Глава 1.

Осень – великолепное время года, когда всё живое умирает, завершая последний цикл жизни, окружающий мир меняется, скидывая с себя оковы летнего солнца и позволяя мраку туч поглотить себя. Вот и сейчас, когда яркие листья парковых деревьев расстилались жухловатым ковром на мокрой земле. Один листик упал в поток воды, который быстрым течением отнесло в сторону канализации. Я, залюбовавшись им на пару секунд, остановилась, осматриваясь и вдыхая запах парковой аллеи.

Осень в Змеиногорске протекала с неуловимым, вечно меняющимся настроением природы. Сейчас шёл дождь, который совсем размыл дороги, затрудняя движение и осмотры местности. Буквально пару часов назад, когда поступил вызов, сияло яркое солнце.

Осмотревшись вокруг и увидев заградительную жёлтую ленту полиции, направилась туда. Путь мой лежал через грязный газон парка, в котором был найдет труп девушки.

— Кто тут, Андрей? – я нашла в толпе полицейских своего напарника-волка. Тот, не отрывая взгляда от бумаг, принялся докладывать, делая пометки в блокноте:

— По документам Хорина Алина Кирилловна, двадцать пять лет, проживает на улице Кердак, 58, частница. Родителям сообщили, они живут раздельно с Хориной-младшей. Хорин Кирилл Олегович и Хорина Владилена Юрьевна. Живут по адресу, Большая якорная, 21. Частный дом. Нашёл тело бомж, его допрашивает Артём. Родители дали разрешение на осмотр квартиры. – Доложил Андрей, на пару секунд зажмурив глаза и передавая мне бумаги с отчётом. Его движения отдавали резкостью и несдержанностью. Мало кому понравится, что рабочий день начинается не по расписанию, а в шесть утра.

— Хорошо. Осматривал тело? – приняла бумаги из его рук, улыбнувшись краешком губ. Постановления, паспорт, регистрация вызова. Ровный почерк волка не мог не радовать, аккуратные пометки, выставленные на полях, схематичность рисунков и зарисовки положения тела – всё говорило о наученности и системности Андрея. Мне невольно вспомнились мои записи – вечно хаотичные, понятные только мне и Артёмке Бронину, нашему эксперту.

— При первичном осмотре обнаружил на груди около сердца след от условного проклятья, на щеке кровью изображён египетский крест «Анкх». Раны только поверхностные, полученные при сопротивлении. Потёртости на запястьях, след от захвата на шее, умерла от нехватки жизненных сил. Больше можно сказать только после экспертизы. – Волк недовольно вильнул хвостом, пригладив взъерошенные черные волосы. В янтарных глазах волка отразилось сожаление. – Жалко её, красивая… была.

— Думаю, жалостью тут уже не поможешь, как и сожалением. – Волк согласно кивнул на моё выступление. – Посмотрю её последние воспоминания.

Проговорила я, подходя ближе к телу. Да, зрелище было ужасным: когда-то полное жизни и энергии тело волчицы превратилось в какую-то ссохшуюся тростинку. Шерсть складками лежала на скелете, кости как-то нереально выкручены. Меня даже передёрнуло. Не хотела бы я оказаться на её месте... Но, оставим сантименты, чем дольше медлить, тем сложнее увидеть полную картину произошедшего.

Коснувшись пальцами её висков и закрыв глаза, глубоко вздохнула, погружаясь в её память:

«В нос ударил резкий запах аммиака и гнили, перебивая парковую свежесть. Я стояла чуть дальше от происходящего, стараясь не двигаться.

Девушка бежала, постоянно оборачиваясь назад, выискивая мужскую фигур, которая передвигалась странными урывками, словно телепортировалась по какому-то странному зигзагу.

Волчица попыталась швырнуть в преследователя фаерболом, но тот погас у неё в руке. Девушка на пару секунд замешкалась, падая и касаясь меня.

Резкий рывок заставил меня оказаться в её теле. Сильная боль прорезала грудь, словно кто-то вспарывал ножом кожу, ломая кости. У меня вырвался задушенный хрип.

Волчица не успела вскочить, как преследователь навалился сверху неё, придавливая к земле. Волшебницу парализовал страх, единственное, что она смогла прошептать:

— Н-н-н-ет, пож…- Она захлёбывается в слезах, старясь спрятаться от рук, которые хватали её, пытаясь разорвать кофту. Дикий вопль срывается с её губ ,когда когти мужчины схватили кожу у неё на груди, едва оттягивая:

— Кричи, зови на помощь…- Словно шептало и молило существо, гулкий, мужской голос раздавался будто из труб. Какое-то непонятно чувство потери охватило сознание, когда он успокаивающе провёл ладонью по щеке девушки. Тьма.»

Любое соприкосновение с мёртвым бессознанием влечёт за собой последствия, вот и я не стала исключением: головная боль и тошнота резко атаковали меня.

Волк успел подхватить меня под руку быстрее, чем я упала на землю.

— Ты в порядке? – осторожно спросил мужчина, я коротко кивнула, успокаивая прерывистое дыхание. Не люблю касаться мёртвого бессознания, оно, стремясь вернуться в мир живых, старается подобраться ближе к живому, овладеть и подчинить. Я не стала исключением. Эмоции и личность Хориной пыталась поглотить моё «Я», но живое бессознание всегда сильнее, хоть и отражались последствия контакта на теле.

Волк осторожно посадил меня на ближайшую скамейку, помогая расправиться и успокоить тошноту. Лёгкий порыв зёленой энергии прошёлся по моему телу, помогая прийти в себя, а к нам подошёл гепард, Артёмка Бронин, задумчиво перебирая камешки-брелки на мобильном:

— Допросил я бомжа – его привёл к этому месту какое-то существу, по описанию дракон – хранитель, лесной. Больше ничего нет. А у вас что интересного? – в зелёных глазах парня плясали искры любопытства.

— Нападавший – мужчина. Есть вариант, что энергетический вампир, но тогда непонятно условное проклятье – он сам должен высосать энергию, а не при помощи условного. Если он только не применил его, чтобы забрать эту самую энергию, но тут он не произносит его, а озвучивание при жертве условий проклятия – самое важное. Влияние на подсознание сильнее. – Хрипло сказала я, принимая бутылку с водой из рук Андрея. Отпив глоток, отдала обратно владельцу, благодарно улыбнувшись.

— Условное надо озвучивать при жертве — это да. Однако его можно наложить и во сне. Анкх - это символ жизни, что не вяжется с её смертью. – Артём почесал подбородок и похлопал меня по плечу, вильнув хвостом и убирая документы в сумку-почтальонку, Шорохов наблюдал за мной, а я старалась привести мысли в порядок и просчитать дальнейший план действий.

— Хорошо, Артем, поезжай в офис и постарайся собрать на неё данные: хобби, кружки, место учёбы, работы. Андрей, опросишь её родителей, знакомых. – Я отдала приказ, вставая и глубоко вздыхая, сознание медленно возвращалось к нормальной работе.

— А ты? – Андрей вздрогнул, предчувствуя, что я сейчас скажу то, что ему ох как не понравится. И он оказался прав:

— А я осмотрю её квартиру. Вдруг там что есть. Как только что найдёте — звоните…

— Хорошо. – Недовольно буркнул мужчина, направляясь к своей машине, я же, ещё осмотрев место убийства, направилась по адресу убитой.



…Хорошо обставленная квартирка Хориной просто была усыпана различными цветами неизвестного происхождения, да и картины неизвестного авторства висели. Особенно меня впечатлил цветок-мухоедка, который чуть не сожрал тарантула, который вылез за мухой, попавшей в его сети. Сам же осмотр ничего не дал, кроме, пожалуй, дневника, запрятанного в стопке тетрадей и учебников по юриспруденции и художественной живописи… Хорина была студенткой в местном институте гуманитарных наук, училась хорошо, занималась живописью. Если верить записям в дневнике, то она любила своё дело; явных врагов и соперников не было, как и парня. Опрос Андрея тоже ничего не дал. Отличница, красавица, всеобщая любимица. Отзывы друзей тоже положительные. Не девушка — сказка, и беда для следователя… Случайная жертва?

Вернулась в офис ближе к 16.10, чуть не попав на летучку к начальнику, но благополучно избежав столкновения с ним и ещё парой его заместителей. Меня наш начальник, мягко говоря, ненавидел, за какие такие заслуги я даже не представляю.

Ускользнув от начальника, прошла в свой кабинет, где на цифровой доске принялась рассматривать фотографии с места убийства. Девушка лежала в смутно знакомой позе, словно так когда-то укладывали мумий или жертвенных существ. Я вздрогнула от испуга, когда в дверь постучали:

— Войдите. – Крикнула я, отпирая дверь простеньким заклинанием. Вошёл Андрей, неся в руках несколько огромных папок, моя морда приобрела крайне удивлённое выражение.

— Позвонил друг из Москвы, прислал документы. Шесть лет назад были похожие убийства. Шесть жертв, все убиты условным проклятьем, жизненные силы забраны. На щеках крест Анкх. Маньяка так и не поймали. – Бодро проговорил Шорохов, с грохотом кладя документы мне на стол… Ох, до ночи же сидеть надо будет.

— Кто наши жертвы? Схожести между ними есть? Общие увлечения? – я устало протёрла глаза, беря одну из папок и изучая досье.

— Нет. Они даже незнакомы были. Все разные. – Шорохов удручённо вздохнул, изучая меня, но потом переводя взгляд на фото.

— Обычно, когда серийный убийца выбирает жертв, они чем-то похожи. Начиная от социального положения, заканчивая украшениями и тональностью голоса. Стандартно, он выслеживает, изучает и имеет какой-то свой подтекст, свои мотивы. – Задумчиво сказала я, поворачиваясь к волку. Волк внимательно посмотрела на меня, мягко улыбаясь и наклоняя голову набок. Меня несколько поразил подобный жест:

— Андрей… – В моём голосе скользнули нотки неуверенности. Нет, я давно заметила, что волк ко мне присматривается, но…

— Кир, ты сегодня хорошо выглядишь. – Улыбнулся Андрей, наклоняя чуть ближе ко мне.

— Андрей, не надо, пожалуйста. Дела не ждут. – Довольно жёстко сказала я, разворачиваясь к доске.

— Хорошо-хорошо, не злись. – Хихикнул он, поднимая лапы. – Все жертвы – девушки, в районе от двадцати до двадцати семи лет, живут отдельно от родителей, убиты были в парках или лесах недалеко от дома. Время убийств во всех случаях разное, совпа…– В кабинет без стука вошли Артём и Милана, последняя то и дело поправляла короткие огненно-красные волосы, а тускло-серые глаза выдавали крайнюю степень отсутствия в этом мире.

— Вскрытие ничего не показало. Кровь на ней была её же, откуда она взялась — непонятно. Те царапины, что на руках слишком малы, чтобы дать такое количество. – Сказал Артём, устало плюхаясь в моё кресло на подиуме. Милана фыркнула, задрав голову.

— Ещё один тупик. Андрей, что ты там недоговорил? – обратилась к Шорохову, который раздражённо посмотрел на коллег. Белка же с нескрываемым отвращением смотрела на фото у меня за спиной.

— А, ну так вот, совпадает только крест и проклятье. – Волк кивнул, присаживаясь на диван, который стоял напротив моего стола, вся его томность растворилась в один прекрасный миг.

— Понятно. – Устало констатировала факт я.

В комнате повисла тишина; парни думали о своём, а белка кривилась, смотря на фото.

— Слушай, Кир, может, ещё раз дом Хориной осмотреть? Вдруг что упустили. – Гепард потянулся, хрустнув костяшками пальцев.

— Поскольку, пока нет идей и каких-либо зацепок, то да, осмотри, возьми оборудование и поезжай.

— Но, мне не выдадут, не имею прав. – Гепард немного расстроено дёрнул хвостом. – Гордин же запрещает использовать...

— Запиши на меня. Ну, если что, примени маску. – Спокойно предложила, переключая фотографии.

— А...

— Не поймут, у ребят на выдачи уровень магии низкий очень.

При фразе «низкий уровень» Андрей выразительно посмотрел на белку. Милана, сжав губы, сердито впилась в меня взглядом. Я молчала, ко мне претензий нет.

— Милана, попробуй найти следователей, что вели эти убийства.

— Они умерли. – Вместо неё ответил Артём. Андрей удивлённо уставился на него.

— Они же молоды были, не больше сорока. – В голосе волка скользило сильное удивление.

— Ну, вот так, Андрюшка, может, они нашли что-то? – улыбнулся Артём, выходя из кабинета. Волк последовал за ним.

— Милана, попробуй поискать родственников и друзей, умерших следаков, может, они им что-то рассказывали.

— Ладно. – Нехотя согласилась белка. Милана была из тех барышень, которые жаждали комфортной жизни, агрессивно-сексуальная девушка. Всего на год старше меня, двадцать четыре, а мозгов как у семнадцатилетней девочки. Но это её выбор.

Я принялась изучать материалы из центра, выписывая факты себе в блокнот. Время до вечера пролетело незаметно. Все дела были похожи до зубного скрежета: отдалённые места, леса, парки; возраст от двадцати до двадцати семи; всеобщие любимицы или незаметные тихони; из всех выкачали всю энергию, условным проклятьем. Следов убийцы нет, свидетелей нет. Призрак какой-то.

1. Анна Миловская, двадцать лет, убита в парке, вечером около 19.00. Возвращалась из университета.
2. Владилена Демская, двадцать два, убита в лесу около дома, время 20.00. Возвращалась с прогулки, друзья видели её живой и невредимой, у всех алиби.
3. Евгения Капитола, двадцать четыре, лесопарк, время смерти 21.00.
Возвращалась с работы, задержалась.
4. Любовь Тихонова, двадцать шесть, районный дендропарк, смерть 22.00, работала медсестрой, возвращалась с дневного дежурства.
5. Мария Косинова, двадцать один, парк возле дома, смерть около полуночи. Возвращалась из клуба.
6. Алевтина Голубева, двадцать три, 18.00. городской парк. Возвращалась с тренировки по теннису.
Я достала папку с нашей Хориной.
7. Алина Хорина, двадцать пять. Убита в лесу около 23.00. Шла домой с прогулки. По словам друзей, Алина часто гуляла вечером одна в этом парке по одному и тому же маршруту. У всех подозреваемых алиби.

Странный разброс получается... За дверью раздались шаги. Стук. Машинально взглянула на часы, уже десятый час.

— Войдите. – Отозвалась я, отрываясь от записей. Вошли уставшие Артём и Милана. – Нашли что-нибудь?

Гепард виновато улыбнулся, Милана же надменно вскинула подбородок.
— Я ещё раз осмотрел квартиру – ничего не нашёл.

— Обзвонила родных и друзей. Они сказали примерно одно. До работы над этими делами следователи были друзьями, но после отношения у них начали портиться, чем дальше заходило дело, тех хуже становились отношения. Умерли они по неизвестной причине.

— По неизвестной причине? – переспросила я. Белка только раздражённо фыркнула, мол «Что, плохо слышишь?»

— Да, остановка сердца и всё. – Ответила она, гордясь собой. Артем только закатил глаза, вздохнув.

— Хорошо, можете идти по домам. Уже поздно.

Парочка вышла, а я продолжила изучать материалы дела в надежде, что смогу найти хоть что-нибудь. По ощущениям я просидела за документами очень долго, успев несколько раз сварить себе кофе и перебрать папки по несколько раз. Пока от изучения материалов меня не отвлекли шаги на дверью. В кабинет вошёл Андрей, держа в руках куртку.

— Кир, ты ещё долго будешь сидеть? Два ночи уже. – Тон его был странно-ласковым и заботливым.

— А ты ещё почему не ушёл, Артем и Милана давно ушли, пошёл бы с ними. – Не поднимая головы от снимков квартиры, поинтересовалась, хотя ответ уже знала. Он предсказуем.

— Я тебя ждал. – Улыбнулся волк, подходя ближе к моему столу.

— Зачем? – глупо было спрашивать, но ему нужен был этот разговор.

— До дома проводить, ты же иногда ходишь через парк, чтобы по дороге ничего не случилось. – Он присел на корточки возле моего стула, улыбаясь и нежно смотря на меня.

— Спасибо за заботу, но я смогу за себя постоять, правда. Иди домой, Андрей.

— Ты уверена? – его ладонь накрыла мою, властно сжав пальцы. А вот теперь я внутренне дёрнулась, но внешне сохранила спокойное выражение.

— Уверена. – Вытаскивая свою руку из-под его пальцев. Да, не спорю, Андрей был хорошо сложен, весел и несколько безбашен, силён, но как мужчина меня не привлекал.

— Ладно, спокойной ночи. – Он разочарованно вздохнул, вставая. Постояв пару секунд у меня над душой, всё-таки вышел. Я смогла с облегчением выдохнуть, продолжая раз за разом прочёсывать документы и рассматривая фото.

Мне почему-то казалось, что есть то, что мы пропускаем, что-то важное. Только что? Проклятья оставляют метки, да, но проклинатель имеет свой особый, индивидуальный почерк. Он, так или иначе, оставляет часть своего энергетического поля. Его можно найти, если настроить какую-нибудь вещь на его вибрации. В нашем случае он не оставил ничего. На это способен либо маг вне категорий, либо давно умершее энергетически существо. И тут загвоздка, бессознательное погибшей не зафиксировало ни наличия магии, ни смерти. Остаётся погибший маг.… Воскрес или умелый убийца-психолог?

Я устало протёрла глаза, вау, три ночи. Кира, это личный рекорд. Через пять часов начинается рабочий день, до дома иди около часа, дома разбираться полчаса, и смысл ехать домой? Нет смысла…