Глава 2

Глава 2


Таня долго стояла перед черной, обитой дерматином, дверью, перебирая в уме десятки слов, которые собиралась сказать, но так и не находила правильных. Ее решимость и злость, которую она копила всю дорогу, куда-то исчезли, все ее недавние подозрения стали казаться, по меньшей мере, глупыми.
«Ну не съел же он его, в конце концов!»
Адрес Глеба ей сообщила по зудильнику все еще не отошедшая от спонтанного поступка Тани Гробыня. Оказалось, что Глеб живет один, снимая квартиру где-то на окраине Нижнего Новгорода. Ей пришлось долго летать над жилыми кварталами, прикрываясь заклинанием невидимости, прежде чем она увидела нужный дом – серую безликую девятиэтажку, буквой «Г» расположившуюся вдоль дороги.
Таня с силой нажала на кнопку звонка, и сквозь дверь донеслась пронзительная трель.
Прошла минута, и девушка снова позвонила, но никто так и не открыл.
«Все равно дождусь! – упрямо подумала Таня. – Зря, что ли, летела сюда?»
Не дожидаясь лифта, Таня сбежала по ступенькам и вышла во двор. Распугав стаю голубей, усердно клюющих разбросанные кем-то по асфальту хлебные крошки, Гроттер села на ближайшую скамейку, положив свой контрабас рядом. Запахнув ворот своего пальто поплотней, спасаясь от обманчиво теплого весеннего ветерка, она сложила руки на коленках и уныло уставилась на проходящих мимо людей, разглядывая их. Две молодые мамочки катили свои коляски по тротуару, болтая на ходу без умолку, а вокруг них на четырехколесном велосипеде носился довольный карапуз с пухлыми щечками и золотистыми кудряшками.
Малышня стайкой носилась по двору, плюхая по лужам, играя в салочки, качаясь на качелях и лазая по сваренным из обычных водопроводных труб лесенкам. Рядом с Таниной лавочкой пара подростков облюбовала себе старое раскидистое дерево. Усевшись на ветку, они весело болтали ногами и плевали вниз, соревнуясь, кто плюнет дальше.
Таня на всякий случай отодвинулась на самый краешек скамейки, хотя дерево было довольно далеко, и сорванцы не целились специально в кого-то. Бабуськи, сидящие рядком на лавочке неподалеку, неодобрительно посмотрев на мальчишек, тут же начали рассуждать на тему, «какая нынче пошла невоспитанная молодежь…».
Гроттер вдруг стало грустно. В этом тихом маленьком дворике текла обыкновенная жизнь, неспешно и мирно. Здесь, в этом самом обычном мире, понятия не имели о том, что существуют волшебники, драконы, ведьмы и все остальное, о чем простые люди читают только в сказках. Может эта обычная жизнь была не такой интересной и захватывающей, но и у этих людей были свои маленькие и большие радости и горести. Тане стало даже немножко завидно: ей тоже хотелось стать обыкновенной девочкой, живущей как эти дети, ходить в школу, беззаботно играть во дворе с друзьями, и самое главное, жить со своими родителями, которые были бы сейчас живы, если бы не магия.
Вздохнув, Таня прикрыла глаза. Солнце уже садилось за горизонт, подкрасив облака розовым, и наступающий вечер нагонял дрему. Сквозь полусон она слушала, как щебечет детвора, как вдалеке урчат моторы проезжающих машин, как курлыкают сытые голуби. Девушка настолько расслабилась, что раздавшийся рядом тихий голос, удивленно произнесший «Таня?», застал ее врасплох. Она резко вскочила, споткнулась и нелепо взмахнула руками, чтоб удержать равновесие, но случайно задела контрабас, и едва успела ухватить его за гриф, чтобы он не упал на землю. Переведя дыхание, Таня аккуратно положила контрабас обратно на скамью и услышала тихий смех.
- Не вижу ничего смешного! – сердито пробурчала Гроттер, сверкнув глазами в сторону Бейбарсова.
Глеб стоял под деревом в своей любимой позе, опершись о ствол и сложив руки на груди. Одетый в синие джинсы и кожаную куртку, он вполне походил на обычного парня, если бы не замораживающий все вокруг взгляд. На его губах играла знакомая усмешка, но в глазах не было и тени веселья.
- Что ты здесь делаешь? – без всяких предисловий спросил он девушку.
- Я… - Таня замялась, не зная, с чего начать.
Не спрашивать же прямо, куда он дел Ваньку. И потом, вдруг Глеб, все-таки тут не причем, ведь без магии он мало что может сделать. Тане вспомнился плачущий у нее на коленях некромаг - умирающий и отчаявшийся, и ей вдруг стало стыдно за свои подозрения.
- Как твоя рана? – вежливо поинтересовалась она, стараясь не глядеть Бейбарсову в глаза.
- Нормально, - равнодушно произнес Глеб. – Все зажило, как на… «некромаге». Которым я теперь не являюсь.
- Я рада, правда.
Таня опустилась на скамейку и парень, помедлив, тоже сел, только с другого края.
- Ты же не за этим прилетела, чтобы узнать, как мои дела? – сухо осведомился он.
- Нет, не совсем. Скажи… - Таня замолчала и вдруг посмотрела Глебу прямо в глаза. – Бегство Ваньки от меня - это твоих рук дело?
Бейбарсов едва заметно вздрогнул и отвел взгляд, Тане на минуту показалось, что он напуган, но некромаг тут же спрятал свои эмоции за стеной безразличия.
- Что за чушь? Ты для меня теперь лишь прошлое, которое я очень хочу забыть. Так с чего мне снова наступать на одни и те же грабли?
- Но… я не понимаю, почему тогда Ванька улетел? – с обидой в голосе проговорила Таня. - У нас же с ним все было замечательно. Не мог он так со мной поступить без причины. Бейбарсов, поклянись, что ты непричастен к его исчезновению!
Глеб откинулся на спинку лавочки и снова усмехнулся.
- Так-так, кажется, я понял. Твой любимый маечник бросил тебя, и ты тут же прибежала ко мне за утешением, в надежде, что влюбленный в тебя по уши некромаг тут же примет тебя с распростертыми объятиями. Думаешь, если…
Он не договорил. Раздался звонкий удар, и на его щеке запылал след от пощечины. Таня стояла перед ним, задыхаясь от гнева, и уже жалела, что вообще прилетела.
- Ты все такая же сволочь, Бейбарсов. Тогда, в железнодорожной будке, мне показалось, что ты можешь стать нормальным. Но, видно, я ошиблась.
- Может быть, - равнодушно протянул Глеб, потирая щеку. – Но я, по крайней мере, не притворяюсь и не скрываю своих чувств. И могу тебя заверить, ни ты, ни твой Валялкин мне больше не интересны. Ты была моей личной болезнью, но я прошел очень жестокий курс лечения, и теперь здоров. Я начинаю новую жизнь, и в ней точно не будет места для тебя.
Он медленно встал и потянулся.
- Если это все, что ты хотела мне сказать, то с Вашего позволения, я откланяюсь. У меня еще много дел.
Глеб ушел, а Таня так и осталась сидеть на скамейки. Внутри нее что-то оборвалось, от слов Бейбарсова ей стало больно. Совсем недавно она была уверена, что разобралась в своем отношении к нему, что это был всего лишь мираж, навеянный роковым некромагом. Что она просто запуталась тогда, но благодаря многоглазке ли, или же Ванькиному безграничному терпению и искренним чувствам сумела все же понять, что нельзя любить сразу двоих.
Но, почему же тогда, черт подери, ей сейчас так плохо? Почему она чувствует, будто ее бросил не только Валялкин?
Совершенно потерянная, она поднялась со скамьи и, вцепившись в контрабас, как в спасительную соломку, побрела по тротуару. Лететь обратно не хотелось совершенно, а выслушивать утешительные речи Гробыни тем более.
Небо уже совсем потемнело, вечер опустился на город, и вокруг один за другим зажигались огни. От света фонарей, неоновых вывесок, огней машин город совершенно преобразился, став похожим на новогоднюю елку.
Но отрешенно бредущая по улице девушка не замечала этого великолепия. Гриф контрабаса, который Таня волокла за собой, прочерчивал в пыли дорожку. Прохожие оборачивались на нее, провожая любопытными взглядами, но тут же спешили дальше по своим делам.
Очнулась Гроттер от своих мыслей в каком-то полутемном переулке, освещенном только светом окон. Громадины домов угрожающе нависли со всех сторон, сдавливая и без того тесную улочку. Замерев посредине узкого прохода, Таня пыталась сообразить, как ее сюда занесло, и как теперь отсюда выбраться. Взлетать в таком маленьком пространстве было опасно, она могла зацепиться за что-нибудь, и тогда костей не соберешь. Развернувшись, девушка поспешила в сторону светящегося вдали оживленного проспекта. От этого места у нее мурашки пробегали по коже.
Но не успела она пройти и пары шагов, как кто-то из темноты схватил ее за руку и дернул назад, к стене. И тут же Гроттер почувствовала у своего горла холодное лезвие, царапнувшее кожу, и чей-то голос прошептал ей в ухо: «Только попробуй закричать, прирежу».
Холодный пот выступил у нее на лбу, рука невольно разжалась, и контрабас с глухим стуком грохнулся о землю.
- Тише, я сказал! – снова произнес грубый голос. – Тебе что, жить надоело?
- Что… что вам надо? – выдавила она из себя, понимая, что бандит зарежет ее прежде, чем она успеет поднять руку с кольцом.
- А как ты думаешь, милашка? Конечно, все, что у тебя есть ценного.
- Но у меня нет ничего, - почти плача, сказала Таня, чувствуя, как по шее из пореза стекает тоненькая струйка.
- Плохо, - разочарованно протянул незнакомец. – Очень плохо, что ты не хочешь делиться со мной по-хорошему. Значит, придется мне немного подпортить твою нежную кожу.
- Нет, пожалуйста! – сдавленно крикнула девушка. – Я не вру! Прошу, отпустите меня!
Она вся сжалась от страха, но хватка грабителя вдруг ослабла, и нож выскользнул из его рук. Ударившись о контрабас, он отскочил куда-то в темноту, не оставив на полировке инструмента ни царапины. Таня резко повернулась и увидела, как небритый мужчина в засаленной болоньевой куртке обмяк и рухнул на землю с закатившимися глазами. В растерянности она уставилась на лежащее у ее ног тело, ей стало дурно, и она чуть сама не упала, если бы кто-то заботливо не подхватил ее под руки. Покорно следуя за крепко держащим ее человеком, Гроттер дошла до проспекта, и только тогда посмотрела на своего спасителя. И почему-то совсем не удивилась, увидев перед собой Глеба.
- Ты в порядке? – спросил он глухо, с беспокойством глядя на девушку.
- Вроде бы… - Таня нервно передернула плечами и сбросила его руки со своих плеч. – А тебе-то какое до этого дело? Чего ты полез меня спасать?
Бейбарсов поменялся в лице.
- Да, в общем-то, никакое. Просто кто-то имеет привычку притягивать к себе неприятности, а я случайно оказался рядом, - как-то оправдывающееся ответил Глеб, поднимая с земли Танин инструмент. – Я ведь даже не знал, что кричащая в переулке девушка – это ты. Вижу, «спасибо» от тебя не дождешься. Что ж, тогда я пойду. Надеюсь, провожать тебя не надо?
- Нет! – зло бросила Таня, выхватывая контрабас из его рук.
- Ну, ладно, пока.
Таня смотрела, как он уходит, а потом вдруг крикнула ему вдогонку: - Я не верю тебе, Бейбарсов!
Бывший некромаг сбился с шагу, но не остановился. Ускорившись, он быстро дошел до следующего перекрестка и свернул за угол.
«Не верю я в его внезапное безразличие, - мысленно повторила девушка. – Что-то здесь не так. Какой-то он странный».
Приняв спонтанное решение выяснить все до конца, она сорвалась с места и побежала вслед за Глебом. Добежав до перекрестка, она остановилась, переводя дыхание, и вгляделась в идущих по улице людей в поисках знакомой фигуры. Но Бейбарсова и след простыл.
Зато ее взгляд наткнулся на того, кого она меньше всего ожидала здесь увидеть. Вдоль витрин магазинов медленно брел похожий на Валялкина парень, пряча свое лицо в высоко поднятый воротник куртки. Но у Тани не осталось сомнений – это был Ванька.
Сердце тут же защемило от боли.
- Ваня! – закричала она, и бросилась к нему.
Парень обернулся на крик, увидел ее и как-то странно съежился, а потом чуть ли не бегом помчался вверх по улице. Вскочив в подъехавший к ближайшей остановке автобус, Валялкин уехал.
Ошарашенная его реакцией, Таня и не подумала преследовать его. Пустота в груди стала больше, ее затрясло и она, опустившись прямо на мостовую, заплакала.
Какой-то прохожий, сочувственно похлопал ее по плечу и поинтересовался, что с ней. Встав, она вытерла слезы и, кивнув, что все в порядке, отошла в сторонку. Прошептав заклинание, и став невидимой, она взобралась на контрабас и стремительно взлетела в ночное небо.