Первая и единственная

Трансгрессировав на пустырь неподалеку от Годриковой Впадины, высокий статный мужчина в длинном плаще поспешил скрыться с видного места, попутно доставая свою палочку из потайного кармана. Сейчас Геллерту вовсе не хотелось быть замеченным случайным зевакой. Это было бы слишком опасно.
Пасмурное небо не предвещало ничего хорошего, а порывистый ветер разгонял редких прохожих в воскресное утро по своим домам. Август выдался чрезвычайно противным в этом году.
Но все мысли Гриндевальда сейчас были далеко от этого места. Страстное желание воплотить свою идею в жизнь, добиться господства и единства всего волшебного мира, поспособствовать его продвижению на заслуженную вершину мешались с сумбурными отрывками из далекого прошлого, когда мужчина еще способен был наслаждаться простым человеческим счастьем: надеяться, желать, верить и любить. «И как он только посмел отречься от наших идей, планов на будущее? Отречься, в конце концов, от меня?!» - раздавалось в голове ударами отбойного молотка. Знакомство с Альбусом в далекой юности казалось мужчине сейчас чистой воды совпадением. Ведь он оказался в гостях у своей бабки совершенно случайно. Но встреча, которая не предвещала ничего особенного, внезапно, буквально за несколько лет переросла в чистой воды зависимость, желание постоянно быть с другом. Никто, в том числе и сам Геллерт, не способен был предвидеть такое. Конечно, Альбус был красивым и умным юношей, разделяющий к тому же взгляды и его самого, но Гриндевальду до сих пор сложно понять, что свело их вместе. Сейчас мужчина вовсе не жалел об этом. Любовь, которая была дарована ему разве что небесами, и по сей день, согревала черствый кусок мышц, который привыкли именовать сердцем.
«Будь ты проклят, Альбус!» - мелькали слова в голове. Те самые прощальные слова, что он так небрежно кинул в лицо своей единственной, близкой и родной душе, покинув, как он сам полагал, Дамблдора навсегда. Увы, но сама судьба решила распорядиться своими жалкими ферзями иначе. И вот теперь, оказавшись возле старого дуба, с которым было связано так много воспоминаний, Геллерт с тоской продолжал думать о тех минутах, последних минутах, которые удалось ему провести рядом с Альбусом.
- Не думал, что ты окажешься здесь так скоро, Геллерт, - раздался тихий мужской голос позади Гриндевальда. Сжав для уверенности чуть сильнее свою палочку, волшебник повернулся навстречу своей судьбе.
- Ты же знаешь, как я не люблю опаздывать на встречи. Тем более на такие знаменательные, как эта. Неужели ты решился придти ко мне с мольбой? Мольбой принять тебя обратно?
Казалось так просто чуть скривить губы, ухмыльнутся, глядя в эти невозможно голубые глаза, и сердце вмиг оживет. Но нет, Геллерт уже давно свыкся с мыслью, что предателю нет места в его мыслях. Тем более, когда впереди господство над всем волшебным миром.
- Ты сам загнал себя в ловушку, мой друг, - осторожно произнес Альбус, наблюдая за тем, как мужчина погружается в свои размышления все больше. – Неужели ты полагал, что одна лишь ненависть и злоба способны заставить твое сердце биться как прежде, а разум – работать так, как пожелаешь ты сам?
Сжав тонкие губы чуть сильнее, чем надо, Геллерт поспешил направить свою палочку на друга, бывшего друга. Мысли в голове стали затягиваться в какой-то круговорот, образованный сознанием, заставляя проклясть, немедленно убить того, кто посмел так разговаривать с ним. Но сердце болезненно сжималось, предчувствуя нечто плохое. И эта боль так резко полоснула по глазам, заволакивая их радужку серой пеленой – Альбус невольно вздрогнул и шагнул к нему с протянутыми руками. Будто собирался обнять. Прикусив губу, Геллерт поспешил привести себя в чувство и произнес заклинание со всей горечью, обидой и злостью, что жила в его душе. Серый луч света вырвался из кончика Бузинной Палочки и ударил прямо в грудь противника. Но Альбус лишь отступил на пару шагов и с сочувствием посмотрел на Гриндевальда:
- Ты так ничего и не понял, мой дорогой друг. Бывший друг…
В голубых глазах растворилась доброта и понимание, на смену им пришла холодная уверенность. И уже спустя пару секунд темному волшебнику пришлось старательно отбиваться от заклинаний, произносимых чуть сухим и чрезвычайно спокойным голосом.
Казалось, что две стихии, огонь и вода сошлись в сей час в великой и, пожалуй, самой сложной схватке. Два человека, когда-то близких друга и соратника, теперь же яростно желали победы друг над другом. Но уже в следующий миг Гриндевальд уронил свою палочку, медленно падая на колени. Глаза в немом вопросе смотрели на Дамблдора: «Почему?...» . Но белый маг не ответил на него. Подняв Бузинную Палочку, он тоскливо посмотрел на человека, корчившегося на земле от боли, вздохнул и трансгрессировал.
Солнце уже скрылось за горизонтом, на траве появлялись первые капельки росы. Холодный пронизывающий ветер безжалостно хлестал по мокрым бледным щекам, заставляя их гореть. Мужчина, лежавший на траве, устало разглядывал ночное небо и блеклую луну, которая сегодня была особо привлекательна. «Может потому что она одинока, как и я сам?» - мысли неспешно перемещались в голове, сменяя друг друга по очереди, появляясь вновь и вновь. Геллерту давно стало легче, и раны, появившиеся как результат действия проклятья, успели затянуться. Боль уже не была прежней. На смену ей пришло понимание того, что предательство – это самая ужасная вещь, которую невозможно понять, простить или пережить. Особенно, предательство настолько близкого и дорогого человека.
Ведь когда-то давно, может быть даже в другой жизни, они оба были такими счастливыми. Редкие и осторожные касания рук, взгляды, наполненные желанием и страстью. Счастливые дни, наполненные планами и идеями. Бесконечные ночи, в которых ощущалось лишь тепло двух тел, спокойствие, уют. Геллерту казалось, что именно ради такой жизни и стоит двигаться вперед. Уверенность в том, что рядом с тобой любимый человек, его крепкая рука сжимает твою в знак понимания и поддержки. Нет, все это оказалось лишь игрой.
Мужчина осторожно поднялся и осмотрелся: вокруг царила тишина, прерываемая редким стрекотанием кузнечиков и порывом ветра. Мир продолжал свое жалкое существование, будто не заметив того, что еще одна надежда была убита. Еще одно сердце испепелили огнем предательства.
Проведя кончиками пальцев по нижней губе, волшебник мечтательно вспомнил первый поцелуй, что казался таким сладким как запретный плод, но нес в себе горечь будущих разочарований и потерь. Выдохнув тихое:
- Прощай…
Геллерт трансгрессировал в неизвестность.