(проза) Мечта (дуэль)
Знаете как умирает мечта? Очень просто. Тихо и незаметно. С едва уловимым стоном она рассыпается пеплом в окоченевших пальцах. Просто ты понимаешь, что ее больше нет. И с ужасом осознаешь безвкусную пустоту внутри.
Она смотрела на него украдкой, сквозь волосы, не позволяя себе прямого взгляда в глаза. И что с того, что больше всего на счете ей сейчас хотелось провести рукой по его лицу, едва касаясь, будто стирая с него следы усталости и забот. Откинуть непослушную челку, притронуться ладонью к щеке, порхнуть пальцами по губам.
И что с того, что каждая клеточка ее тела медленно умирала в ожидании очередной мимолетной встречи.
И что с того, что проходя мимо него, она едва удерживалась от желания вдохнуть поглубже и унести частичку его запаха с собой.
И что с того, что от его улыбки становилось так тепло и спокойно, что даже, если бы весь мир летел в тартарары, она вряд ли бы это заметила.
И что с того, что однажды попав в плен его нереально зеленых глаз, она больше не желала быть из него спасенной.
А был всего лишь один танец на таком долгожданном выпускном.
По обыкновению, спрятавшись в укромном уголке, она следила за тем, как по залу кружат пары, выискивая единственную. Вот он ведет свою партнершу в танце, осторожно держа ее за талию. И кожа под атласным платьем покрылась предательскими мурашками. Взгляд скользнул по его фигуре, упал на изящную кисть с тонкими пальцами, в которой покоилась ладонь танцующей с ним девушки. Правая рука похолодела и онемела, повиснув безжизненной плетью. Потом вдруг сама замерла, словно ощутив тепло его дыхания на своей шее, когда он наклонился к уху девушки. Со вздохом она закрыла глаза и прислонилась лбом к мраморной колонне. Холод камня слегка привел в чувство.
- Вы позволите пригласить вас на танец? - Чтобы вновь быть сброшенной в пропасть.
Зеленые глаза смотрели внимательно, протянутая рука застыла в полураскрытом приглашающем жесте.
- Наверное не стоит. - она медленно тонула, не осмеливаясь схватиться за предложенный спасательный круг.
- Чего ты боишься, Мила? - Имя бухнуло набатом в сердце. Знает?!
- Разочарования. - Словно преодолевая сопротивление многотонной массы воды, давившей на грудь, она встала и вложила слегка ожившую кисть в его руку. Там было тепло и уютно.
- Поверь, ты меня не разочаруешь. - Улыбка была почти нежной, но в глубине глаз таилась настороженность.
- А ты? - «кто-нибудь, пристрелите меня!» В ответ его рука лишь крепче сжала прохладные пальцы.
Вокруг жизнь неслась отчаянным галопом, а Мила мечтала, чтобы время остановилось.
Когда его рука коснулась талии, Миле показалось, что на мгновение ладонь застыла будто в нерешительности. «Неужели все так плохо?»
- Что это? Акт милосердия или жест доброй воли? - «А, расслабиться и получать удовольствие – не?»
- Это последний шанс. - О чем это он? Отчего то Миле стало не по себе. Брови поползли к друг дружке, губы сжались в тонкую линию.
- Отлично. Использую его. - Пусть так. Пусть даже так. Маленькой птичкой сердце бьется в клетке из костей и плоти. Это все, что остается: беззвучно таять от легкого прикосновения, с замиранием сердца ждать мимолетного взгляда или не тебе адресованной улыбки, и умирать от невысказаных чувств.
Неловкое молчание прерывать не хотелось. Да и сказать чего путного сейчас девушка вряд ли смогла б.
- Чем собираешься заняться после? - На мгновение показалось, что его голос, завораживающий своим бархатным тембром, дрогнул на слове «после».
- Да так, ничего сверх выдающегося. Напьюсь, буду целоваться всю ночь и засну где застигнет рассвет. - Что означало «пойду домой, съем шоколадку и полночи буду гоняться за подушкой по кровати.» Конечно был еще вариант послушать музыку и помечтать, вот только мечтать сегодня уже не моглось.
- Вообще-то я имел ввиду после школы. - «Тут пистолет не поможет..гильетину мне, гильетину..»
Музыка закончилась как-то неожиданно. Почти вырвав руку из его ладони, Мила изобразила благодарственный книксен, успев заметить легкую растерянность в его глазах, и пошла к своему столику, контролируя каждое движение. Невыносимо хотелось плакать.
Знаете как умирает любовь? Долго и мучительно. Она цепляется за свое существование даже понимая, что конец неминуем. Так засыхающий комнатный цветок из последних растительных сил выпускает новый побег – яркий и свежий, будто стремясь докричаться до нерадивой хозяйки: «Полейте меня! Я еще жив!»
И порой достаточно одного единственного малюсенького шанса, пары капель призрачной надежды.
Когда глаза отказались различать отдельные буквы, и слова смешались в одно большое рябое пятно, Мила устало откинулась на стуле. Завтра снова в институт. Снова коротко кивать при встрече, изображая приличное безразличие. Снова плутать по коридорам, следуя за его фигурой, забывая собственный путь. Снова прятаться на последнем ряду и прожигать изящные узоры на его спине. Снова улыбаться, когда хочется выть от бессильной тоски. Снова изрисованные поля тетрадей и его глаза в анимешном прищуре.
Снова вместо лекций кривые строчки рифмованной безысходности.
Телефонный звонок разбил звенящую тишину на мелкие осколки. В такое время мог звонить только лучший друг с просьбой о помощи или ненавистный враг, издевки ради.
Голос звучал неожиданно знакомо. Трубка едва не упала из вмиг онемевшей руки.
- Привет...не разбудил? - Бархатом стелилась надежда. Серым атласом струился страх.
- Да нет, только собиралась ложиться. - Теплое спокойствие окутало туманом, и сознание тонуло в неге. - Что-то случилось?
- Я...хотел...вообщем...попросить прошлую лекцию...- Бархат и атлас. Удивительное сочетание.
- Не вопрос. Завтра захвачу с собой. - «Ну вот и все. Всего лишь тетрадь.» Мила вслушивалась в тишину, льющуюся из трубки, не в силах побороть оцепенение, сковавшее тело.
- А можно...сегодня?...Я буду через полчаса... - Девушка молча кивнула. И нажала кнопку сброса. Перед глазами поплыли пары, скользящие в танце. Серый атлас ее выпускного платья. Черный бархат его выпускного костюма...
