Глава 1

На поля и озеро медленно опускался сумрак. Он захватил в свои прохладные объятья сначала лес, потом холмы, затем сам замок. В многочисленных окнах-бойницах зажглись огни – вечерний Хогвардс ожил. В лесу пела какая-то неведомая птица, в озере квакала одинокая лягушка, плескался кальмар. Где-то невероятно далеко пролетел самолет, прочертив в ночном небе полоску. В воздухе уже витал легкий морозец – ноябрь как-никак. Последние желтые листья печально падали на рябую гладь воды и кружились в медленном вальсе. Всё было спокойно. А в замке кипела жизнь: ученики громко переговаривались, бродили по Хогвардсу, колдовали. Коридоры были наполнены шумом и бытовой суетой. Всё было как и обычно в семь часов после полудня.
В общей гостиной Гриффиндора Гермиона металась от одного стола к другому. Она в панике пыталась найти книгу по «Искусству невидимого зелья», хотя до её сознания уже давно дошло: книга осталась в кабинете зельеварения. Гермиона в последний раз обреченно окинула взглядом гостиную, вздохнула и отправилась к дверному проему. Перспектива отправиться в кишащее слизеринцами подземелье её не привлекала. Но куда деваться? Проходя мимо зеркала в ажурной рамке, она спотыкнулась о своё отражение. Боже мой! Волосы растрепались, тушь на левом глазу чуть смазалась. Нельзя в таком виде отправляться в логово врага. Она не собирается давать повод для очередных шуточек этого противного Малфоя! Радуясь хоть какой-то отсрочке, Гермиона поднялась в спальню девочек. Там она хорошенько причесалась (её волосы уже давно превратились из «вороньего гнезда» в мягкие и блестящие локоны), подкрасила глаза, губы. Последняя деталь – капля духов от «Мадам Роуз». «Это чтобы не упасть в грязь лицом!» - оправдывалась про себя Гермиона, критически оглядывая свое отражение. Отражение язвительно улыбнулось. Ему была известна настоящая причина. А дело в том, что Гермионе нравился Драко Малфой… ну совсем немножко… чуть-чуть. Но она боялась признаться в этом даже самой себе! Чем же он её зацепил? Гордым взглядом? Наглой ухмылкой? Своим высокомерием? Чем? Гермиона не раз терзалась этими вопросами. Она всячески отгоняла эти мысли, но Малфой всё равно приходил в её сны, звал с собой и улыбался, улыбался, улыбался… Иногда на уроках она ловила его задумчивый взгляд, и это окрыляло её на целый день. Когда же он особо задевал её своим сарказмом, она плакала в подушку. А кому она могла рассказать о своих чувствах, надеждах, догадках? Никому. В целом мире никто не понял бы её. Поэтому Гермиона зарывалась в книги и учебники, надеясь отгородиться от жестокого мира. Сколько раз она зарекалась не любить этого наглого и надменного слизеринца! И сколько раз она предавала себя, тайком мечтая о нем! И вот сейчас опять она стоит перед зеркалом и прихорашивается. Для него. Может он заметит её? Впустит в своё ледяное сердце? Нет. Сказки в книжках, а здесь – жизнь…
- Ил-лю-зи-я, - вслух повторила Гермиона, злобно выдохнула, развернулась на каблуках и быстрым шагом направилась к портретному проему. Там она столкнулась с Роном. Тот как обычно покраснел, замялся и нелепо шарахнулся в сторону. Гермиона одарила его своей снисходительной улыбкой и пошла дальше. «Господи, какой болван!» - подумала девушка. Влюбился в неё и думает, что никто и не подозревает! Тут мысли Гермионы снова перескочили на запретную тему. А Малфой? Он никогда при ней не краснеет… Он вообще не краснеет! Бледный как заплесневевший гриб. «Грибоплесень,» - подумала Гермиона и мстительно улыбнулась: «Поганка-поганец!» Мимо прошли два четверокурсника. Слизеринец и когтерванка. Держась за руки. Вот наглость! Почему им можно, а ей и Драко нет?! Парочка шагнула за каменную горгулью, где буквально впились друг в друга страстным поцелуем. «Ну это уже слишком!» - в гневе подумала Гермиона. С её палочки посыпались красные искры. «Спокойствие, только спокойствие!» - приказала себе Гермиона и с удвоенной скоростью зашагала к входу в подземелье. А вот и оно! Решетка поднята. Гермиона на миг представила, как оттуда выходит Малфой и… Сердце её сладко дрогнуло. Гермиона тряхнула головой, избавляясь от наваждения. Но мысль, что она может столкнуться с Драко Малфоем, приятно грела её. Гермиона стала спускаться по скользким ступеням. Где-то уныло капала вода. По стенам бегали пауки. «Да, Рону здесь не понравилось бы!» - со смехом подумала она. Мимо прошла слизеринка, окинув Гермиону мрачным взглядом. Затем ей на встречу попалась группа второкурсников-слизеринцев, несущих куда-то здоровенного питона. Гермиона брезгливо отшатнулась от них, столкнувшись с унылым пуфейдуйцем, который ойкнул и уронил очки. Лестница превратилась в коридор, который извивался точно змея. За очередным поворотом она внезапно столкнулась с Гойлом. Тот громко заржал и показал Гермионе средний палец, который та больно обожгла струей пламени из палочки. Смех перешел в вопль и Гейл стремительно ретировался. Но Гермиону расстроило то, что этот увалень был без свого друга-хозяина. Да, жаль… Но вот, наконец, и дверь в кабинет зельеварения. Гермиона осторожно потянула за кольцо. Дверь со скрипом отворилась. В классе никого не было. Где-то профессор Снегг гремел склянками. Гермиона тихо проскользнула внутрь. Под своей партой она обнаружила забытый учебник. Схватив его, Гермиона скорее выскочила наружу, затворив за собой дверь. Как хорошо, что Снегг её не заметил! А то она наверняка нажила бы себе неприятности. В коридоре послышался смех. Гермиона осторожно выглянула из-за угла. Так и есть – Пенсии Паркинсон со своими подружками, такими же идиотками, как и она сама! Слизеринки блокировали проход, а Гермионе не хотелось идти через них – Малфоя там нет, так зачем напрасно сносить обидные высказывания и оскорбления. И Гермиона решила идти тогда обходным путем – пусть эта дорога и длиннее, но зато спокойнее. Паркинсон она не выносила. Не выносила также мысли о том, что она смотрела, дотрагивалась и, быть может, - о, ужас! – целовала Малфоя. «Так и до греха недалеко,» - подумала Гермиона, сворачивая в побочный коридор, однако палочку не убрала. На всякий случай. Пройдя пару шагов, Гермиона столкнулась с развилкой. «Налево, направо… Налево!» - про себя решила девушка и уверенно двинулась дальше. Через пять минут она неожиданно услышала шум воды. Здесь, в подземелье? За очередным поворотом Гермиона наткнулась на небольшой фонтан. Вода в нем слегка лучилась каким-то неведомым светом. На краю фонтана было что-то высечено. Гермиона приблизилась и прочла: «Фонтан содержит сыворотку правды. 33,7%»
- Так-так, Грейнджер, - произнес до боли знакомый голос, манерно растягивая слова. Гермиона отскочила в сторону и машинально вскинула руку с палочкой. Неподалеку, прислонившись спиной к стене, стоял Драко Малфой. Непринужденная поза, высокомерный взгляд и наглая ухмылка. Всё как всегда. Гермиона почувствовала, что краснеет под его взглядом.
- Что, совершаем вечерний обход по любимым местам с лучшим другом? – спросил Малфой, кивая на учебник в левой руке Гермионы.
- Не твоё дело! Дай пройти спокойно! – оборвала его Гермиона, яростно сверкнув глазами.
- А то что? – улыбка не сходила с бледного лица юноши. Он начал медленно обходить фонтан. Внезапно он резко вскинул палочку, но Гермиона прореагировала быстрее.
- Экспелиамус! – дрогнувшим голосом крикнула Гермиона, выпуская яркий луч из палочки. Малфой успел выставить контрзаклинание, но его всё равно толкнула в грудь упругая волна магии. Малфой забалансировал около низкого бордюра фонтана и, как в замедленной съемке, медленно упал в воду. Гермиона тут же подбежала к нему. А Малфой уже поднимался, мокрый и злой как чёрт.
- Какого... – начал было Малфой. А у Гермионы в голове пронеслась одна единственная мысль: «Сыворотка правды!» Возможно, это её единственный шанс.
- Ты ничего не хочешь мне сказать? – твердо спросила Гермиона, глядя, как с белоснежных волос слизеринца стекают светящиеся капли.
- Что? – брезгливо переспросил Малфой, но тут его серые глаза столкнулись с черными зрачками Гермионы. Сыворотка начала блокировать его сознание. Всё исчезло. Остались только он, она и желание сказать правду. Равнодушие как ветром сдуло. На лице Малфоя остался только страх. Внутри слизеринца уже шла борьба. Одна его часть, опьяненная сывороткой, хотела сказать Гермионе правду, как он в действительности к ней относится. Другая же его часть – его гордое «Я» - хотело послать эту грязнокровку-Грейнджер куда подальше. Но эта его часть стремительно отступало под давление её карих глаз.
- Ты ничего не хочешь мне сказать??
- Нет, - уже гораздо тише ответил Малфой, не в силах отвести взгляд от завораживающих глаз Гермионы. Чёрт, еще немножко, и он проговорится. Глаза его расширились – он больше не может бороться!
Гермиона нанесла последний удар:
- Драко, ты ничего не хочешь мне сказать?
-Я… - запинаясь, начал Малфой, -я… тебя…
И заветное слово уже почти слетело с губ поверженного слизеринца, как откуда-то сбоку послышался топот и грозный вопль завхоза.
- Чёрт, Филч! – выругалась Гермиона, и они с Малфоем бросились в другую сторону. У первой же развилки они свернули в разные стороны: Малфой – в коридор к Пенси Паркинсон, а Гермиона – вправо, на этот раз. Через несколько секунд до поворота добежал Филч. У его ног вертелась миссис Норисс, раздраженно мяукая. Завхоз какое-то время потоптался, не зная, куда дальше бежать, а потом развернулся и, прихрамывая, поплелся обратно, ругая учеников, школу, «этот чёртов мир» и просроченное виски мадам Розмерты.
* * *
А Гермиона неслась по коридору к гриффиндорской башне. Живые картины, латы, люди – всё смазывалось в безумной, невообразимой пляске. Кто-то окликнул Гермиону, но она даже не обернулась. Бегом пробежала винтовую лестницу родной башни. На ходу крикнула пароль Полной Даме. Пронеслась через гостиную. Поднялась в спальню девочек. Слава Богу, там никого не было! Она закрыла дверь, прижалась к ней спиной и медленно сползла на пол. По её щекам катились слезы. Ненужный уже учебник выпал из рук. Она знала, что хотел сказать ей Малфой. И также она знала, что без сыворотки правды он ей никогда этого не скажет! Гермиона всхлипнула. Никогда…

Пожалуйста, оставляйте свои отзывы! Они будут греть мне душу, пока я буду набирать следующие главы.

Глава 2

Малфой с разбега налетел на Пенси Паркинсон, болтавшую со своими подругами.
- Драко! – визгливо воскликнула она, - а мы тут как раз о тебе говорили! Как ты меня любишь. Ты же меня любишь?
На лбу Паркинсон появилась морщинка подозрения, отчего ее лицо приобрело невероятное сходство с мопсом.
- Нет! – с отвращением отшатнулся Малфой. Но действие сыворотки правды стало уже проходить. «Так и дров наломать недолго!» - подумал Малфой и попытался исправить положение:
- «Нет» в смысле… «Не просто люблю, а очень сильно люблю!»
- Просто «обожает» ее, - процедила одна из девушек, более сообразительная, чем Паркинсон, которая тут же расплылась в счастливой улыбке. Морщинка разгладилась.
- Ну ладно, Пен, мне правда пора, - быстро добавил Малфой, стремясь поскорее покинуть девичье общество. Он пробился сквозь подружек Пенси ко входу в гостиную Слизерина.
- Как же я тебе завидую, - со скрытым сарказмом протянула одна из девушек, обернувшись к Паркинсон. А сама подумала: «Господи, какая она дура!» Пенси лишь счастливо вздохнула, мечтательно уставившись куда-то в сторону. «Господи, какая дура!» - подумали на этот раз все.
* * *
Немного успокоившись, Гермиона подошла к окну-бойнице и выглянула наружу, оперевшись о подоконник. Ночной ветер холодил лицо, мокрое от слез. Внизу слышались неясные голоса людей, прогуливающихся по окрестностям Хогвардса. Стальная поверхность озера отражала только что взошедшую луну. В хижине Хагрида горел свет, а из каменной трубы поднимался седой дымок. Из Запретного Леса доносились непонятные звуки неведомых зверей. Где-то внизу, у основания башни послышался громкий смех, приглушенный расстоянием. Гермиона на мгновение представила, как внизу стоит Малфой и, задрав голову, смотрит на башню Грифиндора в тайной надежде на встречу с ней, с Гермионой Грейнджер.
- Гермиона?
Девушка быстро обернулась. В полуоткрытую дверь заглядывала Джинни. Ее огненные волосы, казалось, светились в темноте.
- Гермиона, - неуверенно начала Джинни, - ты вернулась в… не очень хорошем настроении. И я подумала… Может, ты хочешь поговорить?
- Да, - чуть помедлив, тихо ответила Гермиона, - только давай спустимся во двор.
- Как скажешь, - пожала плечами Джинни, и девочки, захватив свои осенние пальтишки, отправились на свежий воздух. В коридоре они столкнулись с Гарри, спешащим на свои дополнительные к профессору Дамблдору. Джинни хотела что-то сказать Гарри, но Гермиона лишь ускорила шаг. Теперь ей просто необходимо высказаться хоть кому-то. И эта потребность стала доминирующей: ей не хотелось ни есть, ни пит, ни читать – только говорить, говорить о любви. О Малфое. Гермиона толкнула тяжелые двери выхода, и ночной воздух ее слегка взбодрил.
- Гермиона, к чему такая спешка? – недовольно поинтересовалась Джинни, на ходу пытаясь попасть в рукав пальто.
- Сейчас, только и сказала на это Гермиона. Она направилась к маленькому лабиринту из живой изгороди, построенному в память Турниру Трех Волшебников два года назад. В лабиринтике находились уединенные скамейки для влюбленных или одиноких, маленькие фонтанчики, клумбы и фонари, освещающие все это. Вскоре девушки добрались до самой отдаленной скамейки. Стряхнув несколько опавших листьев, Гермиона напряженно опустилась на скамейку. Рядом плюхнулась Джинни.
- Ну? – нетерпеливо спросила она. Но Гермиона молчала, грустно глядя на замок.
- Ну? – повторила Джинни, добавляя в голос нотку раздражения.
- Я… - тихо начала Гермиона, совсем как Малфой час тому назад, - я… Короче, уже давно… Мне нравиться один человек…
- И в чем проблема? – изобразила недоумение Джинни, - тебе 16, ты привлекательна, умна. Тебе ничего не стоит завоевать сердце… Кстати, а кто он?
- Ну, - замялась Гермиона, - тебе не понравиться мой выбор.
- Знаешь, Гермиона, - Джинни обернулась к ней уже всем корпусом, - я одобрю любой твой выбор, - и тут же добавила со смехом, - если это не Забини и не Малфой, коне…
Тут она встретилась взглядом с Гермионой и осеклась. Иронию как смыло с лица Джинни.
- Но ты же не хочешь сказать, что… ты… Малфой… О, Боже!
- Джинни, пожалуйста! – взмолилась Гермиона, и на глазах у нее снова заблестели слезы.
- Нет, я просто не могу… После всего, - взгляд Джинни был полон тревоги, - но когда… когда ты… успела влюбиться в Малфоя?
- Я не знаю, - слезы опять потекли по щекам Гермионы, - курса с третьего я начала думать о нем больше, чем следует, а с этого года он начал приходить в мои сны, - и тут она добавила с какой-то неясной яростью, - И я знаю, что тоже нравлюсь ему!
- Но, Гермиона, - Джинни старалась говорить как можно мягче, - он слизеринец, воспитанный в семье чистокровных волшебников, подвергается влиянию отца, своей компании… Он… Он не может тебя любить. Это против его природы.
- Может! – вскочила Гермиона, сверкнув глазами, и в вкратце рассказала историю с фонтаном. Джинни задумалась.
- Может, он хотел сказать: «Я тебя терпеть не могу» или…
- Это он говорит на дню сто раз, - перебила ее Гермиона, - и для этих слов ему совсем не нужна сыворотка правды!
- Ну, тогда я совсем ничего не понимаю, - тихо сказала Джинни. Она не знала, как помочь подруге. Малфой. Кто бы мог подумать?
* * *
Было уже где-то около двух часов ночи. Все ученики давно разбрелись по спальням. И только в гостиной Слизерина горел огонь. Перед камином в удобном кресле с зеленой обивкой сидел Драко Малфой и смотрел на желтые языки пламени. В руке он держал бокал дорогого огненного виски. Сотворить себе алкоголь не составляло для Малфоя большого труда – этому фокусу он научился еще на четвертом курсе от своего приятеля-семикурсника. Но Малфой не принадлежал к той категории людей, которые с помощью этого заклинания устраивают грандиозные попойки. Он мог выпить немного спиртного, что бы успокоить расшатавшиеся нервы. И сегодня, хотя внешне Малфой был как обычно невозмутим, внутри него разразилась буря чувств. И что на него нашло сегодня возле фонтана? (Бедный Драко Малфой даже не догадывался, с чем был фонтан) Он чуть было не проболтался. Спасибо Филчу… Одно только слово – и все! Его репутация, авторитет, даже его собственное «Я», все упадет в глазах общества, в глазах его родных и близких, в его собственных глазах! Позор… Он уже видел скорбное лицо матери и слышал холодный голос отца: «Драко! Мы же подобрали тебе отличную девушку – Пенси Паркинсон. Порядочная, из чистокровной семьи…» Паркинсон! Малфой с ненавистью уставился на дверь в спальню девочек, словно желая взглядом сжечь и дверь, и все, что за ней находится. Паркинсон! В ней он видел корень всех своих проблем. Чистокровная. Эта чистая кровь, будь она проклята! Ему не отвертеться от этих обязательств.
«Почему? – обреченно думал Малфой, разглядывая прозрачную жидкость в бокале, словно пытаясь прочитать в ней ответ, - Почему? Почему именно Грейнджер? Почему он не влюбился в младшую Уизли – у нее хотя бы кровь чистая! Запретный плод сладок… О, если бы мы могли выбирать, в кого влюбляться! Насколько бы упростилась жизнь!» Малфой в раздражении стукнул кулаком по подлокотнику. И когда же это настигло его? Он стал перебирать в голове предыдущие годы. «Третий курс, - с внезапной ясностью осознал Малфой, - когда Грейнджер врезала ему пощечину, отрезвив его от безумных идей о чистой и грязной крови". Тонкие губы Малфоя расползлись в какой-то безумной улыбке. Серые глаза прищурились на огонь. Малфой растекся в кресле, приобретя сходство с котом. «Да, - думал он, - а она изменилась за последние годы… Ее волосы стали такими шикарными… Густые, шелковые и блестящие. Далеко до них крысиному хвостику Пенси! И ноги ничего так… И грудь…» Но больше всего поражали слизеринца глаза Гермионы – шоколадные, почти черные, наполненные какой-то наивностью и неясной грустью. Ее глаза не умеют врать. Даже когда она обзывала его или смеялась над ним, в глазах ее стояла печаль и еще что-то. Нежность? Любовь?
Размышления Малфоя прервал Забини, свалившийся как снег на голову.
- Драко, - позвал он слегка заплетающимся языком, - А что ты тут сидишь?
- Уйди, - отмахнулся от однокурсника Малфой, метко отправив в огонь бокал с недопитым виски. Стекло тут же расплавилось и испарилось, словно это было вовсе не стекло, а лед.
- О-о, буяним? – спросил Забини, склонившись над Малфоем. На Драко явственно дохнуло перегаром, заставив испытать непреодолимое желание вмазать Забини в челюсть.
- Драко! - радостно воскликнул Забини, - Я узнаю выражение на твоей… ик… роже. Ты влюбился!
Малфой вскочил.
- Лучше бы ты катился…
Его буквально трясло от ярости. А Забини театрально воздел руки к потолку и обратился к несуществующим слушателям:
- Господа! В лесу сдохли все медведи! Порочный принц Слизерина, считающий, что все девушки созданы только для… одного, ВЛЮБИЛСЯ!
- Ну все! – заорал Малфой, вскидывая руку с палочкой, из которой уже сыпались угрожающие красные искры.
- Драко! – произнес чей-то вкрадчивый голос. Малфой обернулся.
- Простите, профессор Снегг, - пробормотал он.
Севериус Снегг удовлетворенно кивнул. Он не хотел наказывать своего любимчика. А вот наказать Забини за не слишком трезвый вид можно было. Малфой направился в свою спальню, оставив Забини оправдываться перед рассерженным профессором зельеварения. А поднимаясь по лестнице, Малфой внезапно подумал: «А ведь возле фонтана я хотел сказать «люблю», а не «хочу», что было бы более ожидаемо от меня». Неужели принц Слизерина с каменным сердцем действительно способен на чистую любовь?

Глава 3

Солнце медленно выползало из-за дальних холмов, освещая замок, припорошенный ночным снегом. Одинокие совы слетались к нему с утренней почтой. А их хозяева-ученики завтракали в Большом зале, лениво ковыряясь в тарелках, с пасмурными мыслями о предстоящих уроках.
Этим утром Драко Малфой совсем не притронулся к еде. Не хотелось. Он думал. Думал всю ночь. О своем отношении к Гермионе Грейнджер. Но так и не смог разобраться в своих чувствах. Через головы однокурсников он взглянул на соседний стол – стол грифиндорцев. Но Гермионы не обнаружил. «Что это, проспала что ли, - презрительно ухмыльнулся Малфой, - И вообще! Неужели я могу влюбиться в такую… Да еще и грязнокровку! Нет, конечно! Я же не псих какой-то. А вчера было наваждение. Да, наваждение! Переучился. Да я Грейнджер презираю и ненавижу! Страшная, противная зазнайка!» Малфой в ярости с размаху воткнул вилку в бекон, чудом не расколов тарелку. Несколько слизеринцев удивленно обернулись. Пенси Паркинсон, сидевшая напротив, спросила с тревогой:
- Драко, с тобой все хорошо? Какой-то ты странный стал…
- Все у меня отлично, - натянуто улыбнулся Малфой, - просто…
Тут двери в Большой зал распахнулись, и влетела Гермиона. Она действительно проспала, так как тоже провела эту ночь в размышлениях.
Малфой, увидев Гермиону, сразу вытянулся, напрягся и почти перестал дышать. Точно гончая, почуявшая дичь. Все его прежние мысли о «грязнокровках» и «зазнайках» сразу же испарились. Зато им на смену пришла одна пульсирующая мысль: «Она! Она! Она!...» Сердце Малфоя дрогнуло, остановилось и тут же застучало быстро-быстро. В пустом желудке будто порхали бабочки. А Гермиона в это время пробиралась на свое место, улыбаясь и здороваясь с друзьями. И на короткое мгновение ее лучезарный взгляд встретился с настороженными глазами Малфоя. Это мгновение длилось не больше секунды, но для обоих прошла вечность! И за это время между ними словно прошел диалог:
«Я ждал.»
«Я знаю!»
«Я люблю?»
Тут контакт глаз был прерван. Гермиона села на скамейку и придвинула себе тарелку с омлетом.
- Что «просто»?! – вернула Малфоя на землю Пенси. Она раздраженно следила за слизеринцем и задавала этот вопрос видно уже не в первый раз. Она даже обернулась, в надежде проследить взгляд Малфоя.
- Да так. Просто… неделя сложная, - ответил он. Невольная улыбка озарила его лицо, и Малфой опустил глаза в тарелку. К нему вернулся аппетит.
* * *
- Гермиона, ты что же это – проспала? – с набитым ртом спросил Гермиону Рон.
- Не знаю, как это вышло, - улыбнулась девушка, делая себе бутерброд с ветчиной и сыром.
- Опять, небось, в библиотеке сидела допоздна, - предположил Гарри. Тут он вдруг наклонился к ней и зашептал Гермионе на ухо:
- Что-то Малфой все пялится на нас. Ты это… будь осторожнее. Он опять какую-нибудь гадость придумал, я чувствую.
Джинни, сидевшая рядом, прыснула. Гермиона толкнула ее локтем и согласно кивнула Гарри. Завтрак подходил к своему логическому завершению.
* * *
Первые две пары уроков Гермиона честно пыталась сосредоточиться. Для нее это было так неестественно – не думать об уроках на уроках. ЕЕ мысли неизбежно возвращались к моментам случайных встреч с высокомерным слизеринцем. Теперь Гермионе казалось, что во всех его словах, оскорблениях и насмешках была не только злость или неприязнь. Что-то еще… Возможно, отчаяние. Все его выпады были скорее показными, чем действительно правдивыми. «А он не так прост», - подумала Гермиона, конспектируя лекцию.
* * *
Отчаяние… Это слово как нельзя точно подходило к описанию состояния Драко Малфоя. Отчаяние охватило все его существо. Что же теперь делать? Малфой только теперь понял, в какую ловушку загнали его семейные традиции, мнение окружающих, личные принципы… И Темный Лорд… Если Малфой вступит в ряды Пожирателей Смерти, то ему уже никогда (никогда!) не быть с этой Грейнджер. Этот год – последний его шанс, так как седьмого курса уже может не быть. По крайней мере, у него. Пять лет прошли впустую. Отчаяние… Он не может просто так подойти к ней. Нельзя совершать необдуманные поступки – по школе пойдут слухи. Его репутация, по кирпичикам сложенная за все эти годы развалится в миг! Тут глаза Малфоя засверкали. Так он же последний год в Хогвардсе! Последние месяцы! Плевать на репутацию! Плевать на общественное мнение! Он – Драко Малфой – привык добиваться своих целей! Значит, должен добиться и этой! А дальше – будь что будет.
Малфой решился. И вот он уже идет по коридору шестого этажа. Сейчас он ей скажет. Скажет, что им нужно поговорить. Нужно… Внезапно откуда-то слева вынырнула Гермиона. Малфой тут же лишился дара речи, растерял все заготовленные фразы. И тут, как черт из табакерки, появился еще и этот придурок – Избранный. Поттер. И сразу за ним – Уизли, его верная «шестерка».
- Че уставился, Малфой? – сразу же стал огрызаться Поттер, - Дай пройти!
Внутри Драко Малфоя заклокотала ярость. Он уже не мог не ответить.
- Смотрю, Поттер, как ты деградируешь, - завел свою песенку Малфой, - сперва грязнокровки и неудачники, а теперь ты общаешься и с сумасшедшей мелочью, типа Полоумной Лавгуд и ходишь на какие-то таинственные дополнительные. Тема занятий, спорю: «Как из просто осла превратиться в законченного осла»!
- Заткнись! – взревел Рон, вскидывая руку с палочкой. В глазах Гермионы мелькнул страх. Она повисла на руке Рона.
- Рон, пожалуйста, этот придурок не стоит того, - взмолилась она, увлекая Поттера и Уизли за собой в другую сторону.
- Да, катитесь, а то уже дышать нечем! – крикнул им в след Малфой и зашагал в противоположную сторону. «Когда стану Пожирателем Смерти, моими первыми жертвами станут Поттер с Уизли!» - гневно думал Малфой. В очередной раз эта парочка разрушила его планы.
«Актеры», - подумала ведьма на картине «Оборотное зелье». Она была экстрасенсом при жизни, и эта способность передалась и ее изображению. Видеть души. Всегда знать правду. Что может быть хуже?