Глава 3

Одиночество – это когда понимаешь, что никому нет дела не до твоих проблем не до тебя самого, ты один на один со своей судьбой.

Из дневника Гермионы Джейн Малфой.

« 2 августа 2003 года.

Я долго сидела, не зная, что написать, мне даже не хочется думать, не хочется совершенно ничего.
Вот и все…. Вокруг только колбы, котлы, книги, бездушные, бесчувственные и холодные, что я здесь делаю? Пытаюсь зарыться в работе. Ничего не выходит. Хочется исчезнуть, а лучше умереть. Ведь тогда, я буду с тобой.
Мы же знали, что этим все и закончится, но не верю. Кажется, вот сейчас ты спустишься ко мне в лабораторию, как всегда пройдешься вдоль полок, подойдешь к котлу, в котором кипит зелье, потом повернешься ко мне и будешь наблюдать, как я копаюсь в бумагах.
Всегда любила наблюдать за тобой, делая вид, что поглощена работой.
Ты любил здесь находиться, в своем крессе около камина, пока я заканчивала со своей работой. Вот, и тогда я нашла тебя здесь. Вернулась с Диагон Аллеи, мне нужно было забрать этот злосчастный заказ ингредиентов, меня не было дома чуть больше часа.
28 июля 2003 года вернувшись, домой я поняла, что теперь все будет по-другому. Я это почувствовала, кода открыла дверь. Я знала даже где ты. Ты сидел в кресле, откинув голову на спинку кресла, и на губах застыла ухмылка. Глаза закрыты. Это была последняя ухмылка.
Тогда все сломалось, перестало иметь смысл. Но я же тебе обещала не плакать. И я не плакала. И сейчас я не плачу, я не помню похорон. Не помню людей, которые там были, а их, почему-то, было полно. Помню только твои холодные пальцы. Еще Люциуса и Нарциссу.
Отец молодец, ему было тяжело справляться с двумя женщинами, которые поочередности впадали в непонятный ступор, мама тоже не плакала, по крайней мере, при мне.
Когда все разошлись, мы с ней так и сидели у камина, молча. Говорить было нечего, мы все знали, что это так будет, но от этого не стало легче. А когда, я засобиралась домой. Отец, молча, пошел со мной. К своему стыду я думала, он будет рад от меня избавиться, ан…, нет. Если попал в семью Малфоев, то обратного пути нет. Теперь, я поняла твои слова.
Все больше не могу….»

«Слава тебе безысходная боль!
Умер вчера сероглазый король!» Ахматова.

Из дневника Люциуса Скорпиуса Малфоя.

«4 августа 2003 года.

Я был в ужасе. Видел много разного, и людей в отчаянии и после пыток, но такое. Это самое страшное, наверное, еще потому что это самое дорогое, что у нас с Нарциссой осталось. Эта девочка. Я, наверное, давно сошел с ума, но она мне как дочь. И страшно видеть своего ребенка в таком отчаянии. А это, не что иное, как отчаяние и нежелание жить.
Она сильная. Сильней чем я думал. И если бы не застал ее врасплох, наверное, никогда бы этого не увидел. Вчера я заглянул проверить все ли с ней в порядке. Нарцисса уверила меня, что с ней все нормально, на сколько, это возможно, и обещала оставаться в постели до моего прихода. Как хорошо, что я тогда пришел. Она сидела на каменном полу в своей лаборатории, сжавшись в комок, раскачиваясь из стороны в сторону и скребя тонкими пальцами по полу, раздирая их в кровь. ЕЕ плечи вздрагивали в беззвучном рыдании, но ни единой слезы на лице. Она обещала не плакать. Я не знал, что делать, только когда подошел и опустился рядом с ней, услышал, что она шепчет: «Я не буду, я обещала», она повторяла это как заклинание. Именно тогда, я понял, за что полюбил, именно полюбил мой сын эту девушку. Она настоящий Малфой, и я ей горжусь. Она потом долго просидела у меня на коленях, прижавшись как маленький испуганный ребенок. Я просил ее выплакаться, но она только мотала головой и повторяла; «я обещала». Потом ее прорвало, как лавина, на меня обрушились все ее чувства, в том мутном взгляде было столько боли и горечи, а потом спокойствие и слезы, вперед одна, а потом поток. Я мог только поглаживать по голове и повторять, «вот и умница так будет легче доченька, так будет легче». Это все, что тогда было в моих силах. Да, я потерял сына, но еще и ее я терять не собираюсь. Она, все, что у нас есть.»


« Я кривые на зеркале линии,
Рисовала ногтями тонкими,
Обезумев в своем бессилии,
Я рыдала слезами горькими,
Боль на сердце, душа разорвана.
И в глазах лишь одно отчаянье.
Ледяная маска уж сорвана,
И разбита, в бессильном деянии.
Острой болью по венам плавиться,
Моя слабость, мое страдание.
Помоги мне оттуда выбраться.
Разбуди во мне стыд и раскаянье.
Я запутана с сеть одиночества.
Помоги мне оттуда выбраться.
Мне так больно, и плакать хочется,
От того что все так бессмысленно.
Не могу найти цель для жизни я,
Помоги мне с этим справиться.
В своей слабости может я сильная,
В остальном, я такая слабая…
Утонувши в cвоем бессилии,
Захлебнувшись слезами горькими,
Я кривые на зеркале линии,
Рисовала ногтями тонкими»

(примечание автора: не мое, но к месту, автора не помню, но стихи въелись сразу и наизусть, пусть автор не обижается.:) ) - автор стихотворения - Вирент, к фику "Бессилие", если не ошибаюсь - прим. Авелены)

Из дневника Люциуса Скорпиуса Малфоя

«5 августа 2003 года

Не ожидал такого хода событий, вчера я распечатал документы Драко. То, что я там обнаружил, разозлило меня. Как, как он смог найти Северуса, там была их переписка, и эта переписка, вернее ее копия принадлежала теперь Мионе, только вот правильно ли сделал, что отдал ее сейчас, как бы, не было хуже, хотя не хочется от нее ничего скрывать. Доверие, которое возникло между нами, не хочется рушить. Она настоящая ведьма, у неё получается, менять вокруг себя всех и всея, по ее стандартам.
Но это еще не все, вчера вернувшись домой меня ждал сюрприз. Северус ждал меня в гостиной. Он был на похоронах. Как достали его прятки. У нас был жесткий разговор.
Но меня радует, что он решил вернуться. Все изменилось. Надеюсь, теперь все станет на места. Он заинтересовался работой Гермионы. Правда, меня удивило, когда он попросил представить его миссис Малфой. Но мне опять захотелось поиграть с ним в прядки, маленькая месть, но приятно. На это, я ему сказал, что всему свое время и что сейчас не до этого, пообещал, что как только она придет в себя, я обязательно их представлю друг другу.
Хотелось бы почитать их с Драко переписку, надо попросить Гермиону. Неужели, Драко не сказал ему. Это неспроста. Он в последнее время все делал не просто так. Никогда не думал, что у него это проявиться. Он достойный сын своего отца.
У меня некоторые сомнения по поводу Гермионы, по моему … хотя, время покажет, не хочу тешить себя надеждами.»

Никогда не переставай надеяться и верить в чудеса. Они вокруг нас и мы создаем их сами. Волшебство живет в нас.


Из дневника Гарри Джеймса Поттера

«25 августа 2003 года

Мы с Джинни приехали из Италии после недельного отпуска всей семьей. Все события перемешались, год просто ужасный. Скоро начнутся занятия в Хогвартсе. До Мионы невозможно добраться. Единственный способ узнать как она это спросить у Люциуса, вход в ее жилище никого больше не пропускает. Минерве она удосужилась сообщить, что прибудет к началу занятий и попросила не беспокоить. Нарцисса говорит, что с ней все в порядке просто нужно время это пережить, и если ей так легче пусть так и будет.
Но я все равно за нее беспокоюсь, думаю завтра надо ее навестить.»

Из дневника Гермионы Джейн Малфой

« 28 августа 2003 год

А жизнь продолжается, и ты понимаешь, что надо жить дальше, и что рядом есть люди, которым ты тоже нужен.
Очнулась после всего этого кошмара я только вчера. Приехал Гарри. Они все, наверное, и до этого приезжали, но я заблокировала камин и поставила на дом защиту, оставив ее только для Люциуса и Нарциссы. Больше совершенно никого не хотелось видеть.
Мы с Гарри немного поговорили, я отдала ему свой подарок на День его Рождения и извинилась, что не приду, он все понимает, не зря мы столько лет дружим. В голову засел только один вопрос, который он мне задал: « Ты вернешься в Хогвартс? Минерва переживает.»
Конечно я вернусь в Хогвартс, я же погибу без работы.
В поместье Малфоев я стала появляться чаще, чем когда мы …. Он стал для меня домом.
За это время много чего произошло. После тех суток беспамятства я обнаружила у себя дома Люциуса, проблески произошедшего меня тогда повергли в шок. Я не хотела, что бы кто-нибудь видел меня такой, в момент моей слабости. Но получилось, что как раз именно в этот момент, меня нашел Люциус. Я не знала чего мне ожидать. А он просто выложил кипу бумаг на стол и продолжил пить кофе. Это было завещание Драко, какая-то его переписка и его дневник. Завещании меня не интересовало, и я вцепилась в темно-синею тетрадь, как за спасательный круг утопающий, последняя запись меня повергла в шок: «Жизнь прекрасна и удивительна малыш ,помни об этом, и держи нос по ветру. Мы Малфои не позволяем себя сломить, и у нас нет слабостей!» А внизу подпись: « 28 июля 2003 года. Драко Люциус Малфой с вечной любовью к тебе милая Гермиона.»
Да теперь у меня действительно не было слабостей….
До бумаг, я так до сих пор и не добралась. Разговор с Люциусом, меня тогда вообще выбил из равновесия, ничего подобного от Малфоя старшего я ожидать не могла.
Передать тот диапазон чувств мыслей и реакций не могу, к такому мне надо привыкнуть.
Я не думала никогда, что будет с нами после всей этой истории, но жизнь все решила уже за нас: « Мне бы не хотелось еще и тебя потерять Гермиона. Слишком дорого я заплатил за свои ошибки. Знаю, что я для тебя только неприятная личность, но мне бы хотелось надеется, что ты теперь не отвернешься от нас с Нарциссой, кроме тебя нам больше некого любить, ты стала нам дочерью и надеюсь что так все и останется, ты теперь последняя из Малфоев, после нас, мне бы хотелось чтоб и ты нас воспринимала как родителей.»
Не ожидала такой откровенности от него, но что я тогда могла сказать, что подумаю, думать мне было нечего, потому что после смерти моих родителей они с Нарциссой стали мне действительно родителями, разве что, я их не называла мама и папа. Тут-то меня и прорвало по настоящему, я кинулась к нему на шею и рыдала как ребенок, а он только гладил по голове и успокаивал. Чувство защищенности тогда вернулось и теперь мне легче по душам разговаривать с ним чем с кем бы то ни было. Даже с Нарциссой, нет хотя она обрушила всю свою материнскую любовь на меня.
Завтра я возвращаюсь в Хогвартс, и мне придется выдержать сочувствующие взгляды Минервы и всех остальных, но теперь, наверное, меня это не тронет.
Боль притупилась, и пришло решение, которое Ты милый мой Драко, пытался донести до меня еще тогда. Я зарылась в своих исследованиях, и можешь себе представить с большими успехами. Я еще жива и только ради тебя, Буду жить за нас двоих.»