Глава 8. Жертва.

Начало нового дня – начало новой жизни. Утро, наверное, самое прекрасное время суток. Всё произошедшее вечером, кажется нереальным и пустым, словно ты уже перевернул эту страницу в книге своей жизни. Первые лучи солнца стирают страхи и ночные кошмары, а в душе появляется странное чувство похожее на надежду.
Но у начала нового дня бывает и другое лицо. Иногда лучи восходящего солнца не приносят с собой ничего кроме разочарования и боли. А предстоящий день пугает своей неизвестностью.
Именно таким было это утро для Гермионы Грейнджер. Девушка проснулась на полу в своей комнате. Тело затекло от неудобного положения, горло болело от ночных рыданий, а глаза невыносимо горели, словно в них налили раскаленный свинец.
Почему она оказалась на полу Гермиона не знала. Девушка вообще плохо помнила то, что произошло, после того как она вылетела из кабинета Дамблдора. В памяти всплывали лишь отрывки вечера: много зелени, от которой режет глаза, воздух, обжигающий лёгкие, и холодные капли дождя, безжалостно бьющие по лицу. Интересно, как долго она пролежала там, в лесу под проливным дождём? Наверное, долго. Точнее достаточно, для того чтобы немного прийти в себя и заодно простыть.
Гермиона попыталась подняться и сделала резкий рывок вперёд, но тело отказывалось её слушаться. Невыносимая боль в мышцах словно приковала к полу. Создавалось такое впечатление, что вчера она пробежала несколько сотен километров. Может быть, так и было, она не могла вспомнить точно.
Девушка снова попыталась встать на этот раз осторожнее и медленнее. Сначала приподнялась на локтях, затем схватилась рукой за угол кровати и присела. От смены положения комната закружилась. Гермиона зажмурилась и мысленно сосчитала до десяти, затем открыла глаза. Комната перестала вращаться.
«Так намного лучше», - девушка облегченно вздохнула. Собравшись с силами, она встала на ноги, но тут же упала, к счастью, теперь на кровать, а то сотрясения было бы не избежать.
Всё познается в сравнение, теперь Гермиона это поняла. После того как она проспала всю ночь на холодном жестком полу, обычная хогвартская кровать показалась ей мягким облаком. Девушка забралась под одеяло и её губы невольно растянулись в улыбке. Плевать, что она одета, плевать, что так, и не сняла ботинки, когда вошла в комнату, главное теперь ей было тепло и уютно. С удивлением Гермиона заметила, что её одежда чистая, видимо здравый смысл работает у неё и в бессознательном состоянии. Действительно, чтобы бы подумали друзья, заявись она в грязной мантии и с рассеченным лбом?
Гермиона повернулась на бок и взглянула в окно. Солнце уже пробиралось в комнату сквозь бардовые шторы, а это значит, что скоро нужно будет вылезти из-под одеяла и окунутся с головой в реальность. Что же её ожидало в этой реальности? Гермиона не могла ответить на это вопрос. В голове некстати всплыла одна единственная фраза, которая заставила девушку содрогнуться.
- Это Люциус Малфой… ваш отец, - уверенно произнёс знакомый голос, и всё переменилось. Всё оборвалось.
Только сейчас Гермиона поняла, что должна была усомниться в этих словах или хотя бы воспринять их как шутку, недоразумение. Но она не сделала этого. Почему? Всё просто: это произнёс человек, которому девушка безгранично доверяла. Дамболдор никогда не говорит ничего просто так, в его словах нельзя сомневаться, можно только принять их как данность. Гермиона смогла это принять, а вот смириться…С этим всё было намного сложнее. Как можно смириться с тем, что твои родители врали тебе на протяжении семнадцати лет? Как можно смириться с тем, что твой настоящий отец Пожиратель Смерти? И, в конце концов, как смириться с чистотой собственной крови?
Ведь так не бывает, что засыпаешь грязнокровкой, а просыпаешься чистокровной волшебницей. Точнее так быть не должно.
Зато теперь, всё встало на свои места. Отсутствие детских фотографий, аллергия на цитрусовые и первая положительная группа крови, когда у обоих родителей вторая отрицательная. Теперь всё встало на свои места.
Гермиона грустно усмехнулась. Она вспомнила, как однажды Дамболдор сказал: «Редко, кто из маглорожденых добивается таких успехов. Вы уникальны, Мисс Грейнджер!»
Гермиона так привыкла быть уникальной. Она считала, что все её успехи в учебе результат ежедневного тяжелого труда, а оказывается всё просто и прозаично. Магия у неё в крови. Вдребезги разбилась иллюзия уникальности. А скольким ещё иллюзиям предстоит разбиться? Девушке не хотелось думать об этом. Ей вообще не хотелось думать, потому что рано или поздно одинокая лодка её размышлений разбивалась о встревоженный взгляд серых глаз. Раньше Гермиона никогда не думала о Люциусе Малфое больше пяти секунд, теперь же этот странный человек занимал все её мысли. Он не раз пытался убить Гарри, служил Волан-де-Морту, да и вообще был мерзким существом по всем показателям.
« Существо», - Гермиона нервно хохотнула. «Существо», так она называет своего отца.
В любое другое время ей показалось бы это странным. Но теперь странности стали нормой.
Люциус Малфой её отец. Этого девушка не могла представить себе даже в самом страшном сне. Человек, не имеющий никаких положительных качеств, жестокий, бесчувственный, холодный и пустой. Гермиона считала его именно пустым. Оболочка без содержимого, просто тело, без души и без сердца. Даже у Тёмного Лорда было «содержимое». Сумасшедшие гнилые идеи, несущие в себе лишь боль и смерть. Но это были его идеи. В какой-то мере, Волан-де-Морт заслужил уважение Гермионы. Человек, способный так яростно отстаивающий свои идеалы, опасен, но всё же силен, у него есть стержень.
В Люциусе Малфое, как считала девушка, этого стержня не было. Он действовал лишь по чьей-то указке, бездумно выполнял приказы, даже жизнь отбирал бездумно. Такие люди недостойны уважения, они даже жалости не достойны.
И как этот человек может быть её отцом?! Даже сама мысль о родстве с ним, вызывала тошноту и отвращение. Нет, он не был её отцом и никогда не будет им. Она не позволит. Никогда.
Раздался требовательный стук в дверь. Девушка вздрогнула и резко присела, кровь прилила к голове, в глазах потемнело. Сердце сжала холодная рука страха. Вдруг это он?
- Это я, Гарри, - произнёс взволнованный юношеский голос.
Гермиона облегченно вздохнула. И тут же обвинила себя в излишней мнительности. С чего бы Люциусу Малфою врываться утром в её комнату? Ответ пришёл сам собой: Малфой хочет утащить её в семейное поместье, запереть в чулане с кучей книг и вязанием, а затем выдать замуж за какого-нибудь чистокровного сноба. Почему-то Гермиона именно так представляла себе жизнь девушек в чистокровных семьях. Гриффиндорка улыбнулась собственным мыслям, её жизнь перевернулась с ног на голову, а она ещё может думать о таких глупостях. Но жизнь проще, когда смотришь на неё сквозь призму цинизма.
- Герм, ты в порядке? – волнение в голосе друга прибавилось.
- Всё хорошо, я сейчас, - крикнула Гермиона и принялась осматривать комнату в поисках волшебной палочки. Девушке ужасно не хотелось, чтобы Гарри видел её в таком состоянии. Палочка нашлась довольно быстро, оказывается, она мирно лежала в кармане мантии. Превозмогая боль в мышцах, Гермиона добралась до зеркала. Взглянув на своё отражение, она раздосадовано покачала головой. На неё смотрела абсолютно незнакомая девушка, в мятой мантии, со спутанными волосами и огромными синяками под глазами. От чар наложенных Джинни вчера не осталось и следа. Гермиона ещё раз недовольно качнула головой, а затем произнесла несколько заклинаний. После этих манипуляций внешний вид гриффиндорки, в целом, улучшился. Теперь есть вероятность, что, увидев её, Гарри не убежит с воплями.
Гермиона подошла к двери и прислушалась. Никаких звуков снаружи не доносилось. Неужели он ушёл? Сердце девушки пропустила удар. Мало того, что в жизни всё не клеится, она ещё и Гарри умудрилась обидеть!
Гермиона дернула ручку и рванула вперёд. Тут же она почувствовала удар, а затем резкую боль в плече. Эти ощущения показались ей смутно знакомыми.
- Ударилась? – обеспокоено поинтересовался Гарри, придерживая девушку за плечи. Гермиона посмотрела на друга, в его зелёных глазах не было ничего кроме волнения и заботы.
- Нет, - соврала она, но тут же исправилась. – Точнее не сильно.
- Извини, я не хотел.
- Гарри, зачем ты извиняешься? Я же на тебя налетела, - усмехнулась Гермиона.
- Я же твой друг, а значит должен предвидеть такие моменты и предотвращать их.
- Хорошо, в следующий раз, когда я споткнусь о какой-нибудь камень, то буду обвинять в этом не свою неуклюжесть, а тебя.
- Если тебе так будет легче, то, пожалуйста.
- И вообще, - Гермиона бросила оценивающий взгляд на друга, - Тебе пора завязывать со спортом.
- Почему? – Гарри непонимающе посмотрел на неё.
- Знаешь, если я ещё раз с тобой столкнусь, то рискую получить сотрясение, - усмехнулась девушка и провела рукой по груди Гарри. Под тонкой тканью рубашки бугрились мышцы.
- Герм, а кому в наше время нужны хлюпики? Девушки предпочитают сильных мужчин, - Гарри растянулся в улыбке.
«Мужчин», - мысленно повторила девушка.
Гермиона ещё раз внимательно посмотрела на друга. Она и не заметила, когда он успел так возмужать. Девушка вспомнила, что ещё несколько лет назад, она могла спокойно смотреть ему прямо в глаза, теперь же во время разговора, чтобы увидеть его глаза, ей приходилось высоко поднимать голову. Гарри стал выше её, чуть ли не на две головы, черты лица стали более грубыми, ярко выраженные скулы и сосредоточенный взгляд делали его старше своих лет.
Гермиона вгляделась в родное лицо. Сегодня он выглядел намного лучше, чем вчера. Синяки под глазами были меньше, и взгляд был не таким усталым и измученным. Но всё же Гермиона заметила, что в родных зелёных глазах появилось что-то новое, и при этом не очень приятное. Кажется, это «что-то» напоминало обреченность. Сердце сделало громкий и болезненный удар, словно напоминало о чем-то или предостерегало.
Грудь Гарри приподнималась под её пальцами, Гермионе показалось, что он дышит прерывисто и часто. Интересно было бы узнать почему?
- Я не помешала? – в знакомом женском голосе слышался звон металла.
Если бы Гермиона и Гарри могли сейчас слышать мысли друг друга, то поняли бы, что их ответы на этот вопрос неожиданной гостьи совпадают.
- Нет, что ты Джинни мы просто разговаривали, - сконфужено ответила Гермиона и инстинктивно сделала шаг назад.
- Нет, не помешала, - чуть помедлив, произнёс Гарри.
- Я рада, - Джинни улыбнулась, но её зелёные глаза метали молнии.
Повисло неловкое молчание. Гермиона заметила, как напрягся Гарри под взглядом своей девушки, казалось, что мысленно она пытает его Круцио.
«О Джинни! Ты всё не правильно поняла!» - вопило сознание Гермионы. Они же не собирались делать ничего такого. Или собирались? От этой мысли девушку передёрнуло.
- Нам пора на завтрак. Рон и Лаванда ждут нас внизу, - констатировал Джинни и, развернувшись на каблуках, направилась к лестнице.
Гарри растерянно посмотрел на удаляющуюся Джинни, а затем на Гермиону.
- Иди, мне ещё сумку надо взять, а потом я вас догоню, - улыбнулась девушка, понимая, что только что избавила друга от душевных терзаний и проблемы выбора. Гарри быстро кивнул. Гермиона повернулась к двери.
- Джинни подожди! – послышался за её спиной голос друга, а затем его удаляющиеся шаги.
«Правильно, так и должно быть», - мысленно успокаивала себя Гермиона.
***
Собрав вещи, девушка направилась к выходу. Проходя мимо зеркала, она остановилась, а затем, помешкав несколько секунд, взяла щетку и принялась расчесывать волосы. Услужливая память сразу подкинула воспоминание из детства.
-В нашей семье ни у кого нет таких непослушных волос, - ласково произнесла мама, проводя щеткой по длинным каштановым локонам. Гермиона тогда обиделась, она всегда была нетерпима к своим недостаткам. А нужно было задуматься. Но разве могла она тогда представить, что её удочерили? Нет, она не думала об этом. Да и к тому же зачем? Гермиона была счастлива, всё её детство прошло в тёплой и уютной атмосфере. Она безгранично любила родителей, и они её любили.
Теперь же появился этот странный человек со своими признаниями. И что ей делать? Неужели она должна полюбить и его?
Девушка взглянула в зеркало. Всё тот же тёплый взгляд карих глаз, вздернутый носик и пухлые губы. Нет даже намека на белую практически прозрачную кожу, нет тонких аристократичных черт, нет стального отлива в глазах. Никакого сходства с Малфоем. Абсолютно.
Гермиона практически была готова запрыгать от радости, как вдруг заметила в зеркале, то, что повергло её в шок. Взгляд. Она не раз видела его. Фирменный самодовольный взгляд Малфоев.
Девушка со злости зашвырнула в ненавистное зеркало щетку, послышался звон и маленькие осколки разлетелись по комнате.
- Я не похожа на него! Тебе ясно?! – злобно крикнула Гермиона и бросила гневный взгляд на разбитое зеркало, в котором она теперь отражалась лишь кусками.
- Не похожа! – повторила она и, схватив сумку, вылетела из комнаты, громко хлопнув дверью.
Безмолвные осколки остались лежать на полу.
Девушка так и не смогла понять, что раньше зеркало отражало её внешность, а теперь душу. Прийти к истине через разрушение. Было в этом что-то до боли знакомое. Кто-то уже так поступал.
«Я не похожа на него!» - очередной самообман Гермионы Грейнджер.
***
В Главном зале было многолюдно и шумно. Завтрак шёл полным ходом. Поэтому, когда несколько запоздавших гриффиндорцев переступили порог, этого практически никто не заметил. Джинни аккуратно поцеловала Гарри, и одарив Гермиону убийственным взглядом, направилась к своему курсу. Девушка устало качнула головой. Она наживает себе врагов с ошеломляющей скоростью…
Рон, Лаванда, Гарри и Гермиона присели на свои места.
Девушка взяла стакан с соком и тут же поставила его на место.
- Что-то не так? – спросил Гарри, заметив разочарованный взгляд подруги.
- Апельсиновый сок, - констатировала она.
- И? – зелёные глаза смотрели на неё непонимающе.
- У меня аллергия на цитрусовые, - пояснила девушка.
- Мог бы запомнить уже, - бросил Рон, не отрывая глаз от тарелки. Гермиона удивленно посмотрела на него. Она упоминала о своей аллергии только однажды, когда Миссис Уизли приготовила лимонный пудинг, где-то года два назад. Неужели Рон помнит об этом?
- Если бы я знал, то я бы запомнил, - буркнул Гарри и, демонстративно развернувшись, заговорил с Невиллом.
- Ты помнишь о таких мелочах? – не скрывая удивления в голосе, спросила Гермиона.
- Когда ты попробовала лимонный пудинг в гостях у моей мамы, твой нос превратился в огромную красную картошку. Такое сложно не запомнить, - усмехнулся Рон. В его голосе появились знакомые тёплые нотки.
- Я и не думала, что ты помнишь.
- Ты вообще редко обо мне думаешь. А вот о Гарри, - ядовито ответил Рон, и на его лице снова появилось показное равнодушие.
- Причём тут Гарри? – чуть слышно прошипела девушка. Рон сделал вид, что не услышал вопроса, он развернулся к Лаванде и порывисто поцеловал её в щеку. Браун вздрогнула, а затем растянулась в улыбке.
Гермиона клацнула зубами. Почему он так с ней?! За что?!
Ладно, она подумает об этом позже, сейчас и так полно проблем.
Девушка пробежалась глазами по столу первокурсников и тяжело вздохнула. Джеймса не было, наверняка он ещё в больничном крыле. Чувство вины не заставило себя ждать. Мальчик пострадал из-за неё, а она даже не удосужилась навестить его.
«Всё из-за этого чёртового Малфоя!» - мысленно рявкнула Гермиона.
Малфой…
Знает ли он?
Её взгляд непроизвольно скользнул по столу Слизерина.
Вопреки обычному своему поведению, Драко Малфой водил ложкой по тарелке, явно что-то рисуя. Пэнси Паркинсон что-то увлеченно ему доказывала, но Гермионе почему-то казалось, что слизеринец не слушает свою девушку. Он вообще выглядел как-то странно, бледнее, чем обычно, под глазами синяки, Малфой словно постарел лет на пять. Слизеринец поднял голову и Гермиону пронзил холодный взгляд стальных глаз, полных…ненависти. От неожиданности она едва не подпрыгнула на месте. Никаких сомнений не оставалось. Он знает! Внутри всё сжалось от страха, а сердце забилось быстрее.
Где-то над головой раздался странный звук. Девушка посмотрела наверх, под потолком медленно и вальяжно парил белоснежный филин. Ухоженная птица показалась Гермионе смутно знакомой.
***
Как же он устал. Драко Малфой приложил пальцы к вискам. Бессонная ночь и выкуренная пачка сигарет давали о себе знать. Головная боль не отступала ни на секунду, а мерное гудение и шум Главного зала, привносили в эту боль новые нотки.
Драко поймал себя на мысли, что то и дело смотрит на гриффиндорский стол. Он и раньше смотрел туда, в основном, чтобы позлить Поттера или Уизли. Сегодня же мотивы были другими. Как бы абсурдно это не звучало, но ему не терпелось увидеть Грейнджер. Скажи ему об этом, кто-нибудь ещё вчера утром, он бы шею ему свернул. Но вчерашний вечер изменил многое…и многих. Драко ужасно хотелось увидеть лицо Грейнджер, чтобы понять, что она мучилась этой ночью так же как он. Ему хотелось знать, что она полностью разбита, уничтожена…
Грейнджер появилась в Зале со всей своей свитой. Едва взглянув на неё, Драко разочарованно качнул головой. Потерянная, испуганная, расстроенная, но не разбитая. И выглядит не так плохо, как могла бы. Ложка со скрежетом прошлась по тарелке.
- Драко ты в порядке? – обеспокоено спросила Пэнси.
- Тебе не надоело спрашивать? – резко ответил слизеринец, но, заметив, обиду в зелёных глазах исправился. - Извини, просто ночь не задалась.
Слева от них послышалось хихиканье Кребба и Гойла.
- Не в том смысле! – рявкнул Драко и бросил на них испепеляющий взгляд. С лиц слизеринцев пропали улыбки, оба уткнулись в свои тарелки. Как же Драко нравилось, когда его боялись. Внутри появилось странное тёплое чувство.
«Власть…» - сладко прошипел противный голосок в голове слизеринца. Да, он любил это. Действительно любил. На секунду ему даже удалось отвлечься от своих проблем и размышлений. Но лишь на секунду.
- Почему ты меня не позвал? Может быть, я бы помогла чем-нибудь? – Пэнси коснулась руки Драко. Он едва рефлекторно её не отдернул, но сдержался.
- Спасибо, но ты бы всё равно не смогла ничего сделать, - Драко попытался улыбнуться. И тут же мысленно добавил: « Хотя помогла бы, если бы вернулась в прошлое и кастрировала моего отца». Сама идея показалась бредовой, зато на лице появилась правдоподобная улыбка.
- Я всегда рядом. И всегда готова тебе помочь, - ласково произнесла Пэнси и сжала его руку своей. Драко благодарно кивнул.
- А знаешь, что Милисента рассказала мне вчера?
Драко понял, что дальнейший разговор с девушкой будет бесполезным и пустым, поэтому вернулся к своему старому занятию. Как ему казалось сейчас, рисовать ложкой на каше куда интереснее, да и думать не мешает в отличие от болтовни Пэнси.
А Драко было о чём подумать. Например, о том, что будет дальше? Он пожалел о том, что бросил курсы прорицания ещё на пятом курсе. Это бы ему сейчас пригодилось.
На свете было множество вещей, которые юноша не любил и одна из них – неизвестность.
Не любил, слабо сказано, скорее он ненавидел неизвестность.
С детства Драко привык к правилам и жесткому распорядку, он любил строить планы и считал, что вся его жизнь уже предопределена, а тут такое… И что дальше не понятно.
Цепь его мыслей разорвало что-то неприятное и липкое, зародившееся в груди. Кто-то смотрел на него.
Он поднял голову и натолкнулся на ненавистные карие глаза. Грейнджер смотрела прямо на него и даже не скрывала этого. Какого чёрта она так смотрит?! Издевается?! Драко бросил в её сторону испепеляющий взгляд, и девушка побледнела. Испугалась?
«Правильно Грейнджер! Бойся меня!» - мысленно злорадствовал Драко.
Мысленные проклятия, посылаемые им гриффиндорке, прервал непонятный звук над головой.
Он посмотрел наверх и едва не поперхнулся от удивления. Птица пронеслась над столом Гриффиндора, а затем, развернувшись на 180 градусов, направилась в сторону Драко. Через пару секунд белоснежный филин опустился на слизеринский стол.
- Это же филин твоей мамы, - констатировала Пэнси.
- Шторм? – удивленно произнёс Драко, разглядывая птицу. Филин недовольно постучал лапкой по столу, указывая на письмо. Юноша аккуратно отцепил конверт, птица поднялась в воздух и уже через минуту исчезла из поля зрения.
Драко недоверчиво посмотрел на письмо. Это было довольно странно, Нарцисса писала ему два дня назад. Наверняка, что-то случилось…
Слизеринец нетерпеливо открыл конверт с гербовой печатью. Пасмурно серые глаза быстро скользили по строчкам. И чём больше он вчитывался в это письмо, тем сильнее билось его сердце в этот раз от гнева и злости.
- Какого чёрта?! – сквозь зубы процедил Драко, его пальцы судорожно сжали пергамент.
Невольно подняв голову, он встретился с прямым взглядом карих глаз.
«Грейнджер!» - ядовито прошипело сознание.
***
Гарри изучал учебник по нумерологии, точнее делал вид, что внимательно его изучает.
На этом уроке, как и на пяти предыдущих он сидел с Гермионой. Это показалось ему пыткой. Гарри ужасно боялся поймать на себе пронзительный взгляд карих глаз. Как оказалось, он боялся зря, девушка ни разу на него не посмотрела. Судя по напряженному лицу и крепко сжатому в тонких пальцах перу, порхающему по пергаменту, она была увлечена решением задачи. Сам же Гарри никак не мог сосредоточиться на числах. Все его мысли занимали события, произошедшие сегодня утром. В воображение постоянно всплывал один и тот же фрагмент: Гермиона выбегает из комнаты, испуганная и потерянная, не замечает его возле своей двери, затем Гарри чувствует слабый удар в грудную клетку, и она оказывается в его объятиях. Это было так неожиданно и… превосходно. Да, именно это слово Гарри подобрал для того, чтобы описать своё состояние в тот момент. Ему так понравилось видеть её смущенную улыбку и облегчение в глазах, когда она поняла, что он и не собирался уходить. А ещё ему понравилось держать её за плечи, она такая хрупкая, кажется одно неверное движение и разобьется.
Потом Гермиона что-то говорила. А он отвечал словно на автомате, потому что не слышал её слов, всё его внимание привлекали её губы. Иногда он смотрел в её глаза, было в них какое-то беспокойство. И Гарри непременно хотелось узнать, что произошло, может быть, он смог бы помочь ей? Или просто обнять. Когда Гарри смотрел на неё, внизу живота появлялось что-то тёплое и тягучее. Непривычное ощущение, он не чувствовал его раньше… Но самое страшное произошло, когда Гермиона приложила свою руку к его груди. Тоненькие пальчики показались холоднее льда, но Гарри бросило в жар и дыхание перехватило, сердце пропустило пару ударов, а затем словно взбесилось и начало разрывать грудную клетку изнутри. Юноша боялся, что не сможет устоять на ногах от этого ощущения. Хорошо, что он держал её за плечи, хотя теперь не известно кто кого держал. Гарри был готов упасть… или улететь. Он ещё сам не определился.
Затем в голову пришла сумасшедшая мысль, почему-то ему захотелось прикоснуться к её губам. Только прикоснуться, ничего больше, только для того, чтобы понять какие они на вкус. Губы Джинни например, были приторно сладкими. Иногда от этой сладости даже тошнило. А вот какими были губы Гермиона, Гарри не знал, даже не задумывался раньше. А сейчас ему яростно захотелось почувствовать это. В конце концов, Рон знает вкус её губ, а чем он хуже Рона? Да он не был хуже. И он был готов. Там возле комнаты он был готов поцеловать Гермиону. Поцеловать спонтанно и неожиданно, чтобы она не успела понять, что он хочет сделать, чтобы не успела оттолкнуть. Но судьба не всегда дает нам то, что мы хотим. Появление Джинни стало для Гарри самым большим разочарованием. Но в тоже время юноша понял, что Джинни спасла его от самой большой ошибки.
Сейчас сидя на уроке, Гарри понимал, что целовать своего друга это не логично и не правильно, это только всё разрушит. Но если это не правильно, то почему же ему так хотелось этого? Почему ему так хочется этого сейчас…
Эти мысли заполонили голову бедного гриффиндорца и заставили чуть ближе наклониться к девушке, слегка, чтобы она не заметила. Из открытого окна подул легкий ветерок, он растрепал волосы Гермионы и Гарри почувствовал, что его носа коснулся непонятный аромат. От неё странно пахло сегодня – дождем и травой. Такой необычный свежий запах. Довольно приятный…
- Мистер Поттер, - раздался громогласный голос профессора Вектор, где-то над его головой.
Гарри ошарашено посмотрел на преподавателя, видимо она задала ему какой-то вопрос, причем не в первый раз.
- Я не знаю, - чуть слышно произнёс Гарри. Каким бы не был вопрос, этот ответ был стандартным.
- Что не знаете? – профессор удивленно на него посмотрела. – Вы не знаете, как закрывать окна?
По кабинету прокатилась волна смеха. Гарри едва не ударил себя по голове. О, Мерлин! Он полный идиот! Она просто попросила закрыть окно.
- Я закрою, - мягко произнесла Гермиона. Девушка поднялась со своего места и с грохотом закрыла старое окно, затем вернулась назад. Гарри благодарно кивнул, Гермиона лишь смущенно улыбнулась и снова уставилась в свои записи. Юноша вздохнул, у Гермионы что-то случилось, а тут он со своими поцелуями…
«Идиот! Полный идиот!» - мысленно ругал себя Гарри.
***
День тянулся невыносимо долго. Гермиона надеялась, что благодаря занятиям сможет хоть немного отвлечься, но едва ли у неё это получилось. Даже лекцию по нумерологии она записывала через слово, а когда дело дошло до задачек, она смогла решить лишь пару из них. Гермиона смотрела на свои записи и невольно находила в них букву «М», переводила взгляд на окно и там видела пасмурно серые глаза. Казалось, что напоминания о Люциусе Малфое были везде. Это раздражало. К счастью, главное напоминание сегодня не появлялось на занятиях. Драко Малфой исчез из поля зрения девушки сразу после завтрака. Гермиона осторожно посмотрела в сторону задних парт. Да, она не ошиблась, Паркинсон сидела одна и что-то упорно записывала, раньше девушка не замечала такого рвения в учебе у слизеринки. Может быть, потому что редко смотрела в её сторону?
Паркинсон словно почувствовав взгляд Гермионы, приподняла голову, и презрительно посмотрела в сторону гриффиндорки. Девушку передёрнуло от взгляда этих зелёных глаз, и она быстро отвернулась. Гермиона и не думала, что зелёные глаза могут быть такими отталкивающими и холодными. Может быть потому, что привыкла к мягкому взгляду Гарри? Девушка посмотрела на друга, который с интересом читал нумерологию. Неужели и он решил, наконец, взяться за ум? С одной стороны это радовало Гермиону, а с другой она боялась, что станет Гарри не нужной. Точно так же как и Рону…
Если она не будет нужна им обоим, тогда кому она будет нужна? Ответ пришёл быстро и неожиданно. Перед глазами промелькнуло детское измазанное чернилами лицо, обрамленное тёмными волосами. Гермиона невольно улыбнулась, вспомнив лучезарного Джеймса. Она сама не знала почему, но этот мальчик был ей дорог. Иногда ты даже ещё не знаком с человеком как следует, а уже понимаешь, что ваши судьбы тесно переплетутся. Так было у Гермионы с Джеймсом, она знала его несколько дней, но уже успела полюбить как родного брата. Между ними была невидимая обычному глазу связь.
Едва в мыслях Гермионы появился этот черноволосый мальчишка, как внутри возникло чувство вины. Он заступился за неё, а она даже не поблагодарила его за это.
«После занятий обязательно к нему схожу», - мысленно констатировала девушка.
В кабинете поднялся шум, Гермиона вынырнула из океана собственных мыслей и огляделась вокруг. Студенты спешно собирали вещи.
- Ты идёшь? – поинтересовался Гарри, складывая учебные принадлежности в рюкзак.
- Да, - тихо ответила девушка. Надо же она умудрилась пропустить окончание занятия.
- Гарри можно попросить тебя об одолжение? – собирая вещи в сумку, спросила Гермиона.
- Всё что хочешь, - слегка улыбнувшись, произнёс Гарри.
- Ты же сейчас пойдёшь в гостиную? Не мог бы отнести мою сумку?
- Без проблем. А ты куда?
- Я хочу навестить Джеймса.
- Хорошо, - Гарри коротко кивнул.
- Спасибо, - просияла Гермиона в ответ и протянула ему сумку.
- Только не задерживайся ладно? – заботливый голос друга заставил Гермиону смущенно улыбнуться.
- Я постараюсь, - бросила девушка и поспешила к выходу.
***
Драко Малфой сидел на подоконнике в одном из многочисленных коридоров Хогвартса и перечитывал письмо, полученное им за завтраком. Каждое слово впивалось в его память, казалось, что никто и никогда не сможет вытащить их оттуда.
Судьба действительно странная штука. И вся её странность заключается в том, что она непредсказуема. Каждый раз, когда человек в чём-то уверен, в игру вступает правая рука Судьбы – Его Величество Случай. Драко убедился в этом на собственно опыте. Какова была вероятность того, что обученный филин Шторм, верой и правдой служивший Малфоям несколько лет, перепутает адресатов и доставит письмо не тому, кому надо? Кажется, что это практически невозможно. Но всё же это произошло.
Именно благодаря этой ошибке глупой птицы, Драко читал письмо адресованное Гермионе Грейнджер. Раньше он любил читать письма, написанные его матерью, теперь же каждое слово, выведенное аккуратным почерком, словно лезвие резало по сердцу и заставляло ненавидеть как отправителя этого письма, так и адресата. Но адресата всё же больше.

«Мисс Грейнджер!
Я понимаю, что вы вероятнее всего даже не станете читать это письмо и сразу выбросите его в камин, но всё же я рискнула вам написать. Мне понятна ваша реакция на признание моего мужа. Вы вправе ненавидеть Люциуса, и я нисколько вас за это не осуждаю. Многие люди его ненавидят и есть за что. Он бывший Пожиратель Смерти, убийца, тиран, вы прекрасно это знаете. Я больше чем уверена, что вы были свидетельницей его злодеяний, и наверняка считаете Люциуса монстром. Но вы не могли видеть то, что видела я. Вы никогда не приходили в его кабинет на рассвете, лишь для того, чтобы узнать смог ли он пережить эту ночь. Вы никогда не слышали его тихие рыдания за дверью. Вам не дано понять, что значит просыпаться от его криков по ночам, когда он бьётся в конвульсиях и кричит лишь ваше имя. Вы ни разу не видели той боли, которая скрывается в серых глазах. Вы не видели, а значит, вам не понять…
Я гордая женщина и никогда никого ни о чем не просила, но сейчас я прошу! Нет, я умоляю! Дайте ему шанс! Постарайтесь понять! Помогите ему сохранить остатки человечности. На это способны лишь вы Мисс Грейнджер! Люциус нуждается в вас как ни в ком другом! Мы все нуждаемся в вас...»

Драко перечитывал эти строчки уже много раз, но всё это никак не укладывалось в его голове. Его мать – Нарцисса Малфой, женщина, которая никогда никого не умоляла, и даже просьбу о помощи считала унизительной, пишет такое письмо чёртовой Грейнджер!
Неужели весь мир сошёл с ума?! Куда делось это Малфоевское благородство?!
Она всё разрушила. Убила всё-то, во что Драко свято верил. Во всём виновата только Грейнджер. Ненависть к гриффиндорке росла с каждой секундой, заставляя Драко сжимать челюсти с такой силой, что казалось ещё немного и от напряжения повылетают все зубы. Это письмо стало последней каплей. Глаза словно затянуло красной пеленой.
И в голове слизеринца созрел план. Жестокий, нечестный и омерзительный план.
Драко так хотелось сделать Грейнджер больно. Сделать так, чтобы она пожалела, что появилась на свет! Пусть он не может раздавить её морально, зато может физически. Конечно, ему не хотелось марать об неё руки. Именно поэтому, сейчас он сидел на подоконнике, ожидая Крэба и Гойла. Они уже давно ищут способ поквитаться с Поттером, за все: за Лорда, за то, что их отцы сидят сейчас в Азкабане. Избить самого Золотого мальчика было бы банально и просто, а вот Грейнджер идеальная жертва. Слишком слабая, чтобы сопротивляться, слишком гордая, чтобы убежать. План был продуман, цепные собаки готовы, осталось только сказать «Фас!». И он скажет. Драко скажет это и даже не пожалеет. Чем хуже будет ей, тем лучше будет ему. Пусть знает, что нельзя просто так врываться в его жизнь, и портить всё одним своим присутствием. Пусть пожалеет о том, кто она. Пусть прольется немного чистой крови.
- Малфой, ты ли это? – раздался за спиной знакомый голос, Драко машинально обернулся.
В нескольких шагах от него стоял Блейз Забини, на его лице светилась жизнерадостная улыбка.
- А кто ещё? – усмехнулся Драко.
- Почему не был на занятиях? – спросил Блейз и подошёл ближе.
- Не строй из себя заботливую мамашу, - фыркнул юноша. – Если меня не было на занятиях, значит, есть причины.
- Не хочешь - можешь не говорить, - Блейз обижено закатил глаза и присел на подоконник рядом с Драко.
Юноша невольно поморщился, от Блейза за версту разило дорогим одеколоном.
- Тебя Пэнси искала, - сообщил Забини.
- Я в курсе.
- Так почему ты ещё здесь? – юноша удивленно посмотрел на Драко.
- Я что похож на её собачку, чтобы прибегать по первому требованию? – язвительно ответил слизеринец.
- Нет, просто такие девушки как Пэнси на дороге не валяются, - Блейз растянулся в коварной улыбке.
- Ты ещё скажи, что собираешься её увести у меня, - заговорческим тоном произнёс Драко.
- О, нет. Она не в моём вкусе.
- А ну да, ты же у нас предпочитаешь гриффиндорок.
- Что есть, то есть, - усмехнулся Забини.
Драко внимательно посмотрел на друга. Они давно не общались, слишком давно. Блейз заметно похудел и стал выше.
- Что это у тебя? – Драко заметил две тоненьких полоски на щеке Забини.
- А это, так. Младшая Уизли зарядила.
- Боюсь спросить за что…
- Я сделал ей комплимент, а она обиделась, - Забини тяжело вздохнул.
- Знаю я твои комплименты. Хорошо, что вообще жив остался.
Драко прекрасно знал, какие комплименты рассыпает девушкам Блейз, и был весьма удивлен, почему Забини всё ещё может ходить и разговаривать.
- Ну да, ударчик у неё ещё тот, - Блейз потёр щеку, которая до сих пор горела.
- Что это тебя вдруг потянуло на бедных девчонок? Решил вспомнить сказку про Золушку и возомнил себя принцем?
- Нет Драко, принц у нас ты, - Забини дружески похлопал юношу по плечу. – А я так, рыцарь печального образа.
- Точно защищаешь слабых, отдаешь деньги бедным и т.д. и т.п.
- Можно и так сказать, - Блейз растянулся в улыбке. – Слушай, а ты не знаешь, что вчера с Грейнджер случилось?
Драко напрягся, услышав её имя. Руки машинально сжались в кулаки.
«Эта Грейнджер в каждой бочке затычка!» - пронеслось в голове Драко.
- С чего бы мне знать? – буркнул он.
- Просто вас после собрания к директору вызывали, и я подумала…
- Ты слишком много думаешь! И вообще, какое тебе дело до этой гря… - язык не поворачивался произнести это. – Какое тебе дело до этой заучки?
- Никакого. Просто она вчера пронеслась мимо меня с ошеломляющей скоростью, и мне показалось, что ей было ужасно боль, - голос Блейза дрожал, он опустил глаза.
Драко удивленно посмотрел на друга. Если он говорит, что Грейнджер было больно, значит, ей действительно было больно… Способность эмпата досталась Забини от матери, правда раньше не проявлялась. Переломный момент наступил около четырех месяцев назад, на одном из допросов в Министерстве, когда под действием Круцио Забини зачал чувствовать то, что чувствовали авроры пытавшие его. Тогда, он даже забыл о боли, просто наслаждался их эмоциями, среди которых были и страх, и ощущение все дозволенности, и даже влюбленность. Узнав о способностях младшего Забини, его перестали пытать, да и вообще больше не вызывали в Министерство, боялись, что он сможет не только чувствовать эмоции, но и со временем научится читать мысли.
Сам же Драко узнал о способностях друга случайно.
Два месяца назад, когда они всей дружной компанией жили в Малфой-менор, Пэнси получила письмо. Она никому его не показывала, ничего не говорила, просто замкнулась в себе. В тот вечер, Драко и Блейз сидели у камина, и о чём-то разговаривали. Неожиданно, Забини вздрогнул и обеспокоено посмотрел на друга.
- Иди к ней, - чуть слышно произнес Блейз, в его глазах читалось беспокойство и страх.
Драко так и не смог понять, почему послушал друга, но всё же он поднялся наверх в комнату Пэнси.
Картина, которую он увидел была ужасной. Пэнси лежала на полу по её запястью стекала кровь, а рядом лежал кухонный нож. Драко до сих пор отчетливо помнил, как его сердце сковал страх, он так боялся, что опоздал. К счастью, всё обошлось, раны были не глубокими, и Пэнси отделалась легким испугом и две недели пролежала в больнице. В том злополучном письме, работники Министерства сообщали девушке о том, что её отец скоропостижно скончался.
- Блейз, как ты узнал? – спросил Драко сидя у больничной палаты.
- Просто почувствовал, - Забини слегка пожал плечами.

С тех пор Драко безоговорочно верил тому, что говорил его друг.
- Ей действительно вчера было больно, - сухо произнёс Забини. Его напряженный голос вернул Драко в реальность.
- Нам всем бывает больно, может быть, она заслужила это? – ядовито спросил слизеринец.
- Знаешь, свою порцию боли она получила сполна, - в тёмно карих глазах появилась неприкрытая жалость.
- О чём ты? – удивленно вскинув брови, спросил Драко.
- Ты разве не знаешь? Четыре месяца назад, в замке Лорда пытали грязнокровку.
- Я знаю, причем тут Грейнджер?
Драко прекрасно помнил тот день. Он так же знал, что ту девушку едва удалось спасти. Сводки Министерства гласили, что её пытали Круцио около 15 раз, и ещё другими заклинания темной магии. Никто так и не смог понять, как маглорожденной удалось пережить всё это. Даже сам Драко, узнав о тех заклинаниях, которыми её пытали, невольно пожалел девушку. Он бы вряд ли выдержал подобное…
- Ну, ты даешь, Малфой! – Блейз посмотрел на него, как на сумасшедшего. – Этой грязнокровкой была Грейнджер.
- Не может быть… - потрясенно произнёс слизеринец.
Если бы Драко мог увидеть, как вытянулось его лицо, какое неверие и шок отразилось в серых глазах.
«Нет! Нет! Нет! Это не могла быть она!» - отчаянная мысль билась в голове Драко.
На смену шоку пришло оцепенение.
Люцуис был в замке Лорда в тот день, а значит, он видел пытку. Он видел, как Грейнджер корчится на полу от боли, слышал, как она кричит, и ничего не сделал. Люциус не мог просто стоять и смотреть, как убивают его дочь, просто не мог. Или…
Отец, истязающий собственного сына Круцио, разве есть в нём что-то человеческое? Стал бы он вставать на пути у Волан-де-Морта?
Драко слишком хорошо знал Люциуса. Он не стал бы рисковать своей жизнью и репутацией ради сына. А чем Грейнджер была лучше самого Драко? Ничем.
Неожиданно к слизеринцу пришло осознание того, что они с Грейнджер в одной лодке. Может быть, она такая же жертва обстоятельств, как и он сам?
Драко поспешил выкинуть эти мысли из головы. Нет, эта строптивая гриффиндорка его враг, её не нужно жалеть. Грейнджер не заслуживает жалости.
- Драко, - позвал его Блейз, вырывая из омута мыслей. – Даже не смотря на то, кто она, Грейнджер хороший человек и не заслуживает этого.
Забини произнёс эти слова и, встав с подоконника, направился прямо по коридору.
- Блейз, - крикнул Драко, Забини оглянулся и вгляделся в стальные глаза друга. – Не заслуживает чего?
- Ты сам знаешь, - устало бросил Блейз и быстрым шагом направился в подземелье.
***
Юноше так не нравилось находиться рядом с Драко. Он ещё никогда не чувствовал такой ненависти исходящей от одного человека. Рядом с другом было сложно думать и даже дышать, его ярость, злость и холод, словно поглощали Блейза.
« Мне жаль тебя Гермиона…» - пронеслось в голове слизеринца.
***
Едва Забини скрылся за поворотом, как напротив Драко появились Гойл и Крэбб.
- Ты звал? - растягивая слова, произнес Гойл и прислонился спиной к стене. Крэбб встал рядом с ним, скрестив руки на груди.
- Да, - отрешенно произнёс Драко. – Есть одно важное дело…
***
Гермиона спешила по извилистым коридорам Хогвартса. Если утром она просто хотела увидеть Джеймса, то теперь это превратилось в острую необходимость. Почему-то ей казалось, что если она и должна быть где-то сейчас, то именно рядом с этим мальчиком.
До больничного крыла осталось всего несколько шагов, когда девушка поняла, что оставила коробку с конфетами для Джеймса в своей сумке. Мысленно отругав себя за несобранность, она принялась обыскивать карманы мантии в поисках палочки. Когда обыск был закончен, Гермиона невольно констатировала, что палочка видимо тоже осталась в сумке. Девушка передёрнула плечами. Возвращаться в гостиную Гриффиндора не хотелось, а без палочки она чувствовала себя неуютно. Без палочки она чувствовала себя незащищенной, как тогда в тамбуре вместе с Малфоем. Он ведь вполне мог убить её…Жаль, что не убил…
Гермиона качнула головой, в попытках избавится от дурных мыслей. Девушка подошла к лазарету и замерла у двери, затем сделала глубокий вдох и потянулась к ручке.
- Ай, - взвизгнула Гермиона, когда дверь резко открылась и ударила её по голове. Девушка подняла глаза и застыла. Из-под длинной чёлки на неё смотрели темные глаза, при таком освещении они казались практически черными.
- Профессор Снейп? – чуть слышно произнесла Гермиона.
Преподаватель смерил её ледяным взглядом, затем смахнул со лба сальную чёлку.
- Нужно быть осторожнее Мисс Грейнджер, - бросил Снейп, затем снова презрительно посмотрел на неё и быстрым шагом направился прямо по коридору.
Девушка проводила его взглядом до угла. Почему-то Снейп показался ей немного сконфуженным, скорее даже напуганным. Интересно, что он забыл в лазарете?
Гермиона, наконец, открыла дверь. Прощальные лучи солнца проникали внутрь помещения, отчего стены из белых превращались в персиковые. Девушка огляделась вокруг. Все кровати пустовали, кроме одной, самой дальней, Гермиона поспешила к ней.
Джеймс мирно спал. Черные прядки спадали ему на лоб, придавая детскому лицу ещё более трогательное выражение. Даже сейчас весь покрытый красными пятнами, мальчик напоминал ангелочка, почему-то хотелось крепко-крепко обнять его, чтобы защитить от всех проблем и невзгод.
Девушка невольно улыбнулась и присела на край кровати, Джеймс вздрогнул, но не проснулся. Как же ей было спокойно рядом с этим мальчиком, как будто именно здесь было её место. Непонятное ощущение, словно что-то тёплое разливается по телу и становится хорошо, как-то по-домашнему хорошо.
Гермиона протянула руку и аккуратно погладила его по голове, мальчик улыбнулся.
- Мама, - прошептал Джеймс, и девушка испуганно отдернула руку.
Мальчик резко открыл глаза, и улыбка спала с его лица. Во взгляде Джеймса отразилось разочарование, сердце девушки неприятно защемило.
- Извини, я не хотела тебя разбудить, - чуть слышно произнесла Гермиона и виновато опустила глаза в пол. Мысленно девушка осыпала себя проклятиями. Пришла и всё испортила…
- Ничего, я уже выспался, - поспешил успокоить её Джеймс. Мальчику не понравилось то разочарование, мелькнувшее в глазах Гермионы, кажется, он невольно обидел её.
- Я рада, - натянуто улыбнулась она.
- А я рад, что ты пришла, - просиял мальчик в ответ.
- Извини, я хотела прийти ещё вчера, но … не получилось.
- Ничего страшного, - заверил её Джеймс. – Главное, что вообще пришла.
- Как ты? Не скучаешь тут? – поинтересовалась Гермиона и погладила его по голове. Этот жест показался ей слишком материнским, но почему-то уместным.
- Нет, не скучаю. Вчера Пэнси приходила, смотри, что принесла, - воодушевленно произнёс мальчик, тоненькая бледная ручка потянулась к прикроватной тумбочке за большой коробкой шоколадных лягушек.
- Здорово, - как можно мягче ответила девушка. – А я вот без подарка пришла…
- Ничего, - усмехнулся Джеймс, - Тебе и без подарков можно приходить.
- Чем я заслужила такие привилегии? – с напущенной серьёзностью спросила Гермиона.
- Ты хорошая, вот и всё.
- А Пэнси значит плохая.
- Нет, - мальчик напрягся. – Она тоже хорошая, просто другая…
В лазарете повисло молчание. Девушке стало неуютно, её слова задели Джемса, он обиженно надул губы.
- Извини, я не хотела тебя обидеть, - виновато произнесла Гермиона.
- Ты не обидела, - мальчик натянуто улыбнулся. – Только мне интересно, почему ты так ненавидишь Пэнси и Драко?
От неожиданного вопроса Гермиона едва не упала с кровати.
- Джеймс, я не ненавижу их, - устало ответила девушка. – Просто у нас разные взгляды на жизнь, вот и всё. Непримиримые противоречия.
- Непримиримые противоречия… - чуть слышно повторил мальчик.
- Да, именно так…
- Знаешь, а мне мама говорила, что у них с отцом тоже были разные взгляды на жизнь. Именно из-за этого они расстались, - Джеймс тяжело вздохнул.
- Мне жаль. Но так часто бывает в жизни. Люди могут нравиться друг другу, но расхождения во взглядах, нередко делают их врагами.
- Вы с Драко враги? – не унимался мальчик.
- В какой-то степени, - честно ответила Гермиона.
«Мы не враги, мы родственники – это намного хуже…» - мысленно добавила она.
Взгляд Джеймса стал совсем пустым, бледные пальчики сжали белоснежные простыни.
- Разве нельзя преодолеть эти противоречия? – с надеждой в голосе спросил он.
- Конечно можно, - воодушевленно ответила Гермиона.
- Тогда пообещай мне кое-что? – в темно-карих глазах загорелся огонёк.
- Хорошо всё что хочешь, - быстро согласилась девушка, даже не подумав о последствиях своих слов. Просто этот живой огонёк в глаза мальчика отозвался в её сердце странным теплом, она не могла позволить ему погаснуть.
- Пожалуйста, подружись с Драко, - пролепетал мальчик.
Гермиона пожалела о том, что сказала пару секунд назад. Подружиться с Малфоем? Сумасшествие.
- Он хороший, правда, - заметив замешательство в глазах гриффиндорки, произнёс Джеймс.
Драко Малфой хороший?! Бедный мальчик как же он заблуждается!
- Я не могу пообещать этого, - жестко ответила Гермиона.
- Почему? – в глазах Джеймса заблестели слёзы.
- Потому что для дружбы нужны двое, а Драко вряд ли захочет дружить со мной, - констатировала девушка.
- Я попрошу его, он согласиться!
- Не думаю, - процедила она сквозь зубы.
Взгляд мальчика потух, на глазах появились не прошеные слезы, он отвернулся к окну и тихо всхлипнул. Сердце девушки болезненно кольнуло. Неужели для Джеймса это так важно?
- Обещаю, - прошептала Гермиона, - Это только ради тебя!
- Спасибо! - Джеймс просиял в ответ и крепко обнял девушку. – Ты самая замечательная!
- Будем надеяться, - звонкий смех Гермионы прокатился по лазарету.
- Мисс Грейнджер, - возмущенно произнёсла Мадам Помфри за её спиной. – Это лазарет, ведите себя прилично. К тому же время посещений уже закончилось.
- Извините, - прошептала Гермиона сквозь смех, - Я уже собиралась уходить.
- Пожалуйста, поторопитесь, - в голосе Помфри звучал металл.
- Хорошо, - мягко ответила девушка.
- Мне пора, - обратилась она уже к Джеймсу, он понимающе кивнул.
- Придёшь завтра? – с надеждой спросил он.
- Конечно, - просияла гриффиндорка и медленно поднялась с кровати. Через пару секунд она уже стояла напротив выхода.
- Джеймс, - позвала Гермиона, немного приоткрыв дверь.
- Что? – мальчик удивленно посмотрел на неё.
- Спасибо что заступился за меня.
- Всегда пожалуйста, - просиял Джеймс в ответ и принялся рыться в коробке с шоколадными лягушками.
Гермиона усмехнулась и вышла в коридор. Какое же это чудесное время – детство. Нет никаких проблем, забот, есть только ты, твоё счастье и шоколадные лягушки.
Девушка не спеша, шла по пустым коридорам Хогвартса. Стук её каблучков отражался от каменных стен. Коридор слабо освещали несколько факелов, откуда-то потянуло сыростью. Сердце девушки сковало что-то неприятно и липкое, что-то похожее на страх. Наверное именно так чувствует себя жертва загнанная в угол… Невольно Гермиона остановилась и огляделась по сторонам. Никого не было, но странное липкое ощущение того, что за ней кто-то следит, не покидало….