Глава 9. В которой Инквизитор встречает пятого рыцаря

Единственным желанием Эвелин было убраться подальше от всех этих людей. Она не хотела никого видеть или слышать, не хотела возвращаться в Скайхолд. Но девушка понимала, что спешить нельзя, ей не дадут уйти. Она могла только сбежать, но и это было не так просто. Но ведь Тревельян так никому и не удалось поймать во времена ее разбойничьей жизни.
Эвелин старалась думать только о плане побега, пытаясь не вспоминать, что именно случилось. Она не вслушивалась в тихий голос Каллена, чтобы не броситься ему на шею. Эвелин обращала внимание только на нужные ей детали – за дверью круглосуточно караулят люди Лелианы, Жозефина приходит туда после обеда, а утром там находится сама Лелиана. Каллен дальше порога ее покоев ни разу никуда не выходил.
Выжидание затянулось, и тоска стала накатывать на Тревельян. Она ужасно устала, с каждым часом находиться во дворце было все сложнее и сложнее. Наконец, она услышала, как Каллен ушел. Первым желанием было прямо сейчас рвануть к окну, но Эвелин остановила себя – ее не оставят одну. Сэра молча вошла в спальню и направилась к креслу. Прошло полчаса, и в комнате все еще царила полная тишина. Тревельян не двигалась, прислушиваясь к дыханию Сэры.
Еще спустя минут двадцать Эвелин все же решилась подойти к спящей в кресле эльфийке. Тревельян не знала, как скоро вернется Каллен, потому нужно было рисковать прямо сейчас.
Тревельян достала из шкафа свой походный рюкзак, радуясь, что командор не додумался забрать его. Она достала веревку и железный крюк. На то, чтобы привязать крюк к концу веревки ушло больше времени, чем планировала девушка. Инквизитор так давно не вязала узлы, что растеряла всю сноровку. Наконец, ей удалось закрепить крюк и перебросить веревку через окно. Тратить время на переодевание Эвелин не стала – в рюкзаке были сменные вещи и даже немного еды. Нужно было только обуться.
И вот тут Тревельян поняла, насколько Каллен боялся, что она убежит. Обуви в комнате не было. Эвелин посмотрела на мирно сопящую Сэру и поблагодарила Андрасте за то, что эта эльфийка так не любила все эльфячье, что даже спала в ботинках. Эвелин снова замерла, прислушиваясь к дыханию Сэры. Спустя минут десять Эвелин почти бесшумно придвинулась вплотную к лучнице и стала медленно и очень осторожно расшнуровывать ее растоптанную обувку.
Двигаться приходилось так осторожно, что времени на весь маневр было потрачено просто невероятное количество. Тревельян начинала нервничать. Каллена не было уже очень долго, а значит, шансов ускользнуть у нее все меньше.
Наконец ботинки были на ногах Эвелин, чуть велики, но это лучше, чем на несколько размеров меньше. Оставалось вылезти из окна и все пойдет проще. Дворцовые служащие не стали бы препятствовать Инквизитору.
Тревельян забралась на подоконник, и тут послышались шаги в коридоре. Эвелин быстро, но очень собрано спустилась с помощью веревки на большой выступ, служивший козырьком балкона прямо под ее окном. Поднявшись на цыпочки, девушка отцепила крюк и осторожно закрепила его на поясе, не сматывая веревку – она ей еще понадобиться.
Балкон по бокам был увит каким-то растением вроде плюща, потому на этаж вниз Тревельян спустилась по сетке, на которой этот плющ был закреплен. Эвелин повезло, что фасад здания был спроектирован так, что веревка нужна была не постоянно, Тревельян ужасно не хотелось оставлять ее здесь. Правда последний ярус до земли был выше ее роста, потому отцепить крюк она бы уже не смогла.
Эвелин секунду постояла на карнизе, раздумывая, но в саду дежурили часовые, потому нужно было торопиться. Тревельян быстро смотала веревку и сунула ее в рюкзак. Выждав, когда шаги часовых отдаляться достаточно далеко, чтобы не услышать ее, девушка прыгнула вниз.
Мягкая трава приглушила звук удара и смягчила его последствия для Эвелин. Ноги гудели, но повреждений не было. Единственное, что беспокоило Тревельян, была боль в мышцах – она несколько дней просидела на одном месте почти без движения, и спуск по стене стал слишком большой нагрузкой для нее.
Отдышавшись, Эвелин рванула к конюшне. Там было темно, конюх ночевал явно в другом месте, и стражи возле входа тоже не было. Тревельян схватила под уздцы первого попавшегося не спящего коня и вывела его во двор. Дальше оставаться незамеченной у нее не получится, да, и лучше поторопиться – кто знает, как скоро ее начнут искать.
Эвелин на полной скорости мчалась к воротам дворца. Постовые заметили ее еще издалека, но не спешили открывать ворота. Тревельян не сбавляла скорости. Охранникам все же пришлось открыть ей, когда они поняли, что это Инквизитор и останавливаться она не собирается. Эвелин преодолела ворота ровно в тот момент, когда Каллен вошел в ее комнату.
Эвелин не думала, куда она едет. Ветер развивал волосы, было холодно, ведь на ней так и осталась одна только легкая рубаха. Слезы застилали глаза, все, что она держала в себе эти несколько дней, теперь рвалось наружу.



Спустя два дня Тревельян совершенно потерялась в заснеженных горах. Она даже не представляла себе, где она и как отсюда выбраться. Еды не осталось, а от ледяной воды из горных источников болело горло. Легкая куртка совсем не грела особенно по ночам. В первую ночь ей удалось развести костер и немного отогреться, но вчера она так и не сумела заставить продрогшими пальцами сырые веточки разгореться.
Эвелин подозревала, что жить ей осталось не долго, но что странно, ее совсем не мучила совесть. Казалось, что гибель ее родителей вполне оправдывает ее собственную смерть. С чем Тревельян и смирилась, даже не пытаясь как-то улучшить собственное положение.
Жажда жизни, однако, вернулась к ней, когда она заметила огонек костра между деревьями. Сердце подпрыгнуло в надежде на тепло и еду и Тревельян, пошатываясь, поплелась на огонек, даже не понимая, что там ее может поджидать опасность.
В последний момент Эвелин все же остановилась, решив сперва разведать обстановку. Умирать от холода и голода ей сейчас казалось лучшей идеей, чем от чьего-то меча. Она осторожно отодвинула рукой, затянутой в перчатку, мохнатую ветку ели, на которой было поменьше снега, чтобы не привлекать к себе внимания.
У костра на поваленном бревне сидел эльф. Тревельян еще раз подивилась тому, как у них получается даже по щиколотку в снегу все равно ходить босыми.
Эльф кого-то ей напоминал, но внешне вроде бы не был знаком. Он был смуглым и высоким, хорошо сложенным, с копной непослушных белых волос. Откуда она могла его знать? В глазах начало немного двоиться и Эвелин повело.
— Эй, хватит на меня пялиться! — крикнул эльф, не поворачиваясь к ней.
Эвелин хотела было шагнуть вперед, но ноги подкосились, и она рухнула в снег.
— Ты там так и собираешься стоять? — эльф все же повернулся и тут же подскочил с бревна и кинулся к ней.
Не то, чтобы в привычку Фенриса входило переживать за незнакомых людей, но эта девчонка выглядела так жалко, что он не смог ничего с собой поделать.
Эльф осторожно поднял с земли замерзшую девушку и понес к костру. Устроив ее поближе к огню, он вытащил из походной сумки одеяло и накинул на нее.
— Сейчас отвара тебе налью, он поможет согреться.
В котелке над костром бурлило что-то с невероятным травяным ароматом.
Девушка выглядела совершенно безобидной, но Фенрис был настороже. Что она здесь делала в таком состоянии? Может она из какой-то бродячей банды и ее пособники где-то рядом? Но Фенрис не чувствовал чужого присутствия поблизости, да и девушка казалась ему как будто смутно знакомой.
Фенрис протянул ей чашку, но Эвелин не смогла даже руку поднять, чтобы ее забрать. Эльф страдальчески закатил глаза и вздохнул. Он сел рядом и помог ей сделать несколько глотков отвара.
— Спасибо, — шепнула незнакомка. — А ты часто спасаешь заблудившихся девиц в лесу?
— Ничего себе, у тебя остались силы шутить, — хмыкнул Фенрис, заставляя ее сделать еще один глоток.
— Я есть хочу, — снова шепнула Тревельян.
— Скажи, мне как тебя зовут, и я поделюсь с тобой едой.
— Эвелин, — девушка засомневалась, стоит ли называть свое настоящее имя, но ведь Инквизитор не единственная Эвелин в Тедасе.
— Эвелин Тревельян. Какая интересная встреча, — ухмыльнулся эльф.
Тревельян напряглась, понимая, что ей нечем защищаться, да, и сил на это не хватит. Она затравлено посмотрела на незнакомца.
— Я не называла свою фамилию.
— У тебя на шее медальон в виде символа Инквизиции. Ты в сутках пути от Скайхолда. Ты симпатичная и тебя зовут Эвелин. Мне этого достаточно, чтобы быть уверенным, что ты – Инквизитор.
Если бы он хотел убить ее, скорее всего так бы уже и сделал. Кроме того, без его помощи она все равно умрет, потому Эвелин промолчала.
Она сделала еще несколько глотков горячего отвара, и непослушными пальцами развязала жгут, на котором болтался медальон. Она совсем про него забыла. Глупо.
— Ты знаешь, кто я. А теперь можно я узнаю хотя бы имя моего спасителя.
— Лето, — эльф достал из сумки несколько кусочков вяленого мяса, небольшую булочку и сушеные ягоды.
Эвелин показалось это имя знакомым. Она присмотрелась внимательнее к мужчине. Высокий ворот его куртки не мог полностью скрыть бледный узор на смуглой коже – на подбородке Тревельян отчетливо увидела лириумные знаки. Эльф с белыми волосами, со странными отметинами на лице, воин – Эвелин заметила меч возле бревна, на котором сидела. Лето… Лето…
— Ты — Фенрис! Друг Хоука! — Тревельян, наконец, вспомнила, откуда может знать эльфа. Хоук много говорил про него, они лучшие друзья.
Фенрис протянул еду девушке и улыбнулся.
— Ты догадливая.
Тревельян с удовольствием впилась зубами в булочку, запивая ее еще чуть теплым отваром.
— Что ты здесь делаешь совсем одна? Еще и в таком виде? — наконец, нарушил тишину эльф. Он с интересом рассматривал Инквизитора, о которой ему так много в письмах рассказывал Хоук.
Она была красивой, хотя сейчас выглядела сильно потрепанной. Волосы топорщились во все стороны, грязная мятая одежда. Инквизитор была тощей, с угловатой мальчишеской фигурой. Но у нее были приятные черты лица, и даже шрамы не могли этого испортить. Большие голубые глаза яркими огоньками светились на бледном лице. Было в ней что-то такое, что почти против воли заставляло заботиться о ней.
— Я… — Эвелин задумалась. Врать ему смысла нет – без эльфа Тревельян быстро умрет, ведь вряд ли ее успеют найти в горах. Сказать правду тоже не лучшая идея, он может потащить ее в замок.
Прошло несколько минут, а девушка все еще молчала. Фенрис хотел уже пошутить, что светловолосые девчонки всегда соображают медленнее, но увидел, что она плачет.
— Эй, ты чего? — эльф сел рядом с ней. Секунду колебался, но все же положил руку ей на плечи и прижал к себе.
— Я сбежала, — ревела Эвелин, что было ей совсем не свойственно, но вдруг на нее навалилось все, что случилось за последнее время.
— Откуда сбежала, — не понял Фенрис.
— Мои родители… Их убили, потому что я Инквизитор. Я причинила столько боли людям. Мои родители, ведь они никому ничего не сделали. Обычные люди, не самые лучшие, но ведь и не плохие! Их убили из-за меня! Потому что я Инквизитор, и я не справилась. Я не хочу больше быть Инквизитором. Я хочу просто исчезнуть.
Эвелин рыдала так сильно, что все ее тело тряслось словно в судорогах. Она ловила воздух ртом между всхлипами. Глаза моментально покраснели и опухли от слез.
Фенрис терпеть не мог слез, особенно женских. Но в этот раз вместо раздражения, он почувствовал жалость и тревогу.
— Эй, дело не в тебе, — начал было эльф.
— Во мне! Если бы не я, мои родители были бы живы! И еще Алистер, и еще много людей! Они все погибли из-за меня!
— Тревельян, люди умирают. А когда на мир нападет древнее божество, люди умирают чаще. Это от тебя не зависит.
Эвелин продолжала плакать.
— Мне жаль твоих родителей, они наверняка не заслужили такой участи, но ты сбежала не из-за этого. Слушай, миледи, ты слишком много на себя берешь. Прямо как Хоук. Вы, хреновы герои, ведите себя попроще. Ты ни при чем ко всем этим смертям. Если бы Инквизитором стал кто-то другой, все равно погибли бы люди, только это были бы его родители. Слишком много пафоса, миледи. Ты думаешь, что весь мир крутится вокруг тебя?
Тревельян перестала трястись, из глаз все еще текли слезы, но истерика стала явно меньше.
— Мир крутится не вокруг тебя, а вокруг этой жуткой зеленой штуковины на твоей руке. Ты – переменная, случайно попавшая в эту заваруху. Но у тебя нет выбора, ты вынуждена справляться, иначе погибнешь и ты, и этот мир.
Что-то подобное мелькало в ее мыслях, когда на нее напала Амелл. Разве от самой Эвелин в этом всем хоть что-то зависит? Она просто флаг, которым машут прямо перед лицом лютой опасности. Он в мире существует только один флаг, который можно использовать, и это она. Ей никуда не деться, а значит нельзя сдаваться. Придется карабкаться.
— Почему ты помогаешь мне? — успокоившись, спросила она.
— Ты видела, как жалко ты выглядишь? — усмехнулся эльф.
— Ты такой галантный, Фенрис, — Эвелин слегка улыбнулась, вытирая кулаками глаза.
Фенрис встал и вытащил из сумки флягу.
— На, выпей, а то заболеешь.
Эвелин сделала глоток и закашлялась.
— Что это за пойло?
На вкус было похоже на протухшие яйца, вымоченные в самом дешевом ферелденском эле, смешанные с кусками сырого мяса драколисков.
— Лечебная настойка из Киркволла, — улыбнулся Фенрис.
Эвелин ради интереса сделала еще один глоток, снова закашлялась, и отдала флягу эльфу.
— Ладно, миледи, нужно двигаться вперед. Скоро стемнеет и нужно найти ночлег.
Слово «миледи» из уст Фенриса звучало как-то немного с насмешкой и даже издевкой. Но Эвелин была так ему благодарна, особенно за то, что не поволок ее насильно в замок, что готова была простить ему эти шпильки.
Фенрис привел Эвелин к небольшой пещере с узким входом, который к тому же был еще и прикрыт ветками размашистой ели. Внутри было намного теплее и даже почти сухо.
— Как ты узнал про эту пещеру? — удивилась Эвелин.
— Я уже какое-то время ошиваюсь в этих лесах, — уклончиво ответил ей эльф.
— Почему? Что ты здесь делаешь?
— Я… Я ищу Хоука, но уже какое-то время не могу найти в себе силы, чтобы спросить в Скайхолде, куда он делся. От него давно не было писем, — Фенрис не смотрел на Тревельян, он соорудил для нее лежанку из соломы, одеяла и еще какой-то верхней одежды.
— Почему? В замке тебя бы хорошо встретили. В Инквизиции есть эльфы и к ним хорошо относятся.
Фенрис хмыкнул.
— Не поэтому. Я просто думаю, что возможно Хоук не хочет меня видеть, потому не сказал, где его искать.
Эвелин помолчала.
— Нет, дело в другом. Хоук побывал в Тени вместе со мной. Мы еле выбрались живыми, а вот Алистеру так не повезло. Стражи оказались виновными в смерти Джустинии, и он отправился в Вейсхаупт, чтобы помочь Стражам отстроить орден. Вот только мы потеряли его след еще на пути туда.
Эвелин вдруг четко осознала, что если бы в Тени остался Хоук, Фенрис сейчас убил бы ее, даже не задумываясь. Амелл не собиралась ее убивать, ей просто нужно было выпустить на кого-то пар.
— Вишанте каффас! — выругался Фенрис. — Хоук в своем репертуаре! Почему он не написал мне об этом!
— Хоук много про тебя говорил пока жил во дворце. Я думаю, он не хотел, чтобы ты переживал. Подозреваю, он посчитал, что без него тебе будет лучше.
Фенрис был мрачнее тучи. Он помолчал.
— Я найду его, — голос эльфа звучал глухо и как-то обреченно. — Только сначала придумаю, что делать с тобой.
Фенрис никак не мог уснуть. В голове роились мысли, он вспоминал Хоука. Гаррет был первым, кто отнесся к нему как к равному. В ушах звенел голос Хоука: «Он не принадлежит никому!». Эльф сидел на большом валуне, потягивая из фляги янтарного цвета крепкий напиток. Вдруг тишину ночи разорвал громкий крик. Эвелин, срывая до хрипа голос, металась на полу прямо перед ним.
— Эй! Инквизитор! Тревельян!
Фенрис тряс девушку за плечи, пытаясь разбудить, но кошмар все никак не отпускал ее.
— Если ты сейчас не прекратишь орать, нас найдет какой-то медведь! — пытался перекричать ее эльф.
Еще несколько мгновений Эвелин не могла прийти в себя, но уже не пыталась вырваться из его рук. Фенрис откинул с ее лица прядку волос. Тревельян широко распахнула глаза, судорожно хватая ртом воздух. Еще несколько секунд прошло в полной тишине, пока Фенрис не нарушил ее:
— Что это было?
Эвелин всхлипнула.
— Кошмары. Мне снятся кошмары. В этом – тебя и Хоука разорвал на части огромный черный дракон.
Фенрис был вторым человеком после Каллена, которому Эвелин легко выдала все свои секреты. Но если она была уверена в том, что Каллену можно доверять, ведь они через столько прошли, то с Фенрисом было несколько иначе. Наверное, так влияли обстоятельства – безвыходность ситуации, глушь леса, холод, стресс, тоска по родителям. Эвелин была вынуждена открыться перед эльфом, ей не удалось бы скрыть от него ничего, и ее жизнь зависела сейчас от него.
— Ох, ты ж. Все становится веселее и веселее. Единственная надежда Тедаса — припадочная истеричка с симпатичным личиком, — Фенрис секунду колебался, но потом все же погладил ее по голове.
— Ты второй раз говоришь, что я симпатичная, — вытирая руками заплаканное лицо, шепнула Эвелин.
Фенрис сделал вид, что ничего не услышал.
— Давай, я посижу рядом, может тебе так будет проще уснуть.
Фенрис не избавил ее от кошмаров, Эвелин еще дважды просыпалась, громко крича. Фенрис просыпался вместе с ней, утешая ее каждый раз. К утру Эвелин спала у него на руках, накрыв их обоих шерстяным одеялом.
Утром Фенрис разделил остатки еды на двоих и заварил чай на разведенном у входа в пещеру костре. Под глазами у него пролегли тени от бессонной ночи, но теперь он знал, что нужно делать. Он осторожно выведет Тревельян к Скайхолду, поводив ее по лесу и близлежащим деревенькам пару дней, чтобы она пришла в себя. А после этого отправится в Вейсхаупт за Хоуком.
— Пойдем, спустимся к деревушке на склоне, нам нужно пополнить запасы еды и купить тебе теплой одежды, — засовывая свои скромные пожитки в сумку, сказал Фенрис.
— А можно мы остановимся в какой-то таверне? — дожевывая полоску вяленого мяса, спросила Эвелин.
— Да, там есть постоялый двор, в котором мы можем переночевать. Я был там пару раз за последние месяцы.
Тревельян не стала расспрашивать этого странного эльфа, почему он так долго слонялся по округе.
Хозяин постоялого двора выглядел удивленным, когда они попросили у него один номер на двоих. Человеческая женщина и эльф слуга в одной комнате были чем-то довольно странным для здешних мест. Особенно учитывая, что раньше этот эльф останавливался тут один. Но Дрейк был не из болтливых, к тому же, ему хорошо заплатили, потому мужчина промолчал.
Решение остановиться в одной комнате было обоюдным. Фенрис понимал, что Эвелин будет продолжать орать как резаная по ночам, и лучше иметь возможность ее успокоить сразу, чем потом объясняться с другими жильцами. Благо, что в это время года в гостинице почти не было посетителей. Тревельян же вдруг поняла, что не хочет оставаться в одиночестве. Она сейчас с трудом могла побеспокоиться о себе сама, потому ей приходилось принимать помощь Фенриса.
Эвелин лежала на кровати, глядя в потолок. Мокрые волосы разметались по подушке. В комнате было тепло – в углу в печке плясал огонь. Внезапно ей стало совестно. Она думала о том, что сейчас чувствуют ее советники и постоянные спутники. Впервые она задумалась о чувствах Каллена.
Если бы Каллен знал, что Тревельян сейчас в нескольких часах езды от Скайхолда, он бы не сидел в своем холодном кабинете, допивая вторую бутылку крепкого антиванского напитка.
Эвелин вдруг отчаянно захотелось, чтобы Каллен оказался рядом, потому она приняла решение, ни при каких обстоятельствах не подходить слишком близко к замку.
— Эй, миледи, я принес горячей еды, — Эвелин не заметила, как Фенрис вернулся с большим подносом.
Они сели ужинать за небольшим деревянным столом под окном. Еда пахла восхитительно. От поджаристой бараньей ноги еще исходил пар, а пирог с ягодами был сладким и немного пряным.
— Почему они тебя не ищут? — вдруг нарушил тишину Фенрис.
— Они ищут. Люди Лелианы незаметными тенями рыщут сейчас по всему Орлею и Ферелдену. Просто они не могут открыто отправить поисковые отряды. Никто не должен знать, что Инквизитор пропала.
— Да, ты права, твое исчезновение может натворить дел.
— Но я не хочу возвращаться, — предупредила Тревельян, не глядя Фенрису в глаза. — Я не могу.
Эльф промолчал, доедая остатки пирога.
Ночь выдалась более-менее спокойная, Эвелин не кричала во сне, только ворочалась все время, что-то бубня себе под нос. А Фенрис с удивлением понял, что ему, в общем-то, не в тягость ее присутствие. Он соскучился по общению, и хотя Тревельян напоминала ему поломанную очень красивую и дорогую куклу, с ней было достаточно комфортно.
Следующие несколько дней они почти бесцельно шатались по лесу и близлежащим деревушкам. Спали они оба мало – Эвелин из-за кошмаров, Фенрис из-за нее. Но в остальном все было вполне неплохо. Они болтали, греясь у костра, рассказывали друг другу интересные истории из жизни. Фенрис учил ее пользоваться мечом, а Эвелин научила его варить зелье из эльфийского корня. Это зелье, нужно отдать ему должное, было причиной тому, что сон Тревельян стал не настолько тревожным. Хотя девушка начинала понимать, что слишком сильно привыкла к нему.
Фенрис осторожно подводил Эвелин к замку с восточной стороны, откуда он был менее виден издалека. Пока что она ничего не заметила.
Эвелин было сложно смириться со смертью родителей. Они не были идеальными, но она любила их. Ее мучили воспоминания об их последней встрече, то, как она разговаривала с ними, постоянно преследовало ее. И этим она не смогла бы поделиться ни с кем, даже с Калленом или Фенрисом. Она все еще не была готова возвращаться в Скайхолд.
В то утро они вышли к тропе, которая вела прямиком в замок. До него оставалось рукой подать. Фенрис понимал, что ему вот-вот придется сказать ей, куда они идут, но никак не мог решиться.
— Ты ведешь меня в Скайхолд, — Тревельян говорила тихо и совершенно спокойно, но Фенрис спиной чувствовал, как она напряжена.
— Послушай, я просто хочу, чтобы с тобой все было в порядке. Там твой дом, тебе смогут помочь.
— Я ведь говорила, что не могу туда вернуться! Я просила не делать этого! — слезы покатились по щекам Тревельян.
— Мы можем побродить по лесу еще несколько дней, если ты хочешь. Но тебе нужно вернуться и как можно скорее! — Фенрис повернулся к ней лицом.
— Я не могу этого сделать! — кричала Тревельян.
— Хватит истерить! От этого зависит не только твоя жизнь, и ты это прекрасно знаешь!
Во время перепалки они не заметили, как вокруг них появились еле заметные тени, прячущиеся в еловых зарослях. Эвелин и Фенрис кричали так громко, что даже острый слух эльфа не смог уловить чужое присутствие, пока на них не напали.
Трое сразу схватили безоружную Эвелин. Она инстинктивно попыталась вырваться.
— Фенрис!
Эльф бросился к ней, но пятеро преградили ему путь. Еще четверо подкрались сзади. Фенрис выхватил меч.
— Это ее люди? — с надеждой спросил эльф.
— Нет!
Эвелин все же удалось вывернуться из захвата, кусаясь и пинаясь. Ее руки и лицо были поцарапаны об острые края брони напавших.
— Миледи, беги! — Фенрис пытался не выдать ее, надеясь, что это простые разбойники. Но подсознательно понимал, что обычные бандиты так себя не ведут.
Эвелин снова схватили и Фенрис потерял ее из виду, вынужденный сражаться сразу с семью врагами. Ему было не впервой попадать в такие передряги, потому довольно скоро нападавшие валялись у его ног, словно бесформенные пустые мешки.
Фенрис стоял, опираясь на свой меч, тяжело дыша. Ему крепко досталось, но хуже всего было то, что Тревельян нигде не было видно.
— Вишанте каффас! — шепнул Фенрис, опускаясь на колени.