Глава I

… Ненавижу тебя.
Ненавижу тебя всем сердцем.
Будь ты проклят, Малфой!




Одинокий солнечный зайчик, явно отбившийся от своей стаи, смело и довольно-таки бесцеремонно взобрался прямо на нос молодому человеку, лежащему на траве у озера. Чихнув и разом проснувшись, он открыл глаза и тут же подслеповато сощурился. Зайчик, напуганный таким поворотом событий, резво юркнул в густые заросли травы и помчался догонять своих.
Водруженные на нос очки позволили картинке обрести четкость. Юноша приподнялся на локтях и уставился на горизонт. Необъяснимая тревога теснилась в его груди, будто произошло нечто, что изменить уже не возможно…
- Странное ощущение… Почему оно преследует меня все эти дни?..




Малфой… Драко Люциус Малфой… Достойный сын своего отца – холодный и надменный, с вечно брезгливым выражением лица, колючими льдинками глаз и, искривленными в неизменной саркастической ухмылке, губами. Из вредного, задиристого мальчишки, ты вырос в достаточно опасного врага…
Врага, Малфой?..


Весна. Время, когда все просыпается и расцветает. Время, когда все оживает после зимней спячки. Краски - ярче, дни – длиннее, сны – более захватывающие и реальные…
Сны…


Гарри устало потер лоб рукой. Его пальцы уже заученным до автоматизма движением повторили очертания старого шрама, доставшегося парню «в наследство» от Самого Темного Мага, вместе с парселтангом и званием Героя Магического Мира. Зигзагообразную «молнию» на лбу едва ощутимо покалывало.




Я помню все, что связано с тобой. Даже сейчас, закрыв глаза и расслабившись, я могу с точностью до деталей припомнить во что ты одет, как зачесаны твои белоснежные волосы, какого цвета твои глаза, какой формы нос, губы… Ты будто намертво впечатал себя в мою память, не спросив меня о согласии!
Сегодня выходной, и все ушли в Хогсмит.
Ты уехал домой в свой невероятно огромный и дорогущий Малфой-менор.
А я остался здесь. Один. Без друзей, которые наверняка сейчас объедаются в Сладком Королевстве и пьют сливочное пиво.
Я лежу у озера и медленно схожу с ума, потому как не могу – НЕ МОГУ!- выкинуть тебя из своей головы!..
А чем занят дома ты, Малфой?




- Гарри.. – тихий неуверенный оклик за спиной заставляет вздрогнуть от неожиданности.
- Джинни?.. – ему не нужно оборачиваться, чтобы понять кто это. У него хорошая память на голоса.
– Почему ты здесь, а не в Хогсмите?..
- Гарри… - голос чуть дрожит от еле сдерживаемых слез. Еще бы, так грубо…
«Нет, Джинни, только не сейчас… Не надо…»
- Гарри, я хотела тебя увидеть, потому и не ушла со всеми, а осталась здесь. Рон сказал, что ты пошел к озеру. Вот я и… Почему, почему ты избегаешь меня, Гарри?... – она стоит на месте, не решаясь подойти, и тоскливо смотрит ему в спину. В руках – сверток. Для Него…
- Джинни… Оставь меня одного, пожалуйста… – мерзавец! Подлец! Какие сухие, безжизненные, блеклые слова исторгает твой поганый-поганый-поганый рот! Посмотри на нее! Ну же, посмотри!.. Боишься… Думаешь, что не выдержишь – смотреть на Нее сейчас, когда уже все решил…
- Что произошло, Гарри?..- не унимается она, находя в себе силы, смелость и решимость не развернуться и бежать, а укрепить дрожащий голос. Он звучит твердо и уверенно. – Это… какое-то спецзадание, которое поручил тебе Дамблдор?.. Ты поэтому не можешь общаться со мной и друзьями, как прежде?.. Или ты меня больше…не….
Нет, она обманулась. Сил хватило только до этих слов. Низко опустив голову и укрывшись за длинной густой рыжей челкой, она молча глотает свои слова…свои слезы…свою обиду…
- Мы больше не можем быть вместе, извини.


Знаешь, мне вчера приснился сон. Странный и жуткий.
Мне приснился Ты… и с тобой что-то происходило, что-то страшное… что-то непоправимое…Помню, я проснулся в холодном поту, едва не закричав от ужаса и тоски, которые полыхали в моем сердце. Шрам словно обдало огнем.
И я заплакал…
Знаешь, я уже очень давно не плакал так, как плакал вчера. Мне пришлось наложить заглушающее заклинание на полог своей кровати, чтобы никого не разбудить.
Я кричал и стонал, хрипел, ругался, рыдал беззвучно и в полный голос.
Мне приснилось, что ты принял Метку, Малфой…




Шорох удаляющихся шагов. Ветер доносит ее такой знакомый запах. Ушла… Не захотела больше говорить…видеть…слышать… Возможно, даже ненавидит его… Хотя нет, Джинни слишком добра, чтобы ненавидеть. Скорее всего, она сейчас его жалеет, – ЕГО! Того, кто, пообещав быть с ней, заботиться о ней, любить ее вечно – обманул, не сдержал слово, не любил.
Ничего, она сильная, она справится. Она ведь гриффиндорка.
Парень до боли сжал виски пальцами и крепко стиснул зубы, дабы не дать крику прорваться из него наружу.




И пусть сегодня Рон набьет мне морду за это! Заслужил… Надеюсь, он будет избивать меня долго, чтобы выбить всю дурь из головы, чтобы болью заглушить боль в моем сердце, чтобы вытрясти-выколотить-вышибить из моих мыслей твое имя, Тебя, Малфой!..
Я хочу забыть тебя, забыть тот сон, от которого меня до сих пор кидает в холодный пот…
Не хочу, чтобы это было правдой, НЕ ВЕРЮ!...
Забыть… но я помню!...
Я помню все. Каждую нашу встречу. Я думал, что схожу с ума, ведь всюду, куда бы я не подался, я находил тебя!.. Или… это ТЫ находил меня? Специально сводя с ума, выжигая свой образ в моей душе, на моем сердце, на сетчатке моих глаз… И ты добился желаемого, Малфой. Я – псих. Сумасшедший. Одержимый.
Ты – мое личное проклятье, Малфой.



Ноги, будто ватные, не хотят передвигаться. Но он упрямо идет вперед, к тихой глади озера. Останавливается, размышляя о чем-то своем. Затем медленно опускается на колени и, упершись на руки, смотрит в воду.
Из воды на него уставился парень со взъерошенными волосами и круглыми стекляшками очков на ничем не примечательном носе.
Очки запотевают и мешают смотреть, а потому одним уверенным движением отправляются в полет с вышеупомянутого ничем не примечательного носа прямиком в воду. Легкая рябь и круги на том месте, куда приземлились (приводнились?..) очки, возвестили о том, что озеро приняло этот странный подарок, утащив его на самую глубину.
«Дождь?.. или мне показалось, как что-то вдруг закапало в воду?..»
Ты, Поттер. Это ты роняешь частички себя, растворяясь в прозрачной воде озера. В каждой капле – твоя душа, твои невысказанные слова, твои не выраженные чувства…



Я болен. Я серьезно болен тобой, Малфой. Эта болезненная страсть, это чувство снедает меня изнутри. Я отстранился от друзей, я порвал со своей девушкой… Потому, что я не мог так больше!..
Когда я целовал ее – мне представлялось, что это ТЕБЯ я целую!.. Я гнал от себя эти мысли прочь, взашей!.. Но они упрямо возвращались, будто отчаявшийся нищий под дверью кафе, где он ежедневно просит милостыню и ежедневно гоним оттуда зажиточным владельцем… но нищий этот не знает куда ему податься, а там – там ему перепадает хоть что-то… и он с благодарностью цепляется за крохи Судьбы, возвращаясь туда вновь и вновь… Так и ты возвращаешься в мои мысли.
Я подлец, я свинья, я знаю это!... В первую нашу ночь с Джинни – я был с тобой. Я видел тебя, как ты прогибаешься подо мной в диком экстазе наслаждения, как закусываешь тонкие губы – до крови, и я, наклонившись, слизываю эти драгоценные солоноватые капли, как светлая челка падает на твои блестящие от возбуждения глаза, как бисеринки пота выступают на твоем лице, теле, и ты шепчешь… стонешь… кричишь мое имя… Дико, бессвязно, исступленно – а я продолжаю врываться в тебя, чтобы ты не умолкал, а продолжал кричать мое – МОЕ! – имя…
«Гааааааааааарррррррррриииииииииииииииииииии!!!»
Не уверен, но кажется, я тоже, словно в бреду, шептал Твое имя…
Надеюсь, Джинни не слышала… Я и так причинил ей слишком много боли…
Я ненавижу себя… я ненавижу тебя… я тебя…




Раскат грома.
Что это – издёвка неба, или попытка посочувствовать человеку?
Первые тяжелые капли, нехотя отрываясь от располневших серых туч, которые так неожиданно заволокли собой все небо, полетели на землю. Потом, будто осмелев, облака начали разрывать, выжимать себя досуха, до последней капли, проливаясь целым каскадом холодного ливня.
Одежда промокла за считанные секунды, прилипнув к худощавому телу. Вода струилась по лицу, смывая следы слез, приглаживая непослушные волосы на голове, закрыв мокрой челкой глаза.
Мелкая дрожь сотрясала все тело.
Гарри стоял на коленях на берегу озера, задрав высоко голову, раскинув в стороны руки и, глядя в грозовое небо, кричал вместе с громом, сотрясающим все вокруг.




Я вижу твои глаза, Малфой! Там, где молния разорвала небо надвое – там твои глаза!.. Они вовсе не холодные, как мне всегда казалось, они горят – как эта молния. Я наконец то понял, какого они у тебя цвета, Малфой – они цвета грозового неба! Не ртуть, не жемчуг, нет!... Цвет… свободы, власти, силы, энергии… цвет жизни и разрушения!...
Как я хочу снова увидеть их!
Как же безумно я соскучился по тебе…
Я так долго задавался вопросом – а что было бы, прими я тогда твою дружбу?..
Возможно ли, чтобы мы стали… мы были бы … мы оказались чем то большим друг для друга?...
Но мы слишком разные…
Я никогда не понимал твои принципы и суждения, не разделял твои взгляды…
Грязнокровки, маги, магглы… Для меня они все одинаковы, они все – ЛЮДИ. А для тебя – нет. Я бы не смог так. Даже сейчас, вернувшись в прошлое, я поступил бы так же, как поступил тогда. И пусть мое сердце разрывается от боли, пусть я не могу без тебя – я и с тобой не смог бы. Увы.
Если бы ты только мог измениться, Малфой…





- Поттер?..
Какой до боли знакомый, родной, надменно-холодный голос!..
Или просто почудилось?.. Может, слуховые галлюцинации?...
Мокрые волосы налипли на глаза, вода струится по лицу, впереди и вокруг – плотная стена дождя, очки где-то на дне озера.
Прищурившись и повернувшись на звук голоса, Гарри напрягся, чтобы разглядеть хоть что-то.
Кажется… Кажется, да… Фигура, чьи нечеткие очертания почти сливаются с деревом…
Очередная вспышка молнии выхватывает из дождя тонкий силуэт в черных одеяниях и эффектно подсвечивает платиновые волосы.
Сердце пропускает удар, гулко ухнув напоследок о ребра.
- Малфой?...
Даже не верится, что голос может быть таким жалким и плаксивым.
Но ему все равно.
Лишь бы только это был не очередной мираж…
- Поттер, ты что, топиться пришел?.. Любишь же ты красивые спецэффекты, из всего умеешь устроить шоу. – фигура неспешно отделяется от дерева и направляется к нему. – Можешь не обращать на меня внимания, давай, продолжай. Я просто посмотреть пришел.
Насмешливый голос раздается совсем рядом. Несколько раз хорошенько моргнув, дабы избавиться от дождевой воды, попавшей в глаза, Гарри с удивлением обнаруживает сидящего подле него Малфоя, такого же промокшего, как и он сам.
- Посмотреть пришел… - тупо повторил темноволосый юноша и, неожиданно для самого себя, счастливо улыбнулся. – а я тебя жду. Все ушли в Хогсмит..а я… вот….
Драко удивленно хмурится и вглядывается в лицо Поттера – весь насквозь мокрый, продрогший, с налипшими на лоб прядями черных волос, без очков и с болезненным румянцем на щеках. И до жути неуместной, совершенно по-детски счастливой улыбкой на все лицо.
- Тебе к Помфри надо. А лучше – сразу в Святого Мунго. Мозги лечить. Ну кто в такую погоду природой любуется, а? - неожиданно тепло обращается он к гриффиндорцу.
- Ты!.. – радостно восклицает тот и одаряет опешившего от такого развития событий слизеринца еще одной счастливой улыбкой.
- Ты точно заболел. Придурок. – буркнул Драко, абсолютно не зная – как ему себя вести с ТАКИМ Поттером.
- Угу. – «черт, почему все так плохо видно?.. Почему Малфой весь расплывается в глазах?.. Почему я плачу?...»
- У тебя жар. – холодная узкая ладонь неожиданно накрывает горячий лоб и, задержавшись там на пару секунд – стремительным рывком, будто бы обжегшись, отдергивается обратно.
- Нет!.. – Гарри наугад, поспешно хватает такую нежную руку, и возвращает ту на свой лоб. – Так хорошо. – уже тихо и спокойно добавляет он.
«Поттер болен. Он бредит. Я чувствую, как его колотит озноб.» - мысленно успокаивает себя Малфой, глядя на зажмурившегося парня, со счастливым видом удерживающего его руку у себя на лбу.
- Поттер… Поттер, тебе надо в больничное крыло… Ты простыл, Поттер, гиппогриф тебя задери!..
- Мал…фой… - горячее дыхание со свистом вырывается из чуть приоткрытых пересохших губ, болезненный румянец разгорается все ярче на бледном лице, распахнувшиеся глаза, с темными кругами вокруг них, блестят от жара…
Картинка постепенно теряет свои очертания.
Но, прежде чем провалиться в беспамятство, Гарри ощущает что-то прохладное и влажное у себя на губах. Со счастливым вздохом приоткрыв губы, он впускает в себя язык Малфоя и тихо стонет тому в рот.
«Дурак, дурак, дурррррак!» - мысленно обругивает себя Драко, осторожно и нежно целуя горящего в жару Поттера, прижимая его к себе как самое дорогое сокровище в мире. Его язык медленно очерчивает контур губ, зубы осторожно прикусывают нижнюю, слегка оттопыренную губу, чем исторгают из груди гриффиндорца еще один хриплый стон.
- Поттер.. Я люблю тебя… - шепчет Драко одними губами, оторвавшись от него, чтобы выровнять сбившееся дыхание.
- Мал… лю…б…. – доносится ему в ответ приглушенный звук – и Гарри внезапно обмякает в его руках, теряя сознание.
- Поттер… дурак… - с щемящей нежностью произносит раскрасневшийся Малфой, - Говорил же – заболеешь.
Встает, аккуратно поднимает худое безвольное тело юноши на руки и так, без магии, несет его по направлению к башням Хогвартса.




Сегодня мне приснился еще один сон, Малфой. Он был настолько прекрасен, что я долго плакал от переполняющих меня чувств нежности и любви, лежа на постели в больничном крыле.
Мадам Помфри сказала мне, что обнаружила меня, бессознательного и мокрого, у двери в палату. Она утверждает, что я в бреду дошел до этой двери, а дальше ресурсы моего тела сошли на нет и я отключился. Я ничего не помню. Только сон… Сон о том, как ты пришел за мной на озеро и ты не язвил, не угрожал и не смеялся надо мной… Ты был совершенно другим – нежным и заботливым… А еще… мы поцеловались… И это было восхитительно! Совсем так, как я и представлял себе…
А дальше я уже очнулся тут, с высокой температурой, ужасной головной болью и ломотой во всем теле.
Я даже порывался было встать и пойти найти тебя, но тут пришла профессор Макгонагалл… Очень волновалась…
На мой вопрос о тебе она сказала только, что ты еще не возвращался из Малфой-менор.
Как жаль… что это был только сон…
И сейчас я лежу и бессмысленно пялюсь на белый больничный потолок… и думаю о Тебе…
Интересно, а о ком сейчас Твои мысли , Малфой?...




Донеся бессознательного Поттера до больничного крыла и уложив его под дверью так, чтобы создавалось впечатление, будто тот сам добрел до нее, а также убрав с помощью заклинания следы своих ног, Драко поспешно вернулся обратно к озеру.
Он бежал сломя голову, а упругие плети дождя хлестали его по лицу.
Добежав до самой кромки воды, парень сел прямо на землю и обхватил голову руками.
Он отчетливо помнил как нестерпимо обожгло его метку, когда он целовал Поттера.
Лорд следит за ним. Лорд все знает.
В этом мире для него больше не должно быть Поттера. Тот ничего не должен помнить о произошедшем.
Теперь он другой. Он - враг. И, если понадобится, он убьет Поттера не раздумывая. А затем… затем можно умереть и самому.
Назад дороги нет...