1 сентября

Обычно в воскресенье Габи любила подольше поваляться в постели, но сегодня повод подняться был совершенно особенным. Пикник и… гонка. И Эдди должен зайти за ней в девять часов, чтобы успеть пешком добраться до стадиона и занять самые лучшие места: увидеть победу Вэла они должны были во всей красе. В том, что эта победа состоится, ни Эдвард, ни Габи ни секунды не сомневались.
Девушка лениво взглянула на часы и с ужасом подскочила на кровати. Минутная стрелка приближалась к девятке, уже догнав часовую. А это значило, что на всё-про-всё у Габи осталось, в лучшем случае, минут пятнадцать. Катастрофа! Вот это начало нового дня!..
Девушка молнией пронеслась через ванную, кухню, где закинула в бумажный пакет пару бутербродов и бутылочку сока; благо, корзинку для пикника она собрала ещё вчера вечером. Снова взлетела в спальню, где за полминуты натянула на себя розовую маечку с вышитыми пшеничными колосками на груди и голубые шортики. На всякий случай, накинула на плечи красную «водолазку», и тут…
Габин взгляд упал на аккуратно сложенный на стуле белый свитер. Она медленно приблизилась и осторожно провела рукой по мягкой вязаной поверхности. Девушке почему-то вдруг очень захотелось забыть этот свитер сегодня дома, не брать его с собой на пикник, не отдавать Вэлу… Странные, пугающие и совершенно необъяснимые мысли…
Габи решительно затолкала свитер в пакет, заплела косу, засунула ноги в любимые полукеды и спустилась в холл, где несколько секунд назад раздался стук в дверь. Которую девушка и раскрыла, чтобы увидеть на пороге Эдварда. Габи машинально взглянула на часы.
- Ты точен, как Биг Бен, - с улыбкой заметила она.
- И голоден, как биг вулф, - таким же тоном отозвался юноша. – Как ты думаешь, мы успеем что-нибудь перехватить по дороге?
- По-моему, все кафешки ещё закрыты. – На лице Габи появилось сочувствие. – Однако умереть голодной смертью товарищу по несчастью я тоже не дам.
Она скрылась на кухне, но через минуту вернулась, и в руках у неё было два бумажных пакета.
- Бутерброд с ветчиной, бутерброд с ореховым маслом и апельсиновый сок, - сообщила она меню на завтрак. – Не из «Светофора», конечно, но уж чем богаты…
- Габи, ты настоящий друг! – Эдди освободил девушку от пакетов, предоставив право нести корзинку. – Впрочем, я никогда в этом не сомневался!
- Подлиза! – Габи подхватила корзинку с едой для пикника и пакет с Вэловским свитером и вытолкнула Эдварда за дверь. – А ты почему поесть ее успел? Тоже проспал?
- Ну, можно и так сказать… - Эдди невольно поморщился. – Честно говоря, я не очень помню, ложился ли я. Всё пытался взломать эти дурацкие пароли на ребят. Часов около четырёх утра, кажется, меня сморило. Проснулся в полдевятого, как будто по голове что-то стукнуло. Глаза продрал, часы увидел – и к тебе со всех ног. Только по дороге дошло, что позавтракать забыл. А ты почему проспала?
Габи пожала плечами.
- Слишком много переживаний за один день – вот и спала, как убитая. А дальше всё по твоему же сценарию. За исключением завтрака.
- Ну да, ты у нас обо всём помнишь. На наше общее счастье.
Габи удивлённо посмотрела на парня, но ничего не сказала.
До стадиона они добрались за каких-то полчаса. Мест было предостаточно, и Эдди с Габриэллой без проблем выбрали себе наилучшие: в тени, поближе к стартово-финишной линии и всего-то на пятом ряду снизу. Пока гонка не началась, ребята решили позавтракать бутербродами, а заодно, по Габиной просьбе, Эдди рассказал девушке о правилах соревнований.
- Вчера квалификация была: кто быстрее всех круг проехал, тот сегодня самым первым и стартует. Сто пятьдесят кругов – это примерно шестьдесят километров. Если учесть, что средняя скорость мотоциклистов составляет сто двадцать километров в час, то гонка займет примерно полчаса плюс-минус минут десять. Ну, ещё награждение победителей и тому подобная кутерьма. Часов в одиннадцать можно будет отправляться на пикник.
- Здорово, у нас ещё целый день остаётся на отдых. – Габи довольно посмотрела на корзинку. И вдруг спросила с опаской: - Думаешь, он выиграет?
- Вэл? – переспросил Эдвард. – Ни на йоту не сомневаюсь. «Ямаха» даже в Японии считается одним из самых быстрых мотоциклов, не говоря уже о нашей Виктории. Вот увидишь, Вэл с самого старта уйдёт вперёд, и никто его уже не догонит.
Всё вышло именно так, как говорил Эдвард. Вот только ехал Вэл не на чёрной «Ямахе», а на странном тёмно-алом мотоцикле неизвестной науке модели. Что, впрочем, отнюдь не помешало юноше прийти к финишу первым. И получить в придачу к огромному букету и оригинальному кубку чек на сумму двух с половиной тысяч долларов, канистру масла от спонсора и, совершенно непонятно для чего, невероятных размеров связку бананов, весившую, вероятно, больше, чем все остальные награды вместе взятые.
Увидев бананы, Габи всплеснула руками.
- Иди, помоги товарищу, - подтолкнула она Эдди. – Заодно автограф для меня попроси.
Эдвард усмехнулся, но спорить не стал.
Когда он вернулся, уже не один, Габи почему-то чувствовала себя так, словно была нашкодившим ангелочком. Может быть, поэтому её первыми словами, сказанными сегодня Вэлу, были:
- У тебя что, мотоциклов – как у Кевина автомобилей? Каждый день меняешь?
- И тебе привет, Шоколадка, - совершенно таким же тоном отозвался Вэл. – Я тоже очень рад тебя видеть!
Эдди фыркнул. Габи смутилась.
- Извини, я… вовсе не то собиралась сказать. Хотела поздравить тебя с победой, а вместо этого…
- Обругала меня и мой цикломот. Ладно, если ты скажешь, что рада за меня, я, пожалуй, сменю гнев на милость. И может быть, даже угощу тебя бананом.
- Я… очень за тебя рада! – Габи выдохнула и улыбнулась. – Мы с Эдди весь голос себе сорвали, так за тебя болели. Как ты мог не слышать?!
- Так я и не говорил, что не слышал. – Вэл тоже улыбнулся и каким-то сверхъестественным образом, не уронив остальных призов, умудрился протянуть девушке букет. – Угощайся.
Габи опешила.
- Это же твой подарок.
- Ну да. И мне почему-то очень хочется, чтобы он был у тебя. Ради моей победы, может быть, ты сделаешь мне одолжение? Или ты предпочитаешь масло?
- Я… - Габи в третий раз подряд запнулась на этом слове и вдруг подняла голову и с благодарностью посмотрела Вэлу в глаза. – Не знаю, что сказать…
Но он отвёл взгляд, совсем как в детстве.
- Скажи «спасибо», и на этом остановимся, - негромко пробормотал Вэл.
- Спасибо! – Габи тоже опустила глаза. – И за вчерашнее спасибо. Твой свитер просто-таки спас меня от мучительной смерти.
Вэл усмехнулся.
- Рад был быть полезным. В случае чего можешь обращаться.
Габи тут же забыла о смущении.
- Я обдумаю твоё любезное предложение и сообщу о своём решении в самое ближайшее время.
- Буду премного вам обязан, мэм.
- Эй-ей, я, между прочим, тоже пока ещё здесь, - прервал друзей Эдди. – И меня интересует один вопрос: что это за драндулет, на котором ты умудрился выиграть гонку? И почему ты не ехал на своей «Ямахе»?
- Какая гонка, такая и машина, - резонно заметил Вэл. – Не гробить же «Ямаху» на такой трассе, она слишком дорого мне досталась для подобного обращения. А цикломот – как раз то, что надо.
- В смысле, мотоцикл?
- Ну, вряд ли он дотягивает до мотоцикла. Цикломот – самое подходящее название для этой двухколесного. Я собрал его ещё в Японии года три назад, думал, он развалится после первого же круга. А он ничего, держится…
- Ты собрал его сам?! – хором воскликнули Эдвард и Габи, и девушка добавила: - Это… просто невероятно!..
- Да ну, а чем ещё прикажете в Токио заниматься? Там же все помешаны на технике. Как оказалось, это весьма заразно.
- Классные, однако, болезни бродят у вас в Токио, - заявил Эдвард. – Я бы тоже не отказался такой поболеть.
- Тебе своей болезни не хватает? – поинтересовалась Габриэлла. – Кто говорил, что шесть лет денно и нощно зависал в интернете? Кстати, я правильно поняла, что тебе так и не удалось узнать, где ребята?
Эдди виновато кивнул.
- Да к секретным файлам Пентагона пробиться проще, чем найти хоть какое-то упоминание о бывших воинах Зодиака. Словно их и не существует вовсе! Не понимаю, кому нужна была такая секретность!
- Ну, как кому? – ответил Вэл. – Всё тому же доктору Дейсу, о котором также нет ни малейшей информации ни в одной поисковой системе. Я, конечно, не такой спец в этом деле, как ты, Эдди, но от нечего делать вчера тоже попробовал покопаться в сети. В результате распечатал досье на мисс Гледис и мистера Коннорса. Последнее – довольно любопытное чтиво. А вот в досье мисс Гледис нет почти ничего нового для нас. Кроме того, что если представить её дату рождения в виде цифр, то получится «Двенадцать – двенадцать – две тысячи сто шестьдесят шесть». Если кто-нибудь помнит…
- Это код замка на той двери, что вела в штаб, - моментально отреагировала Габриэлла и сделала довольно интересный вывод: - У доктора Дейса явное помешательство на почве любви к говорящим цифрам. Одни номера наших телефонов чего стоят, а тут ещё этот шифр…
- Кстати, о телефонах. - Вэл прищурился от яркого солнца и натянул бейсболку пониже. – Я вчера рискнул набрать возможный номер Эрика, но приятный женский голос любезно сообщил мне, что такого номера не существует. Что, конечно, весьма огорчает…
Эдди удивлённо приподнял бровь.
- Вам с Габи приходят в голову одинаковые мысли, - заявил он. – Она тоже вчера пыталась до Дины дозвониться. И с тем же результатом…
Вэл метнул на девушку быстрый взгляд. Габи почувствовала, как у неё подскочило сердечко. Эдди сказал то, о чём они за эти два дня не раз думали. Всё возвращалось к истокам, к тому, что так беспощадно пытался разрушить доктор Дейс, но, к счастью, кажется, так и не смог.
- Зато, с её подачи, я раздобыл-таки чертежи «Элинстара», - не останавливаясь ни на секунду, продолжил Эдвард. – Хотел сам вчера сравнить, но, честно говоря, в интернете совсем об этом забыл. Ну ничего, вместе, я думаю, мы лучше разберёмся.
- Ребята, вы меня просто поражаете! – Вэл весело покачал головой. – Если так пойдёт и дальше, доктору Дейсу придётся сдаться гораздо раньше, чем он рассчитывает!
Габи улыбнулась.
- Ну, а пока, может быть, мы отправимся на пикник? – предложила она. – Мы же договорились встретиться с Кевином за мостом в полдень и как раз успеем к этому времени, если отправимся немедленно.
- Ты абсолютно права! – Вэл скинул на скамейку бананы и взял у Эдди канистру с маслом. – Я только закину всё это добро в гараж и тут же к вам вернусь.
- Гараж стадионный? – уточнил Эдвард.
- Ага. Я тут цикломот храню, а то дома для него места не находится. В общем, через пару минут вернусь. Захватить что-нибудь в местном буфете?
Эдди пожал плечами. Габи покачала головой.
- Одних твоих бананов нам на три недели хватит, - заметила она. – А остальное взяла я: знаю, как на вас, мальчишек, надеяться.
- Эдди, нас с тобой обижают! – Вэл сделал сердитое лицо. – Это совершенно никуда не годится!
- Полностью с тобой согласен! – Эдвард тоже в шутку нахмурился. – Клянусь, что в твоё отсутствие разберусь с этим вопиющим безобразием и сделаю всё, чтобы оно больше не повторилось!
Вэл торжественно пожал товарищу руку и удалился с призами. Эдди с Габриэллой рассмеялись.
- Умрёте с голоду! – зловещим шёпотом предупредила девушка. Эдди кивнул.
- Это точно! С этим я даже спорить не буду!
- А с чем будешь?
- Ну… Да, пожалуй, ни с чем. Я же вчера обещал. Так что перестань меня провоцировать! Это нечестно!
- Прошу прощения. - Габи на секунду задумалась и вдруг вздохнула. – Эдди, как ты думаешь, мы когда-нибудь сможем вернуться к тому, что было семь лет назад? К тем нашим отношениям? К тому, чтобы снова встретиться всем вместе? Чтобы узнать, что с кем было за эти годы? Чтобы нормально, по-человечески, поговорить с доктором Дейсом, ведь и по нему я тоже соскучилась? И что делать, чтобы всё это сбылось? Как, каким образом?..
Эдди медленно пожал плечами.
- Я бы и сам хотел знать ответы на эти вопросы, - сказал он. – Больше всего на свете хотел бы. Хотя минуло всего два дня с тех пор, как мы всё вспомнили, мне кажется, что прошла вечность.
А что касается наших отношений, по-моему, они не так уж и плохи. А после сегодняшнего пикника, уверен, они станут ещё лучше. И доктора Дейса, вот увидишь, не сегодня-завтра мы выведем на чистую воду. Вот только чертежи и досье посмотрим, и возьмёмся за оружие. А там…
Габи улыбнулась,
- Ты тоже настоящий друг, Эдди! Знаешь, что нужно сказать.
- Ты просто принимаешь всё слишком близко к сердцу. А сегодня воскресение, пикник, расслабься и получай удовольствие!
Девушка кивнула.
- И всё-таки мне не терпится сравнить чертежи и снова попасть внутрь «Элинстара».
- Да, терпение никогда не было твоей сильной стороной. Ты и семь лет назад, помнится, задавала всем жару, потому что тебе надоедало ждать. Мы ведь и о миссии нашей узнали только благодаря твоей нетерпеливости. А так, когда бы ещё доктор Дейс расшевелился… А чёрт его знает, может, и сейчас все сработает? Тем более, мы имеем представление, что искать.
Габи вдруг снова задумалась.
- Хорошо… если так… Если мы найдём то, что рассчитываем найти… А если в новом штабе доктор Дейс просто ставит какие-нибудь свои опыты, а мы…
- А имя он тогда зачем сменил? Или он опыты на учениках проводит и боится, чтобы его не замели? Брось, Габи, всё, что мы уже узнали, указывает на то, что мы движемся в правильном направлении. И что найдём именно то, что ищем!
- Ладно! – Девушка сделала сосредоточенное лицо, но уже через секунду снова улыбнулась. – Всё, я забыла обо всех проблемах! Думаю только о хорошем! И надеюсь на самое лучшее!
- Замечательная жизненная позиция! – Вэл неслышно подошел сзади и незамедлительно подключился к разговору. В руках у него были три разноцветные металлические баночки. – Так и хочется присоединиться. Кстати, кто-нибудь желает газировки? А то лично я так сварился во время этой гонки, что просто умираю от жажды.
- Отличная идея! – тут же отозвался Эдвард. – У меня от боления всё во рту пересохло, аж говорить трудно. Поделись-ка со мной вон той красной баночкой. Это же явно «Кока-кола»?
- Терпеть не могу «Коку». – Габи наморщила носик. – Как только вы её пьете?
- Через силу. – Вэл отдал Эдди его напиток, а Габи протянул сине-желтую баночку. – Но лично для тебя мы пожертвуем «Пепси». С лимоном. Как самому лучшему болельщику.
Габи на мгновение онемела. «Пепси-кола» с лимоном была её самым любимым напитком. Если, конечно, не считать вчерашнего умопомрачительного по вкусу коктейля. И вот…
Девушка заставила себя оборвать мысль. За последние сорок восемь часов их, таких опасных и волнующих, было уже слишком много. Следовало взять себя в руки и перестать столь остро реагировать на любое действие Вэла. Вэла…
И мысли снова потекли в том же направлении…
* * *
Когда ребята миновали мост, до полудня оставалось чуть более пяти минут. Машина Кевина - на этот раз четырёхместный кабриолет цвета «серебряный металик» - уже стояла на обочине. Сам Кевин, скрестив руки на груди, опирался на капот и внимательно смотрел на друзей. Габи вдруг подумала, что он хочет сказать какую-нибудь гадость. Но Кевин тут же развеял её опасения.
- Рад, что вы без колёс, - заметил он. – Всё-таки пикник – это дело коллективное. Лучше ехать всем вместе. Только я не понял, вы что, обезьяний питомник ограбили? Откуда столько бананов?
- На стадионе раздавали, - отозвался Эдвард. – По пять килограммов в одни руки. Ты зря не пошёл – тоже бананчиками разжился бы.
- Спасибо, но я к бананам равнодушен.
- Очень жаль, - улыбнулась Габриэлла. – Но, думаю, ты составишь нам компанию? Можем даже устроить соревнования по поеданию бананов.
- И все уцелевшие бананы отдадим победителю, - поддержал её Вэл. – То-то он обрадуется.
И все вчетвером они рассмеялись…
… - Это… какое-то заколдованное место… - сквозь смех пробормотала девушка. – Вчера мы здесь еле в себя пришли, и сегодня вот тоже начинается…
- Вчера? – Кевин осёкся. – Я… что-то пропустил?.. – И он окинул взглядом друзей. Но у Эдди было такое же недоумённое лицо, как, наверное, и у него самого. И Кевин сделал единственный, на его взгляд, правильный вывод. И тут же решил, что пора брать ситуацию в свои руки. И подошёл к Габриэлле. – Кстати, как ты вчера добралась до дома? Прости, твои розы опять остались в моей машине. Я не стал брать их с собой, чтобы совсем не завяли. Впрочем, вижу, без цветов ты все равно не осталась.
На эту тираду Габи не сразу нашлась, что ответить. Зато Эдди нашелся.
- Началось! – выразил он общую мысль одним словом. И Габи нахмурила брови… И вдруг спрятала лицо в букет и засмеялась так заразительно, что через минуту от смеха не смогли удержаться и ребята. И с каждой секундой напряжение спадало, слова Кевина забывались, и всё становилось на свои места. Габи наконец удалось сделать то, чего ей так давно хотелось: суметь исправить ситуацию, а не нагнетать её до отметки воспламенения.
Когда смех снова стих, они долго молча смотрели друг на друга. Потому ли, что никто не знал, с чего начать, или потому, что тишина благотворно влияла на каждого из них…
Первым заговорил Эдвард.
- Четверть часа прошло, - сообщил он. – Ещё немного, и от пикника можно будет отказаться по причине спустившейся на город тьмы.
- Не волнуйся, - улыбнулась Габриэлла. – Отсюда до нужного места пешком минут двадцать, а на машине Кевина… - Тут она остановилась и внимательно посмотрела на юношу. – Если он, конечно, ещё не передумал подвозить нас.
Кевин поморщился.
- Что за мысли? Я же сказал, что мой автомобиль в вашем распоряжении, и не собираюсь брать свои слова обратно.
- Отлично! – Габи снова мило улыбнулась. – Надеюсь, никто не будет возражать, если я сяду вперед? Мне очень-очень этого хочется!
Ребята дружно пожали плечами, и девушка первой заняла своё место, после того как Кевин открыл перед ней дверцу. Эдди и Вэлу подобные церемонии, разумеется, не понадобились: пока Кевин обходил машину, направляясь к водительскому сиденью, они попросту перепрыгнули через низкие борта кабриолета, попутно разместив между собой бананы и Габину корзинку.
Автомобиль мягко тронулся с места и покатил в указанном Габриэллой направлении.
- Классная машинка! – вдруг сказал Вэл. – Полноприводная?
- Ага, как внедорожник, прикинь, - изумлённо ответил Кевин, но тут же его тон стал радостным: - А выглядит, словно только что от Белого дома отъехала, - и не догадаешься, что к чему… - Потом обернулся и посмотрел на Вэла. – Разбираешься?
Вэл усмехнулся.
- Есть немного. А что, проблемы?
Кевин покачал головой.
- Нет, откуда? Просто интересно поговорить со знающим человеком. Хорошие машины – моя слабость.
- Заметно, - буркнул Эдвард, но его никто не поддержал.
- Хорошая машина – это сила! – незло возразил Вэл. – Она, как настоящий друг, всегда выручит в трудную минуту.
Габи тоже обернулась.
- Как будто знаешь, - негромко проговорила она, но Вэл только полуудивлённо поднял брови. Девушка вздохнула и перевела взгляд на дорогу. Не расскажет. Стоило ли сомневаться?..
Кевин усиленно закивал.
- Да, у меня была такая машина, раньше, в Париже, - задумчиво сказал он. – Первая… Как первая любовь… Отец подарил мне её к шестнадцатилетию, и я думал, что мы никогда с ней не расстанемся. Она была такая красавица… Пока в неё не впечатался какой-то пьяный урод! Парень, конечно, своё получил, но моя девочка восстановлению не подлежала…
После того случая не мог заставить себя снова сесть за руль. Наверное, с месяц ездил с шофёром. Потом пересилил себя: отец уж очень просил, просто задаривал меня автомобилями, словно они могли заменить мне ту, первую… Вот и пришлось найти способ, чтобы остановить его, пока он не разорился. Зато теперь у меня столько машин, что можно их считалочкой выбирать или под жизненный случай подстраиваться. Сегодня вот полноприводная сгодилась. А завтра что будет – кто знает?
За этой увлекательной историей ребята не заметили, как прибыли к пункту назначения. Да, лучшее место для пикника отыскать было трудно. Голубое озеро, зелёный берег, спокойные деревья, ласковое солнце и хвойный аромат – чего ещё можно было желать?
Кевин и Эдди по достоинству оценили выбор друзей, не скупясь на похвалы.
- Только надо было предупредить, я бы хоть полотенце захватил, было бы чем обтереться, - заметил Кевин.
- Ничего, обсохнешь, - отозвался Эдвард. – Мы тоже без полотенец.
- Зато со скатертью и обедом, - разрешила конфликт Габриэлла. – И если кто-нибудь соизволит помочь мне принести корзинку и расчистить место, я, так и быть, попробую вас накормить.
Кевин поспешил к машине, а Эдвард, выбрав самое тенистое местечко, принялся освобождать его от камней, сучков и шишек.
Засмотревшись на них, Габи не заметила, как к ней подошёл Вэл.
- А может, искупаемся перед обедом? – предложил он. – А то что-то разморило на солнышке. А так и аппетит нагуляем, и мысля лучше работать начнёт.
Габи улыбнулась.
- Мысля у тебя и так работает неплохо. Но спорить не буду, потому что идея просто замечательная. Ты… скажи ребятам сам, а я пока накрою на стол и присоединюсь к вам.
Вэл кивнул, и через каких-то полминуты все трое парней были в воде. Глядя на них, Габи вздохнула и нежно улыбнулась. По груди разлилось тепло, и стало вдруг так хорошо, словно после долгого путешествия девушка возвратилась домой. Впрочем, наверное, так оно и было.
Накрывая на импровизированный стол, Габи несколько раз невольно останавливала взгляд на резвящихся ребятах. Какими разными они всё-таки были, и как по-разному на всех троих реагировало её девичье сердечко. Когда вчера Габи говорила Эдди, что до сих пор за ней никто не ухаживал, она не лгала. Может быть, поэтому сейчас и чувствовала себя почти что принцессой. Всё внимание ребят было обращено к ней, и пусть чаще всего их разговоры касались отнюдь не романтических тем, Габи купалась в новых ощущениях и таяла от восторга всякий раз, когда думала о парнях.
Она посмотрела на Эдди, и её сердце заполнила радость. Эдди всегда был замечательным другом: таким, которому можно доверить любую тайну и, что главное, хотелось это делать. За шесть лет в Венесуэле Габи не смогла найти такого друга, как Эдди или Дина. И теперь она не уставала радоваться тому, что вновь обрела хотя бы одного из них. При этом не оставляя надежды когда-нибудь ещё раз увидеть кузину.
Кевин… Сердце замерло, но почему-то от холода.
Кевин – единственный, кто стал ухаживать за ней открыто. До сих пор она думала, что эти моменты станут самыми волнующими в её жизни. И она, действительно, всякий раз волновалась, оставаясь с Кевином наедине. Вот только…
Кевин, наверное, был замечательным парнем. Пусть немного испорченным, но вовсе не зазнайкой, хоть и старался им казаться. В детстве он ужасно комплексовал из-за своего отца и его денег. Кажется, не смог избавиться от этого чувства и по прошествии шести лет. Поэтому и вёл себя столь вызывающе. И всё-таки…
Габи вздохнула и перевела взгляд.
Вэл… Она тут же опустила глаза и снова осторожно, из-под чёлки, посмотрела на парня. Густые чёрные волосы, насмешливые тёмно-карие глаза, спортивная фигура… Сердце подпрыгнуло и забилось: то ли тревожно, то ли взволнованно. Как всякий раз, когда она произносила имя Вэла. Она не знала, почему это происходило, не знала, как это прекратить, и не знала, хотелось ли ей прекращать это. Она ничего не могла понять… Кроме одного: в её жизни снова появился Вэл. Его мотоцикл, его бейсболка, его смешной чубчик, который так хотелось пригладить… И всё изменилось. Вернее, всё стало именно так, как должно было быть всё время.
Габи смотрела на парня и не замечала, как по её спине бегают крошечные мурашки. Она смущалась перед самой собой, словно застукала себя за чем-то неприличным, и не могла заставить себя перестать. Почему, зачем он всё делает лучше всех и правильнее всех? Звонит, когда она думает о нём? Дарит любимые цветы, заказывает любимые блюда? Поступает так же, как и она, и в такое же время? Это как какое-то наваждение. Вэл всё делал как будто случайно, ненароком, как если бы он сам хотел сделать именно это…
Он даже плавал лучше всех!
Габи едва не всхлипнула, сама не зная, от чего. Ей почему-то было страшно, как бывает страшно перед чем-то неизведанным. А ещё немножко жаль, что ей не десять лет и что она не идёт сегодня с Диной в новую красивую школу с чудным названием «Элинстар». Тогда тоже было страшно, но совсем не так, как сейчас…
Габи встряхнула головой, отвела взор от озера. Поставила на скатерть последнюю пластмассовую тарелку и поднялась на ноги. Осмотрелась по сторонам. Нужно было переодеться, и заросли высокого кустарника в паре-тройке метров от «стола» как нельзя лучше подходили для этого.
Скинув топик и шорты, девушка критически осмотрела себя и не нашла ни одного изъяна. Купальник Габи подобрала ещё вчера, откровенно рассчитывая произвести на ребят впечатление. И это ей, несомненно, удалось…
- Фея! – воскликнул Эдвард.
- Русалка, - поправил Кевин и слегка поклонился.
Вэл развёл руками.
- Ну, Шоколадка, ну ты даешь!..
Габи передёрнула плечиками и сделала независимое лицо. В самом деле, не показывать же парням, что всё это делалось ради них. Она грациозно вошла в озеро и неторопливо поплыла. Вода была очень тёплой, несмотря на первый день осени. Впрочем, купальный сезон в Виктории порой затягивался до середины октября. А хорошая погода стояла круглый год, лишь в редкие дни заставляя кутаться в куртки и свитера.
Свитера…
Габи поглубже вздохнула и заставила себя не думать о белом тёплом вязаном… Ой!..
- Далеко не заплывай! – услышала она голос Вэла. – Там вода холодная, аж руки сводит.
Габи повернула голову: Вэл плыл параллельно ей.
- А ты, значит, уже пробовал? – иронично спросила она. Он тут же уловил её тон.
- Не заводись, я просто предупредил. Потери ценного кадра наша команда нынче не перенесёт.
Габи перевернулась на спину и перестала грести.
- Думаешь, я не умею плавать? – немного по-кошачьи поинтересовалась она. Но Вэл вдруг резко выдернул из воды руку, и девушку обдало тысячей крошечных брызг. Габи возмущённо фыркнула и ответила тем же. Но уже через полминуты запросила пощады. – Всё-всё-всё, ты прав, не умею! Но я надеялась, что три таких спортсмена, как вы, в случае чего не дадут мне утонуть. А оказывается, они, напротив, пытаются меня утопить, при этом делая вид, что заботятся о моём благополучии.
Вэл усмехнулся.
- Болтушка! Вот и делай после этого добро людям, ты же ещё и виноват окажешься.
- Сам болтун! – Габи обиженно надула губки. – Я так старалась, накрывала им стол, а они вместо благодарности меня обижают. Как не стыдно!..
- Ужасно стыдно! – Вэл с головой окунулся в воду и, встав на ноги, ладонью пригладил волосы. – Просто настолько, что если мы немедленно не отблагодарим тебя, то никогда не сможем спокойно спать.
- Вот как? – Габи улыбнулась и тоже коснулась ногами дна. – И какой же будет эта благодарность?
- Как какой? Мы немедленно съедим всё то, что ты с таким старанием нам готовила. Так что вылезай, иначе, судя по взглядам, которые бросают Эдди и Кевин на твой стол, мы с тобой останемся голодными.
- Сами же решили поплавать перед обедом. – Габи отжала мокрую косу, распустила волосы, тщательно вытерла их предусмотрительно захваченным из дома полотенцем и снова накрепко заплела в косу. Обмотала полотенце вокруг талии и только после всего этого подошла к столу, вокруг которого уже успели расположиться ребята.
- Ну, что вы сидите, как неродные? – улыбнулась она. – Или кого-то с ложечки покормить?
- Меня! – Вэл поднял руку.
- И меня! – присоединился к нему Эдвард.
Все втроем они прыснули. Один Кевин оставался серьёзным.
- Может, мы сначала обсудим то, что должны? Говорят, на голодный желудок лучше думается.
- Только не мне. - Габи категорично покачала головой. – Когда у меня урчит в животе, я ни о чём, кроме этого, думать не могу.
- Я тоже, - снова присоединился Эдди.
- Особенно после заплыва так кушать хочется, - поддержал Вэл. – А тут такие ароматы. Да ещё и с ложечки покормить обещают.
Габи бросила на него испепеляющий взгляд, но тут же поняла, что сама начала эту игру. А значит, её следовало продолжить.
- Только я ложечки сегодня дома забыла. Может, так, из рук сойдёт?
- С большим удовольствием! Глаза закрыть?
Вэл отлично видел реакцию Кевина на их с Габриэллой взаимный обмен любезностями. Что он там обещал товарищу не далее суток назад? Это было какое-то сумасшествие, но остановиться никак не получалось. Вэлу отчаянно нравилась Габриэлла. И если ещё вчера это можно было списать на издержки их общего бурного детства, то сегодня, после её появления в этом обалденном купальнике… Кажется, в этот момент Вэл и потерял рассудок. Габи откровенно заигрывала, и они все втроём ответили на её действия. Но, кажется, только он перестал реагировать на них адекватно. Честно говоря, он практически не помнил, что говорил в последние четверть часа, и не понимал, как ему вообще удалось выдавить из себя хоть слово. В ту секунду ему показалось, что он потерял дар речи. Второй раз за три дня. И за последние шесть лет. И что?..
А Габи вдруг подошла к нему сзади и, наклонившись, полуобняла за мокрые плечи.
- Ты ведёшь себя, как ребёнок, - прошептала она ему на ухо. – Но за твой свитер я готова тебе это простить.
Он повернул голову, и на мгновение их глаза оказались совсем близко. Но Габи тут же поднялась.
- А вот ребята – нет! – закончила она и, улыбнувшись Эдди и Кевину, вернулась на своё место. А ещё через секунду, повинуясь внезапному порыву, взяла обоих молчавших ребят за руки и нежно сжала пальцы.
Эдди усмехнулся и ободряюще похлопал девушку по руке. Кевин терпеливо переждал этот процесс и демонстративно поднёс пальчики Габриэллы к губам.
Габи выдохнула и опустила глаза. Господи, что она творила? Ещё семь лет назад все конфликты между Вэлом и Кевином возникали из-за неё, теперь-то она это отлично понимала. И вместо того, чтобы приложить все усилия для устранения причин этих конфликтов, она подавала всё новые и новые поводы просто потому… Просто потому, что она была девчонкой, а они – симпатичными парнями, одному из которых нравилась она, а другой нравился ей.
Какие-то сверхъестественные силы толкнули её две минуты назад подойти к Вэлу. Сделать то, что сделала она. У этих сил не было имени. Или Габи просто его не знала. А знала лишь то, что ей было невыносимо стыдно перед всеми троими друзьями, и что, повторись эта же ситуация, она поступила бы точно так же.
А теперь она сидела напротив Вэла и не могла придумать, что сказать, чтобы разрядить обстановку, которая с каждой секундой становилась всё более напряженной. Кевин не отпускал её руку, а у Эдди загорались глаза и, кажется, чесался язык сказать какую-нибудь гадость. Несмотря на его обещание и…
- М-м, отличный бутерброд! – раздался удовлетворённый голос Вэла. - Сама делала? – обратился его обладатель к Габриэлле. – Не пойму, в чём тут секрет, но бутерброды – просто пальчики оближешь! Ребята, присоединяйтесь, а то ничего не останется!
Эдди улыбнулся и последовал примеру товарища. Габи тоже взяла один бутерброд, а за ней к ланчу присоединился и Кевин. Он осторожно надкусил кусочек булочки с начинкой и тщательно его разжевал.
- Что-то похожее я ел в одной забегаловке в Париже, - заметил он, но тут же понял, что сморозил глупость, и постарался исправиться. – Но ты, Габи, несомненно, делаешь их значительно вкуснее. Они словно пропитаны теплотой твоих рук, и одно это делает их восхитительными…
Кусок «восхитительного» бутерброда застрял у Вэла в горле. И вовсе не из-за слов Кевина. Просто он только что пришёл в себя после последней выходки Габриэллы. Когда её руки дотронулись до его плеч, а дыханием обдало щёку, он словно впал в какую-то прострацию. В голове осталась только Габи: её голос, её прикосновения… Время замерло на месте, и только многолетняя самовыучка, самовыдрессировка заставляла что-то делать и говорить.
Габи развлекалась, а он, кажется, потихоньку сходил с ума. Необходимо было немедленно взять ситуацию под контроль, пока он не сотворил чего-нибудь такого, что невозможно будет исправить. Уже даже Эдди начал просекать, в чём дело, не говоря об уничтожающих взглядах Кевина и удивлённых Габриэллы. И что?..
- Кстати, кто-то что-то там говорил о каком-то там досье. - Девушка постаралась не обращать внимания на слова Кевина. – И обещал дать нам его почитать.
Вэл усмехнулся.
- А бутерброд не помешает?
- М-м. – Габи качнула головой. – Я отлично соображаю, когда что-нибудь жую. Я даже к экзаменам так готовлюсь. Есть такая штука, называется «моторная память». Так вот, у меня она развита просто замечательно! Так что, если других возражений нет…
Вэл без слов дотянулся до своей джинсовой жилетки и, достав из верхнего кармана свернутый вчетверо листок, протянул его девушке. Габи быстро развернула досье и жадно пробежала по нему глазами. После чего выразительно посмотрела на парня.
Листок перешёл к Эдди, который тщательно изучил написанное и недоуменно передал досье Кевину.
- Ну и что? – поинтересовался Эдвард. – Подробная биография доктора Дейса: родился-крестился-учился… Буковка в буковку. И что же тут такого любопытного, позвольте поинтересоваться?
Габи выдохнула и перевела взгляд на Эдди.
- Это досье мистера Коннорса, – просто сказала она.
Эдди осёкся.
- Ты уверена?
- Здесь, между прочим, написано, - саркастически заметил Кевин.
Эдвард моментально ощетинился.
- А ты, раз такой умный, может, скажешь нам, что всё это значит?
Кевин приготовился ответить, но Габи одним жестом остановила его. Потом бросила обжигающий взгляд на Эдди.
- Да нечего тут объяснять, - заметил Вэл. – Просто доктор Дейс зачем-то сменил своё имя, но поленился обновить биографию. Для чего он это сделал, пока не ясно. Но факт остается фактом: Кристиана Дейса в природе больше не существует. Есть мистер Коннорс, которого нам и предстоит раскрутить. И вот теперь хотелось бы знать, есть ли у кого-нибудь конкретные предложения по поводу способов раскрутки. Учитывая, естественно, всё то, что мы выяснили вчера в кафе.
- Кажется, вы уже пытались пообщаться с ним, - пробурчал Кевин. – Ничем хорошим это не закончилось.
- Если доктор Дейс не хочет чего-то говорить, никто и ничто не заставит его это сделать, - произнёс Эдвард.
- Так уж и ничто? – усмехнулся Вэл. – Вот придём вчетвером в его секретную лабораторию, и пусть попробует потом отвертеться.
- И как, интересно, мы это сделаем? – скептически поинтересовался Кевин. – Доктор Дейс пришлёт нам план школы, где его лаборатория крестиком помечена?
- Ага, почти что. – Вэл весело подмигнул Эдди. – Доставай свои распечатки, поищем десять отличий.
Эдди подскочил как ужаленный.
- Как я мог забыть?! Всё утро сгорал от нетерпения, а тут просто из головы вылетело! Сейчас всё будет!
И действительно, не прошло и трёх минут, как на ровном участке поляны лежали, составленные из кусочков, две схемы «Элинстара», и ребята уткнулись в них.
Результаты не заставили себя ждать.
Как ребята и предполагали, штаб доктора Дейса, помеченный как бомбоубежище, остался в «Элинстаре», под него и в новой схеме отводилась та же территория, что и семь лет назад. Только все бывшие оконные и дверные проёмы в помещении были наглухо законопачены, что, кстати, тоже не стало ни для кого сюрпризом. Цель у друзей была иной – найти в лабораторию вход. И вот именно его-то на схеме и не было. Словно просто огромная ниша выдолблена была в пределах школы, но ни одного способа попасть внутрь или выбраться наружу из неё никто не предусмотрел. А зачем нужно строить помещение, в которое невозможно проникнуть? И зачем нужна такая секретность, если бы в него проникнуть было нельзя?
- Если исходить из того, что доктор Дейс передвигается на инвалидной коляске, - пробормотал Вэл, - стоит сразу исключить все узкие и труднопреодолимые проходы, типа спуска с крыши или тайного внутристенного коридора.
- Подземный ход? – предположила Габриэлла.
- Вот это ближе к истине, хотя и довольно сложно выполнимо: уж больно трудоёмкая дверца получается. Хотя, конечно, за шесть лет можно и не такое себе сообразить. И всё же я уверен: проход должен быть и из школы, иначе зачем в ней околачивался доктор Дейс, столько времени оставаясь директором?
- Деньги зарабатывал, вот и околачивался, - не слишком любезно заметил Кевин. – Сам же видишь, что двери нет. И взяться ей неоткуда!
Вэл с интересом посмотрел на Кевина. Через полминуты тот не выдержал.
- Что? У меня прыщ на носу вскочил? Или ус отклеился?
- Сходи, поплавай, тебе не повредит.
- На что это ты намекаешь? – Кевин поднялся на ноги.
- Да какие уж тут намёки? Говорю открытым текстом: пойди-охладись. А то солнышко сильно припекает, всякое может случиться. А ты и так уже весь красный.
Кевин сжал зубы, но не нашёл слов, чтобы ответить. Вэл облёк оскорбление в такую форму, к которой придраться было невозможно. Как и обещал, он даже не пытался настраивать Габриэллу против Кевина. Он просто совершенно незаметно сделал так, что Кевин стал выглядеть дураком. Причем по своей собственной вине.
- Отлично! Я, кстати, именно это и собирался сделать! Это, во всяком случае, лучше, чем таращиться в ваши схемы и ломать голову над совершенно безнадёжным делом! Однако уверен, ни от кого из вас поддержки я не дождусь. Габи, может быть, ты составишь мне компанию?
Девушка удивлённо подняла глаза, и Кевин понял, что он проиграл. Счёт снова становился не в его пользу.
- Я… Я, пожалуй, искупаюсь попозже, - с чуть виноватой улыбкой произнесла она. – Я, честно говоря, вообще не очень люблю воду, предпочитаю позагорать на солнышке… А ты не стесняйся, тебе самим знаком зодиака положено… - И она уткнулась обратно в Эдвардовские распечатки.
- Отлично! – снова буркнул Кевин и зло, с размаху, плюхнулся в озеро и быстро заработал руками.
Эдди хмыкнул, но ничего не сказал, за что Габи была ему бесконечно благодарна. Она чувствовала, что обидела Кевина своим отказом, но ей так страстно хотелось первой отыскать эту загадочную дверь, что она не смогла себя перебороть. И осталась с Эдвардом и Вэлом…
- Ну, какие ещё будут предложения? – негромко спросила девушка. – А то к окончанию поисков у нас вообще никого не останется.
- А на что ты сейчас намекаешь? – не стерпел-таки Эдвард. Но Габи только улыбнулась.
- Испечёмся мы все, вот что, на таком солнце. Будем не хуже тех маминых пирожков, которые вы только что дружно уничтожили. Бананы вон и то сушеными становятся, хотя лежат в тени. А у меня уже спину пощипывает. Весело будет не пойти в школу в первый учебный день из-за обгоревшей спины.
- Неженка, - тоже улыбнулся Вэл и ткнул пальцем в один из листков. – Вот он, наш вход! Полюбуйтесь.
Вэл показывал на кабинет директора, а вернее, на небольшой то ли отсек, то ли пристрой к одной из стен. Он был перечёркнут накрест, и на старой схеме его не было.
- Вход? Ты уверен? – с сомнением спросила Габриэлла. – А почему зачёркнутый? В целях конспирации?
Вэл покачал головой, но ответ она услышала не от него, а от Эдди.
- Это лифт! – воскликнул он. – Точно-точно, я вспомнил, именно так архитекторы на своих чертежах его и отмечают. Но почему ты решил?..
Вэл внезапно рассмеялся и откинулся назад.
- Да Кевин, помните, сказал про то, что на секретной схеме лаборатория будет отмечена крестом? Как в воду глядел.
Но Габи даже не улыбнулась. Она должна была знать наверняка – слишком серьёзным делом они сейчас занимались.
- Это не объяснение, - негромко сказала она. – Это просто совпадение, и мы не можем…
- Можем! – Вэл поднялся и посмотрел девушке в глаза. – Это единственная зацепка, Габи. Заметь, этот лифт, один на всю школу, проходит через все стратегически важные объекты: ангар для кораблей в подвале; директорский кабинет, занимаемый доктором Дейсом в течение восьми лет, - на первом этаже; бывший кабинет естествознания и сердце штаба – на втором; а также обсерваторию с раздвигающейся крышей – на третьем. Он был построен явно после того, как мы покинули «Элинстар». И, уверен, спроси мы у любого учителя или другого школьного работника про лифт, ни один из них не будет знать о его существовании. Надеюсь, я говорю достаточно убедительно?
- Более чем. - Эдди усмехнулся. – А раз так и раз мы отыскали то, что хотели, пойду-ка и я поплаваю. А то совсем разморило на солнышке. Того и гляди, упаду и усну после сегодняшней-то ночки.
Вот теперь Габи улыбнулась.
- Тогда иди и не мучайся. А потом и подремать в тенёчке можешь, что тебе мешает?
- Отличная идея! – Эдди благодарно пожал девушке руку и направился к озеру. Габи посмотрела на Вэла.
- Не убедил? – понял он.
- Нет, то есть да… - Девушка встряхнула головой и вздохнула. – В общем, ты, конечно, прав, этот лифт и всё такое… Но сейчас, когда доктор Дейс, или мистер Коннорс, или они оба, уже не директоры «Элинстара», как они теперь попадают в этот лифт? Не будут же «простого чернорабочего» каждый день пускать в директорский кабинет. Или он бросил свою лабораторию и уехал куда-нибудь на Аляску искать новую золотую жилу?
- Вот ты о чём… - Вэл на мгновение задумался. – Да нет, Шоколадка, ничего он не бросил, это же дело всей его жизни. Скорее, наоборот, ещё интенсивнее взялся за него, поэтому и оставил пост директора. А насчёт попадания в лифт… Может, есть секретная дверь в какой-нибудь стене, а может, он запасся продуктами на полгода и не выходит наружу до тех пор, пока пища не закончится. Кто его поймёт, особенно спустя шесть лет после нашей последней встречи?
Габи согласно кивнула и, о чём-то подумав, улыбнулась.
- Хорошо, а как в кабинет директора попадём мы? Или ты станешь самолётиками отвлекать внимание миссис Роббинс?
Вэл усмехнулся, а по его спине пробежала тёплая волна: Габи тоже всё помнила…
- Не, это же тебе не миссис Салливан, тут одними самолётиками не обойдёшься. Наверное, профессор Медмен не случайно в своё время именно Иден Добсон выбрал шпионить за доктором Дейсом – она дама наблюдательная и проницательная… Вот и поломай голову, Шоколадка, придумай план, а уж мы тебе такое спасибо скажем…
Дурашливый тон появился сам собой: говорить серьёзно, глядя на Габриэллу, было опасно: странные, неуместные слова так и норовили вырваться на волю и поставить своего хозяина в неловкую ситуацию. А неловких ситуаций на сегодня было уже более чем достаточно.
Но сама-то она, Господи, что делает?
- А ты? – почти шёпотом спросила девушка, и её улыбка стала ласковой. – Надеюсь, тебе не пришло в голову забраться сегодня ночью в «Элинстар»? Надеюсь, как только пробьёт двадцать два нуль-нуль, ты ляжешь в свою постельку и будешь спать мёртвым сном до самого утра? Надеюсь, мне не надо звонить твоим родителям, чтобы они присмотрели за тобой?
И что на такое можно было ответить?
Вэл наклонился к ней и тоже понизил голос.
- Ты считаешь меня ненормальным? Как это понимать?
Габи вдруг провела пальчиками по его руке.
- Что бы я ни думала, мне всё равно никогда не угнаться за полётом твоих идей. – Она вздохнула и убрала руку. – Я так хотела сама найти эту дверь, ты просто себе не представляешь! Так что, если теперь тебе хватит наглости придумать лучше моего план, как попасть в этот лифт, я тебе этого никогда не прощу!
Вэл хмыкнул, глядя, как по руке побежали «мурашки».
- Всё в твоих руках, Шоколадка, если хочешь, я могу даже не начинать ломать над этим голову. Это тебя устроит?
- Устроит! – Габи сама не поняла, почему вдруг обиделась, ведь обидеться на отсутствие у Вэла реакции на её попытку заигрывания она никак не могла. Тем более, что и не заигрывала она вовсе…
Девушка встала на ноги.
- Дурацкое прозвище! Дурацкое, дурацкое прозвище! Шесть лет прошло, а ты… - Она выдохнула, на секунду закрыв глаза. – Пойду поплаваю немножко, а потом позагораю. Солнышко такое… ласковое…
Вэл взглядом проводил девушку, потом вскочил и с разбегу, разом, нырнул с головой под воду. Голове требовалось срочное охлаждение, потому что она уже достигла точки кипения и отнюдь не из-за солнца. Сумасшествие! Сумасшествие то, как Габи себя вела, и то, как он на это реагировал! Как будто первый раз в жизни увидел симпатичную девчонку. Нет, конечно, те японочки, которые окружали его в последние шесть лет жизни, не шли ни в какое сравнение с Габриэллой, и всё же…
Она смущала его так, словно ему всё ещё было одиннадцать лет, а все вокруг кричали: «Тили-тили-тесто». Одним словом, одним движением… Одним взглядом… И это на третий день после их новой встречи. А что же будет дальше?
Заставляя себя не думать об этом, Вэл ещё несколько раз окунулся в воду и остановился только на середине озера. Здесь вода была вполне подходящей для того, чтобы охладить голову и привести в порядок мысли и чувства. Чтобы спустя четверть часа вернуться на берег спокойным и во всеоружии.
Габи лежала на травке, закрыв глаза и наслаждаясь теплыми лучиками солнца. Кевин, уже полностью одетый, стоял, прислонившись к капоту своего автомобиля. На его лице читалась явная обида и нетерпение. Эдди примостился у самодельного стола и с удовольствием поглощал остатки Габиных пирожков.
Вэл плюхнулся рядом с девушкой и, оглядевшись по сторонам, подставил солнцу лицо.
- Не возражаешь?
Габи приоткрыла один глаз.
- Почему я должна возражать? – удивлённо спросила она.
- А разве не должна?
Девушка открыла второй глаз и, оперевшись на левую руку, посмотрела на парня.
- Не нарывайся.
- Отлично! – Вэл откинулся на спину, заложив руки за голову. Габи тоже вернулась в исходное положение. Но спокойно загорать, когда рядом лежал Вэл, было выше всяких сил. Надо было хоть что-нибудь сказать. Но что?..
- Расскажи про Венесуэлу, - неожиданно произнёс Вэл.
- Про Венесуэлу? – изумлённо переспросила девушка. – Рассказать?
- Ну да. – Вэл сорвал близ растущую травинку и повертел её в руках. – Шесть лет в этой стране. Уверен, тебе безумно хочется похвастаться, какая там красота и чем ты там занималась.
- Ты просто провидец, честное слово. - Габи улыбнулась. – Но рассказать… Что именно?
- А какая разница? Что первое придёт в голову. О чём чаще всего вспоминается.
- Если чаще всего… - Габи на секунду задумалась, потом рассмеялась. – То, что там практически никто не говорит по-английски. Наверное, когда-то я очень насолила доктору Дейсу, если он решил так надо мной пошутить. Ну ладно бы закинул нас в какую-нибудь бывшую итальянскую колонию, папа отлично знает родной язык и нас обучил бы без проблем. Но в Венесуэле официальный язык – испанский! Может, кто-то и думает, что они похожи, но он глубоко заблуждается!.. В общем, первые пару лет жить нам с родителями было очень весело, а потом ничего, втянулись. Даже понравилось. Красиво там очень, в Венесуэле. Местные жители называют её «южноамериканской красавицей». И люди красивые, хотя три четверти из них не европейцы. Но все очень милы, добры, терпеливы и дружелюбны. В общем, не всё оказалось так плохо, как думалось вначале. Да и лишний иностранный язык знать никогда не помешает. Вдруг я когда-нибудь надумаю съездить в Испанию? Или работать переводчиком?
- Тогда скажи что-нибудь по-испански.
- Прямо сейчас?
- Нет, можем, конечно, подождать до зимы…
- Знаю я тебя, и зимой ведь припомнишь! Так что тебе сказать? Стандартный набор?
- Ну да, хотя бы. А там видно будет.
- А про Венесуэлу, значит, больше неинтересно? Или, может, рассказать о ней на испанском?
- А сможешь?
- Ну… Если очень постараться, смогу и песню спеть. Кстати, в Венесуэле очень любят петь. И танцевать. Там воздух словно пропитан музыкой. Она звучит из всех окон. А когда едешь на экскурсию, люди в автобусах начинают петь и танцевать на своих местах. И так заразительно, что сам не можешь удержаться и подхватываешь непонятные слова. Но вообще на автобусах мы ездили редко. В Венесуэле плохие дороги, зато очень популярны моторные аэропланы. Не поверишь, но я летала на них, наверное, ничуть не реже, чем ты ездил на своём мотоцикле. Хотя в первый раз ужасно боялась. Правда, думала, умру, как только аэроплан от земли оторвётся. А потом вдруг раз – и исчез страх! И чувство такое появилось, словно я давным-давно всё про полёты знаю и лучше инструктора всё умею. Родители тогда удивлялись, что я так быстро научилась управляться с этой машиной. Я сама удивлялась… Теперь-то, конечно, понимаю, почему это происходило… - Габи вздохнула и помолчала. – Ладно, не будем о грустном.
Однажды мы приземлились на тепуе, столовой горе, если говорить проще. Это такое удивительное явление природы: совершенно гладкие отвесные стены и ровная, как стол, вершина, имеющая площадь до нескольких сотен квадратных километров. Так вот, именно там, поглядев вокруг, я заболела горами. Если бы ты это видел… Хотя ещё раньше, когда мы с родителями по самой длинной в мире канатной дороге поднялись к самому высокому пику в Венесуэле – Пико Боливару, я поняла, что не могу уйти отсюда и больше не возвращаться. В общем, я всерьёз занялась альпинизмом. Вернее, занималась. Пока мы сюда не вернулись. Какие здесь горы? Особенно после Венесуэлы…
Вот опять. – Девушка снова вздохнула и подняла лицо к солнцу, чтобы высушить непрошеные слезинки. – Сначала так страшно было переезжать в незнакомую страну, а потом стало невыносимо трудно её покинуть. Хотя, что мне жаловаться? Вы ведь все испытали то же самое. Токио, Париж, Лос-Анджелес… Кстати, в Японии говорят по-английски, или ты у нас тоже полиглот?
- Нет, там с английским всё в порядке. Так только, выучил пару слов смеха ради. К тому же речь сейчас не обо мне.
- Ты, значит, ещё не устал слушать?
- Нет, я просто отлично провожу время. А ты замечательно рассказываешь. Смотри, даже Эдди оторвался от пирожков, и Кевин перестал дуться. Просто настоящая идиллия.
Габи оглянулась по сторонам. Действительно, справа от неё удобно расположился Эдвард, явно получая за Габин счёт двойное удовольствие: поглощая её пирожок и слушая её историю; а сзади, чуть поодаль, присел на траву Кевин, который счёл своим долгом выслушать Габин рассказ, даже если бы она говорила о разведении магнолий.
- Тогда, может, кто-нибудь спросит меня о чём-то конкретном? О погоде, о водопадах… Не знаю. Жалко, что я не догадалась взять с собой хоть несколько фотографий. Всё-таки лучше один раз увидеть, чем сто услышать…
- Успеем ещё увидеть-то, - отозвался Эдди. – А пока рассказывай, не стесняйся.
И Габи рассказала. И про Пико Боливар, на котором жители Венесуэлы много веков назад установили памятник их освободителю – революционеру Симону Боливару, боровшемуся за независимость своей страны. И про самый высокий в мире водопад Анхель, названный так в честь американского пилота, который первым увидел его с борта своего самолёта и уцелел только благодаря тому, что смог уйти от столкновения со скалой с помощью невероятного сальто. И про «затерянный мир» Венесуэлы, который был описан ещё Артуром Конан Дойлом, про девственные леса, куда до сих пор не ступала нога человека, про удивительных животных: лягушек, которые высиживают своих лягушат, как птицы; муравьёв-гулливеров, длиной более пяти сантиметров… И конечно, про горы… Про те, которые она одолела, и про те, на которые так и не успела забраться… Про яркое чувство преодоления себя и необыкновенного свободного счастья там, на вершине… Про добрых и отважных людей и про страстную мечту когда-нибудь взобраться на такую гору, которая ещё никогда никому не подчинялась…
…Ближе к вечеру, уже собираясь домой, друзья решили ещё раз окунуться. Недалеко от их поляны, примыкая к берегу, лежал огромный камень, представляющий собой замечательный плацдарм для прыжков в воду. Чем ребята незамедлительно воспользовались. Что может быть веселее, чем плюхнуться в воду, окатив с ног до головы кого-нибудь из не успевших увернуться друзей? Но когда Кевин и Эдди, вдоволь наплескавшись, уже выбрались из озера и зашагали к машине, Габи как раз оставался последний прыжок. И она решила сделать всё, чтобы Вэл, который нахально стоял у подножия камня и даже не думал уклоняться от Габиных брызг, рассчитывая, что она в любом случае промахнётся, получил от неё по полной программе. Тем более что от него в этом отношении она сегодня достаточно настрадалась.
И вот девушка получше прицелилась, рассчитав силу прыжка и его направление, и… Промахнулась!.. Вэл просто бессовестно нырнул в этот момент под воду, тем самым в очередной раз избежав своей порции озёрных брызг. Но Габи решила не сдаваться. Она должна была восстановить справедливость, и она собиралась это сделать сейчас и здесь!
Девушка бросилась в погоню и, едва Вэл высунул голову из воды, с размаху обеих рук, от души окатила парня. И радостно рассмеялась, поняв по выражению его лица, что он этого не ожидал. Но Габи не учла одного: Вэл был вовсе не тем человеком, который безмолвно прощал подобные шалости. Секунды не прошло, как он ответил тем же, и теперь уже Габриэлле приходилось удивляться своей недогадливости и неповоротливости. Но и она тоже любила «повоевать»…
Наверное, это продолжалось бы довольно долго, если бы Габи, в желании направить на Вэла как можно большее количество брызг, не поскользнулась… И не была «спасена» мгновенно на всё реагирующим парнем, у которого теперь оказалась… в объятиях…
Потрясённая, Габи подняла глаза и вздрогнула, встретившись с взглядом тёмных глаз Вэла. Но он её состояние истолковал по-своему. Опустил глаза. Отпустил её. И сказал что-то непонятное:
- Прости, не думал, что мои прикосновения будут тебе так неприятны…
Габи растерянно сжала руки… и вдруг улыбнулась, ударила ладонью по воде, заставив мелкие брызги долететь до Вэла, и негромко произнесла:
- Por que de enteros de siese anos tu no fuiste en mi vida?*

* * *
Вэл пришёл домой, когда уже совсем стемнело. После расставания с друзьями он вернулся на стадион, чтобы привести в порядок свой цикломот, который так бессовестно бросил в гараже сразу после гонки. Чтобы заслужить прощение боевого товарища, Вэл вычистил его до блеска, включая колёса и зеркала, а потом не пожалел для него отличнейшего масла: того самого, что получил в придачу к чеку, кубку и бананам. О такой щедрости цикломот, вероятно, не смел и мечтать, потому что как-то сразу сбросил свою обиженную угловатость и снова на глазах превратился в настоящего друга и верного партнёра. Вэла всегда удивляли эти перемены, происходящие с, казалось бы, неодушевлённой машиной, но по дороге домой он думал вовсе не о них. И не о следующей гонке, к которой уже завтра нужно будет начинать готовиться, чтобы обеспечить себе столь нужную победу. И даже не о докторе Дейсе, его лифте в директорском кабинете и плане по выманиванию оттуда миссис Роббинс. И уж, конечно, не о первом учебном дне, новых предметах, новом коллективе…
Он думал о Габриэлле…
И ничего не мог с собой поделать…
Всю дорогу в Кевиновской машине они не перекинулись друг с другом ни словом. Но между тем Вэл абсолютно точно знал, о чём она думала, потому что в его мыслях было то же самое. То, чем закончилось их последнее купание. То, что напрочь лишило покоя, к которому вовсе и не хотелось возвращаться. То, о чём, в общем-то, и нечего было говорить, потому что любые слова были бессильны и бессмысленны.

*Почему целых шесть лет тебя не было в моей жизни? (исп.)
На прощание Габи зачем-то решила пожать всем троим руки. Ещё час назад Вэла эта процедура только позабавила бы. Кажется, и теперь, когда Габина ладошка скользнула в его, на его губах гуляла дурацкая ироничная улыбка. А в ушах стучал её приглушённый голос и фраза, произнесённая девушкой на испанском. Естественно, Габи не сказала, что она значила. А значила она так ужасающе много…
Как и шесть лет назад, мать встречала его на пороге. И всё тем же отвратительным вопросом:
- На дворе почти полночь! Можно узнать, где ты околачивался столько времени?
Вэл пожал плечами.
- Деньги зарабатывал.
Ответ сына миссис Экройд почему-то не удивил.
- А по твоему цветущему виду этого не скажешь, - саркастически заметила она. – И много заработал?
Вэл усмехнулся: ничего другого он и не ожидал.
- Полторы.
- Опять так же мало?! – возмутилась миссис Экройд. – В Японии ты приносил больше.
- В Японии я и работал дольше, - спокойным тоном в двухсотый раз объяснил Вэл. – А здесь пришлось всё начинать с нуля. Думаешь, кто-то даст человеку с улицы большие деньги?
- Я думаю, что ты мог бы поднапрячься, - точно так же, не повышая голоса, ответила женщина. – Ты сам отлично знаешь, что у отца на работе неприятности, а я и вовсе в этих Штатах не могу никуда устроиться. Кто-то же должен содержать семью и платить за дом!
- Только почему этот «кто-то» - именно я? – под нос себе буркнул Вэл и направился к лестнице, давая понять матери, что разговор окончен. Но она так не считала.
- Между прочим, если бы ты оставил эту безумную идею с учёбой в «Элинстаре» и устроился на постоянную работу, ты мог бы приносить в семью больше денег!
Почему-то именно сегодня это стало последней каплей. Нет, Вэл не взорвался, но он наконец созрел для того, чтобы высказать матери всё, что копилось в нём не первый год.
- Безумную идею? – негромко переспросил он. – Значит, получение мною образования ты считаешь безумной идеей? Интересно, по какому такому праву ты собираешься меня его лишить? Не проще ли перестать платить за эту подозрительную художественную школу Тима? Или не покупать отцу очередные раритетные коллекционные модельки? Или наконец найти себе хоть какую-нибудь работу, чтобы обеспечить человеческую жизнь обоим своим сыновьям? Я что, требую невозможного?
Миссис Экройд поджала губы.
- Поосторожней, юноша, - холодно сказала она. – Ты всё-таки пока ещё живёшь в моём доме!
- В твоём доме, отлично! – Вэл махнул рукой и взлетел на второй этаж. Но в конце лестницы всё же обернулся. – Ма, ты отлично знаешь, чей это дом. Как и то, что, если бы вы с отцом не додумались купить на шестнадцатилетие Тиму его белый «Лексус», за который я расплачиваюсь до сих пор, в этом доме давным-давно и духу бы моего не было. Но когда-нибудь это всё равно произойдёт, и вот тогда мы посмотрим, кто из нас прав, а кто нет. А пока – я иду спать! Спокойной ночи, мама!
Несколько секунд миссис Экройд молчала. Но прежде чем за Вэлом закрылась дверь его комнаты, она успела сказать последнее слово:
- Теперь понятно, почему у тебя до сих пор нет девушки. Тебя же просто невозможно любить!
Вэл хлопнул дверью и плюхнулся спиной на кровать. Мать всегда знала, как побольнее ударить в самое уязвимое место. Нет, отсутствие подруги никогда его не беспокоило: какими бы симпатичными не были некоторые японочки, ни на одну из них у Вэла попросту не хватало времени. Учёбы, работа, гонки…
Проблема заключалась в том, что у Вэла была железная логика. И эта железная логика подсказывала ему, что мать знает его лучше, чем кто-либо другой на свете. И если она говорила, что его невозможно любить…
Вэл давно смирился с тем, какие у него родители, и с их отношением к нему. Родителей не выбирают, а многие дети вообще лишены каких бы то ни было отцов и матерей. Так что, с этой точки зрения, у Вэла всё обстояло благополучно. И до сих пор волновало только в те моменты, когда на душе становилось совсем уж тоскливо. Говоря откровенно, когда такой момент был в последний раз, Вэл при всём своём желании не смог бы припомнить. И вот…
Раздался осторожный стук в дверь, который и оборвал невесёлые размышления. В том, что этот стук принадлежал Тиму, Вэл не сомневался ни секунды. Младший брат – образец воспитанности – никогда не позволял себе входить в какое-либо помещение без стука и ответного разрешения на вход, даже если это помещение было комнатой Вэла. Пришлось отозваться, хотя именно сейчас Вэлу совершенно не хотелось никого видеть. Но он быстро пересилил себя. В конце концов, Тим мог отвлечь его от дурацких мыслей, а именно это Вэлу сейчас и было необходимо.
- Опять поругался с матерью? – первым делом спросил Тим. – Из-за чего на этот раз?
Вэл усмехнулся.
- Ты же сам всё прекрасно слышал, зачем тогда спрашиваешь?
Тим пожал плечами и сел на стул напротив брата.
- Ну, надо же было хоть с чего-то начать, - ответил он.
- И начал с самого неприятного. - Вэл закинул руки за голову и посмотрел в потолок. – Десять тысяч, господи, какие-то дохлые десять тысяч, и я смогу наконец убраться из этого дома! Только бы дожить до них, а уж там…
Он замолчал, и Тим тоже выдержал долгую паузу. Потом всё же заговорил.
- Если я продам пару картин, - начал было он, но Вэл взглядом остановил брата.
- И думать забудь! – твёрдо сказал он. – Ты отлично знаешь, что я не возьму ни цента из твоих денег, да и мать вой поднимет, если одним прекрасным утром обнаружит, что из её «коллекции» пропала пара-тройка твоих «шедевров».
- Каких шедевров?! – Тим начал злиться. – Мама переживёт, я ей новый «Чёрный квадрат» нарисую. А ты, раз такой гордый, можешь считать, что я расплачиваюсь с тобой за «Лексус». Всё-таки это моя машина.
- Всё-таки это твой подарок. – Вэл снова посмотрел в потолок. – За подарок денег не берут… И давай закроем эту тему. Твои картины останутся там, где они находятся сейчас. А с домом я как-нибудь разберусь своими силами. В конце концов, десять тысяч – это не так уж и много. Это три-четыре хорошие гонки. Как раз к концу сентября должен управиться. И миссис Джордан согласилась подождать ещё несколько недель. К тому же завтра в школу, а там денёчки быстро полетят. – Вэл покосился на брата. – Ну, чего надулся? Я что, ещё и тебя утешать должен?
- А ты уже утешал сегодня кого-то? – улыбнулся Тим, но больше цепляться к словам не стал. – Нет, я просто подумал о завтрашнем дне и школе. Странно как-то возвращаться в «Элинстар» спустя столько лет. И чувства непонятные, словно ждёшь чего-то необычного и не знаешь, чего именно. Почему так?
Вэл отлично знал, почему. Но у Тима просто расшатались нервы после переезда, он вообще всегда всё принимал слишком близко к сердцу. Вэл совершенно не одобрял подобной чувствительности, но охотно прощал её брату, так как считал, что творческие люди являются тонкими натурами. А в том, что Тим был творческой личностью, сомнений не возникало. В японской художественной школе Тим считался самым лучшим учеником и самым перспективным юным художником, работающим в направлении сюрреализма. Честно говоря, сам Вэл мало что понимал в этом стиле, но считал недостойным вмешиваться в чужую жизнь.
К настоящему моменту у Тима было готово порядка двадцати картин; за некоторые из них ещё в Японии ценители предлагали приличные деньги. Однако миссис Экройд даже слышать ничего не хотела о продаже, считая, что каждая крупинка гениальности её младшего сына должна оставаться рядом с ней. Спорить с ней Вэл даже не пытался, а у Тима никогда не хватало твёрдости всерьёз противостоять матери. У миссис Экройд была странная любовь: вместо двоих сыновей она любила только одного, зато в два раза сильнее. Вэл не завидовал, по крайней мере последние лет десять, когда научился заботиться о себе сам. Теперь, когда он зарабатывал деньги и мог обеспечить себя, у него оставалась только одна мечта – купить собственный дом и уехать от родителей. И если бы не подлянка с их стороны - а никак иначе покупку в кредит нереально дорогого автомобиля для Тима, за который пришлось расплачиваться с помощью Вэловских сбережений, юноша и не рассматривал, - эта мечта осуществилась бы давным-давно. В какие-то моменты Вэл даже начинал подозревать, что мать навредила ему нарочно, чтобы не дать старшему сыну уйти и не потерять стабильный доход в виде его зарплаты, но он старался об этом не думать. И продолжал терпеливо собирать необходимую сумму, участвуя во всех мотогонках, которые проходили в округе Виктории. К сожалению, эти победы приносили значительно меньший доход, чем он имел в Японии, но это было неизбежно, так как в Токио Вэл участвовал в профессиональных соревнованиях, а в Штатах пришлось начинать с нуля, зарабатывая себе имя и возможность принимать участие в гонках рангом выше.
Около полумесяца назад Вэл нашёл то, о чём мечтал: небольшой двухэтажный домик почти рядом со школой, который продавала милая старушка по имени Анна Джордан. Она собиралась уехать в Европу, на родину предков, чтобы провести остатки своих дней в фамильном замке, который после смерти её мужа пустовал уже несколько десятилетий. Домик в Виктории миссис Джордан продавала очень дёшево, однако устраивала потенциальным покупателям такой допрос и с такой странной тщательностью изучала их самих и их намерения, что невольно или нарочно отпугивала большинство людей. Но Вэла допросом было не испугать, недаром же он когда-то поступил в «Зодиакэл сайнс», пройдя собеседование у самого доктора Дейса. Своим ли спокойствием или чем-то иным, но он настолько приглянулся старушке, что она пообещала продать дом только Вэлу и ждать его платежеспособности ровно столько, сколько будет необходимо. Вэл клятвенно заверил не слишком задерживать удивительную миссис Джордан и теперь прилагал все усилия, чтобы как можно скорее выполнить своё обещание.
Но даже ради этого он не был готов бросить школу!
Вэл был абсолютно уверен, что без образования путь в большую жизнь для него закрыт. А он вовсе не был альтруистом и потому не собирался жертвовать своим будущим ради сиюминутного одобрения матери. Он слишком хорошо знал эту женщину, чтобы сомневаться в её отношении к себе. И она тоже его знала. И сказала, что его невозможно любить…
Почему именно сегодня эта мысль так резала голову?
- Меньше думай о всякой ерунде! – Интересно, а кому предназначались эти слова? Вэл провёл рукой по лицу и взглянул на часы. – Иди лучше спать, а завтра всё выяснится само собой. – Вот это уже точно говорилось для Тима. – Оглянуться не успеешь, как окажешься в школе, познакомишься с симпатичной одноклассницей и забудешь обо всех своих проблемах. Не мотай головой! Что я тебя уговариваю, как маленького? Может, тебе колыбельную на ночь спеть, а завтра в школу за ручку отвести? И за партой рядом посидеть?
- Нет, спасибо! – Тим улыбнулся и поднялся со стула. – Со всем этим я вполне справляюсь сам. Так, заснуть не мог, хотел поговорить с тобой. Не подумал, что ты и без меня устал. Прости! Доброй ночи! Увидимся за завтраком. – И он вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.
- Увидимся… Может быть… - неслышно ответил Вэл и перевёл взгляд на будильник. Часы показывали половину первого ночи. Через шесть часов нужно будет вставать, а сна у Вэла не было ни в одном глазу. В голове, сменяя одна другую, с бешеной скоростью мелькали глупые мысли. И вовсе не собирались прекращать своего занятия.
Самое ужасное заключалось в том, что Вэлу, в принципе, было нечем себя отвлечь. Всё, что могли, они уже выяснили на пикнике. А проработку плана по проникновению в кабинет директора он передал Габриэлле и пообещал не вмешиваться. Хоть одно-то обещание он должен был сдержать! Даже если Габи ничего не сможет придумать, что представлялось весьма сомнительным, один день ничего не решал, а назавтра у них всех и так дел хватало.
Поэтому Вэл соскочил с кровати, решительно включил компьютер и с головой ушёл в сайты, рассказывающие про Венесуэлу…