Глава 1.

- Сириус Орион Блэк, - голос, громкий и властный, звучал где-то вдалеке. Оковы сильно сдавливали запястья, так что те, похоже, отекли. Сириус уже не слушал, что говорил судья, присяжные и все остальные члены Визенгамота. Он не смотрел на своих друзей, сидевших в зале суда. Он вообще никуда не смотрел. После недели в Азкабане, где он провёл всё время следствия, он так сильно отвык от яркого света, что едва мог открыть глаза. Но стоило ему погрузить в сон, он видел одно и тоже, те же образы, те же звуки, даже ощущения не покидали Сириуса.
Тот день стоял перед глазами, будто и сейчас Сириус находился на площади в чёртовом магловском районе Лондона. Шум наполнял всё вокруг, но кровь в его висках бухала с такой силой, что почти заглушала все остальные звуки. Он должен был его найти. Найти и отомстить за смерть своих друзей.

Сириус всматривался в толпу спешивших куда-то людей, выискивая невысокую полную фигуру бывшего друга. Он где-то здесь, Блэк чувствовал это каждой клеточкой своего тела. И то, что увидеть Петтигрю никак не удавалось, ещё больше бесило мужчину. Внезапно совсем рядом мелькнула светлая макушка, и Сириус бросился за пытавшимся затеряться среди маглов Питером. Впрочем, скрыться, будучи одетым в мантию, не так просто. Блэк сжал в руках палочку, готовясь в любую секунду нанести удар. Гул площади разорвал громкий женский крик. Сквозь толпу пролетел ярко-зелёный луч, и несколько человек повалилось на землю.
- Авада Кедавра! – вновь прозвучало в толпе. – Авада Кедавра, дементор тебя подери, Блэк! – смех, разнесшийся по охваченной паникой толпе, прокатился по площади. Сириус бросился вперёд.
- Ступефай! – луч полетел вперёд, но вряд ли достиг цели. Самое дурацкое заклятие, которое только можно было вообразить в этот момент, попало в кого-то из толпы.
Сириус должен быть найти его. Найти и убить прямо сейчас, не дожидаясь суда, а потом пусть с ним делаю, что хотят. Хоть дементорам отдают за убийство этого предателя.

Но тогда эта маленькая пронырливая сволочь, превратившись в едва заметную крысу, умудрилась смыться. И вот теперь один из лучших авроров и членов Ордена обвиняется в принадлежности к Пожирателям смерти и убийстве тринадцати маглов.

К реальности Сириуса вернул громкий голос судьи.

- Сириуса Ориона Блэка признать виновным по всем статьям обвинения и назначить пожизненное заключение в Азкабан.

Сириус широко открыл глаза, озираясь по сторонам. На него сейчас были устремлены все взгляды. Взгляды, полные ненависти и презрения резали глаза ещё сильнее, чем яркий веет зала суда. Нет, нет, этого просто не может быть. Его не могли признать виновным. Ему даже не дали ничего сказать. Такого просто не может быть. В какую-то секунду его окутал страх, заточая в свой кокон. Дементоры подплыли к мужчине с двух сторон, заставляя того подняться с жесткого стула, на котором он просидел всё заседание. Уже у двери он, наконец, встретился со взглядом Ремуса. Старины Ремуса, сейчас смотревшего на него с таким презрением, что хотелось кричать. И он закричал.

- Ремус! Ремус, послушай! Ремус, Петтигрю! Там был Питер! Это он! Ремус, послушай, он был...

Но Ремус отвернулся, не желая слушать голос предателя. Никто и никогда не узнает, что хотел сказать о Питере Сириус Блэк. Убийца тринадцати маглов, приспешник Волдеморта, просто не успевший получить Метку. Никогда никто не спросит его, каково это, когда от тебя отворачиваются все. Незаслуженно обвиняют во всём, что только можно было придумать.

- хранителем тайны, - выдохнул Сириус, не в силах противостоять присутствию дементоров. В коридоре, на улице, на него смотрела десятки глаз, желая сейчас же разорвать предателя на кусочки. И что бы они ни сказал, никто всё равно не поверит. Никто не захочет слушать убийцу.

- Что, кровь взяла своё? - прозвучал сзади чей-то голос. Оборачиваться не хотелось. И не было сил. Ни на что.

Тишину, висевшую в воздухе и почти что давившую на барабанные перепонки, разрывало лишь глухое завывание ветра, бесновавшегося за надежно запертыми окнами. Здесь, в одиночной камере Азкабана, было холодно и немного сыро. Ведь совсем не важно, какая вокруг температура. Здесь сидят лишь приговорённые пожизненно. Днём холод как-то не чувствовался, но сейчас по всему телу пробегали мурашки. И лучше думать, что они всего лишь от холода ночи. Тёмное небо казалось куда ближе, чем должно. Промозглость ноября никогда не приносила с собой ничего хорошего. Дожди шли почти каждый день, от чего вокруг всё было серым и унылым. Будто мало серости в душе. Природа словно издевалась.

- Клянусь, Блэк, когда-нибудь, ты узнаешь, что это. Ты узнаешь, что чувствуют люди, когда от них отворачиваются, - пронеслись в голове слова белокурого ангела, в одну секунду превратившегося в снежную королеву. Слова, когда-то прозвучавшие как проклятье.
-------------



Тишину, висевшую в воздухе и почти что давившую на барабанные перепонки, разрывало лишь глухое завывание ветра, бесновавшегося за надежно запертыми окнами. Здесь, в кабинете Ориона Блэка, было холодно и даже немного сыро. Ведь совсем не важно, какая вокруг температура. Днём этого как-то не чувствовалось, но сейчас по всему телу пробегали мурашки. И лучше думать, что они всего лишь от холода ночи. Тёмное небо казалось куда ближе, чем должно. Промозглость ноября никогда не приносила с собой ничего хорошего. Дожди шли почти каждый день, от чего вокруг всё было серым и унылым. Будто мало серости в душе. Природа словно издевалась.

Она стояла у окна, обнимая себя худенькими трясущимися руками. Или ему лишь показалось. Он не видел лица, не слышал голоса. Но точно знал, что ещё немного, и тишину ночи прорежет тихий всхлип. Но нет, она не позволит себе рыдать. Никогда не позволит. Может, потом, в своей комнате, задёрнув полог и защитившись заклинаниями. Но только не на глазах у другого человека. Малышка Цисси, глупая маленькая девочка. На самом деле, Нарцисса была старше на 4 года, но всегда оставалась для него маленькой девочкой. Её так хотелось защитить, забрать как можно дальше от этого безумного мира. Если бы всё было так просто.

Она говорить не хотела. Он не знал, что можно сказать. Но стоять и молчать было просто невыносимо. Тишина слишком сильно сдавливала голову, а мысли, так старательно спрятанные подальше, лезли в голову в самый неподходящий момент.

- Нарцисса, - голос получился хриплым и немного отчаянным. Сириус кашлянул, пытаясь вернуть интонации твёрдость. - Нарцисса, - повторил он. - Это глупая ошибка и больше ничего. Понимаешь?

Слова звучали неубедительно. И он проклинал себя за это всё сильнее и сильнее. Куда делась его хвалёная способность плести такие сказки на ходу, что даже строгая МакГонагал верила ему. Или хотя бы делала вид. Но с Нарциссой это не пройдёт. Слишком сильная она внутри. В ней гораздо больше от Беллатрикс, чем можно подумать. Она слишком холодная, что бы поверить. Что бы просто сделать вид, что его ложь хоть немного похожа на истину. Пусть все считают малышку Цисси наивной и доверчивой, теперь Сириус понимал – это не так. Теперь, когда она стояла, отвернувшись от него, обхватывая себя слабыми руками, словно прячась в самой себе, теперь, когда не могла найти ответа на свои безмолвные вопросы.

Нарцисса всё также молчала, не поворачиваясь. За окном пролетали листья, поднятые вверх порывами ветра. Казалось, что сквозняк гулял прямо здесь, в этой комнате, настолько было холодно. Девушка ещё крепче обняла себя руками, пытаясь унять дрожь. Она пыталась убедить собственное сознание, что это всего лишь от холода – платье слишком лёгкое. Но всепоглощающий страх захлёстывал с головой. Страх такой силы, что в ушах постепенно начинало звенеть. Нельзя было поддаваться панике, но она читалась в каждом жесте и движении. Страшно подумать, что будет с голосом. И поэтому Нарцисса молчала.

- Ты слишком самоуверен, Сириус, - наконец, проговорила девушка, всё также боясь повернуться. - Не кажется?

Слова заставили Сириуса дёрнуться, но подойти ближе к девушке он не решился. Самоуверен? Самоуверен! Конечно! Ведь всё это он делает только ради себя. Естественно. Это же Сириус Блэк.

Он уже давно понял, что постепенно идёт ко дну. С каждым новым вдохом, глубже и глубже. И тянет за собой Нарциссу. Андромеда была права. Господи, даже теперь эта святая беспокоилась за свою сестру. За ту, которая каждый день смешивала с грязью родную сестру, ни во что не ставя все те годы, что они прожили вместе. Он мог понять Беллатрикс. Эта ненормальная была вполне в своём стиле. Но Нарцисса. Милая, милая добрая Нарцисса каждым своим словом причиняла сестре боль ещё большую, чем тот удар Беллатрикс.
Андромеда день ото дня твердила, что всё это пора прекращать. Пора перестать ловить её взгляды, незаметно касаясь нежной руки, проходя мимо. Пора прекращать эти встречи в тёмных коридорах. Она ведь верила. Какой бы Нарцисса ни была, она, действительно, верила. Но через месяц помолвка. Андромеда была права. Дальше будет ещё сложнее, больнее. Дальше можно сойти с ума.

И вот теперь он стоял, смотря на её тёмный силуэт у окна, а в воздухе ещё слышалось эхо его слов. "Я не люблю тебя, девочка. Хорошая была игра". И как только хватило сил произнести это вслух. Эти слова, заученные недели и даже месяцы назад. Но отступать поздно. Просто так намного легче. Пусть лучше она будет ненавидеть. Он никогда не забудет её глаз в тот момент, когда она повернулась к нему. В этой холодной пустой комнате. Он ожидал увидеть всё, что угодно: ненависть, мольбу, слёзы. А не увидел ничего. Спокойный взгляд серо-голубых глаз не выражал абсолютно ничего.

- Взаимно, Сириус, - она даже попыталась выдавить некое подобие улыбки. Слова прозвучали так спокойно, что Сириусу стало не по себе. Он никогда не видел Нарциссу такой. Но тогда всё встало на свои места. Именно в тот момент, когда их взгляды встретились, всё вокруг рухнуло. Всё, что окружало их до этого испарилось, исчезло, растворилось - называйте, как хотите.

- Клянусь, Блэк, когда-нибудь, ты узнаешь, что это, - продолжила девушка, сжав руками края светлого платья. Голос не дрожал, а произносить эти слова было удивительно легко. До обиды, до слёз легко было ломать всё, что было ей так дорого все эти несчастные шесть лет. Да, какие шесть. Все семнадцать. Но теперь уже ничего не сделаешь, а возвращаться назад просто глупо. Кажется, у маглов даже есть такая примета. Возвращаться назад - к беде. Но высказать всё то, что она успела передумать за эти пятнадцать минут молчания, было просто необходимо. Спокойно и неспешно. Ни слёз, ни истерик - совсем ничего. Нарцисса могла поспорить - к такому он готов не был. Она должна научиться быть такой, какой её хотят видеть. Настоящей Малфой, достойной парой своему жениху.

- Ты узнаешь, что чувствуют люди, когда от них отворачиваются, - произнесла девушка, наконец, решившись покинуть эту комнату. Дальнейшие слова были просто бессмысленны, да и ничего больше говорить. А если он что-то и решит, она уже не выдержит. С каждым шагом в его сторону решимость и уверенность в правильности поступка улетучивалась. Совладав с собой, Нарцисса гордо прошествовала к двери и, уже аккуратно нажав на ручку, обернулась.

- Да. Ты приглашён на мою помолвку, - она передёрнула плечами и скрылась в тёмном коридоре.