Глава 12. В объятьях пустоты

«Жизнь идет где-то за стеною,
А ты в плену пустоты,
О, как жаль, но всему виною мечты…»
(Ария «Мечты»)

В лицо подул ветер, охватывая меня приятной летней прохладой и заставляя волосы разлетаться во все стороны. Я вдохнула сладкий запах лета и приближающегося дождя, и при этом почему-то вдруг стало так легко и хорошо, как будто вся жизнь состояла из самых приятных моментов. Но и вспомнить их я не могла, а, если быть откровенной до конца, то и не пыталась. Было так хорошо стоять посреди пустого летнего парка, где старинные деревья трепал сорвавшийся ветер, а небо постепенно закрывали серые тучи. Это только радовало: долгожданная гроза после палящего знойного дня, что могло быть лучше? Где-то за горизонтом послышались отдаленные удары грома, которые в скором времени обещали перебраться и сюда, к этому парку. Но пока здесь только шелестели ветки и в воздухе кружились прошлогодние листья. А мне хотелось просто побежать навстречу ветру и раствориться в этих потоках сладкого воздуха.
Но вместо этого я лишь сделала несколько неуверенных шагов по заросшей сорняками тропинке, которая когда-то, видимо, была вымощена камнем. Мне было знакомо это место и больше всего на свете не хотелось его покидать. Старый мрачный парк давно запечатлелся в моем сердце, как одно из самых родных и светлых мест. И сейчас не имело никакого значения, что старые каштаны в любую минуту могли переломиться пополам, а гибкие ветви ив волнами падали на землю. Старые каменные скамейки утопали в растительности, почти полностью скрывшись из виду. И лишь только тогда, когда порывы ветра отгибали кусты в сторону, можно было увидеть светлый мрамор. А в полуразрушенных фонтанах уже много десятилетий не слышалось журчания воды, только где-то на дне пожелтевшие и сморщенные листья плавали в сгнившей дождевой воде. Я проходила мимо обросших мхом и лишайниками ангелов с отколотыми крыльями и обезглавленных статуй вейл, вслушиваясь в приближающиеся раскаты грома и легкий шепот ветра. А потом смотрела в небо, и больше всего желала, чтобы пошел дождь.
В какой-то момент я замерла, поняв, что нахожусь здесь не одна. Мне понадобилось несколько минут, чтобы окончательно осмотреться и увидеть на одной из скамеек темноволосого юношу. На его коленях лежала книга, и он медленно переворачивал ее страницы, едва касаясь пергамента своими длинными бледными пальцами. Я подошла к нему совсем бесшумно, чувствуя, что с каждым шагом во мне становиться все меньше и меньше сил, а потом аккуратно присела на самый краешек скамейки и посмотрела на него.
– Ты ждал меня? – устало прошептала я.
Юноша на какой-то миг замер, словно не подозревал о моем приходе, после чего поднял голову и устремил на меня свой взгляд. На его совершенном лице не читалось ни тени эмоций, а глаза были настолько черными, что казалось, будто это темнота поглотит меня.
– Мне нет смысла тебя ждать, Беллс, – произнес он. – Ты всегда рядом.
– Рядом? – прошептала я. – Как же, Том? Я не видела тебя целую вечность!
В ответ он издал приглушенный смешок.
– Это тебе так кажется, – сказал он. – На самом деле мы всегда вместе, или ты этого не чувствуешь? Ты не должна из-за этого переживать.
А теперь его голос смягчился, и я услышала в нем даже нотки нежности. Без лишних церемоний я придвинулась к Тому и обняла его за шею, крепко-крепко, чтобы хотя бы несколько секунд почувствовать себя уязвимой и защищенной одновременно. Уткнулась носом в его шею, вдохнула запах полыни и почувствовала, как глаза наполняются слезами. Дыхание стало тяжелее и чаще, и совсем не хотелось шевелиться. Просто целую вечность проплакать на плече у Тома.
– Я не хочу просыпаться, – прошептала я. – Не хочу возвращаться, хочу быть здесь, с тобой, всегда.
Я поцеловала его в шею, коснулась ее языком, почувствовала такой родной и забытый вкус его кожи. А Том повернулся ко мне, осторожно положил руки на талию и легонько обнял. Я почувствовала, как его пальцы зарылись в мои волосы, и еще больше расслабилась. Как же с ним хорошо… И как же мне было страшно, что этот сон закончится! Как всегда – Том исчезнет, а я очнусь в своей темной и душной спальне.
– Мне страшно, Том, – сказала я. – Я боюсь его, и боюсь того, что с ним произошло.
– Он не тронет тебя, Беллс, - после короткой паузы произнес Том. – Я тебя это обещаю. Он попросту не сможет – слишком зависит от тебя.
Я отстранилась так, чтобы была возможность смотреть в его глаза. Том, как всегда, был очень серьезным и слишком красивым, и у меня перехватило дыхание. Я подняла руку и провела внешней частью ладони по его щеке. В этот миг я почувствовала себя самой счастливой, и от этого мне стало так непривычно – неужели я все еще могу быть такой, даже сейчас? Но глядя на Тома, на то, как он меня обнимает, я понимала, что благодаря этим снам я буду держаться до последнего.
– Но я не выдержу, если он от меня отвернется, – прошептала я. – Я живу только ради него, и мне ничего не нужно, кроме его милости.
– Ты самая лучшая, Беллс, поверь мне, – сказал Том.
От этих слов я довольно улыбнулась и потянулась к его губам. Они были холодными, но очень мягкими и привычными, как будто в жизни никогда не происходило ничего плохого, а мы постоянно оставались детьми. Сквозь поцелуй Том улыбнулся, а я только сильнее прижалась к нему, надеясь, что таким образом смогу побыть с ним подольше.
А грозовые тучи тем временем полностью заняли небо, и стало темно, как поздним вечером. Очертания всех предметов виднелись сквозь полупрозрачную дымку, а ветер с еще большей силой терзал деревья. Я начала замерзать, и Том, поняв это, просто сильнее обнял меня. Гром звучал все с большей силой, а яркие вспышки молнии разрывали небо через каждые несколько секунд. И так хотелось, чтобы поскорей пошел дождь!.. Чтобы мы сидели рядом под теплыми каплями и наслаждались друг другом.
Но Том вдруг прервал поцелуй и посмотрел на небо. В его глазах тут же заиграла тревога, а лицо стало грустным и серьезным. Меня охватила дрожь, и я трясущимися руками вцепилась в его мантию, как будто бы это могло его удержать.
– Том, пожалуйста… – прошептала я. – Останься, еще хоть немного…
– Все будет хорошо, Беллс, - прошептал он. – Я обещаю.
Он говорил это так, как будто наверняка знал, что произойдет в будущем.
– Но… – я хотела что-то возразить, но новый раскат грома заглушил мой голос.
Том улыбнулся мне, провел пальцем по губам, а я не могла даже пошевелиться. Хотелось снова прижаться к нему, чтобы быть уверенной, что больше ничего страшного не произойдет, но пелена перед глазами становилась все темнее, а шум дождя звучал все отдаленнее и отдаленнее. Наконец, мне удалось нащупать его руку, и я вцепилась в нее, ища в себе хоть немного надежды на то, что он вернется. А потом почувствовала его совсем рядом, и счастливо улыбнулась – плевать на все, главное – мой Том со мной.
– Белла, ты должна взять себя в руки, – послышался его голос, но теперь в нем появились какие-то странные интонации.
– Со мной все хорошо, Том, – с улыбкой сказала я. – Честно.
Но расслабиться я не могла – было невыносимо страшно потерять его снова.
– Белла, пожалуйста, – взмолился он. – Что с тобой происходит? Ты должна проснуться!..
– Зачем? Мне хорошо и во сне, - прошептала я.
А потом потянулась к нему, желая вновь найти его губы, чтобы быть окончательно уверенной в своей правоте. Но вместо запаха полыни я вдруг ощутила непривычный терпкий аромат лилий. Конечно, он был мне знаком, но никак не ассоциировался с Томом. А пелена перед глазами стала медленно рассеиваться и сквозь нее постепенно проникало все больше и больше лучей света. Шум дождя стал слышен более четко, и теперь можно было даже различить удары капель по стеклам.
– Том? – снова позвала я.
В ответ на это кто-то обхватил мое лицо холодными руками, от чего я вздрогнула и открыла глаза. Щурясь от яркого света, я смогла рассмотреть обеспокоенное лицо Нарциссы, которая смотрела на меня с нескрываемым ужасом. А я сидела на кровати напротив нее, обнимала сестру за плечи и дрожала, как осиновый лист. Мои ноги запутались в простынях и одеяле, не давая свободно пошевелиться, а за неплотно занавешенным окном играла гроза.
– Я не Том, Белла, – прошептала Нарцисса.
Ее голос дрожал и в любой момент мог сорваться на рыдания. В ее расширенных глазах блестели слезы, которые сестра даже не пыталась скрыть, а на бледных губах виднелись крошечные ранки – Цисси всегда кусала их, когда особо нервничала. Видимо, на моем лице отразилось такое недоумение, что Нарцисса поспешила отстраниться.
– У тебя был бред, – прошептала она. – Ты спала, потом начала разговаривать во сне, а в итоге стала принимать меня за Тома…
Я недоуменно посмотрела на Цисси. Какая глупость!.. Том не мог быть иллюзией, он был настолько реальным, что сомневаться в его существовании было глупо. Тем более, я до сих пор чувствовала на губах его поцелуй, а руки, казалось, продолжали сжимать его ладони.
– Не бред, Цисси, – с улыбкой сказала я. – Он опять приходил ко мне. Он сказал, что все будет хорошо, и мне нечего бояться Милорда. Знаешь, сестренка, а он действительно прав. Повелитель никогда не сделает ничего вопреки мне…
Я откинулась на подушки, смотря на сестру. Почему она плачет? Ведь все хорошо! Мы обе живы, что еще нужно? Я попыталась восстановить в памяти то, что было накануне, но, оказалось, что мои мысли настолько запутанны, что я едва могу вспомнить, кто я такая. В голове нарисовалась стычка с аврорами в Министерстве Магии, мой кузен, в которого я попала Смертельным Проклятьем, Поттер, Дамблдор, Милорд, разбитое Пророчество, а потом… В сознании появлялась чернота, как будто совершенно ничего не было. Я вспомнила, как Милорд спас меня от авроров, но больше не было никаких воспоминаний. Неужели Повелитель меня наказал настолько сильно, что я ничего не помнила? Или я просто потеряла сознание после одного из Круциатусов? Но ведь тогда я должна была помнить хотя бы, как он применял ко мне это проклятье.
– Ночью эльфы нашли тебя без сознания в гостиной, – послышался голос Нарциссы. – Они принесли тебя сюда, и ты только сейчас очнулась. Кажется… Темный Лорд едва не убил тебя…
Эти слова должны были подтвердить мои догадки, но я продолжала отчаянно им сопротивляться. Том пообещал, что Милорд меня не тронет, значит так и должно быть. Тем более, я совершенно не чувствовала боли в теле, а вместо нее была какая-то сладкая истома и расслабленность. Можно было так пролежать в кровать целую вечность…
– Он был в таком гневе, что чуть не разгромил все поместье, – сказала Нарцисса. – Хорошо, что Драко все еще в Хогвартсе, но… Мне так страшно, Белла. Я не знаю, как буду справляться без Люца, и… без Рабастана.
Цисси заплакала, закрыв лицо руками, а я подняла голову с подушки и недоуменно посмотрела на сестру.
– О чем ты, Цисси? – спросила я. – Что…
От мысли, что Темный Лорд мог покончить с…
– Они в Азкабане, – Нарцисса прервала мою ужасную мысль, и я была этому рада.
Как бы я ни желала смерти Малфою, я не могла позволить страдать сестре, а его смерть уж точно бы не оставила ее равнодушной.
– Все, кто был в Министерстве – в тюрьме, – прошептала Цисси. – Кроме тебя. Видимо, он посчитал, что ты ему еще для чего-то понадобишься, и оставил, но…
– Что ты хочешь этим сказать? – резко перебила ее я. – И Руди тоже?
– Я же сказала, что все… - прохрипела Нарцисса.
Раскат грома за окном заглушил ее очередной приступ рыданий, а я придвинулась ближе и взяла ее за руку.
– Все будет хорошо, – сказала я. – Милорд ведь вытащил нас из Азкабана тогда, значит вытащит и сейчас. Очень скоро все вернуться, и все будет хорошо…
– Ты не понимаешь! – воскликнула Нарцисса. – Он не собирается вытаскивать их, ему плевать! Он настолько зол, что любой ценой сгноит их там, а наказание распространиться на нас с тобой, о Мерлин… что же он сделает с Драко?..
Сейчас Нарцисса казалась такой хрупкой и слабой, как никогда. Глядя на нее, трудно было сказать, что эта женщина по праву считалась самой красивой в высшем свете Магической Британии. Слишком худая, слишком бледная, с большими темными кругами под глазами и тонкой сеткой морщин у губ, светлые волосы заплетены в простую косу, а на висках – несколько седых прядей. И куда делать ее горделивая осанка? Сейчас Цисси поникла и стала еще мельче, чем была, а ее хрупкая фигурка сотрясалась от безмолвных рыданий. На это смотреть было невозможно. Несмотря на всю мою твердость и силу воли, я всегда слишком трепетно относилась к Нарциссе. Если мою любовь к Темному Лорду Азкабан превратил в настоящую одержимость, то Цисси я по-прежнему любила светлой и нежной любовью, как это было в детстве.
И сейчас я не могла не обнять ее, не прижать к себе, чтобы хоть как-то успокоить и вселить в нее каплю надежды. Хотя, о какой надежде можно говорить, если для меня она умерла в тот вечер, когда я вернулась из Азкабана? Нарцисса положила голову мне на грудь и закрыла глаза. Она больше не рыдала, но по ее щеке все еще катились прозрачные капельки, и я невольно подняла руку и аккуратно убрала ее.
Мне хотелось сказать ей что-нибудь утешительное, но понимала, что это будет неправдой – я знала, что гнев Темного Лорда не имеет границ, и он способен на все. От этой мысли у меня внутри все сжалось – а что, если ему будет мало того наказания, которое он мне дал, и тогда он просто убьет меня, а еще хуже – отвернется? Или вздумает убить мою сестру?.. А я даже не смогу этому воспротивиться …
– Ты это переживешь, – пообещала я. – Обязательно.
Цисси грустно усмехнулась, но плакать, кажется, больше не собиралась. Потом она подняла голову и посмотрела на меня.
– Спасибо, Белла, – прошептала она и в благодарность поцеловала меня.
Это был такой незначительный, такой просто и непринужденный жест, но мне стало значительно спокойнее. Как же давно ко мне никто не относился с таким теплом и пониманием!
И в следующий миг со стороны входа раздался громкий голос:
– Что здесь происходит?
Нарцисса тут же отпрянула от меня, вскочив на ноги. Когда она посмотрела на Темного Лорда, ее глаза расширились от ужаса, а лицо стало белее снега. Она хотела было что-то сказать, но Волдеморт потянулся за волшебной палочкой, заставив мою сестру впасть в шоковое состояние. Я же, наоборот, наконец, смогла хоть как-то соображать и кинулась к Нарциссе, закрывая ее собой. Было невыносимо ужасно смотреть в перекошенное от ярости лицо Темного Лорда и при этом быть готовой на все, лишь бы он только не тронул мою сестру. А он уже был готов произнести проклятье, но я успела выкрикнуть:
– Милорд, прошу вас, не нужно!.. Нарцисса здесь ни причем, это все моя вина.
На несколько секунд Темный Лорд замер. Он пристально всматривался в мое лицо, словно пытаясь найти на нем ответ, как лучше поступить дальше. В те бесконечные мгновения этой паузы, казалось, что воздух в комнате загустел, а каждый удар моего сердца четко отдавался эхом от высоких потолков. А потом все резко приобрело движение, что я не успевала что-либо сообразить. Темный Лорд оттолкнул меня в сторону и я упала на кровать, от чего тут же почувствовала головокружение. Потом Милорд ринулся к Нарциссе, грубо схватил ее за локоть и потащил ее к двери. Наблюдая за тем, как Цисси изо всех сил сдерживает крик и каким взглядом смотрит на меня, я не могла броситься ей на помощь. Нарцисса ни капли не сопротивлялась, когда Волдеморт с силой швырнул ее за двери спальни, совершенно не волнуясь, упадет она или нет.
И тогда, когда мы с Милордом остались наедине, я даже почувствовала облегчение – с Цисси ничего не случится, он ее больше не тронет, по крайней мере, сейчас. Но очень быстро эти мысли сменились леденящим страхом – Повелитель все еще пребывал в не самом лучшем расположении духа. Он стоял у двери, пронизывая меня гневным взглядом красных глаз, и тяжело дышал. Я сконфузилась, понимая, что, какими бы ни были мои старания, сдерживать себя все труднее и труднее.
– Мы не хотели ничего… – наконец не выдержала я, но тут же осеклась.
– Молчи, Беллатрикс, – в его голосе прозвучало столько презрения, что моя нервозность только усилилась.
Я послушно кивнула и спрятала лицо за прядями спадающих волос. А Темный Лорд в несколько шагов пересек комнату, оказавшись в полшага от меня. Я почувствовала, как его холодные руки коснулись моего лица, заставляя меня смотреть ему прямо в глаза. В тот миг мне начало казаться, будто он чувствовал все мои страхи – ведь в те секунды я больше всего боялась пересекаться с его взглядом.
– У меня создалось такое впечатление, что в последние дни ты решила испытать мое терпение, – прошипел Темный Лорд.
– Нет, Повелитель, я… – пискнула я, но он не дал мне досказать – вцепился руками мне в шею и грубо впился в губы.
Я ничего не успела сообразить, почувствовав его холодные пальцы под своей ночной рубашкой – они совершенно по-хозяйски шарили по моему телу, грубо щипая кожу и с силой сжимая груди. Все это было так неожиданно, что я даже не успела ничего понять – неподвижно сидела на кровати с широко раскрытыми глазами и пыталась прийти в себя. Но мысли по-прежнему сковывал немой страх, а прикосновения Темного Лорда его только усиливали.
Он продолжал бесцеремонно целовать меня, я начинала задыхаться, а от головокружения перед моими глазами все поплыло. Было так невообразимо странно чувствовать настойчивые прикосновения Темного Лорда, и при этом не совсем сознавать, что происходит. А он одним движением повалил меня на спину, оказавшись надо мной, и, оторвался от моих губ. Тогда я с упоением вдохнула свежий воздух с запахом дождя, заходящий в комнату сквозь небольшую щель в приоткрытом окне. Эта мнимая свобода длилась всего несколько секунд, и тогда к своему большому удивлению поняла, что хочу снова почувствовать его губы, и сама невольно потянулась к нему с поцелуем. Темный Лорд был слишком твердым и холодным, а его следующий поцелуй еще более жесткий, чем прежний. Он проник языком в мой рот, делая мое дыхание более тяжелым и прерывистым, а его острые зубы до боли кусали мои губы. Не было ничего удивительного, что я почувствовала во рту металлический привкус крови. Сама того не понимая, я издала легкий стон, говорящий то ли о моем удивлении, то ли о наслаждении. Темный Лорд не обратил на это никакого внимания. Я услышала жалобный звук рвущейся ткани, по телу прошла тягучая и пульсирующая боль – раздирая мою ночную рубашку, Милорд задел ногтями кожу. И уже через какие-то секунды на моей груди стали проявляться красные царапины, постепенно наливаясь кровью. Раны нещадно пекли, и у меня снова вырвался стон, на этот раз более четкий и громкий, и мне показалось, что Темный Лорд вздрогнул. Его дыхание стало чаще, а прикосновения еще более яростными. Он с силой сжал руками мои груди, пропуская между пальцами затвердевшие соски, а я выгнулась ему навстречу, приникнув обнаженным телом к его мантии.
Я физически чувствовала, что Милорд все еще зол, и с каждым его прикосновением эта злость становилась только сильнее. Но, несмотря на весь страх перед Повелителем, мое тело реагировало на его прикосновения, хоть они и не были направлены на то, чтобы доставить мне удовольствие. Поцелуи Темного Лорда перешли с губ на шею, и я, наконец, обрадовалась возможности вдоволь надышаться, хоть и через несколько секунд выяснилось, что это невозможно. Каждое прикосновение Господина отдавалось во мне отдельным вздохом, и дыхание сбивалось. Я, кажется, даже пыталась что-то шептать, но сама толком не могла разобрать что именно. Темный Лорд продолжал массировать руками мою грудь, зажимая кожу тонкими бледными пальцами, иногда задевая ногтями. А его поцелуи хаотично блуждали по моей коже, прикусывая ее до крови, и я была уверена, что вскоре в тех местах будет множество синяков.
Я чувствовала, как низ моего живота словно загорается пламенем – желание становилось все более невыносимым и казалось, что еще секунда, – и внутри меня произойдет взрыв. Бедра стали влажными, и я раздвинула ноги. Руки Темного Лорда медленно стали спускаться ниже, проходя по ребрам и заставляя меня блаженно выгибаться ему навстречу и сильнее прижиматься грудью к его лицу. Он быстро слизывал кровь с царапин, оставленных собственными ногтями, после чего размазывая ее языком по соскам, закусывая их и посасывая.
Мои пальцы сжали простынь, я запрокинула голову на подушки, понимая, что желание медленно перерастает в боль, с которой я ничего не могу поделать. Уже было невозможно рассмотреть ни комнату, ни Милорда, перед глазами залегли однотонные тени, горло обжигало кислородом, а из сухих раскрытых губ вырывался тихий хрип. Милорд остановил свои руки на моих бедрах, там, где начинались ноги, холодные пальцы прошлись по изгибам, и от этого я едва не закричала.
Мерлинова борода, как же хотелось его, как же я желала почувствовать в себе его плоть. Но он лишь дразнил меня, совсем легко водя пальцами по складкам, как бы невзначай задевая клитор и заставляя меня биться в невыносимых конвульсиях. Я уже не понимала, где мое тело, где боль, где его прикосновения и где мое невыносимое желание, а Темный Лорд, кажется, забавлялся этим безумием. По крайней мере, когда он поднял голову, я увидела на его губах кривую усмешку. А потом я и сама не заметила, как стала сминать пальцами его бархатную мантию, больше всего на свете желая приникнуть всем телом к его обнаженной груди и почувствовать его близость. Но в ответ на это Милорд только отрывисто рассмеялся и мгновенно отстранился. Я попыталась потянуться к нему с поцелуем, но он отклонился, продолжая смеяться.
Видя эту игру, и понимая, что победить в ней мои шансы равны нулю, я почувствовала, как мои глаза наполняются слезами. Сейчас я была готова на любые мольбы и унижения, лишь Господин закончил то, что начал.
– Милорд… – просипела я. – Пожалуйста… Умоляю…
Больше я не была в состоянии ничего произнести, только тихонько всхлипнула, привставая на локтях, чтобы быть ближе к нему. Темный Лорд в ответ хмыкнул, но я все-таки почувствовала, что его прикосновение к моим бедрам стали более уверенными, а когда я прижалась животом к его паху, то почувствовала упругий горб под тканью брюк. Он все еще нависал надо мной, что позволяло мне рассматривать его лицо, и, что самое странное, сейчас оно вовсе не казалось мне змееподобным и обезображенным, как прежде. Может быть, я просто привыкла к его белой коже, смазанным чертам и узким глазам, а, может, в тот момент разглядела в этом лице что-то до боли знакомое, так напоминающее о Томе. Мое сердце неожиданно подскочило, его ритм стал более частым, а в груди разлилось давно забытое тепло, от которого немели конечности, а желание становилось сильнее.
– Пожалуйста, – снова я услышала свой голос, и, не дожидаясь ответа, потянулась к его губам.
Теперь Милорд не оттолкнул меня, ответив на поцелуй, и уже не так грубо, как прежде, а с желанием, почти нежно. А я продолжила стаскивать с него мантию, и он только выпрямил руки для того, чтобы мне удалось снять ее окончательно и отбросить прочь. Рубашка исчезла куда-то сама по себе, и я наконец смогла исполнить свою мечту – приникла к нему всем телом, чувствуя, как снова набухают мои соски, задевая его ледяную кожу. Провела рукой по его широкой спине, чувствуя напряженные мышцы, и поняла, что на глаза наворачиваются слезы. Оказывается, я уже давно хотела этого, но даже не могла себе в этом признаться из-за мнимого страха перед Господином.
Темный Лорд уже куда настойчивее провел рукой по низу моего живота, опустился ниже, и его пальцы раздвинули складки, начиная теребить разгоряченный бугорок. Все его движения были уверенными, резкими, но в то же время такими сладостными, что я готова была продлить эти мгновения на целую вечность. Я застонала, и, кажется, в ответ услышала одобрительный смешок Милорда. Он продвинулся рукой дальше, и я почувствовала, как его пальцы углубляются в меня – сначала едва ощутимо, а потом глубже, заставляя меня стонать и извиваться. Это длилось всего несколько секунд, когда Темный Лорд вновь убрал руку, размазывая влагу по моим бедрам. Я снова почувствовала пустоту и невыносимое желание, которое заставляло меня дрожать и покрываться каплями пота.
Мои руки сами по себе потянулись к брюкам Милорда, а он снисходительно замер, давая мне расстегнуть пояс и стянуть с бедер такую ненужную ткань. Тут же почувствовала, как мне в живот уперся его твердый член и задрожала. Коснулась руками горячей кожи, провела пальцами по основанию, по слегка влажной головке. А Милорд, кажется, снова решил со мной поиграть. Он усмехнулся, провел руками по моим грудям, при этом зацепив пальцами соски, после чего резко схватил меня за ягодицы, прижал к себе так, чтобы мы оказались вплотную прижаты друг к другу и направил свою плоть в меня. Слегка потерся о влажную кожу, провел головкой по складкам, и тогда, когда я снова готова была умолять, резко ворвался в меня. От этого у меня тут же потемнело в глазах – это было более неожиданно, чем я могла себе представить. Темный Лорд мгновенно начал двигаться, совершенно не заботясь о моих ощущениях, но я была только рада этому. Я двинулась бедрами навстречу ему, мои мышцы плотно обхватили его член, и я покорно отвечала на каждое прикосновение.
От каждого его толчка из моего горла едва не вырывался крик, но я старалась сдерживать себя, чтобы Темный Лорд не дай Мерлин не прекратил свои движения. Мне казалось, что я в любой момент могу просто раствориться от этого сочетания боли и наслаждения, от дыхания Повелителя на своей коже и его грубых ласк. И совершенно не верилось, что это происходит на самом деле, каждая секунда все больше убеждала меня, что это очередной сон, который кажется слишком реалистичным. Хотя, кто сказал, что это все было с нами? Может быть, наоборот, то, что казалось мне реальностью – снилось? Впрочем, какая разница?
И куда только исчез мой страх? Почему я сейчас видела перед собой ни жестокого монстра, а просто мужчину, любимого и желанного? А ведь я совсем забыла о том, как это – любить его и принадлежать ему не только как опытный боец, но и просто как женщина.
Движения Милорда стали заметно резче и тяжелее, что заставило меня замирать от ощущения близкой развязки. Мы с ним кончили почти одновременно – когда я почувствовала, что он наполовину вышел из меня, и на мои бедра попадает теплая и вязкая субстанция, я тяжело задышала, понимая, что мое тело онемело от удовольствия.
– Милорд… – прошептала я ему прямо на ухо, обнимая его за шею. Все мои чувства, все мои благодарности были вложены в одно это слово, и больше я никак не могла выразить, насколько восхищена всем происходящим.
Какое-то время мы просто лежали, не двигаясь. Темный Лорд вдавил меня в кровать своим весом, было трудно дышать, но я была готова провести так сколько угодно времени, только бы чувствовать его тело так близко и прикасаться кончиками пальцев к его тонким волосам. А еще невыносимо хотелось целовать его, но я даже не шевелилась, понимая, что подобные выражения чувств Милорд вряд ли одобрит.
Я не понимала, как так долго могла жить без его объятий, но при этом мне что-то подсказывало, что они не будут такими частыми, как мне хотелось бы. А этот момент – одна из мимолетных вспышек, которые никак не могут контролироваться разумом, но при этом слишком часто бывают подавлены внешними событиями.
Сейчас почему-то слишком четко ощущалось все, что происходит вокруг – дыхание Милорда на моем плече, звуки грозы за окном, удары капель о стекла и отдаляющиеся вспышки молний. Как будто я родилась во второй раз, как будто мир и я существовали отдельно.
Темный Лорд поднялся и стал медленно одеваться, а я оставалась неподвижно лежать в кровати, наблюдая за ним, пытаясь найти еще хотя бы одно сходство с Томом Риддлом. Я понимала, что должна бояться, что в любой момент Милорд может произнести Смертельное проклятье, но единственное, что я сейчас испытывала – слишком явное спокойствие. Как будто была уверена, что в следующий миг ничего не произойдет, а Милорд останется таким же спокойным. Он поправил рубашку, накинул мантию, провел рукой по ее воротнику, приглаживая его, дабы не были заметны следы моих мимолетных порывов. А потом замер, устремив на меня взгляд. Я все еще была обнаженной и никак не пыталась прикрыться. Зачем, если он знал мое тело слишком хорошо?
Милорд медленно склонился ко мне, мое сердце быстро-быстро забилось, и я уже была готова почувствовать его поцелуй. Но Темный Лорд поднес свои губы к моему уху и прошептал, лаская дыханием кожу и легко касаясь ее губами:
– Если ты думаешь, что что-то изменилось, Беллатрикс, то ты ошибаешься, – его шепот теперь почти ничем не отличался от змеиного шипения. – Ты по-прежнему принадлежишь только мне, но теперь я не буду жалеть ни твоего мужа, и твою сестру, ни кого-либо другого.
Я почувствовала, как он по-хозяйски с силой сжал мою грудь.
– Все зависит только от тебя, – продолжил он. – А если я узнаю о твоих связях, и ты не сомневайся, что узнаю, то Азкабан тебе покажется курортом.
С этими словами Темный Лорд отстранился и отпустил меня, оставив в моем теле новый прилив желания. Совершенно не обратив внимания на это, он подался к двери, и уже через секунду я была в комнате одна, вслушиваясь в шум за окном. Сжалась на кровати, все еще чувствуя на себе его касания и следы липковатой спермы, и, неожиданно даже для самой себя, всхлипнула.
Как же я могла до такой степени любить этого человека, что даже страх за близких людей отходил на второй план?