Часть II. Глава 29

Поймав себя на мысли, что чуть ли не ежеминутно переводит взгляд на часы, Сириус в очередной раз пожалел о своей постоянной ненавистной изоляции. Ведь из-за неё он даже не в курсе, какие события в данную секунду разворачиваются за стеной практически на расстоянии вытянутой руки. Когда после побега из Азкабана Сириус поселился в тайнике вместе с братом, они со Стеллой обсуждали возможность магическим образом усилить исходящие снаружи звуки, чтобы обитатели убежища контролировали происходящее в квартире и в крайнем случае имели возможность вовремя отреагировать. Но подобные манипуляции, проведённые без должной подготовки, могли ослабить защиту, поэтому задача требовала более тщательного изучения. В итоге осуществление идеи отложили на неопределённый срок, и пришлось ограничиться только увеличением громкости дверного звонка. Сириус пытался вернуться к теме позже, но Стелла наотрез отказалась рисковать и категорично заявила: надёжность убежища намного важнее. Возражать Сириус не стал, зная, что причинит ей боль, если будет настаивать и подвергнет себя реальной опасности. Но осознание того, что ради него Стелла готова принять удар на себя, всё равно подспудно тяготило душу.

Правда, если отбросить чувства и рассуждать логически, именно сейчас не должно было произойти ничего экстраординарного: справляться с напором матери Стелла умела, тем более это далеко не первый раз, когда та являлась без приглашения, чтобы навязать дочери свои ценные советы и указания. Однако сердце, вопреки обоснованным доводам, изнывало от тревоги и иррационального предчувствия чего-то плохого, с недавних пор ставшего извечным спутником Сириуса. К тому же он всерьёз беспокоился за самочувствие Стеллы, которая с видимым усилием боролась с внутренними переживаниями, и любое вмешательство извне немилосердно терзало её и без того расшатанные нервы. Помимо призрачной мечты обратить время вспять и вытащить сгинувших в пучине смерти друзей, Сириус желал только одного: вернуть Стелле её прежнюю жизнь. Открытую, без оглядки на других, без неизбежного вздрагивания от любого косого взгляда и двусмысленного слова. Однако такое возможно лишь в том случае, когда над самим Сириусом перестанет нависать занесённый для финального разящего удара меч жестокой судьбы. Но пока до этого, увы, ещё далеко.

Регулус, конечно же, интуитивно понимал состояние брата и не докучал лишними разговорами, молча сидя напротив в ожидании, когда Стелла вернётся и висящее в воздухе почти осязаемое напряжение немного ослабнет. Но периодическое возбуждённое постукивание ногой по полу выдавало и его личную тревогу. Регу хватало своих забот: затруднительное положение Эвелин, загнанной в тиски обстоятельств не в меру суровым и напористым отцом, явно не выходило у него из головы.

Наконец, раздался долгожданный хлопок, и в комнате материализовалась Стелла. По её перекошенному лицу Сириус сразу понял, что его опасения, к сожалению, подтвердились и встреча с матерью отняла слишком много и так сильно растраченной за последнее время ментальной энергии. Он вскочил, чтобы утешить её и постараться отвлечь, но сердце тут же поразила стрела пронзительной боли: невидящим взглядом Стелла смотрела куда-то вдаль и выглядела так, словно только что пережила страшное потрясение.

— Виктор! — выпалила она, отчаянно сцепив пальцы в замок.

Услышав ненавистное имя человека — источника неприкрытой угрозы, который, словно дементор, вытягивал у всех душевные силы, — Сириус застыл как вкопанный. Регулус приглушённо выругался и с размаху ударил кулаком по столу. Всё оказалось гораздо хуже, чем предполагал Сириус. Викторинус. Здесь. Неужели он знает... Волосы встали дыбом, а по телу пронеслась волна жара, но первоначальный шок быстро развеяла трезвая мысль: если бы дела обстояли настолько плохо, Стелла так свободно не вернулась бы в убежище.

— Проверила защиту, вроде бы не влез, но что-то тут нечисто! Вёл себя странно, слишком спокойный... И ни слова про Эв... Он что-то вынюхивал! Не знаю... — ожесточённо теребя рукав мантии, сбивчиво протараторила Стелла, вот-вот готовая заплакать.

— Злобный папаша... Как он достал! — севшим от ярости голосом выплюнул Регулус.

Сириус быстро совладал с охватившим душу смятением от внезапно нагрянувшей очередной напасти и притянул Стеллу к себе.

— Дыши глубже, милая. Он же ушёл, так ведь? Значит, прямо сейчас ему нечего тебе предъявить. Фора у нас есть, — как можно более ровным тоном произнёс он.

Рациональные аргументы, или, что более вероятно, объятья Сириуса, помогли Стелле вырваться из водоворота бурливших внутри эмоций, и через несколько минут она относительно сдержанно рассказала о подробностях непредвиденной и крайне неприятной встречи с дядей.

— Да уж, крайне подозрительно, — хмыкнул Регулус, когда Стелла закончила. — Наш дражайший мистер Уайтс, — его голос сочился ядом, и эти слова звучали хуже любого оскорбления, — наверняка что-то затевает и...

Регулус осёкся и замолчал. Стелла сдавлена охнула, и Сириус успокаивающе обхватил её ладонь. А Регулус, поймав укоризненный взгляд брата, торопливо добавил:

— Но, если с защитой порядок, паниковать не вижу смысла.

Однако было поздно. Стелла отбросила руку Сириуса и в нервном возбуждении зашагала по комнате:

— Я что-то упустила! Наверное, он поставил ловушки, какие-то заклятия обнаружения, чтобы вас раскрыть! Да мало ли...

— Так, давайте рассудим логически, — осторожно, но настойчиво остановил её тираду Сириус. — Ничего на нас с Регом у Виктора нет, взяться такому элементарно неоткуда. Ведь Обливиэйт твоего отца никуда не делся. Иначе стал бы Виктор пускаться в бессмысленные разглагольствования и строить из себя невинную овечку? Значит, если он и мог что-нибудь наколдовать, то только наугад, не имея в виду никого конкретного.

— И всё-таки надо проверить ещё раз и как можно тщательнее... — Стелла чуть успокоилась от его слов и остановилась, но голос заметно дрожал.

— Мы поможем, втроём быстрее управимся! — встрепенулся Регулус, но Стелла лихорадочно замахала руками.

— Не ходите туда, прошу! — она так умоляюще посмотрела на Сириуса, что у того отпало всякое желание спорить. — Пока не выясним, в чём подвох, нельзя вам появляться в квартире!

— Хорошо, мы останемся, — мягко улыбнулся Сириус. — Лучше займёмся осмотром здесь.

Стелла отрывисто кивнула, и одарив Сириуса пронзительным взглядом, будто с тем могло что-то случиться за время её короткого отсутствия, переместилась из тайника в квартиру.

Вслух Сириус этого не сказал, но в глубине души он был согласен со Стеллой. Хотелось, конечно, смотреть на вещи с оптимизмом и не выглядеть трусом (прежде всего, перед самим собой), однако разумнее и в самом деле остерегаться. Викторинус — слишком умный и расчётливый противник, чтобы легкомысленно относиться к ситуации и недооценивать его возможные тонкие ходы, которые угадать слёту попросту невозможно.

— Ладно, за дело.

Сириус решительно вскинул палочку и приготовился выявлять посторонние заклятия, которые, вполне вероятно, уже коварно пустили корни в основательно сформированные заслоны магической защиты убежища. Однако Регулус почему-то не спешил начинать, а, поднявшись, неуверенно переминался с ноги на ногу около стола.

— Прости, наговорил лишнего: «подозрительно», «затевает», — передразнил он себя и виновато вздохнул. — Стелла и так на взводе.

— Ничего, проехали, — небрежно отмахнулся Сириус.

Заострять внимание на мимолётной несдержанности брата он не собирался: им и без того хватало проблем. Но тон Регулуса вдруг разительно изменился:

— Надеюсь, не надо объяснять, кто на самом деле виновен во всём этом бедламе?

— Человек, своим упрямством и желанием всё контролировать напоминающий нашу любезную матушку, полагаю, — осторожно отозвался Сириус, начиная подозревать, к чему клонит брат.

Он отвернулся и принялся водить палочкой в воздухе, шепча нужные заклинания, хотя понимал, что трудного и совсем не своевременного разговора избежать не удастся.

— Не притворяйся, будто не понял, — повысил голос Регулус. — Если бы не я, Эв не пропадала бы у нас вечерами, и у её папочки не возникло бы повода ничего тут разнюхивать. Улавливаешь связь? Я просто подставляю абсолютно всех! — в голосе послышалась неприкрытая досада, но вместе с тем промелькнуло что-то ещё.

Сириус недовольно поморщился и собирался переубедить брата, но тот почти скороговоркой продолжил, очевидно, торопясь высказать глубоко засевшие в мозгу и изводившие душу умозаключения:

— И вообще... Уж кто-кто, а Пожиратель смерти, пусть бывший и раскаявшийся, явно не пара для Эвелин... Я не...

— Не вздумай ей такое ляпнуть, — строго оборвал его Сириус и, обернувшись, недвусмысленно постучал пальцем себе по виску.

— Все в курсе, что я творил, — Регулус сделал вид, что не расслышал. — Я убийца, на секундочку. Даже если мы сможем отсюда выйти и начать, так сказать, жизнь заново, это клеймо ничем не вывести. Да что там, я даже несчастную Метку не знаю, как вывести... Уверен, что Эв нужен кто-то вроде меня?

— Может, всё-таки снизойдёшь и предоставишь Эвелин право решать самой, кто ей нужен? — резонно заметил Сириус.

— Отец ни за что не смирится с её выбором, да и многие другие будут презрительно ухмыляться и перешёптываться за спиной. Она такого не заслужила... — Регулус удручённо опустил голову и махнул рукой. — Да что ты вообще об этом знаешь?

— Поверь, знаю достаточно, — вздохнул Сириус. — Миссис Кентберри воротила от меня нос, даже когда мы со Стеллой просто дружили, а уж потом... Что и говорить, отношения Стеллы с семьёй (по крайней мере, с обладателями фамилии Уайтс, бывшими и настоящими) ухудшились из-за меня, были проблемы и ссоры, лишние нервы при встрече с родственниками. Дядя запретил ей приводить меня на общий семейный праздник, и в результате Стелла вообще перестала на них показываться. С Эвелин они тоже тогда разругались...

Сириус украдкой мрачно усмехнулся: все эти сложности с высоты прожитого времени и нынешних препятствий, тогда казавшихся немыслимыми, выглядели мелкими и несущественными. Но Регулус пока не прошёл этот этап, и его не на шутку волновали такого рода преграды.

— Так вот, порой я чувствовал вину, — вкрадчиво продолжил Сириус, с пониманием глядя на брата, который не перебивал его, но в глазах отражались непоколебимость и настороженность. — Проскальзывали шальные мысли, что без меня Стелле удалось бы избежать многих неурядиц и жить более свободно. Но я ни разу, — он сделал многозначительную паузу, — даже не заикался о подобных соображениях, потому что было ясно одно: это лишь ранит её и ничего больше.

— Ну, не сравнивай, — упрямо тряхнул головой Регулус. — Их неприязнь к тебе — пустые предрассудки. Ты никогда реально не был на той стороне. Здесь ты чист, — он выразительно приложил ладонь к груди.

— Чист, говоришь... Шикарное выступление, просто браво, — Сириус скривился и саркастически хлопнул пару раз в ладоши. — Только вот почему оно так сильно напоминает надоевшие до зубовного скрежета увещевания о чистоте крови, которые гремели из каждого угла в доме на Гриммо?

— Это разные вещи, не передёргивай! — горячо возразил Регулус. — Да и о чём ты вообще? Вы со Стеллой — совсем другое дело. Вы знаете друг друга с детства, столько пережили вместе и с годами стали как одно целое. А я... Мы с Эв по-настоящему знакомы без году неделя. Вспомни, мистер Кентберри рассказывал, какой она была весёлой и беззаботной, когда обо мне не помнила. Признаться, тогда я подумал — всего на минутку — что справедливо было бы оставить всё как есть и не возвращать ей память. Конечно, я не смог бы этого сделать, я же поклялся, но... Если убрать меня из жизни Эв, она только выиграет, признай! Ты ж не такой наивный, каким хочешь казаться!

— Ты себя не слышишь! — Сириус и представить не мог, какой несусветный вздор Регулус вбил себе в голову. — Наоборот, всё, что ты тут сейчас наговорил — типичный монолог человека с той стороны, как ты сам же и выразился. Не давать права выбора и вертеть по своей воле жизнью другого за его спиной — ничуть не лучше, а может, и пострашнее чёрной магии. Самое что ни на есть преступление. Жуткое и гнусное. Называется предательство. Думаешь, поступишь благородно, оттолкнув от себя Эвелин? А вот и нет, такой «заботой» ты собственноручно уничтожишь её чувства, лишишь её того, что она желает всем сердцем. Она ведь любит тебя и верит. Этого достаточно. Главное, не позволяй страху и нерешительности завладеть тобой и всё разрушить.

Регулус притих, переваривая и осмысливая слова брата, и явно боролся с накопившимися в душе глубинными противоречиями. Возможно, речь Сириуса звучала слишком высокопарно, но он действительно верил в каждое сказанное слово и был неподдельно убеждён в своей правоте.

— И вот ещё что, — подумав, продолжил он. — По твоей логике, после побега мне не следовало появляться у Стеллы и вообще с ней пересекаться. Я должен был исчезнуть из её жизни, чтобы не подвергать риску. Но нужна ли ей безопасность такой ценой? Даже если бы я мог без вреда для её рассудка полностью удалить все проведённые со мной годы из её памяти... Но, как бы страшно ни звучало, мне отлично известно, что Стелла без раздумий предпочла бы закончить дни в Азкабане, чем забыть всё, что между нами было. Да, если что-то случится с ней, то только из-за меня. Но это её выбор, и я не имею права вмешиваться... Так, в общем, хватит, Рег, раскисать, — Сириус смягчился и ободряюще похлопал брата по плечу. — Да, мы знаем, на что идём, и надо держать в уме разные расклады, в том числе и неблагоприятные. Но сдаваться нельзя. Нельзя потерять друг друга, иначе зачем тогда всё это: всё, что мы делаем и к чему стремимся?

Последний вопрос был скорее риторическим и просто ставил жирную точку: Сириус уже уловил, что его искренний монолог произвёл на Регулуса должное впечатление. Выражение лица брата больше не излучало знакомую Сириусу с детства непреклонную надменность. Помолчав ещё некоторое время, Регулус, наконец, тихо сказал:

— Что ж, превосходно. Выходит, я просто слабак. И эгоист, к тому же. Испугался ответственности. Проще же зарыть голову в песок, прикрываясь благими намерениями...

Он сокрушённо потупился, но, прежде чем Сириус успел закатить глаза от неизбежно назревавшего нового витка самобичевания, вдруг воинственно расправил плечи:

— Ну уж нет, не собираюсь идти на поводу у собственной трусости. Распустил нюни, видите ли... В общем, некогда языком чесать впустую, только время теряем. Зря я загрузил тебя всякой ерундой!

— Другой разговор, теперь узнаю своего брата, — одобрительно прокомментировал Сириус, не выдавая нахлынувшего на него внутреннего облегчения. — Давай-ка за работу. Стелла сейчас вернётся, а мы тут с тобой прохлаждаемся.

Без лишних слов они подняли волшебные палочки и засучив рукава принялись за дело. Когда Стелла снова появилась в комнате, ничто не указывало на недавно состоявшуюся пламенную дискуссию. Лица обоих братьев выражали лишь невозмутимость и сосредоточенность. Что ни говори, Блэки мастерски умели держать эмоции под контролем, когда необходимо, и как бы Сириус ни отрицал любое сходство с роднёй, сейчас это качество пришлось как нельзя кстати.

— Раз десять проверила квартиру вдоль и поперёк: ни намёка на то, чтобы Виктор куда-то влез, — Стелла выглядела крайне напряжённой, но из голоса исчезли истерические интонации. — А у вас как? — с робкой надеждой спросила она.

— Ничего. Всё, как обычно, — поспешил успокоить Сириус, и это было абсолютной правдой: они с Регулусом, к счастью, не обнаружили следов чужих магических манипуляций в слоях защиты тайника.

— И всё-таки мы что-то упускаем, — нервно прикусила губу Стелла. — Столько лет он презирал меня, общался сквозь зубы только в присутствии мамы и вдруг объявился вот так запросто! Именно сейчас!

Украдкой поглядывая на Сириуса, она старательно выравнивала дыхание, чтобы опять не сорваться. Регулус предпочёл промолчать, видимо, опасаясь снова нечаянно сболтнуть чего-нибудь невпопад. В душе Сириус полностью разделял небезосновательные подозрения Стеллы, но делиться с ней своими мыслями по понятным причинам не спешил.

— Пока не будем делать резких движений и понаблюдаем, — вместо этого ровным тоном откликнулся он и деловито распорядился, следя, чтобы голос звучал максимально спокойно: — В квартире мы с Регом показываться не будем, а ты пока забудь о двери в тайник — исключительно аппарация. И Эвелин предупредим о том же.

— Согласен, — незамедлительно поддержал Регулус, казавшийся немного смущённым после своего неуместного «представления». — Затаимся и выждем время, а там видно будет.

Он беззаботно махнул рукой и нарочито вальяжно расположился в кресле.

— И ещё: надо обязательно зорко отслеживать любые магические изменения, даже самые крошечные, — подумав, Сириус добавил ещё одну деталь и широким жестом обвёл комнату. — Здесь и снаружи.

Их с Регом выдержка помогла Стелле окончательно не потерять присутствия духа, она вдумчиво закивала и медленно опустилась на диван, явно пытаясь изо всех сил сконцентрироваться на текущем моменте и поставить заслон от неуклонно разраставшегося страха и норовивших захлестнуть разум панических настроений.

Пока им троим удалось сохранить хотя бы внешнее хладнокровие, но положение вновь становилась весьма ненадёжным, и Сириус прекрасно осознавал, что надолго самообладания может не хватить, в особенности у Стеллы. А ведь совсем скоро тревожное известие придётся сообщить ещё и Эвелин, чья взрывная натура точно не добавит спокойствия в уже и так накалённую до предела атмосферу.

* * *
Как бы Виктор ни горел желанием немедленно приступить к делу, для установления прочной магической связи столь высокой сложности требовалось выждать определённое время. Показываться дома было бы неосмотрительно: можно ненароком спугнуть дочь, которая в последнее время стала весьма пугливой и подозрительной. Поэтому, чтобы скоротать час-другой, Виктор отправился в Министерство, где его появление в любое время дня выглядело совершенно обыденным делом. Практически без всякой цели он походил по уровням, не забыв напустить на себя вид делового человека, который прибыл с визитом к чиновникам для обсуждения важных вопросов, пока, наконец, не решил, что пора возвращаться домой. Да и Эвелин к тому моменту, скорее всего, уже успела упорхнуть известно куда. Но сегодня этот факт не вызывал у Виктора столь бурного негодования, как раньше. Напротив, такое течение дел его полностью устраивало.

Предположение оказалось верным: сразу на пороге дома Розалия встретила Виктора лёгким упрёком:

— Вижу, работа, как всегда, отнимает у тебя слишком много времени. Вот и с Эв вы разминулись: ушла к Стелле минут двадцать назад.

— Виделись утром, — мимоходом отрешённо бросил сосредоточенный совсем на другом Виктор.

Не глядя на жену, он направился прямиком к лестнице, чтобы поскорее уединиться в кабинете, но Розалия требовательно тронула его за плечо:

— Постой, что-то не пойму: то ты выходишь из себя из-за того, что она бегает к Стелле, как на работу, читаешь мне целую лекцию, убеждаешь, что кузина дурно влияет на Эв и надо срочно принимать меры, то делаешь вид, будто это вовсе тебя не интересует!

— Не волнуйся, Рози, — Виктору волей-неволей пришлось приостановиться. — В данный момент я как раз этим и занимаюсь.

— Надеюсь, после того как Эв не захотела оставаться в Париже, ты не надумал принудительно отослать её куда-то ещё? — гневный пыл Розалии тут же иссяк, и она с тревогой заглянула Виктору в глаза: — С твоими диктаторскими замашками мы рискуем вовсе потерять нашу девочку.

— Не нужно драматизировать. Я намерен найти лучшее решение, — неопределённо ответил Виктор. — А пока мне просто нужно поработать.
Углубляться в подробности он, понятное дело, не собирался и, оставив недоумевающую Розалию в одиночестве, стал энергично подниматься по лестнице.