[Осознание]

14. 10. 1977
Вечер
«Почему, черт возьми, я левша? Рука не прекращала болеть до вечера, и я не смогла прикоснуться к дневнику, пришлось даже выпить несколько зелий, приготовленных Северусом. Да, пока он только практикуется, но я более чем уверена, что ему уготовлена прекрасная карьера зельевара, он мастер в этом деле, и его обезболивающее зелье прекрасно мне помогло. В память о боли, причиненной меткой, остался лишь красноватый след вокруг обвивающей череп змеи, время от времени чувствовалось легкое жжение, но, по сравнению с ранее причиняемой болью, это – ничто. Северус говорит, что мучения – это часть испытания, уготовленного Темным Лордом, и он, отнюдь, не одобрит использование средств для утоления боли, впрочем сам использует их и предлагает мне. Мы с ним приятели – не более, ибо для слизеринцев понятия «дружба» не существует. И даже приятели – это почти нейтральные люди, которые лишь в редкие моменты могут помочь друг другу, не бескорыстно, естественно. Впрочем, Северус человек, который плевать хотел на кого-либо, он сам достигает того, чего хочет и не требует посторонней помощи. Я – немного другая. Я не брезгую выручкой в тот момент, когда она мне необходима, но в то же время не факт, что помогу, когда помощь понадобится от меня.
Характер, в общем, не сахарный, но со своей изюминкой.
Мы прогуляли с ним пару уроков, забрались в подсобку Слизхорна и, наконец, избавились от режущей боли. В глубине его глаз я на секунду увидела тоску, как бы прекрасно он не умел скрывать свои истинные чувства, я все понимала, видела на дне черных угольков его глаз, таких холодных с танцующими внутри демонами. Демонами страха, отчаяния, разочарования и…. любви. Откровение в кругу слизеринцев не приемлемая роскошь. Я и Северус сидели на крыше Хогвартса, уже когда резь в запястье отступила и глядели на прекрасную панораму, раскрывающуюся перед нами. Закат. Крошечный диск солнца, почти, что утонувшего за горизонтом, потемневшие ветви деревьев, все еще зеленых, но с изрядной частью пожелтевших листьев, переливающихся на солнце всеми оттенками меди и золота. Его взгляд был привлечен именно к солнечным лучам – золотисто-рыжим, мягким, таким, как волосы Лилиан Эванс. А я глядела на еще не успевшее окраситься в розовато-кровавый цвет небо, ту часть, где оно сияло синевой глаз Сириуса Блэка. Я понимала Снейпа. Он понимал меня. Я ненавидела Эванс. Он терпеть не мог Блэка. Мы – два уникальных человека. По-слизерински коварны, хитры и бездушны, но с каким-то странным отношениям к хотя бы одному представителю гриффиндора. Ситуации были схожи, и нам обоим было страшно не по себе. Напоследок я еще раз заглянула ему в глаза, сухо поблагодарила и, громко хлопнув дверью, вышла вон.



18.10. 1997

Прошло четыре дня… всего каких-то четыре чертовых дня, ничем не примечательных, серых, как и обычно, но для меня они стали самыми счастливыми (или все же горестными?) днями за всю мою жизнь. Я кое-что осознала. Полагаю, догадаться не сложно. Все идет, как по накатанной схеме. Напоролась на то, за что боролась. Критиковала бедных девчушек, рыдающих из-за Блэка, а сама сейчас, как последняя гриффиндорка, проливаю слезы на дневник, громко всхлипываю, закусываю губу и понимаю – мы никогда не будем вместе. Я – ПОЖИРАЕЛЬНИЦА СМЕРТИ. Я борюсь за чистоту крови, а он – предатель, он хуже грязнокровки, падаль, которую нужно уничтожать, стирать с лица земли. Я – слизеринка, а он – гриффиндорец. Я люблю его, а он меня – нет, в конце-то концов. И снова этот сумбур. Мысль не успевает окончательно сформироваться в голове, прежде чем ложиться словами на бумагу. Этого никто и никогда не прочитает. Я не принадлежу к тем чистокровным родам, чьи корни уходят еще во времена великого Салазара, но я чистокровка и я верю в те устои, которые были раньше, канон, по которому должен существовать волшебный мир. Я не позволю эмоциям, глупым и не оправданным, рушить мою жизнь и порочить мой род. Скажем так, пусть это будет очередным испытанием на пути к тому, чтобы стать истиной Пожирательницей. Откажусь от всего, ожесточу свое сердце еще больше, а вслед ему буду лишь саркастично улыбаться и бросать колкие шутки. Я не уникальна. Я такая как все гордые слизеринки. Я не унижаюсь, а уничтожаю…