[J][J][J]Pov Гермиона.

Ну, вот я и в поезде.

Хогвартс-экспресс должен вот-вот отъехать. Не знаю почему, но я попросила маму и папу не провожать меня. Может быть, это потому, что это как-то странно и немного грустно. Не хочется видеть расстроенные лица родителей, мамины слезы и осознавать, что мы прощаемся на целый год. Мама в последнее время часто плачет. После того, как я забрала родителей из Австралии и по приезду рассказала им многое из того, что со мной произошло, она меня неделю от себя не отпускала ни на шаг. Видимо, боялась опять меня потерять. Мне долго пришлось уговаривать ее отпустить меня в Хогвартс, и хорошо, что на помощь пришел отец, сказав:

«Дорогая, наша дочь уже взрослая, она смогла победить на битве. И теперь Волан-де-Морт повержен, и ей ничего не угрожает.» Мамочка, конечно, расстроилась, но, скрепя сердце, отпустила.

А вообще, после войны многие изменились. Гарри и Рон стали серьезней, спокойней. Теперь они кажутся старше. Джордж, конечно, такой же весельчак, но иногда можно заметить в его глазах грусть, и даже боль. А когда он остается один, он даже плачет. Так странно видеть его таким. Малыш Тедди развлекает всех своими метаморфозами и иногда называет миссис Уизли мамой. Кстати, Джордж решил тоже закончить свой седьмой курс. Это нас, конечно, очень удивило, но мы не подали виду.

И вот теперь я, Гарри, Рон, Джинни и Джордж едем в одном купе поезда Хогвартс-экспресс. Так уж сложилось, что мы все теперь будем на одном курсе. Мда, вот такая вот ирония судьбы.

Мои размышления прервал воодушевленный голос Джинни:

— Мне кажется, что идея со свободной формой одежды просто потрясающая, правда, Гермиона? Я взяла с собой огромное количество кофточек и платьев. Наконец-таки я смогу не скрывать свою фигуру за этими балахонами.

Я благоразумно промолчала, чтобы ненароком не обидеть Джинни. Ведь я считала, что главное в девушке отнюдь не внешность, а умственные способности.

— А я так и буду ходить в мантии, я же не девушка, чтобы модничать. — Рон многозначительно посмотрел на сестру. Та лишь фыркнула, зато Джордж не удержался от комментария:

— Да, братец, ты так и будешь ходить в мантии, ведь у тебя нет нормальной магловской одежды. Но не обольщайся, как бы ты не был одет, тебе не удастся заполучить внимание какой-либо девчонки. Ну, кроме, конечно, плаксы Миртл. Ей уже нечего терять.

Все, кроме Рона засмеялись. Уши парня мгновенно покраснели и стали почти такого же цвета, как и его волосы. Он кинул гневный взор на брата и отвернулся к окну.

До конца поездки все ехали молча, лишь изредка перебрасываясь незначительными фразами.

Когда за окном уже стемнело, а ребята начали жаловаться на голод, в коридоре послышался шум, и все устремили взгляд туда. По проходу, опустив голову, шел Драко Малфой. Как ни странно, но он был один. Проходя мимо нашего купе, он немного притормозил, будто бы собираясь зайти к нам, но ограничился сдержанным кивком Гарри. Лишь на мгновение он задержал свой взгляд на мне и, тряхнув головой, будто отгоняя назойливую муху, двинулся дальше.

— Что это было, Гермиона? — Рон удивленно посмотрел на меня.

— Ты о чем, Рон?

— Малфой так посмотрел на тебя. Не как обычно с презрением, а как-то… я даже не знаю… как-то…

— Заинтересованно? — помог Гарри другу подобрать нужное слово.

— Именно! Это как-то не по-малфоевски.

— Война изменила людей, Рональд, — я задумчиво посмотрела в окно. — И Малфой тому не исключение.

Оставшийся путь все ехали молча, и каждый думал о своем.
Я думала о Малфое. Да, он повел себя довольно странно. Не отпустил едкий комментарий в адрес Гарри, не издевался над Роном. Да и на меня он посмотрел как-то необычно. По его мнению, я низший сорт, грязнокровка. Он никогда не упускал шанса напомнить всем об этом. Но не в этот раз. Что-то в этом его мимолетном взгляде было не так. Неужели его и вправду так сильно изменили события прошлого года? Об этом стоит подумать.

Поезд начал замедлять ход и, дернувшись в последний раз, остановился. Ученики стали выбираться из вагонов, счастливо переговариваясь и приветствуя друг друга. Я решила немного задержаться, так как не хотела угодить в самую гущу толпы.

Когда большинство народа вышло, я выбралась из вагона, таща за собой чемодан и клетку с Живоглотом. Кот неистово мяукал. Обернувшись назад, я ласково сказала:

— Глотик, не волнуйся, скоро я тебя выпущу, и ты… — договорить я не успела.

Споткнувшись об какой-то камень, я полетела вперед. Я уже было коснулась земли, но в последний момент меня подхватили чьи-то руки – сильные и холодные. Мужские руки. Человек поднял меня и установил в вертикальное положение. Задрав голову вверх, я увидела лицо Малфоя.

— Не ушиблась?

— Чт… Что? — мне показалось, что я ослышалась из-за шума.

— Я говорю, ты не ушиблась? — Малфой в растерянности посмотрел на меня.

— Что с тобой, Малфой? — я удивленно на него уставилась.

— А что со мной? — растерянность сменилась недоумением.

— Ты изменился.

Малфой отпустил меня и отошел на пару шагов. В его глазах читалась плохо скрываемая боль. Несколько секунд мы стояли и смотрели друг на друга. Потом он развернулся и сделал пару шагов прочь. Остановился. Обернулся. И, посмотрев на меня грустным взглядом, сказал:

— Я изменился… Грейнджер…

И пошел быстрым шагом по направлению к каретам.
Я все еще стояла на перроне и смотрела вслед отъезжающему экипажу, в котором ехал Малфой.

— Он изменился…

Глава 2.
Учебный год начался неспокойно.

В первый же день нам задали море домашнего задания. МакГонагалл начала урок с нотаций на тему «В конце года у вас П.А.У.К., и поэтому заниматься мы будем в два раза больше». Меня это, конечно, не огорчило, но вот Гарри и Рон издали мучительный стон. Флитвик начал с очень сложного заклинания – «Обливейт», заклинания забвения. Правда он не знал, что я уже использовала его несколько раз, так что для меня в этом ничего сложного. Но мы проходили пока что теорию этого заклинания, и профессор задал написать эссе, длиной в два дюйма, о правилах использования подобных заклятий. Слизнорт сказал подготовить доклад о быстродействующих ядах. Зато Хагрид не загружал нас – нам нужно было всего лишь прочитать вступительную главу учебника «Редкие и диковинные животные волшебного мира. 7 курс».

В таком бешенном ритме пролетел месяц обучения.

В начале октября были сильные ветра, и в замке было так холодно, что даже камины не сильно помогали. В один из таких ужасных дней я шла в библиотеку, чтобы сделать домашнее задание по древним рунам.

От сильного ветра дребезжали стекла, и несколько факелов, размещенных вдоль стен коридора, потухли от сквозняка. Такая погодка окончательно портила настроение.

Я шла и пыталась сильнее закутаться в мантию, что мне не особо удавалось, так как руки меня не слушались. Я повернула налево. Этот коридор был полностью темным, не горел ни один факел. Еще раз зябко поежившись я двинулась дальше. Где-то впереди мелькнуло какое-то движение.

— Кто здесь? — я вытащила палочку. — Люмос.

Тусклый свет вспыхнул на конце палочки и осветил сгустившийся мрак. Прямо передо мной стоял Малфой.

— Ох, ты меня напугал. Что ты здесь делаешь?

Кажется, он побледнел. По крайней мере, так казалось при свете палочки. Малфой бросил на меня гневный взгляд, полный ненависти и отвращения. Странно.

— А тебе какое дело до меня, грязнокровка? — лицо слизеринца исказила мерзкая ухмылка. В глазах полыхал огонь.

— Что? — я не поверила своим ушам. — Что с тобой? Ты же только недавно…
Договорить я не успела. Малфой одним рывком оказался возле меня и прижал меня к стене, схватив за горло. Взгляд его стал безумен, зрачки расширились. Мне стало страшно. Так, как никогда еще не было. Даже когда Беллатрисса мучала меня в Поместье. Его глаза будто заволокло серебристой пленкой. Мурашки пробежали по моему телу. Дыхание сбилось и стало рваным.

— Забудь! Слышишь, забудь! Забудь о том, что было недавно! Забудь о том, что было месяц назад! Ты никогда больше не увидишь такого Драко Малфоя. Никогда! — рычащим голосом прокричал он мне прямо в лицо.

Его крик отрезвил меня. Собрав последние силы, я направила свою палочку в живот Малфоя.

— Петрификус Тоталус!

Руки слизеринца опустились по швам. Я не стала смотреть, как он падает и, сломя голову, побежала дальше по коридору.

Остановилась я только тогда, когда оказалась у дверей библиотеки. Прислонившись спиной к холодной стене я пыталась отдышаться. Меня колотила мелкая дрожь. В голове все плыло. Из библиотеки вышел какой-то второкурсник и, испугано посмотрев на меня, чуть ли не бегом пустился прочь отсюда.

— Не ходи через коридор на третьем этаже. Там… там кто-то пустил удушающий газ. — На всякий случай предупредила я мальчишку.

— С… спасибо, мисс! — и повернул направо, в коридор, ведущий в другое крыло.

Я облегченно вздохнула и пошла в библиотеку.

С трудом я сделала домашнюю работу по рунам, так как мои мысли занимало только произошедшее в коридоре. Собрав вещи в сумку, я поставила книгу на место и пошла в гостиную Гриффиндора. Зайдя в комнату девочек, я увидела там Джинни, гладящую Живоглота и что-то читающую. Я мягко опустилась на кровать рядом с ней. Девушка подняла на меня глаза.

— Что-то случилось, Гермиона?

— Да нет, в общем-то ничего, — немного подумав, я продолжила. — Джинни, скажи, а тебе когда-нибудь встречался человек, который сначала вел себя не как обычно, а потом от этого зверел?

— Это ты про Малфоя? — хитро прищурила глаза Уизли.

— Откуда ты… Хотя, неважно. Да. В первый же день он поймал меня, когда я падала, и даже волновался. Весь месяц он здоровался, проходя мимо. А сегодня… — и я рассказала все, что сегодня произошло в коридоре.

Дослушав рассказ, Джинни задумалась. Я сидела, покусывая губы, и ждала ее слов.

— Гермиона, а ты… ты уверена, что это был он?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, может он был под «Империусом»?

Слова Джинни напрягли меня, и я решила это выяснить, поговорив с ним.

Глава 3.
В течение всей недели мне не выпадал шанс поговорить с Малфоем.

Я, конечно же, встречала его в коридорах, видела в Большом зале, да и смежные уроки со слизеринцами у нас были, но не могла же я при всех подойти к нему и спросить: «Эй, Малфой, в чем дело?».

Это было бы опрометчивым поступком. Нет, мне нужно поговорить с ним наедине, но как это сделаешь, если рядом постоянно Джинни, Рон и Гарри. А если рядом Гарри, то и толпа смеющихся девчонок, строящих ему глазки, просто обеспечена.

Парень очень смущался от такого внимания, но мне доставалось гораздо больше, чем ему.

Однажды одна очень бойкая девушка с пятого курса Когтеврана, приревновав Гарри ко мне, решила заколдовать меня. Она подошла со спины, нацелив на меня палочку, и уже открыла рот, чтобы произнести заклинание, как ее действия заметила Джинни и наслала на когтевранку свой фирменный Летучемышиный сглаз.

Это увидела МакГоннагалл и назначила взыскание Уизли, заставив ту писать строчки. Джинни не расстроилась, она была рада, что смогла защитить меня.

Правда, Гарри она устроила хороший нагоняй. Да, жалко было парня.
Вот такой вот насыщенной и бестолковой была моя неделя. Мне так и не удалось застать Малфоя без друзей. Значит, нужно как-то заставить его оказаться одному.

— Джинни, мне нужен твой совет. Ты в этом деле умнее меня будешь, — мы сидели на Истории магии, и я решила, наверно, впервые в жизни не записывать конспект, а поговорить о том, что меня действительно волнует. — Как оказаться наедине с парнем?

Младшая Уизли удивленно посмотрела на меня, округлив глаза.

— Это ты о Роне? О, поверь, он ничего не поймет, даже если ты поцелуешь его.

— Что? О нет! Конечно, нет! В смысле… — я почувствовала, как начала краснеть. Сделав глубокий вдох, я произнесла скороговоркой. — Я не о Роне, я о Малфое.

Джинни на минуту задумалась, смотря сквозь Бинса на доску. Лоб ее был нахмурен, брови сведены на переносице. Потом она заговорщицки взглянула на меня:

— Я думаю, есть один вариант.

— Какой? — я ёрзала на стуле от нетерпения.

— Поверь, Гермиона, он беспроигрышный! — счастливый взгляд Уизли пугал меня.

***

Во время обеда к Малфою прямо в тарелку с овсянкой приземлилась школьная ушастая сова. От посадки птицы каша разлетелась в разные стороны, порядочная ее часть нашла последнее пристанище на белоснежной рубашке самого получателя.

Малфой грязно выругался, уничтожающе посмотрев на птицу. На что та бросила письмо, зажатое в клюве, на стол, вскрикнула и гордо удалилась. Слизеринец еще долго смотрел вслед птице, потом, будто очнувшись, встряхнул головой, взял заляпанный кашей пергамент и прочел:

«Если хочешь незабываемых ощущений, то приходи сегодня в восемь вечера в Выручай-комнату. Думаю, ты догадаешься, что ей сказать.
С любовью,
Твоя тайная поклонница».

Драко самодовольно ухмыльнулся.

— Очередная записка от наивной девушки, которой ты разбил сердце? — Забини, лучший друг Малфоя, как всегда, был особо проницателен.

— Ты прав, сладкий, только эта девушка не столь наивна и сердце ее пока не разбито. Но это только пока, мой милый друг, — лицо блондина выражало сладостное предвкушение. — На, прочти.

Блейз взял записку и, быстро пробежав ее глазами, вернул получателю.

— Хм… Таинственная незнакомка? Никогда не думал, что ты романтичная натура, Драко, — усмехнулся Забини, подняв брови.

— О, заткнись! — и оба парня рассмеялись.

***

В то же время за гриффиндорским столом.

— Джинни, смотри, к Малфою сова, — я удивленно посмотрела на стол слизеринцев.

— Ну да. Пора уже, — Уизли опустила глаза.

— Ты о чем? О… Только не говори…

— Гермиона, ты просила помощи? Вот я помогла, чем смогла. Сегодня в восемь ты встретишься с Малфоем в Выручай-комнате.

— Но, Джинни!

— Смотри, читает, — мы пристально вгляделись в лицо слизеринца. — Ха! Клюнул! Вот похотливый гад!

— А что ты ему написала?

Джинни покраснела и опустила глаза.

Глава 4.
После уроков я сразу отправилась в библиотеку. Дело в том, что МакГоннагалл задала нам написать большое эссе на тему «Темные магические артефакты XIX века».

Да, теперь мы проходим и такие ужасные вещи, чтобы в случае чего распознать объект. Информация о них была только в одной книге, которая хранилась в Запретной секции. Весь наш курс получил разрешение и, следовательно, на книгу будет огромная очередь. Мне не хотелось ждать, поэтому я решила начать писать эссе сразу.

Зайдя в библиотеку, я огляделась по сторонам. Учеников здесь было немного. Все решили отдохнуть после учебного дня, сидя в гостиных своих факультетов, гуляя вокруг озера и дразня гигантского кальмара. Ну что ж, это их дело, а мне это только на руку. Не люблю, когда в библиотеке много народу.

Пройдя вдоль книжных рядов, я увидела мадам Пинс. Быстрым шагом я направилась к ней.

— Мадам Пинс, у меня разрешение от профессора МакГонагалл на посещение Запретной секции. — Сказала я слегка заикающимся голосом.

Женщина долго рассматривала пергамент, будто проверяя на подлинность, прежде чем развернуться и на некоторое время оставить меня ждать.

Через пять минут, может, больше, а может, чуточку меньше, библиотекарша вынесла старинный пыльный фолиант и передала его мне нежно, аккуратно, как младенца. Взяв книгу, я уселась за самый дальний от выхода стол, спрятавшись в тени отдела о волшебных растениях. Здесь мне точно никто не помешает.

Открыв книгу, я ужаснулась. Здесь описывались поистине ужасные вещи. Различные амулеты, подчиняющие разум, диадемы, лишающие рассудка тех, кто их наденет, ожерелье, лишающее жизни, одно из них в точности такое, что на шестом курсе чуть было не убило Кети Белл, проклятые кольца и черномагические браслеты.

Меня поразило, что большинство артефактов являлись украшениями, как женскими, так и мужскими. Но были и другие вещи. Древний монокль, который моментально выжигал сетчатку глаза, наручные часы, обездвиживающие человека. Самым ужасным здесь, по моему мнению, были огромные напольные часы, при ударах которых человеку разрывало голову на множество частей, причем медленно и мучительно. Это ужасно. Но признаю, все эти вещи были необычайно красивые. Украшения сверкали и переливались огромным количеством драгоценных камней, часы были усыпаны серебром и золотом, в кольцах огромные бриллианты, алмазы и рубины. Все это, конечно, было сделано, чтоб привлечь внимание и заинтересовать человека. Но горе тому, кто решит приобрести один из этих артефактов.

За своими мыслями и написанием конспекта я не заметила, как быстро пролетело время. Посмотрев на часы, висящие над входом, я обнаружила, что уже без пятнадцати восемь.

— Малфой! — крикнула я, вскакивая с места. Несколько человек ошеломленно обернулись на меня, две девочки с третьего курса Гриффиндора хихикнули.

Мне было на это плевать, я этого попросту не заметила. Быстро покидав вещи в сумку и отдав книгу библиотекарю, я побежала в Выручай-комнату.

Пролет, коридор, лестница. Я должна оказаться там раньше Малфоя. Коридор, поворот, еще коридор. Все будет напрасно, если он придет раньше меня. Лестница, коридор, поворот. Если он увидит меня сразу – он уйдет. Коридор, лестница, еще коридор. Я почти на месте. Дыхание мое было быстрым и прерывистым, в груди нещадно кололо от быстрого бега. Встав напротив нужной мне стены, я пыталась отдышаться.

Когда мне это удалось, я три раза прошла мимо предполагаемой двери и мысленно произнесла:

«Мне нужно место для тайного свидания».

Открыв глаза, я обнаружила вход в комнату. Распахнув дверь, я вошла. Его еще не было.

***

POV

Малфой.

Уже без пятнадцати восемь. Пора выходить. Я спустился в гостиную. Блейз сидел на мягком диване из зеленого бархата. Возле него крутилась Пэнси. Хм, легкомысленная особа.

— Что, Драко, идешь на свидание с таинственной незнакомкой? — Блейз не мог отпустить меня, не подколов.

— Завидуй молча, Забини, тебе–то стоящие девушки никогда не напишут и, тем более, не подойдут. — Пэнси обиженно надула губки, приняв сказанное мной на свой счет. Что же, правильно сделала.

— О, наш маленький дракончик, кажется, обиделся? — Засмеялся этот ублюдок Забини. Показав ему неприличный жест, я вышел из гостиной.

Я шел и думал о нашей дружбе с Блейзом. Кто–то считал ее странной. Кто крепкой. Кто–то сумасшедшей, а кто и вообще считал, что это показуха, фарс. Порой я сам не понимал, что это. На людях мы вели себя сдержанно, общались друг с другом практически хладнокровно. Сухо приветствовали друг друга, безразлично смотрели на окружающий мир. Но когда мы оказывались наедине, или хотя бы в гостиной Слизерина, тогда мы полностью менялись. От былого надменного вида и сухого общения не оставалось и следа. Мы веселились, подшучивали друг над другом и над остальными, дурачились, как двенадцатилетние. В последнее время Блейз стал частенько говорить, что я изменился. Что же, я и сам об этом думал. Нет смысла обманывать самого себя. Я стал серьезнее. И в отличие от былого Малфоя я всегда думаю перед тем, как сказать что–либо или сделать. И, если быть до конца откровенным, то мне уже и не доставляет особого удовольствия издеваться над Поттером и Грейнджер. Но я вынужден это делать.

Подойдя к статуе Варвары Вздрюченного, обучающего троллей балетным па, я посмотрел на стену, за которой скрывается Выручай–комната.

«А вдруг она некрасивая? А вдруг она грязнокровка?» — пронеслось у меня в голове. Ну, раз я уже пришел… И я, взявшись за ручку, толкнул дверь.

КОНЕЦ POV Малфой.

***

Малфоя пока нет. Что же, придется ждать. Воспользовавшись моментом, я решила осмотреть комнату.

В помещении царил полумрак. В воздухе, без какой–либо поддержки, парили свечи. По стенам была пущена летящая ткань, полупрозрачная, наподобие органзы. Также она свисала с потолка, колеблемая непонятно откуда взявшимся сквозняком. Посередине комнаты стояла кровать, заправленная белыми шелковыми простынями, со всех сторон которой струилась все та же легкая ткань. Вокруг кровати, прямо на полу, стояло огромное количество свеч. Благодаря этому, данная обстановка выглядела очень романтично и таинственно. Я решила спрятаться в темном углу возле входа, встав за одну из штор. Благо, на мне был легкий сарафан белого цвета, так что я удачно сливалась со стенами.

Внезапно открылась дверь, и в комнату вошел Малфой. Он, как всегда, был одет во все черное. Черный костюм, черные лакированные туфли, черная водолазка. Все это еще больше подчеркивало его природную бледность лица. Светлые волосы были зализаны назад, лишь одна прядь, будто едва осмелившись, так незаметно и легко упала ему на лоб, и, поняв, что убирать ее не собираются, уже более вальяжно спустилась на белесые ресницы. В серых глазах бешено плясали чертики. Судя по всему, Малфой довольно много нафантазировал, пока шел сюда. Жаль расстраивать парня, но придется.

Направив палочку на дверь, я громко произнесла:

— Коллопортус!

Дверь запечаталась. Малфой от неожиданности подпрыгнул, озираясь по сторонам. Решив не нарываться на неприятности, я сделала шаг влево. Почему–то вид у меня был виноватый. Может быть, это потому, что я не привыкла обманывать людей? Слизеринец рассчитывал на свидание с красивой девушкой, а может еще на что–то большее, а тут я…

Малфой стоял, как громом пораженный, смотря на меня во все глаза. На его лице было ярко выраженное удивление, а может даже и шок.

— Ты? — голос его дрожал от гнева, глаза начали наливаться кровью. — Что ты здесь делаешь, грязнокровка?

Это противное слово резануло по ушам, но я не подала вида.

— Не то, на что ты рассчитывал, Малфой. — Я дерзко усмехнулась, хотя внутри у меня все холодело от страха.

— Так это ты прислала мне записку? Интересно, для чего же я понадобился всезнайке Грейнджер? — Блондин облокотился о стену, пристально вглядываясь мне в глаза. По моей спине побежали мурашки, размером, наверное, с кулак, собравшись для мирной беседы где–то в области поясницы.

— Присядь. — Я махнула в сторону кровати.

— Туда? Ты рехнулась? Еще бы я не находился с грязнокровкой в одной постели! — И отойдя к противоположной стене, взмахнул палочкой.
Перед ним тут же появилось кожаное кресло черного цвета. Оглянувшись на меня, он удовлетворенно хмыкнул, увидев на моем лице смесь замешательства и удивления. Чтобы не упасть в грязь лицом, я решила наколдовать себе такое же кресло, может даже и лучше.

Гордо подняв подбородок, я уверенно прошла мимо парня, сосредоточилась и взмахнула палочкой. Напротив кресла Малфоя появилось мое, из белой кожи. Хм, странно, в прошлый раз у меня получилось из бардового бархата, и не такое мягкое. Слизеринец удивленно поднял бровь.

— Поразительно, Грейнджер, твое кресло не многим отличается от моего.

— Мое кресло совсем другое! Оно… Оно… белое!

— Да, вот здесь я с тобой согласен, оно совсем другое – оно безвкусное. — Скривив лицо в презрении, выплюнул Малфой.
Я задохнулась от такой наглости.

— У тебя есть пять минут, так что не трать свое время на словесные перепалки, а говори, что ты хочешь от меня. — Слизеринец с равнодушным видом разглядывал свой холеный маникюр.

Я немного помолчала, собираясь с мыслями. Набрав в грудь побольше воздуха, я выпалила:

— Малфой, что происходит?

— Ты о чем, Грейнджер? — Тембр его голоса стал более низким, взгляд агрессивнее, в который раз за вечер по мне побежали мурашки.

— Хорошо, давай начистоту. Ты ведешь себя странно. Сначала ты волнуешься, не ушиблась ли я, здороваешься, пару раз даже улыбнулся, а потом тебя будто подменили. Тогда, в коридоре, я думала, что ты разорвешь меня на кусочки. Скажи, пожалуйста, у тебя что-то случилось? — Я медленно и несмело взяла Малфоя за руку.

В ту же секунду глаза блондина наполнились неподдельной болью, по его телу будто пробежал электрический разряд, остановившись на кончиках моих пальцев. Я резко отдернула руку и испуганно посмотрела на слизеринца.

— Что это было, Малфой?
На несколько секунд он задумался, видимо решая, стоит ответить или нет.

— Последствия одного заклинания. Забини просто сегодня немного промахнулся.
Я уже хотела облегченно вздохнуть, как вдруг произошло несколько событий. Малфой резко подскочил с кресла, толкнув ногой мое, впоследствии чего оно упало вместе со мной. Слизеринец схватил меня за грудки и прижал к стене. Его лицо было в сантиметре от моего, серые глаза стали почти черными, зрачки расширились, по виску потекла капелька пота. Мое сердце подпрыгнуло и застряло в горле, бешено клокоча, колени подогнулись, по телу пробежала предательская дрожь.

— Я тебя предупреждал, грязнокровка! Забудь обо мне! Какое тебе дело до паршивого слизеринского выродка Малфоя, а? Чертова добродетельница! Забудь, слышишь? Последний раз предупреждаю! - Малфой рычал, как раненый зверь. Его горячее дыхание обжигало мои губы, взгляд был прикован к моим испуганным глазам.
Постояв так еще с минуту, он медленно отпустил меня и пошел к выходу. Направил палочку на дверь:

— Либерапортус!

Взялся за ручку двери. Обернулся.

— А ты чертовски сексуальна, когда испугана, Грейнджер.

И, самодовольно ухмыльнувшись, вышел в коридор.