил.
Вейлы поманили мнущихся нерешительных шестикурсников за собой, и те, словно на привязи потянулись вереницей на ними вглубь теплицы, где стояли в хаотическом порядке небольшие столики бледно-розового цвета, на каждом из которых в аккуратном белом горшке раскинулось в полметра ростом самое удивительное существо из всех обитающих на свете.
- Джемма Албус, - не сказала - прошелестела благоговейно профессор Стебль. – До сих пор волшебники так и не решили, растение ли это…
Вы знаете, она цветет всего лишь раз в год и только при самом лучшем уходе. Поэтому-то ее цветы, словно белые самоцветы, такие ценные. Это и будет вашим заданием – ухаживать за Джемма Албус, а к маю мы посмотрим, соберем ли мы такой дорогой урожай.
Запомните, Джемма Албус очень нежная и ранимая. Ей противопоказаны любые волнения. Это уникальное существо с очень необычным характером, - голос профессора Стебль становился все тише и тише, словно доносился уже откуда-то уздалека. – Выберите себе каждый по растению, подойдите и тихонько разбудите его. Это вы можете сделать, если легонько погладите один из листочков. Подружитесь с ней!..
И помните: учтивость, безукоризненная вежливость и обходительность! Только так вы сможете завоевать расположение Джемма Албус.
Ученики не шелохнулись.
- Ну же, смелей!..

Гермиона оказалась перед самым удивительным и прекрасным растением, которое ей когда-либо приходилось видеть. Его изогнутые листья легонько подрагивали, а длинный упругий стебель венчала небольшая круглая головка, усыпанная длинными завитушками, словно волосами. На лице (!?!) этого невиданного существа находились один единственный глаз, обрамленный пушистыми ресничками, который был закрыт, и маленький аккуратный ротик.
Гермиона нерешительно прикоснулась к ближайшему листочку указательным пальцем. В тот же миг существо вздрогнуло, зашевелилось, грациозно потянулось. Гермиона зачарованно смотрела, как маленький ротик приоткрылся, образуя идеально ровную букву «о» («Зевает!» - захватило дух у Гермионы). Один единственный глаз медленно открылся, являя свету зрачок, окруженный сиреневой радужкой. С пару секунд глаз сонно моргал, потом с удивлением остановился на лице замершей и не смевшей даже пошевелиться девушке. Через миг маленький ротик скривился, и Гермиона впервые услышала голос Джемма Албус – противный истошный вопль, от которого зазвенели невидимые глазу стекла теплицы номер четыре:
- А ПОЧЕМУ МНЕ ДОСТАЛОСЬ ЭТО ЛОХМАТОЕ ЧУДИЩЕ?!!