Отцы и дети

Поместье семейства Буллтсроуд

- Вернитесь в гостиную, юная леди, я еще не договорил, - послышался грозный голос мистера Буллстроуда, который, по всей видимости, уже находился на лестнице, - Меня крайне волнуют твои пристрастия к темной магии…
Она уже ничего не слышала, девушка влетела в свою комнату и, стараясь подавить рвущиеся наружу рыдания, принялась гневно швырять свои вещи в дорожную сумку. Она знала, что рано или поздно разговор об этом зайдет, хотя в глубине души надеялась, что произойдет это тогда, когда она станет самостоятельной молодой женщиной, не зависящей от своей сумасшедшей семейки. Миллисента прекрасно понимала, что отец хочет как лучше, но, увы, мисс Буллстроуд уже успела дать клятву верности Темному Лорду и теперь уродливая метка красовалась на ее предплечье. Всем так будет лучше, и если она предаст Повелителя, то первыми, кто пострадают, будут близкие ей люди. Мелиса до сих пор с трудом понимала, для чего согласилась на всю эту авантюру, ведь ей светило прекрасное будущее в высших эшелонах Министерства Магии, она могла быть успешной в карьере, удачно выйти замуж, но она для чего-то посвятила свою жизнь служению Вольдеморту, а это, увы, исключает вышеперечисленные жизненные радости. Впрочем, о замужестве девушка никогда не бредила. Она вдосталь насмотрелась на тирана-отца и плачущую ночами маменьку, прелестный пример подала ей старшая сестра, которая иногда возвращалась в отчий дом вся в синяках от побоев «любящего мужа». Еще тогда Миллисента твердо и уверенно сказала, что замужеству не бывать. Ее совсем не радовала перспектива провести остаток жизни на кухне, то и дело готовя супругу его любимые блюда. Посему, она считала себя выше получения медали «за мужество»…
В этот самый момент дверь комнаты Миллисенты отворилась, и на пороге появился разъяренный, весь красный от злости отец, за плечом которого стыдливо пряталась матушка, глотая соленые слезы. Роберт Буллстроуд в негодовании оглядел всю представшую перед ним картину и уставился на дочь.
- Куда ты, черт возьми, собралась? – В сердцах спросил он, покосившись на собранные сумки.
- Я не собираюсь воплощать в жизнь все твои бредовые мечты, - заявила Мелиса, - двум женщинам ты уже жизнь испортил, - сказала она, бросив жалостливый взгляд на мать и, очевидно, подразумевая еще и сестру, - проделать с собой то же самое я тебе не дам.
Ответа за этой репликой не последовало, зато действие отца было весьма красноречивым. Он, не долго думая, влепил отбившейся от рук дочурке звонкую пощечину, после которой она едва устояла на ногах…
- Что ж, только этого я ждала, чтобы поставить, наконец, жирную точку, - твердым голосом произнесла Миллисента, презрительно поглядев на отца, - я ухожу, прощай, мамочка.
Девушка взмахнула палочкой и вместе со своими вещами растворилась в потоке серебристых искр.
В тот же вечер, а точнее уже ближе к ночи скончалась миссис Буллстроуд, которая, очевидно, не выдержала развала семьи и побега своего младшего чадушка…
Поместье Забини.

Где-то в пригороде Лондона, неподалеку от особняка Буллструдов, в поместье еще одной знатной чистокровной семьи тоже разгорался скандал. Вечная проблема отцов и детей не оставила в покое и семью Забини. Высокий, статный седовласый мужчина с пронзительными серыми глазами воспитывал своего отбившегося от рук сына, в чем ему очень помогала его супруга – красивая шатенка с большими глазами и отличной, несмотря на возраст, фигурой.
- Сынок, мы бы очень хотели пойти тебе на уступки, но, увы, обещание, которое мы дали, дороже наших желаний, - ледяным, абсолютно бесстрастным голосом сказала женщина, подняв на сына карие выразительные глаза.
- К черту обещания, мама, я намерен строить свою жизнь так, как захочу того сам, - заявил темноволосый парень в резкими, но в т же время привлекательными чертами лица, и такими же глазами, как у отца. Во всем его облике читалось благородство и аристократизм, он говорил спокойно, хотя и вся эта ситуация его страшно задевала. Пока он не выплескивал все свои эмоции наружу, хотя его взрывоопасный характер уже давно это предполагал.
- Блейз, - заговорил старший мистер Забини, - когда ты был еще четырнадцатилетним мальчиком, мы тебе все объяснили и ты, казалось, смирился. Сынок, все ведь было в твоих руках, а ты, вместо того, чтобы искать себе достойную партию, табунами водил в дом девушек без роду, без племени. Мы – знатная, уважаемая в высших кругах семья и мы не можем себе позволить, чтобы наш сын женился на какой-то простушке…
- Полумна Лавгуд именно такой и является, - гневно сказал Блейз, до сих пор не веря своим ушам. Родители намерены его женить на идиотке Лавгуд, которую еще в школе никто ни во что не ставил. Он бы реагировал не так бурно, если бы ему предложили кандидатуру одной из слизеринок, которые и по уму и по красоте гораздо выше этой пустышки, и при этом из семейств куда более знатных и уважаемых. Эти мысли, которые недавно роились в голове, невольно превратились в слова.
- Эти слизеринки еще большие пустышки, нежели Лавгуд, - внезапно заявила миссис Забини – истинная когтевранка, - они своенравны и своевольны, эгоистичны и циничны, стоит лишь вспомнить Миллисенту Буллстроуд: бросила отчий дом, довела мать до смерти и шляется сейчас черт знает где. Дрянная девчонка! Полумне никогда бы в голову не пришла такая мысль…
- Мамочка, смею тебе напомнить, что я тоже бывший слизеринец, и прекрасно знаю тех девушек, - сладко пропел Блейз, глядя на мать.
Отец семейства уже с трудом наблюдал эту картину. Ему осточертели препирания сына и супруги, хотелось поскорее все это закончить, к тому же у него страшно разболелась голова от выпитого виски и выкуренных сигарет. Он облокотился на спинку мягкого кресла и внимательно поглядел на двух самых дорогих ему людей. Ему было жаль сна, но он знал, что иначе поступить нельзя. Уговор был прост: когда Луна и Блейз достигают 20-летия, если до того ни у него, ни у нее не появится серьезного партнера, они женятся, дабы продолжить род… Почему именно Лавгуд? Только по одной причине, погибшая мать девушки являлся прекрасной подругой Дивериуса Забина, и когда-то, восемнадцать лет назад, глядя на еще совсем крошечных своих детишек, они дали друг другу нерушимую клятву, воссоеденить семейства. Позже он осознал свою ошибку. Луна совсем не была похожа на свою красивую и интеллигентную матушку, увы и ах, не самые лучшие гены отца передались ей в большей степени. Нет, она была мила, добра, уступчива, но слегка отрешенное выражение лица и сумасшедший характер не давали думать о ней серьезно, а если не серьезно, значит – никак. Впрочем, она была наивна и слегка глупа – идеальная жена для такого, как Блейз Забини. Он знал, что сын ни во что не будет ее ставить и женитьба станет простой формальностью, ни коим образом не свяжет его рук и он будет свободен в своих действиях. Все гениальное просто, Полумна Лавгуд нужна лишь для продолжения рода…
- Хватит этих споров, - произнес отец, окинув жену и сына предостерегающим взглядом, - завтра Луна придет к нам на ужин вместе со своим отцом, вы сможете с ней лучше познакомиться…
- Я и так с ней ежедневно пересекаюсь на работе и не устаю удивляться ее тупости и рассеянности, - рявкнул Блейз и, громко хлопнув дверь, вышел из гостиной.

Замок Темного Лорда

Миллисента аппарировала неподалеку от защищенного замка, но успела преодолеть расстояние до него за каких-то полчаса. Благо, никого из пожирателей не было, а то стали бы преставать к ней с глупыми расспросами, а ей сейчас ни о чем не хотелось говорить. Не хочется, но придется, Лорд в любом случае потребует объяснений. Да, он чудовищен по отношения ко всему Волшебному миру, но он иногда бывает так добр к ней, к Миллисента. Девушка поднялась по широкой мраморной лестнице и направилась к кабинету Лорда, цокая каблучками по полу и время, от времени глядя на мрачные портреты на стенах. Дверь в кабинет была отрыта и она смело вошла. Темный Лорд восседал за столом в своем любим кресле и покуривал. Теперь он не был похож на то чудовище, каким он был, когда го увидела впервые. Прошедшие годы почти вернули ему его первоначальный облик, и сейчас он представлял собой высокого темноволосого мужчину с худым бледным лицом, все же не лишенным привлекательности, черными пронзительными, но в то же время ледяными глазами, упрямым подбородком и тонким, заостренным носом.
- Добрый вечер, Лорд, - тихо сказала Миллисента, сделав легкий поклон. В тот самый момент она заметила своего бывшего однокурсника, ныне Пожирателя Теодора Нота, очевидно прежде он о чем-то разговаривал с Лордом, и, судя по всему, о чем-то не очень приятном. Об этом красноречиво говорило его подавленное, расстроенное выражение лица. – Здравствуй, Тео, - холодно поприветствовала она его.
- Для тебя он не так добр, как хотелось бы, Миллисента, - сказал Лорд и тут же поглядел в окно, - я сожалею о произошедшем, - произнес он, устремив свой холодный взгляд на девушку.
- Простите, я не понимаю, о чем вы, - Миллс действительно была в потерях, она понятия не имела, почему ее жалеют. Что, черт возьми, случилось?
- Боюсь, она не знает, сэр, - подал голос Тео. На мгновение по лицу Тома Реддла проскочила растерянность. Теперь он понятия не имел, как ей об этом сказать. Он не выносил женских слез, а уж слез этой сильной, волевой девочки ему не хотелось видеть и подавно. Он скользнул взглядом по ее лицу и понял, что она и так на грани. Глаза блестели от недавних слез и, наверное, боли. Щека, по которой ударил отец, горела, словно свекла, но Темный Лорд не привык жалеть… Горести лишь закаляют характер, решил он и придав тону еще большее безразличие, заявил.
- Твоя мать умерла сегодня ночью, через пару часов после твоего побега.
Миллисента прижала к рту руки и стала медленно сползать по стенке. Это она во всем виновата!
- Нотт, помоги ей, отведи ее в комнату, - приказал Лорд и, полный безразличия к чужому горю, отвернулся к камину. – Миллисента, когда придешь в себя, зайдешь ко мне, есть разговор.
Теодор подхватил девушку под руки и поднял с пола, после взял ее за талию и повел в комнату. Миллисента никогда не была ему безразлична, еще со школьных лет он испытывал к ней симпатию и терпеть не мог созерцать ее, целующуюся с ловеласом Блейзом Забини. Тео сумел стать для нее хорошим другом, какое-то время они даже встречались, лишь тогда он понял, какого поля она ягода. Холодная, бездушная, нелюбящая, отдающая предпочтение лишь телесным удовольствиям, а не душевному контакту. Он довольствовался этим, несмотря на то, что ему хотелось чего-то более возвышенного. Он мирился с ее походами на лево, ее цинизмом, но всегда принимал ее такой, какая она есть, не стараясь переделывать.
Парень ввел ее в комнату и бережно уложил на кровать, укрыв шелковым одеялом.
- Поспи, милая, не думай об этом, - сказал он ей, погладив по голове, словно маленького ребенка. Тогда она впервые позволила себе перед ним заплакать, раньше такого не было никогда. Он лег рядом с ней и прикрыл глаза. Так они пролежали до утра, она плакала, а он мысленно ее поддерживал, борясь с желанием заключить ее в крепкие объятия и отстранить ото всех невзгод.

Новоиспеченная невеста

Министерство Магии

Утро следующего дня встретило Блейза Забини пасмурным, затянутым тучами небом и проливным дождем. В такую погоду вовсе не хотелось высовывать нос из дому. Но делать было нечего, в его случае работа – все же волк, которая может убежать в лес и посему обязана быть выполнена сегодня. Нацепив на себя первую попавшуюся мантию, Блейз, полюбовавшись на себя в зеркало мигом аппарировал в Министерство Магии, в свой кабинет главы отдела связей с общественностью. Молодой человек уселся за стол и принялся лихорадочно просматривать отчетные документы и какие-то договора, с которыми необходимо было ознакомиться и подписать. Просидев так около минут сорока он не выдержал и выглянул в приемную, где за столом восседала прехорошенькая секретарша.
- Джейн, позовите ко мне, пожалуйста, мисс Лавгуд, - попросил он и обворожительно улыбнулся подчиненной. Он прекрасно помнил тот милый ужин при свечах у нее дома, и не менее прекрасную ночь… впрочем, бедняжке более не на что надеяться. Его хотят женить, а он, как порядочный муж, изменять, не намерен. Блейз ухмыльнулся и вернулся в свой кабинет. Ему самому стало смешно от собственных мыслей.
Полумна Лавгуд не заставила себя ждать, уже через пару минут дверь кабинета отворилась и она… вползла в него на четвереньках, предварительно неловко споткнувшись о порог и рухнув на пол. Конечно, Забини мог повести себя, как истинный джентльмен и поднять незадачливую девушку, но совершить подобное с Луной Лавгуд, которую он не переносил на дух, даже, скажем, совесть не позволяла. Он лишь вопросительно поднял бровь и, нацепив на лицо язвительную усмешку, поинтересовался:
- Мисс Лавгуд, это у нас вышел пособник по новым правилам этикета, одно из которых гласит, что в кабинет начальника нужно заходить на четвереньках?
- Здесь просто очень высокие пороги, мистер Забини, я споткнулась, - залепетала она, поправляя одежду.
В этот самый момент Забини скользнул по ней оценивающим взглядом и отметил, что за время, прошедшее со дня окончания школы, она похорошела. На девушке красовалась темная мантия, под которой виднелось простенькое, но симпатичное платье. Длинные ровные пшеничные волосы спадали на плечи, а губы были растянуты в милой улыбке. Неоднократно такие, как Луна Лавгуд, оказывались в его постели. Но, как известно, у медали две стороны. Второй стороной этой медали было то, что она как была наивной дурой, так таковой и оставалась. Впрочем, такими легко пользоваться, правда не особо потом хочется созерцать их слезы и утирать им сопли.
- Присаживайтесь, мисс Лавгуд, - сказал он ровным тоном, указывая на кресло напротив. Девушка беспрекословно присела и уставилась в его глаза. Она всегда цепенела перед Блейзом Забини и только совсем недавно смогла понять для себя, чем именно это объясняется. Проще говоря, перспектива стать его супругой ее не только устраивала, но и чрезвычайно радовала.
- Мы с тобой взрослые люди, Лавгуд, - внезапно перешел он на «ты» и голос его стал угрожающим, - и не можем позволить нашим родителям ломать наши судьбы…
- Не могу с тобой не согласиться, Блейз, - последовав его примеру, сказала она, - меня перспектива стать твоей супругой тоже не особо радует. «Ну и кому ты врешь, а?» - спросила мысленно она себя саму.
- Мы должны помешать им, - произнес Блейз и закурил.
- Прости, но моя покойная мать дала нерушимую клятву, невольно вовлекая в нее меня, я не могу ее подвести, - вздохнула Луна, поглядев в его серые глаза, в которых плясали огоньки.
- То есть ты готова стать моей женой? – ему казалось, что от изумления он сейчас проглотит сигарету.
- Если того хотела моя мать, то да, - спокойно произнесла Луна.
- Черт подери, Лавгуд, да ты сумасшедшая, такая же, как и все твое семейство! – разъяренно рявкнул Блейз, вскакивая со своего кресла.
- Не смей так говорить о моей семье! – спокойно предупредила девушка.
- Да ты же не соображаешь, что творишь, ты обрекаешь и меня и себя… я никогда не буду тебя любить… - взорвался он.
- И это будет взаимным, - соврала она, мысленно добавим «А это мы еще посмотрим».
- Пошла вон, дура! - как невменяемый заорал он и выставил ее из кабинета, схватив за мантию.
- Напыщенный придурок! – в ответ сказала она и уверенно пошла по коридору, стараясь уйти как можно дальше от этого чертова кабинета. Уже достигнув лестницы, оглянувшись и убедившись, что, благо, все на своих рабочих местах и никто не шастает по коридорам, девушка дала волю слезам… Было обидно и больно. Он не любил ее и, вряд ли, когда-либо это изменится…


Замок Темного Лорда

Миллисента поднялась с кровати и оглядела комнату. Она была не своих родных покоях, а в одной из мрачных спален Замка Воландеморта. На большой кровати под балдахином, застеленной шелковым постельным бельем алого цвета мирно спал Тео. Девушка изучающее посмотрела на его уставшее лицо с темными кругами под глазами, и тяжело вздохнула. Бедняжка Тео, всю ночь не спал, переживал, слушал ее рыдания и, наверняка, у него сердце обливалось кровью. Она знала, как он относится к ней, но, увы, не могла ответить ему взаимностью. Она не умеет любить, а точнее умеет, но исключительно себя. Даже боль от смерти матери ушла как-то очень быстро, убеждая ее в очередной раз в том, что сердце у нее из камня, ну, или же изо льда, который никак не подвергается таянью.
Отвернувшись от кровати, Миллисента заметила свою сумку, лежащую неподалеку от двери. Слуги темного Лорда как всегда тихо и незаметно выполнили поручение. Без единого шороха, стараясь не разбудить Нотта, она открыла сумку и принялась искать подходящее платье. Выбор остановился на темно-фиолетовом туалете с умопомрачительным декольте, эффектно подчеркивающим аппетитную груди. Поверх наряда она надела обычную черную мантию с выгравированной на спине буквой «M», и бросив короткий взгляд на все еще спящего Теодора, вышла из комнаты, направившись к Лорду, который еще вчера дал ей ясно понять, что хочет ее видеть.
Том Реддл сидел в своем кресле точно так же, как и сегодня ночью. Казалось, он ни разу не менял своего положения после ухода Миллисенты и Нотта. В руке его тлела сигарета, которую он не курил, а лишь вдыхал ароматный дым, исходящий от нее. Услышав скрип открывающейся двери, Темный Лорд слегка повернул голову и губы его растянулись в неприятной, какой-то скользкой улыбке.
- Ты пришла, - тихо произнес он, - надеюсь, Нотт не успел тебе наскучить за ночь? – пожалуй, этот вопрос был риторическим, так как Миллисента не собиралась на него отвечать. Она привыкла слушать от Лорда четкие указания, а не разглагольствования по поводу того, кто с кем спит…- У меня есть для тебя важное задание… Забини, Блейз Забини, последнее время он не радует меня информацией из Министерства, а если и радует, то совершенно мизерной и незначимой. Я направляю тебя к нему на временную работу, уверен, он все поймет. Тем более вскоре у меня будет для него задание поважнее… Выкрасть перстень вампиров. Это дьявольское отродье никак не хочет поддержать меня в МОЕЙ войне, посему, я буду действовать иными методами. В это время его полномочия переберешь на себя ты, будешь внимательно следить за всем, что происходит в Министерстве, особенно в Аврорате и докладывать мне…
- Слушаюсь, Милорд, - отрешенно произнесла она и сделала изящный поклон, - я могу идти?
Том Реддл резко повернулся в своем кресле и уставился на Миллсенту Буллстроуд. Ее он выделял уже давно. Еще ее мать, которая, к несчастью, скончалась, вызывала в нем море ощущений. Красива, умна, изящна… Дочь, правда, ко всему прочему еще и прирожденная Пожирательница Смерти: преданна, храбра и хладнокровна.
- Ступай, - отвернувшись, сказал он и она, ощутив облегчение, вышла из кабинета. Взгляд Темного Лорда всегда был тяжелым и пронзительным, от него хотелось спрятаться и больше никогда его не видеть… Девушка, очутившись в коридоре, взмахнула палочкой и очутилась в Министерстве.

Вспомним Хогвартс

Министерство Магии

Миллисента видела Забини всего несколько раз после окончания школы. А если быть точной около пяти. Первый – на Посвящении Пожирателей Смерти, далее на тех немногочисленный сборах подданных Воландеморта. Лорд всегда предпочитал проводить беседу со своими соратниками с глазу на глаз, считая, что так информация останется конфиденциальной.
Миллс аппарировала в одном из кабинетов Министерства и сразу же стала свидетельницей не самой лицеприятной картины: между двумя стенами, зажавшись в угол, рыдала Луна Лавгуд - уникум всего Хогвартса, девушка, над которой потешались не только нахальные слизеринцы, но и остальные факультеты. Бедняжка вытирала платком слезы, стараясь как можно быстрее успокоиться. Но все попытки были тщетными. Сморщив носик, Миллисента брезгливо протянула ей свой кружевной платок и произнесла:
- Милая, распускать нюни на работе – пример дурного тона!
М-да, слова конечно не были полны сочувствия, но Миллисенту это как-то не особо заботило. Окинув напоследок Лавгуд безразличным взглядом, девушка стремительно зашагала к кабинету Блейза, внимательно глядя на таблички, висящие на дверях. Когда цель, наконец, была достигнута, Милли внимательно поглядела на девушку, сидящую в приемной. Пышногрудая стройная блондинка с ярким макияжем и броской одеждой.
«Я всегда была лучшего мнения о твоем вкусе, Блейз Забини» - вздохнула про себя она и, дождавшись, пока размалеванная девица известит шефа о ее приходе, вошла в кабинет. Блейз был чем-то удручен и подавлен. На его рабочем столе стояло виски, а в зубах была зажата сигарета. Всегда веселый и жизнерадостный сейчас он больше напоминал профессора Снейпа, нежели самого себя.
- На тебе лица нет, Забини! - констатировала Миллисента и, не спрашивая разрешения, уселась в кресло напротив, достала из его пачки сигарету и закурила.
- И тебе здравствуй! - процедил он, наблюдая за ее действиями.
Состояние было то еще, будь на месте Мелисы кто-нибудь другой, он бы вряд ли сдержался и почти наверняка послал бы всех к черты. Но эту наглую особо, вальяжно рассевшуюся в кресле, ему видеть было более чем приятно. Глаз любовался при взгляде на нее: красивая, ухоженная, рассудительная, не то, что те дамочки, который постоянно его окружают, которым лишь дай повод, и они закатают истерику, какой мир не видывал. При взгляде на Миллисенту он мгновенно вспомнил школьные годы, когда они вдвоем на свой страх и риск сбегали с уроков и целовались в тени деревьев школьного сада, под шум озерной воды. Он вспомнил первую ночь, проведенную с Миллисентой, такой на тот момент еще неопытной и беззащитной. Вспомнил, какие сцены ревности они друг другу закатывали. Она по сути своей была собственницей, и становилась багрово-красной при виде любой особи женского пола, идущей рядом с Блейзом. Далее – следовало полное игнорирование, она бросалась мелкими колкими фразами, но никогда не орала и не плакала, она делала умнее, заставляя ревновать его. Мелиса была девушкой видной и ею интересовались многие молодые люди, ей этот интерес только льстил и она умело использовала его против Блейза. Тем более, на случай, если остальным поклонником ветреность Миллисенты надоест, под боком у нее всегда был Теодор Нотт, который всегда мирился с ее капризами и похождениями.
- Прими мои соболезнования, Миллисента, - поникшим голосом произнес он, вспомнив о вчерашних словах своей матери.
- Брось это, Блейз, тебе не идет! – холодно сказала она, - Не хочу вспоминать события вчерашней ночи!
Забини изумленно поглядел на девушку, но тему продолжать не стал, оставалось лишь удивляться, как она может не терять самообладания в подобной ситуации.
- Что ж, тогда ближе к теме, которая интересует меня! – улыбнулся он, - какими ты здесь судьбами?
- Ты мальчик умный, тебе объяснять не стоит…
- Лорд? – вопросительно приподнял бровь Забини.
- Ну я же говорила, что ты проницателен, - усмехнулась девушка, - он сбирается отправить тебя на задание, насколько я поняла, довольно сложное и опасное. Лорд попросил, чтобы я заменяла тебя во время отсутствия!
- Что ж, замечательно, я как раз искал себе заместителя, ты подходишь как нельзя лучше на эту роль, - чертики заплясали в глазах Блейза, - Виски?
- Нет, лучше кофе, - поморщилась она, - пить с утра? Какая гадость!!!
Забини только усмехнулся на подобное замечание, а уже через несколько минут секретарша принесла чашку кофе Миллисенте. После того, как она вышла, Блейз демонстративно встал из-за стола и закрыл двери кабинета на ключ.
- Так нам никто не сможет помешать, - ответил он на вопросительный взгляд мисс Буллстроуд. Девушка сделала глоток и, склонив голову на бок, поглядела на бывшего слизеринца.
- Ну, так может, расскажешь, что стряслось? Ты действительно ужасно выглядишь! – произнесла она.
- Понимаешь, Миллс, ты – первая умная девушка, которую я вижу за сегодняшний день… Меня окружают одни идиотки… - начал было он, но Миллисента его перебила.
- Могу тебе только посочувствовать. Хотя, насколько я помню, ты никогда не был ценителем женских мозгов, а скорее других частей тела, - ухмыльнулась она, - твоя секретарша целиком и полностью подходит под твой стандарт.
- Еще кофе? – спросил он, пропустив ее замечание мимо ушей. – Милая, позволь мне поухаживать за своей старой подругой, а то сдается мне, что ты уже забыла, как я умею это делать! – широко улыбнулся он, забирая ее пустую чашку и отставляя ее на барный столик.
- Ну, для начала, просто подруги, не такая уж я и старая, - фыркнула Миллс, найдя подковырку в совершенно безобидном выражении Блейза. -
А по поводу ухаживаний, ты прав, так как ты не ухаживал никто, даже Драко Малфой, - усмехнулась она, - только ты умудрялся через пару минут разговора затащить девушку в постель...
- Ну, это же я! – с видом гордого павлина произнес Забини, расплываясь в улыбке, - А ты скучала по мне? Только честно?
- Конечно скучала, милый, плакала в подушку, не находила себе места, курила как паровоз, ночами не спала, кусок в горло не лез, - чуть не подавившись смехом, наигранно серьезным тоном заявила она. - Находила утешение в разных мужчинах, но все равно думала только о тебе!
Говоря все это она внимательно следила за реакцией Блейза, который по всей видимости обиделся, о чем свидетельствовало его выражение лица.
- Хм, не скучала, ну и не надо, - недовольно буркнул он и сосредоточил все свое внимание на сигарете. Миллисента лишь улыбнулась и, поднявшись со своего места, обошла стол и наклонилась к нему, проведя пальчиком с длинным ухоженным ногтем по его щеке.
- Не дуйся, милый, я скучала, действительно скучала, - улыбнулась она, присаживаясь на край стола. – Жаль только, что это не взаимно! – надув губки, сказала она.
Он резко отодвинул кресло на колесиках и, взяв ее за талию быстро усадил к себе на колени. Она не сопротивлялась, очевидно, пришло время вспомнить былые времена.
- Ну почему же не взаимно? – спросил он, посмотрев на нее, - если я люблю женщин, это не значит, что я не скучаю потом по каждой из них, ну, или же хотя бы по избранным.
- Если уж мне не выпала судьба быть единственной и неповторимой для тебя, то искренне надеюсь, что я хотя бы вхожу в число избранных, - пропела Миллисента, она знала, какой Блейз Забини фрукт, но ее никогда не устраивало быть одной из. Это она позволяла себя направо и налево изменять своему мужчине, но он в ее понимании не имел права сделать ни одного неверного шага. В плане мужчин Милли была собственницей и чаще всего добивалась своего, случай с Блейзом был иным, и ее это, хоть и злило, но в то же время и чрезвычайно заводило...
- О да! Ты можешь на это надеяться! - улыбнулся он и жадно впился в ее губы, крепче прижимая ее к себе и слегка грубовата впиваясь пальцами в ее тело. Миллисента без всяких раздумий ответила на его поцелуй, ее захлестнула волна страсти и она, запустив руки в его темные волосы, прижала его к себе еще крепче.
- Мне только и остается, что надеяться, - вздохнула она в перерыве между поцелуями.
- Ты играешь со мной, детка? - он оторвался на миг от неё, глядя в глаза этой циничной, эгоистичной, но такой соблазнительной особе. - Хотя играй, какая разница...
бросил он и начал страстно ласкать её шею губами. Руки же тоже уже залезали под платье. Внезапно он подхватил ее на руки и усадил на стол. Ее глаза были на уровне с его, - Ты действительно этого хочешь, Миллисента? – серьезно спросил он.
- Ты говоришь со мной как с милой невинной девочкой, которая понятия не имеет кто такой Блейз Забини и что значит задержаться с ним наедине больше, чем на 10 минут, - ухмыльнулась Мелиса, заглянув Блейзу в глаза, - раз я дошла уже до такой крайности, что сижу на этом столе, значит, соответственно, я этого хочу...При чем не вижу в этом ничего зазорного. Мы друг другу симпатичны, плевать на какую-то там любовь, она вряд ли вообще существует, посему мы хотим доставить друг другу удовольствие... Я за. А ты против? - она наиграно наивно захлопала длинными ресницами.
Еще и спрашивает. Чтобы Блейз Забини был когда-либо против этого? Его многозначительный взгляд дал ей ясно понять, что продолжению быть. Миллисента улыбнулась и проследила за полетом своего красного кружевного бюстгальтера в дальний угол комнаты, вновь отдавшись его ласкам, а вернее, ему самому…


Замок Темного Лорда.

Тео бессмысленно мерил шагами комнату, думая исключительно об одном: куда Лорд послал Миллисенту. Неужели, он не понимает, что ей сейчас плохо, как никогда и не стоит доверять ей никаких важных заданий. Впрочем, зачем темнить, парень не так переживал за исполнение задания, как за Миллисенту, как бы ей не взбрела в голову какая-то глупость. Она ведь бесшабашна в беспомощных ситуациях, ей плевать на то, что скажут люди, делать она будет все по-своему, не взирая на чьи-либо слова. Он, конечно, мог сейчас пойти к Лорду и спросить его об мисс Буллстроуд, но тот наверняка разозлится и скажет ему не лезть не в свое дело.
Тео присел на кровать и обвил голову руками. Он тут же заметил на полу валяющееся платье Миллисенты, то, которое на ней было вчера. Рядом с ним так же лежало и нижнее белье. Черт, как же сильно она была ему нужна. Он не просто хотел ее, он ее любил, желал о ней заботиться, опекать. Но, увы, этому быть не суждено, она не такая она своевольная, ей плевать на чужие чувства, она свободная птица и никогда не позволит обрезать себе крылья.
Дверь внезапно со скрипом отворилась и на пороге появился бывший король Слизерина Драко Малфой. На нем была черная, вышитая изумрудами мантия, волосы были зализаны назад, а на лице сияла четь насмешливая улыбка. Увидев его, Тео тут же принялся собирать с пола вещи Миллисенты, стараясь спрятать их за спину, дабы Малфой не увидел. Так как насмешек не оберешься…
- О, старик, привет! – поздоровался он, пожав Тео руку, - вижу, ты сегодня провел веселую ночку! Снова Буллстроуд?
- Между нами ничего не было, - буркнул Тео, свирепо поглядев на Малфоя.
- Ну-ну, конечно! У нее ведь только мать умерла, а она такое творит, - Драко неодобрительно зацокал языком.
- Малфой, гляди-ка лучше в оба за своей Пэнси, а не критикуй поступки Миллисенты, - уставшим голосом попросил Нотт, складывая вещи в ее сумку.
Малфой слегка побагровел, но ничего не сказал в ответ. По большому счету ему было уже плевать на Паркинсон, он никогда не испытывал к ней собой любви, это она бегала за ним на протяжении всех семи лет.
- Какой же ты зануда, Нотт, но да ладно, черт с тобой, пойду-ка я лучше к лорду. Он меня вызывал, - сказал Малфой и скрылся за дверью, оставив Тео одного.
Войдя в кабинет Тома Риддла, он заранее знал, какое именно задание ему даст Милорд. Закадычные друзья Блейз и Драко часто исполняли указы Повелителя вместе, при чем очень качественно. Выслушав Темного Лорда, он понятливо кивнул. Они должны украсть камень «Латолла» - таинственный амулет, который помогает главе вампиров быть неуязвимым перед солнечным светом и рядом священных артефактов. Что ж, приказ понятен, а над планом его выполнения придется еще подумать. Дослушав Лорда до конца, Драко вышел из кабинета и аппарировал в Министерство, ему срочно нужно было увидится с Забини.


Министерство Магии

- Ты была великолепна, милая! – сказал он, нежно целуя Миллисенту в губы.
- Ты тоже не утратил хватки и навыков, - довольно улыбнулась Миллисента, застегивая замок на платье. Она все еще сидела на столе, одна рука Забини лежала на ее талии, а вторая на оголенной ноге. Внезапно дверь открылась и всю эту «прелестную» картину застал Драко Малфой. Сказать по правде, Мелису он не выносил на дух. И чувство это было взаимным. Почему-то так повелось еще со школьных времен, когда они пререкались друг с другом по поводу и без повода. Сейчас их отношения намного теплее не стали, просто они стали реже видится, в этом, наверное, дело.
- О, вижу вы даром времени не теряете, - холодно заметил он. – Сколько лет, сколько зим, Миллисента?
- Три, Малфой, - лаконично ответила она, продолжая одеваться.
- А ты ничуть не изменилась, до сих пор водишь за нос и Забини, и Нотта, - язвительно сказала парень.
При фамилии «Нотт» брови Блейза поползли вверх. Она что, снова взялась за старое? Он бросил на нее вопросительный взгляд, а она лишь отмахнулась.
- Я ничего не обязана вам объяснять, - заявила она и, громко хлопнув дверью, покинула кабинет.
- Шлюха! – в сердцах бросил ей вслед Малфой.
- Придержи язык! – Предостерег его Блейз.
Малфой с недовольным выражением лица уселся в кресло и посмотрел на своего друга. Он мог бы, конечно, развить тему Миллисенты, но желания отчего-то не было. Еще в школе он не раз предостерегал Блейза от общения с ней, но тот не слушал, очарованный ею. Теперь он наступает на те же грабли. Дураком был, дураком и остался. Вывод прост.
- Ты знаешь о новом задании Лорда? – спросил Драко.
- Он меня еще не вызывал.
- Он просил, чтобы я тебя посвятил, - пояснил тот и разъяснил Блейзу весь расклад. – Думаю, ты понимаешь, что мы должны действовать по определенному плану, главное его сейчас придумать!
- Как тебя план под названием «охота на живца»? – усмехнулся Блейз, ясно себе представляя, кто же будет наживкой.