Глава I

Прохладная июньская ночь уже давно окутала своим волшебным звездным покрывалом окрестности Абердина. Вокруг царила уютная тишина. Нет, она вовсе не казалась мне мертвой. Наоборот, редкий шорох зверька в траве, лай собак где-то вдали придавали особую загадочность всему происходящему. Не помню точно, как я оказался здесь. Вроде бы просто трансгрессировал на маленькую улочку, один из концов которой заканчивался тупиком. Голова чуть кружилась. Я так и не научился спокойно переносить подобные перемещения. Сделав пару глубоких вдохов, убедившись в том, что остался незамеченным, я покинул этот чудный закоулок. Не знаю, почему в моей голове всплыло именно такое определение подобному месту, но оно мне понравилось.
Блуждая по узким улочкам, порой заглядывая в окна, в некоторых все еще горел свет, и иногда даже были видны фигуры жильцов, я все же смог выбраться на пустошь за пределами городка. И только тут, всматриваясь вдаль, пытаясь разглядеть в темноте очертания кладбища, я смог, наконец, заметить, каким чудесным и необыкновенным было ночное небо сегодня.
С раннего детства темнота окружала меня. Порой я боялся шелохнуться, разбудить невидимых монстров, что прятались в ней. Оказавшись в стенах школы, это фобия переродилась, и с того момента ассоциировалась у меня только с его образом. Сейчас мне кажется это жутко забавным, те его жесты, язвительные замечания, пронизывающий взгляд до одури темных глаз. И как я только умудрился по-настоящему испугаться Северуса?
Да, сейчас неспешно следуя к кладбищу, вдыхая чудный аромат лета, я понимаю, насколько глуп и предсказуем я был. Тогда, на пятом курсе, оказавшись в его воспоминаниях, я почувствовал, как былая ненависть, растущая с каждым годом все сильней, внезапно испарилась. На замену ей пришло понимание, сочувствие и… Симпатия? Может быть. Сейчас я не могу точно сказать. Но страх быть высмеянным в своих жалких попытках утешить мужчину, рассказать ему обо всем, был сильнее меня. А затем череда смертей близких людей, странствия, сражения. Все эти события заполонили меня до отказа, не позволяя простым человеческим чувствам вспыхнуть вновь. Я не понимал, что теряю то единственное, что позволит мне быть простым смертным, без всех этих штампов и обязательств, позволит быть самим собой.
Ржавая калитка скрипнула, пропуская меня на территорию мертвых. Казалось, что мир в один момент изменился. Вокруг царила тишина, и лишь порой легкий ветерок осмеливался покачать ветви деревьев, что росли неподалеку. Найти могильную плиту оказалось совсем не так сложно, как я думал. Бледное уродливое каменное изваяние стояло поодаль, на небольшом пустыре. Подойдя вплотную, я медленно опустился на колени и стал молча изучать могилу.
Оказавшись в хижине, перед раненым профессором, я не представлял, что мне делать дальше. А он ведь все еще был жив. Тихий хрип вывел меня тогда из оцепенения, позволив взять в себя в руки. Эти черные глаза, наполненные болью и обреченностью с такой надеждой смотрели на меня. Я навсегда запомню тот его взгляд. Касаясь холодными пальцами раны, пытаясь приостановить кровь, мне так хотелось провести рукой по его волосам, рассказать о том, как дорог он мне, и как я боюсь его потерять. Но, нет. Это было бы просто ошибкой. Ведь наверняка в свой предсмертный час Северус способен был видеть перед собой лишь образ моей матери.
Воспоминания, что мне удалось собрать, разрушили мою душу окончательно. То, с какой любовью он вспоминал о моей матери, не оставляло мне надежды на … даже сам не знаю, на что я надеялся. Ведь человек, которого я любил искренне, уже не вернется никогда. Мне лишь остается думать о том, что теперь он счастлив. Пусть и не со мной.
Боль в коленях немного отрезвила меня, выбросив из воспоминаний. Чуть прикусив губу, я провел кончиками пальцев по надписи «Северус» и прикрыл глаза. Одинокая слеза скатилась по щеке. У меня не осталось ничего в этом мире, что смогло бы удержать, не позволить совершить очередную глупость. Теперь нет даже смысла сдерживать свои страдания в себе. Вздохнув, я вновь отдался воспоминаниям о профессоре, тихо произнеся горькое:
- Северус.
Кажется, я так погрузился в себя, что не сразу смог понять, что происходит вокруг. Издали послышался тихий хруст. Но мне почему-то пришло в голову, что, наверное, это всего лишь зверек, выбравшийся на ночную прогулку. Дальнейшие свои слуховые галлюцинации я решил связать с ветром, что шевелил порой стоящие поблизости деревья. И лишь когда холодные пальцы коснулись моей влажной щеки, я по-настоящему испугался. Открыв глаза, я уставился на того, кто решился в подобном месте и в подобное время подойти ко мне столь близко.
- Нет…
Смог выдавить я, впиваясь взглядом в бледное лицо, крючковатый нос и тонкие губы. Передо мной стоял тот самый Северус Снейп, который погиб чуть больше месяца назад, и который лежал в этой самой могиле. Но нет. Ошибки быть не могло. Передо мной на самом деле стоял профессор зельеварения. Вскочив на ноги, я застыл на месте, наблюдая за тем, как мужчина убирает руку в складки мантии и снова смотрит на меня таким знакомым взглядом.
- Северус?
Снова, как дурак, произношу я и заворожено наблюдаю за тем, как мужчина слабо кивает мне и.… Улыбается? Наверное, я все же сошел сума. Окончательно и бесповоротно. Ведь нормальней человек не подошел бы вплотную к восставшему мертвецу, не коснулся бы его лица, не смог бы обнять его так крепко, что заболели мышцы рук. И, конечно же, нормальный здоровый человек никогда бы не смог поцеловать покойника в губы, так сильно, как только мог. Но все же я явно ненормальный человек. С серьезными галлюцинациями и прочей ерундой. Ведь только я способен, задыхаясь, разорвать столь желанный поцелуй, и только я способен довериться призраку прошлого, коснуться его протянутой руки, последовать за ним куда угодно, не интересуясь ни о чем, раствориться с ним в воздухе, будто меня и не было. Несомненно, я сошел сума! Совершенно свихнулся. Но ведь говорят: безумцы всех умней.