"Паранойя"

Электрический свет играл с Ночью в пятнашки.
Фонарь - и клякса мягкого света.
Запах После Дождя, имя которому следовало дать ещё раньше, чем человек умудрился впервые вякнуть что-то содержательное, приятно щекотал ноздри.
А Алиса играла в прятки. Трудно сказать, с кем именно - с человечеством, собой, окружающим миром?.. В любом случае, ещё ни разу девочка не ступила на освещённый участок пути. Тёмные улицы.
И переулки.
На лице застыла абсолютно безумная улыбка - и неестественный, стеклянный блеск глаз. Пустой взгляд из недр зеркала. Так... зябко.
Алиса поёжилась. Этого хватило, чтобы согнать наваждение.
"Красиво. Свобода - это красиво" - восхищённо пролепетала Душа. Впервые девочке нравилась её романтичная натура. Страх, восхищение - и непонимание.
Будто получила невероятно дорогую игрушку, а что с ней делать - неясно.
Тапки заметно отсырели, и теперь хлюпали на каждом шагу.
Хлюп-хлюп.
"Здесь противно! Алиска, заткни своих эстетов! Я спать хочу"
Хлюп-хлюп.
"И есть. И вообще, мне холодно..." - тоном капризного ребёнка ныло Тело. Отчётливо рыкнув, Алиса подошла к ближайшему столбу - и хорошенько приложилась о него коленом. Боль отрезвляет этого нытика лучше, чем какие-либо угрозы.
Слишком страшно, чтобы испытывать какие-либо сомнения. Свобода для неё - как огромный дом для человека, выросшего в собачьей будке.
"Оно право, Алиса. Отогреться нужно. Найди какое-нибудь уютное заведеньице..." - приглушённым голосом говорит Разум - и из-за поворота показывается неоновая вывеска:



Девочка спотыкается на ровном месте.
"Вам не кажется, что это заведеньице подходит подобной компании как нельзя лучше?" - весело спросила Алиса, и, не удержавшись, сипло засмеялась.

---

Атмосфера в кафешке была создана экспериментально - и оттого приобретала свой, особый шарм. Едва освещённое помещение, стены под кирпичную кладку - и смутные силуэты, неумело изображённые над барной стойкой... Столики из тёмного дерева - нелакированные, зазнобистые. И ни одной живой души.
Оставив на барной стойке безразмерную шапку, Алиса принялась исследовать кухню. Безуспешно. Поиски съестного увенчались полным провалом: мало того, что в холодильнике мышь повесилась, так эта самая мышь уже неделю как была непригодна в пищу.
Несолоно хлебавши, девочка устало опустилась на устланный линолеумом пол – и зевнула так, что свело скулы.
«Спать-спать-спать»

....

Андрей Малин был одним из тех людей, в жизни которых чудеса появляются с завидной постоянностью, но почему-то никогда – с добрыми намерениями. Приземлись ненароком на его подоконник заплутавшая фея - пожалуй, даже она обрушила бы на его голову несколько сокрушающих проклятий. «Се ля ви» и килограмм случайностей, как говорил покойный дед.
И нужно же было так случиться, что вдобавок к патологической невезучести Андрею достался непрошибаемый оптимизм...
Широкая улыбка на его лице сияла и сейчас. Ковыряясь ключом в замочной скважине и понимая, что с момента их последней встречи ключ то ли подрос, то ли похудел, Андрей думал о таких возвышенных вещах, как деньги и поэзия. Рассуждения пришлось прервать, как только дверь распахнулась от лёгкого, почти невесомого пинка.
Не закрыто.
Впрочем, красть было нечего.
Воспрянув духом, Андрей направился к стойке. И лишь слегка улыбнулся, обнаружив на своём рабочем месте порядком потрёпанного ребёнка.
Ребёнок и ребёнок. Не террорист же!..