Пролог

Никогда еще августовский вечер не казался таким холодным. И ведь дело даже не в дожде, не дающим покоя уже вторую неделю, и даже не в едком промозглом ветре, который, казалось, поселился в поместье. Ко всему этому привыкаешь, прячась под согревающими заклинаниями и напиваясь горячим чаем возле камина. Холод был несколько иной. Тот, от которого бегут мурашки, тот, о котором стараешься думать меньше всего. Но не думать нельзя.
— Ты все поняла? — спокойный голос абсолютно не выражал эмоций.
Девушка вздрогнула и кивнула. План казался до абсурда прост и вместе с тем ужасно пугал.
— Ты же понимаешь, что нас всех ждет, если ты допустишь промашку? — и снова эти равнодушные интонации, которые начинали раздражать.
— Я не такая глупая как кажусь.
— Очень на это надеюсь. Со своей стороны, мы, разумеется, окажем всяческую помощь и поддержку. От тебя лишь требуется найти его. Найти любой ценой.
В зале воцарилась тишина. Наконец повелительный взмах рукой – и к девушке двинулась фигура в темной мантии.
— Возьми и не потеряй, — на её ладонь лег небольшой амулет, напоминающий зрачок глаза. – Так мы всегда будем знать где ты.
Гостья кивнула и поспешно спрятала необычный подарок в карман. Она была рада покинуть это поместье за месяц ставшее ненавистным. Целый месяц затворничества и уединения, а все ради чего? Ради призрачной цели, за которую ухватились сторонники Лорда.
— Можешь идти. И помни: у тебя нет шанса на неудачу, милая, — голос чуть смягчился, — и все же желаю веселого года в Хогвартсе.
Девушка благодарно кивнула и поспешила покинуть их собрание. До ее последней поездки на Хогвартс-экспрессе оставалось чуть меньше семи часов.

***

Скорпиус Малфой никогда не считался с чувствами родителей. Ему всегда казалось, что родителям абсолютно плевать друг на друга и на него самого.
Вот и сейчас, спускаясь в столовую, он не сказал ни слова семье, думая о предстоящем учебном годе и о прошедшем лете. Ал уже давно звал его к себе на каникулы, но Скорпиус любезно отказывался, прикрываясь тем, что родители его не пускали, хотя это было не так. Он просто не знал, как вести себя в семье Поттеров. А еще он сразу вспоминал отца – когда кто-то произносил фамилию Альбуса, у него всегда было такое выражение лица, будто пауки бегают по его телу, а он не может двигаться, чтобы смахнуть их. Ему почему-то казалось, что у Поттера-старшего такая же реакция на его отца. Скорпиус боялся, что не понравится им из-за отношений Гарри Поттера и Драко Малфоя, но он не подозревал, что такое выражение было на лице отца не из-за ненависти, а из-за стыда за совершенные поступки.
— Ты не хочешь пожелать всем доброго утра, милый? — совсем тонко проговорила Астория.
— Не в этот день, мама, — произнёс Скорп совсем привычную фразу.
Завтрак продолжался в тишине, пока Драко не отложил столовые приборы и не посмотрел на жену. Та смотрела на него в ответ слегка прищуренными глазами.
— Скорпиус, нам с мамой кажется, что тебе стоит внести в основные профили своего обучения зелья, — Малфой-старший сделал паузу, выжидающе смотря на сына, который в свою очередь устало закатил глаза, но молчал. — В Министерстве открывают новый отдел по работе с зельями по всей Англии, один мой хороший знакомый мог бы устроить тебя туда после окончания школы. Это отличное будущее для тебя и твоей будущей семьи.
— Ты серьёзно? Опять? Неужели вы не понимаете, что я не люблю зелья?! — Скорпиус со звоном уронил столовые приборы. — Я намереваюсь быть капитаном по квиддичу, а затем пройду в нашу сборную. Вы прекрасно это знаете, но какого-то черта все равно пытаетесь все сделать так, как вам удобно. – Он посмотрел на спокойную маму сощуренными глазами. – За тебя тоже сделали выбор, отдавая замуж, да, мама? А то я ещё ни разу не видел искренней улыбки на твоём лице, — Когтевранец залпом выпил остатки вишневого сока. Лицо Астории сохранило спокойное выражение, только глаза застыли и губы сжались в тонкую линию. Сын бил по больному, он всегда знал, что нужно сказать.
— Не смей так разговаривать со мной, Скорпиус Гиперион Малфой! Я учу тебя манерам всю твою жизнь, а ты ведёшь себя как какое-то отребье! Сразу по прибытии в школу ты обязан...
Но Скорпиус не дослушал, он уже бежал по ступенькам в свою комнату. Как же его это достало, каждый год одно и то же. У них в поместье даже была отдельная комната для занятий зельеварением, так родители были помешаны на этом.
Зайдя в комнату, Скорп достал из под кровати свой небольшой чемодан, увеличенный внутри заклинанием, и взял в руки упакованную метлу с принадлежностями для ухода за ней. До занятий оставалось не так много времени, и он все-таки решился отправиться к Алу. Посмотрев на блокнот на столе, он уже решил написать родителям записку, но передумал.
Было очень трудно нести тяжелый чемодан и метлу до кабинета отца, где был единственный открытый камин с порохом, без всякого шума. Скорпиус знал, что не наткнётся ни на кого, так как по правилам этикета все должны были быть за столом ещё двадцать минут.
Отрыв тяжелую дубовую дверь, он вошёл в просторное помещение без окон, которое не любил с самого детства. Поставив вещи в камин, Малфой взял порох в ладонь, а потом развернулся и как бы невзначай задел рукой чернильницу, которая мгновенно разлилась на дорогом ковре. Очистить с помощью заклинания было легко, но напакостить отцу Скорпу все равно хотелось.
Парень встал в камин, одной рукой взял все вещи и бросил горсть пороха со словами "поместье Поттеров".

***

Звук открывающейся двери оторвал девушку от созерцания язычков пламени, лижущих поленья в камине. Она неохотно перевела взгляд на дверь, встречая поздних гостей. Один за другим в просторную гостиную вошли три человека. Девушка в притворном удивлении подняла бровь и спросила:
— Чем обязана столь позднему визиту?
Молодые люди неподдельно удивились словам девушки.
— Мы же договаривались, что соберёмся у тебя, — растерянно ответил один из гостей.
— В самом деле. Я и забыла. Проходите, не стойте у порога, — в своей привычной манере, растягивая слова, проговорила девушка и лёгким кивком головы предложила гостям сесть. Пригубив немного вина из бокала, она из-под ресниц посмотрела на своих собеседников и спросила с усмешкой:
— Ну что, готовы к ещё одному году учебы?
На лицах однокурсников можно было увидеть всю палитру эмоций: досаду, нервозность, презрение, но никак не радость о предстоящей учебе.
— И не спрашивай. Ещё один год терпеть…этих в одном здании. Это будет тяжело, — презрительно отозвался юноша. Понимающе усмехнувшись, девушка легко постучала ногтем по хрустальной ножке бокала и спросила:
— А кто сказал, что мы должны их терпеть? Мы можем сделать так, что для них этот год будет самым ужасным.
Переглянувшись, молодые люди зловеще улыбнулись, и посмотрели на хозяйку дома:
— С чего начнём?
Глядя в глаза девушки, отражающие языки пламени, они поняли, что у неё на уме что-то действительно жуткое. И они оказались правы...

***

Лили сидела на кровати, без особого интереса листая журнал о моде. Ей было откровенно скучно, и даже любимое времяпрепровождение не могло её развеселить. Девушка раздраженно отбросила журнал в угол комнаты, а сама с громким вздохом вытянулась на кровати, уставившись в потолок. «Завтра в Хогвартс, - скользнула ленивая мысль в ее голове, - хоть там не будет адски скучно… надеюсь. А то я повешусь».
Сквозь настежь распахнутое окно дул прохладный ветер. Поттер поежилась. Кое-как поднявшись с кровати, она подошла к окну. Девушка высунулась из него, вдыхая свежий вечерний воздух. На улице было тихо и темно, лишь свет из окон домов слегка разбавлял царивший мрак. Лили отошла от окна и уже собралась закрыть его, как услышала уханье совы. Она удивленно смотрела на летящую к их дому птицу, которая приземлилась аккурат на ее подоконник.
– Ну и кто же пишет в такую рань? – пробормотала саркастически Лили, забирая письмо у пернатой, которая, как только освободилась от своей ноши, ухнула на прощанье и улетела. Девушка закрыла окно и принялась читать посланье от Люси. «Нора… Роза… Хогвартс… старосты… Президент… стоп, что? Президент?» – она удивленно смотрела на письмо, а потом решительно зашагала в комнату брата, совсем забыв, что у него гости.
– Ал! – девушка без стука залетела в комнату. На нее удивленно смотрел зеленоглазый брюнет, сидящий на кровати и читающий книгу. «Сколько можно учиться?» – мимолетом подумала Лили. Оглядев комнату, она с удовлетворением заметила, что, кроме брата, здесь никого нет. Встречаться с Малфоем не хотелось.
– Что, твой любимый журнал закрыли? Или красный снова не в моде?
– Смотри, что мне Люси сообщила, – не обращая внимания на издевательские слова брата, она протянула ему письмо. Он уставился в него, читая.
- И? – Альбус поднял взгляд.
– Что «и»? – чуть не подпрыгнула на месте Лили. – В Хогвартсе хотят выбрать Президента.
– Это ведь только слухи, – заметил Альбус.
– Не слухи. Люси услышала от Розы!
– Ага, «услышала», – усмехнулся Ал, – подслушала она…
– Ну и что? – фыркнула Лили, садясь рядом с братом. – В любом случае, я должна получить эту должность!
– Зачем? – удивился Ал, глядя на рыжую сестру, так сильно похожую на их мать.
– Люси что-то слышала про привилегии… – пожала плечами Лили. – Да и это просто почетно. Представь, как классно звучит: «Президент Хогвартса Лили Поттер». Я же буду самой известной девушкой школы…
– Ты и так самая известная девушка школы, – прервал её Альбус, с насмешкой глядя на вдохновленную сестру.
– … и не только нашей, – она сердито глянула на брата. – Разве ты не понимаешь?
– Нет, – просто ответил Ал. – Я думаю, тебе эта должность ни к чему, Лилс.
Лили возмущенно засопела и, вырвав письмо из рук брата, вышла прочь из комнаты.
– Идиот, – буркнула она, хлопнув дверью в свою комнату. «Ничего, – думала она, – я в любом случае займу этот пост, чего бы мне это не стоило! И никто меня не обойдет. Никто! Особенно эта мерзкая сучка, Диана». Она самодовольно ухмыльнулась, радуясь своему преимуществу перед ней – осведомлен, значит вооружен. Иногда она ненавидела свою огромную семью, но сейчас была рада, что у нее есть сестра-староста, а также любимые кузены, которые с удовольствием узнают все секреты.

***

«Как же я их ненавижу! Самодовольные, мерзкие, эгоистичные твари! Каждого, абсолютно каждого из их чокнутой «Элиты Хогвартса»! Они считают себя королями, властителями мира, а на самом деле такие же как все. Нет, хуже! За их безупречной внешностью – пустота и мрак. За их улыбкой – готовность вцепится в твою глотку и разорвать ее… За их блестящей мишурой скрываются монстры, понимаешь? Им плевать абсолютно на всех, кроме себя! Важна лишь власть, популярность, деньги, бренды, престиж… Я их ненавижу. И я их уничтожу. Всех.»

Глава 1

Голоса, доносящиеся ото всюду, разношёрстные компании волшебников и волшебниц разных возрастов, буйство красок, от которых, кажется, скоро начнёт рябить в глазах – именно в такой атмосфере оказался Скорпиус Малфой, попав на платформу 9 и 3/4 вместе со всей четой Поттеров и Уизли. Шагая рядом с Альбусом, младший Малфой скользил взглядом по фигурам однокурсников, ожидающих приближения Хогвартс-экспресса, тогда как его друг слушал наставления от своих родителей уже который год подряд. Мысленно усмехнувшись, он уже было подумал о том, что все же хорошо, что его родителей здесь нет, когда услышал за спиной спокойное:
– Скорпиус Гиперион Малфой, будь добр, подойди.
Медленно обернувшись, он наткнулся на фигуру отца, стоящую у ближней стены платформы. Небрежно пожав плечами, он кивнул другу:
– Встретимся в купе, Ал, – и уверенной, но одновременно грациозной походкой направился к ожидающему его отцу. Идеально выглаженный костюм, черные кожаные перчатки на руках, казалось, что его отец никогда не имел какого-либо изъяна во внешнем виде. Даже у старшего Поттера, который сейчас разговаривает со своими детьми, небрежно накинута на плечи куртка поверх простой кофты. Заметив, что молчание затянулось, Скорп сказал, глядя прямо в глаза Драко:
– Здравствуй, отец. Не думал, что увижу тебя здесь.
– Мы не договорили в прошлый раз, когда ты стремительно собрал свои вещи и убежал к Поттерам, – холодно ответил Малфой-старший, проигнорировав приветствие сына.
– А мне кажется, я все вам с мамой подробно объяснил.
– То есть, ты считаешь будущее квиддичного игрока перспективней того, что предлагаю тебе я? – вскинув бровь, насмешливо произнёс Драко Малфой.
– Я считаю, что заниматься тем, что мне нравится, намного лучше того, что предлагаешь мне ты, – саркастично ответил юный волшебник, поправив лямку рюкзака на плече.
– Хорошо, пусть будет по-твоему, но всего ты будешь добиваться сам, без какой-либо помощи с моей стороны, – неожиданно согласился с сыном Драко после недолгого молчания, насмешливо глядя в удивленные глаза Скопиуса.
– Не сомневайся в этом, – ухмыльнулся парень, пожав отцу руку на прощание и торопясь в уже собирающийся отъезжать поезд. Ловко уворачиваясь от ребят, которые так и норовили толкнуть парня, он все же дошел до места назначения и, открыв деревянную дверь купе, увидел Альбуса, копошащегося в дорожной сумке. Заметив вошедшего друга, тот поднял взгляд зеленых глаз на парня и, усмехнувшись, спросил:
– Ну что, как оно?
– Оу, просто шикарно. Теперь мне не будут капать на мозг этими зельями, – довольно проговорил блондин, и кинул рюкзак на полку, одновременно падая на скамью напротив второго когтевранца.
– Серьезно? Мне ждать конца света? – спросил Поттер, и его брови взлетели вверх от удивления.
– Возможно, но факт есть факт, мой друг, – усмехнулся Скорпиус и запустил руку в волосы, небрежно откинув челку со лба.
– Ха, поздравляю, – сказал Альбус, вытащив наконец искомое из сумки. Этой вещью оказалась потрепанная книга в красной кожаной обложке. Малфой-младший удивленно вскинул бровь, но спрашивать ничего не стал, зная о любви друга к книгам и чтению.
– Убери ты эту книгу, ради Мерлина. Что будем делать как приедем? – хитро спросил когтевранец, смотря в глаза друга, загоревшиеся энтузиазмом.
– Я за любую пакость, ты же знаешь. Есть идеи? – широко улыбнулся Ал, откладывая книгу подальше и откинувшись назад.
– Есть кое-что, смотри. А что если... Пикси, ванная старост, утро? – начал перечислять юный волшебник, наблюдая, как глаза Поттера распахнулись, а щёк едва коснулся румянец.
– О, Мерлин, перестань вести себя как непорочная девственница, раздражает. Зато какое зрелище будет, не думаешь? – фыркнул блондин, закрыв глаза и блаженно улыбнувшись, видимо, рисуя эту картину у себя в воображении.
– Д-да, наверное, – рассеянно кивнул его друг.
– Да брось, тебе понравится, гарантирую, – приоткрыв один глаз, уверил его Скорп.
– Хорошо, тогда нам понадобится мантия, – решительно кивнул Поттер-младший, ухмыльнувшись.



Лили проводила долгим взглядом Альбуса и Скорпиуса. Она думала о том, что ее брат нашел в этом Малфое – единственной причиной она могла бы еще назвать их факультет – Когтевран. Но и над этим она сомневалась: они ведь такие разные! Альбус родился в семье героев, а этот Скорпиус, несмотря на чистокровность, был потомком предателей, проигравших в войне. Она хмыкнула, решив позже разобраться с их «дружбой», нечего сыну героя дружить с…сыном неудачников.
Платформу огласил гудок поезда.
— До каникул, — Лили обняла мать, а потом отца.
— Удачи в новом учебном году, — пожелала Джинни на прощанье, наблюдая, как дочь запрыгивает в поезд.
Лили, растолкав толпящихся учеников, прошла в свое купе, где уже лежали ее вещи. Она села у окна, с улыбкой помахав родителям. Снова прозвучал гудок, и поезд двинулся с места. Платформа медленно поплыла перед глазами, вскоре сменившись сплошной стеной деревьев. Поттер отвернулась от окна. Она раздраженно оглядела пустое купе. «Ну и где все, хочется мне знать?», — подумала девушка, нетерпеливо постукивая пальцами по сиденью.
Дверь в купе отъехала в сторону и на пороге возникла невысокая рыжеволосая девочка. Лицо ее было круглое, наивное; в нем читалась непосредственность особы, а еще – безграничное обожание, когда она увидела сидящую кузину.
— Лили…
— Ну и где тебя носило, позволь узнать? — прервала ее недовольная Поттер. Она сложила руки на груди, с прищуром глядя на съежившуюся Люси.
— Я…
— Впрочем, не важно, — Лили махнула рукой. — Садись, чего стоишь.
Люси, неловко улыбаясь, села напротив девушки и с нескрываемым восторгом посмотрела на нее. Поттер, тем временем, достала зеркальце и стала прихорашиваться, поправляя волосы и макияж. Ей нравилось, когда на нее смотрели, она чувствовала себя в своей тарелке. Девушка любила быть в центре внимания. И с ужасом вспоминала те времена, когда её считали серой мышкой. Надо же, её, саму Лили Поттер, считали тихой и закомплексованной девицей, и частенько любили над ней издеваться. «Но все они поплатились,» — она ухмыльнулась и подмигнула своему отражению в зеркале.
— Ну, — Лили отложила зеркало и взглянула на кузину. — Что нового?
Люси растерянно посмотрела на неё, складывая руки на коленях. Она заерзала, не зная, чем бы обрадовать любимую сестру.
— Я больше не слышала, чтобы Роза говорила про президента… — начала, было, Уизли, но в этот момент дверь в купе отворилась и на пороге возникла высокая худая девушка. Её кожа была очень светлой, можно сказать, бледной, а волосы – черными, что создавало великолепный контраст. На ней была школьная форма, с вышитом гербом факультета Слизерин. Она оглядела сидящих ярко-голубыми глазами.
— Что ты тут забыла, Девон? — почти прорычала Лили, с гневом глядя на Диану.
— Расслабься, а то твое лицо стало под цвет твоих волос, — усмехнулась Слизеринка.
— Сейчас твое лицо станет цвета моих волос, — пригрозила Лили, незаметно доставая палочку.
Но Диана не успела ничего ответить, как за ней возникла группа людей. Поттер распознала в них Слизеринцев, друзей Девон. Она приготовилась быстро реагировать.
— Что за президент? — рядом с черноволосой встала длинноволосая блондинка. Выглядела она еще белее, чем Диана. Лили называла её «поганкой» за ее бледность (по правде, она считала ее блеклой). Но вот глаза, ярко-зеленые, так сильно выделялись в её внешности, что не обратить на них внимание было невозможно.
— Какое тебе дело? — фыркнула Лили, взглядом приказывая Люси молчать.
— Чего это ты так напряглась, а, Поттер? — блондинка с усмешкой смотрела на Гриффиндорку. — Неужели это что-то важное?
— Отвянь, Кассия, — она с презрением поглядела на подруг. — Это купе занято и вам тут не рады, не видно?
— Ты славишься своим гостеприимством, — ответила Кассия, проходя в купе и садясь рядом с напуганной Люси. Приобняв ее за плечи, она ласково, — Лили показалось, что шипит змея, — проговорила:
— Ну, солнышко, что за президент?
— Отойди от нее, — Лили вскочила, направляя палочку на девушку. Слизеринка спокойно взглянула на рыжеволосую, по ее губам скользнула холодная усмешка.
Диана, до этого молчаливо наблюдавшая за ними, произнесла:
— Ты думаешь только у тебя есть связи, Поттер?
Лицо Лили исказила гримаса раздражения. В её голове вертелись проклятья в адрес не слишком скрытных старост и чертовых вездесущих Слизеринцев, которых она ненавидела. Девушка опустила палочку и холодно взглянула на Диану. С минуту она глядела на ухмыляющуюся девушку, а потом ухмыльнулась в ответ:
— Тебе все равно не занять эту должность.
Лили снова направила палочку на Кассию, все также обнимавшую кузину.
— Прочь, пока не вылетела в окно.
Блондинка засмеялась, но с места поднялась и двинулась к выходу.
— Не думай, что ты меня напугала, Поттер, — усмехнулась она на прощанье, а потом скрылась где-то в коридоре поезда. Диана последовала за подругой, кинув Лили напоследок холодный взгляд синих глаз.



«– Хорошего года, – мужчина в костюме напоследок улыбнулся и пожал мулату руку. – И помни, о чем мы говорили, Феликс, хорошенько подумай и пришли сову со своим решением в ближайшее время.
– Да, отец, – Забини покорно кивнул.»
Несмотря на то, что юный наследник Блейза Забини учился на шестом курсе, ему вовсе не претило, что отец провожал его на Хогвартс-экспресс. С самого детства Феликс был близок с Блейзом – они были хорошими друзьями, могли часами беседовать, обсуждая последние новости магического мира, принимали друг друга такими какие есть – отец спокойно относился к нескончаемым вечеринкам младшего Забини, а сын с пониманием терпел его многочисленных женщин.
Забини чуть нахмурился, вспоминая разговор с отцом. Да, разумнее поступить так, как он советует, это убережет от слухов и разговоров, удержит их семью «на плаву», не погубит статус и не опозорит перед обществом, но… Но Феликс был молод, его сердце не желало мириться с несправедливостью мира, как и любой слизеринец, он не желал подстраиваться под кого-то, а предпочитал, чтобы подстраивались под него. Возможно, именно поэтому он раз за разом отказывал отцу.
Дверь купе отворилась, и уединение амбициозного парня было нарушено.
– Ждешь кого-то, Забини? – Квентин Нотт опустил элегантный дипломат на сидение и сел, попутно приглаживая волосы. Как всегда – одет с иголочки, отметил Феликс. Запонки с бриллиантами, изобилие дорого парфюма и чемодан из кожи дракона выдавали в юном наследнике Ноттов показушника и мажора. Забини хмыкнул. Сам он, несмотря на довольно большое состояние отца, предпочитал одеваться куда скромнее – пусть альфа-самочки Хогвартса осаждают любовными записками и зельями ну вот хотя бы того же Нотта, а его оставят в покое.
– Нет, я, честно сказать, надеялся, что тебя затрахала до смерти какая-нибудь шлюха и больше мы с тобой не увидимся, Кви, – усмехнулся Феликс, откидываясь назад и прикрывая глаза.
– Ты просто завидуешь моей интимной жизни, Филли! – закатил глаза Квентин и достал из дипломата свежий выпуск «Ежедневного пророка». – Хотя тут мне одна сова шепнула, что тебя хотят окольцевать, может хоть Монтегю изредка тебе будет давать после свадьбы.
Забини открыл глаза и с интересом посмотрел на Нотта. А это уже становится интересно – кто успел растрепать такие подробности.
– Откуда тебе известно про Алису?
– Ее мать за чашечкой чая с моей матерью поделилась радостной новостью, что, цитирую: «симпатичный мальчик Феликс гостил у них в резиденции неделю, и мистер Монтегю был бы счастлив породниться с семейством Забини», – не отрываясь от «Пророка», монотонно сообщил Квентин.
Вот дерьмо! Уже сегодня к вечеру весь Хогвартс будет трепаться об этом! И если он откажет, репутация юной мисс Монтегю полетит к чертям. А если согласиться, то пути назад не будет – придется жениться после выпуска. Жениться и жить всю жизнь с красивой, но нелюбимой женщиной. Феликсу вдруг нестерпимо захотелось курить.
– Так это правда? – Нотт перелистнул страницу и посмотрел на мулата.
– Я еще думаю, – Феликс пошарил в кармане и выудил пачку маггловских сигарет. – Нотт, не будь сукой, не растрезвонь об этом, – попросил он, выходя из купе.
– Очень надо, – фыркнул ему вслед слизеринец, но Забини лишь поморщился – этот мудак наверняка уже всем разболтал подробности его личной жизни.
Пробираясь в тамбур, который был в конце поезда и много лет служил курилкой пассажирам Хогвартс-экспресса, мулат старался не обращать внимания на разношерстных школьников и первогодок, которые то и дело восторженно восклицали и шумели.
– Эй, мистер я-ненавижу-вас-всех, кота не видел? – рыжий мальчишка с кучей родинок в ожидании пялился на Забини.
– Дай угадаю – он такой же рыжий как ты? – слизеринец с неохотой посмотрел на юношу перед собой. Гриффиндорец – а это был именно он, судя по его огромному красно-желтому шарфу – оказался невысоким, кареглазым и ужасно рыжим – казалось, дотронься до этих торчащих в разные стороны огненных прядей – обожжешь руку.
– А что плохого быть рыжим? – мулат попытался обойти мальчишку, шагнув в сторону, но тот проворно прыгнул следом, все еще не давая слизеринцу пройти.
– Если бы я был рыжим я бы утопился в огневиски, – заявил Забини. – Слушай, дай пройти, не видел я твоего кота, и вообще у меня аллергия на них, – снова шаг в сторону и снова это недоразумение перегородило дорогу.
– Лучше быть рыжим, чем учиться на Слизерине, – фыркнул гриффиндорец. – Весь ваш факультет не видит дальше своего носа, прячетесь за счетами своих родителей, а к выпуску из школы в вас вообще ничего человечного не остается.
– Да насрать мне, что ты там думаешь, – разозлился Забини. – Этим студенты Слизерина и отличаются от вас – мы не лезем в чужую жизнь со своими нравоучениями и желанием узнать у кого сколько галлеонов на счете, – оттолкнув рыжего, Фил захлопнул перед гриффиндорцем дверь и очутился в курилке.
Прислонившись к холодному стеклу, Забини нашарил в кармане сигареты, достал одну, с помощью палочки поджег и закурил, выпуская дым. Как же его все достало. А особенно все эти попытки отца женить его, чтобы не дай Мерлин кто-то не догадался, что единственный наследник Блейза Забини – гей.
Да плевать ему, что подумает общество, плевать, что скажут знакомые, если для поддержания легенды ему придется ложиться в кровать с человеком, которого он не может ни любить, ни трахать. Но отец… Блейз, конечно, примет любое решение сына, но какое к старшему Забини будет отношение со стороны общества, когда всем станет известен грязный секрет Феликса?
Жениться ради отца? Жить с женщиной для прикрытия глаз, ночами снимая в борделе молоденьких мальчиков? А именно это предложил ему Блейз год назад.
Забини выдохнул, окутывая небольшой тамбур дымом. Да, Феликс, ты должен согласиться. Так будет лучше для отца. Тем более, что любви, как таковой в браках чистокровных волшебников нет. А кто же женится по любви? Это привилегия полукровок, но никак ни волшебников с древними корнями и идеальной кровью. Думай, Фил, думай.
Дверь тамбура отворилась и в курилку кто-то зашел. Погруженный в собственные мысли Забини не сразу заметил, что его покой прервал недавний знакомый.
Рыжик уселся в противоположный угол и с наслаждением затянулся, прикрывая глаза. На секунду Феликс замер, завороженный этим зрелищем: тонкие бледные пальцы небрежно держали сигарету, рыжие волосы за дымной завесой напоминали костер – прядки были непослушно взъерошены и похожи на язычки пламени, а чуть пухлые губы слегка приоткрыты и мягко касались фильтра.
Наваждение прошло, стоило мальчишке открыть глаза и уставиться на Феликса. Это был явный спектакль – рыжик знал, как произвести впечатление
– Хьюго, для друзей Хью, – представился он, бесстыже разглядывая мулата.
– Фил, – слизеринец смахнул пепел. Хочет пялиться – пусть пялится, с Забини не убудет. – Нашел кота?
– Хочешь помочь в поисках? – карие глаза мальчишки смеялись, и Феликс невольно усмехнулся, глядя как тот чертыхается, роняя пепел на джинсы.
– Видишь ли, проблема со зрением – дальше собственного носа не вижу, – картинно вздохнул Забини, туша сигарету о стену.
Рыжик фыркнул. Слизеринец хмыкнул в ответ и вышел из курилки, на ходу заклинанием убирая с одежды запах сигарет.
Гриффиндорец поднял ему настроение и на минуту Фил даже забыл, что ему предстоит написать отцу письмо. Сейчас, возвращаясь в купе, ответственность перед старшим Забини вновь давила на плечи юноши.
Вернувшись на место, он не застал Нотта, но это было даже к лучшему. Достав из чемодана лист с гербовой печатью и перо, Феликс последний раз задумался и написал всего два слова:




Уже буквально перед самым началом распределения трясущихся от страха новичков, где-то около входа в большой зал образовали собой круг старосты. Эту компанию можно было легко заметить в толпе первокурсников хотя бы по росту, что уж говорить о внешнем виде, поведении и значке на груди. По двое от каждого факультета – парень и девушка, можно было бы предположить, что здесь у молодых людей собрание, однако они так же, как и остальные ученики ,обсуждали прошедшие каникулы, сплетничали о слухе, которых уже прочно засел в головы тех, кого посвятили. Конечно, уже через полтора часа они услышат речь директора, и сейчас же все тайны откроются, но вот она – людская сущность: досочинить, додумать, начать критиковать еще до того, как что-то станет в действительности известно.
— Слышал, должность президента будет давать право сидеть рядом с профессорами на игре в квиддич, во круто! – делился мечтами староста-когтевранец. Многие сейчас представляли, каким сладостным было бы место главы школы, многие уже грезили о том, чтобы его занять.
— Я бы не проголосовала за тебя на выборах, – усмехнулась его коллега с синего факультета. – Ты же с трудом СОВ сдал в прошлом году, совсем с новой ответственностью поплывешь. Юноша не обиделся, а лишь шутя толкнул однокурсницу в бок.
— Ой, да ладно вам, – окликнула друзей гриффиндорка, – просто представьте, как кто-то из нас сможет фактически править всей школой! Ух, я бы наладила справедливость… – громкое многозначительное «кхм-кхм» слизеринца заставило девушку замолчать. Многое изменилось со времен темного мага, но недомолвки красно-зеленых до сих пор являются одной из самых частых причин беспорядка в Хогвартсе.
— Да вы с ума все посходили! – не выдержала пуффендуйка, – вы представляете, ЧТО может случиться, если выберут какого-нибудь остолопа? Гламурную фифочку? Цвета факультетов поменяют во все оттенки розового?
— Не парься, Роз, таких никто не выберет, – хотела прервать пламенную речь слизеринка, однако не удержалась и добавила:
— Выберем оттенки зеленого.
Группа негромко засмеялась, давая понять, что, видимо, только у Рози в душе зародился какой-то протест президенству, все только лелеяли и ждали официального объявления.
— Ты только представь: твой друг – глава школы, – явно намекая на себя заговорил пуффендуец. – Он бы сразу сделал тебя не просто старостой факульета, а старостой школы! – выделив последнее слово, парень саркастично поднял руки вверх, словно пытался описать Хогвартс в воздухе. — Я бы сейчас же разрешил пользоваться всевозможными новинками из лавки с Косого Переулка. До сих пор не понимаю, почему то же самое прыткопишущее перо запрещено на занятиях?
— Да чтобы ты хоть что-то запомнил, – устало проговорила Роуз и кивнула на вход в зал: — Все, угомонитесь, сейчас будем провожать свои факультеты за столы.
Каждый разбрелся к группе своих подопечных, ожидая открытия большого зала; наверное, первый день нового учебного года самый тяжелый в работе старост, так что студенты отважно приготовились к ежегодному объяснению новичкам где-что-и-как.