2 глава.

Не успела Оун что-либо крикнуть, как я телепортировалась на поле брани. Передо мной была страшная картина. Гора немецких и русских трупов, жженая трава, взорванные орудия. Небо над полем битвы было затянуто тучами, и вот-вот должен начаться дождь, будто Земля будет плакать по погибшим людям. Советские солдаты медленно шли, собирая уцелевшие автоматы и ища раненных.
Я поморщилась и стала быстро передвигаться к лагерю. Только сейчас я обнаружила, что одета в сорочку и тапочки. Солдаты пока меня не видели, поэтому я быстро превратила свою одежду в военную форму и сапоги. Пусть думают, что я тоже воюю.
- Девушка, Вам нужна помощь? – обратился ко мне совсем юный мальчишка. Он широко улыбался, что вывело меня из себя.
- Иди лучше раненым помоги, - грубый ответ, но что поделаешь?
Я отвернулась от юнца, и взгляд наткнулся на старого мужчину с пышными усами.
- Девушка, что Вы здесь делаете в Вашем положении? – подозрительно спросил он. Я невольно бросила взгляд на свой живот. Черт! Почему я забыла маскировочные чары нанести? Ладно, выкручусь.
- Воюю, - снова грубость. – Отведите меня к командиру.
Усатый улыбнулся.
- Я здесь главный, - кажется, он с гордостью это говорит. – Кто Вы? Ваши документы.
Я снова поморщилась, но протянула усатому бумажки, которые незаметно наколдовала, пока он смотрел на меня.
- Наталья Титова, - повторил командир и отдал документы. – Раз Вы в положении, я не могу позволить, чтобы Вы воевали.
Будто кто-то сильно просится! Я потерла лоб правой рукой, как командир воскликнул.
- Я уже однажды видел подобное кольцо.
Меня как прошибло. Видел? Значит, Саша был здесь… или другой маг.
- У кого? – хриплым голосом поинтересовалась я у усатого.
Он задумался.
- У парнишки какого-то. Я тогда еще удивился: парень, а кольцо носит, да еще какое. Фамилия такая … простая, русская.
Командир потер лоб.
- Вспомнил, - наконец сказал он. – Сашкой Ивановым его звали.
- Где он? – я схватила усатого за воротник. – Где?
- Поаккуратней, барышня, - вырвавшись из моей хватки, сказал он. – Немцы его убили… Девушка, Вам плохо?
В глазах потемнела, и я шатнулась. Я отказывалась этому верить. Нет, он не мог умереть. Он… он… Я еще раз шатнулась. Дыхание участилось, сердце забилось быстрее. Кто, кто эта сволочь?
- Где? – тихо спросила я.
Командир растерялся. Он уже понял, что сказал не так, как надо было, но что поделаешь: сказал «А» - скажи и «Б».
Вдруг раздался взрыв, а за ним чей-то крик:
- Немцы напали!
Я оттолкнула командира и быстро пошла в сторону взрыва.
- Стой, дура! – крикнул он, но я продолжала идти дальше.
Я отомщу. Как они посмели? Лопухоиды… Ненавижу.
Я остановилась, когда в моем поле зрения оказался немецкий отряд. Они шли медленно, за танком. Я подняла руку и громко крикнула:
- Тортовис!
Ярко-красный луч вырвался из кольца, сжигая все на своем пути. Магия подпитывалась моей ненавистью к лопухоидам. Я сама не ожидала такого эффекта. Танк отлетел, как от бомбы, а от солдат почти ничего не осталось. Выжили только последние ряды. Они в ступоре остановились, не понимая, что произошло. Тем временем я почувствовала, что глаза закатились, а сознание медленно опуталось тьмой. Все вокруг потемнело, и я упала на жженую траву.
***
- Молодец, девочка, - услышала я чей-то голос.
Тьма постепенно стала отходить в сторону. Я моргнула, пытая вспомнить, что было до моей отключки. Голова болела – жуть. Я приподнялась на локтях, пелена спала с глаз, и перед моим взором предстала какая-то комната. В углу сидело пятеро солдат. Они не видели, что я очнулась, поэтому спокойно продолжали разговор.
- Это не девушка, а чума. Как она немцев положила! – восхищенно воскликнул самый молодой из них.
- У нее что ли граната за пазухой была? Как у нее так получилось? – скептически спросил самый старший.
- А что она крикнула? «Тортовис»! – передразнил меня какой-то рыжик.
Кольцо на моей руке попыталось отреагировать на заклинание, но я не дала: рано еще… рано.
Я поднялась с кровати, и тут меня заметили.
- Чума, - восхищенно прошептал мальчишка. – Она же мамкой скоро станет.
Мне было противно от их восхищенных взглядов. Да как они могут так говорить? Они восхищаются, что я убийца…
- Это тебе надо к мамаше, - огрызнулась я. – Что это за место? Кто меня сюда притащил?
В моем взгляде солдаты увидели что-то опасное, таинственное, поэтому не сразу ответили. Самый старший, с усами, подошел ко мне и сказал как можно доброжелательно:
- Дорогая, успокойся. Ты в безопасности: немцы сюда не доберутся. Не бойся: ты совершила благородный поступок…
Здесь я разозлилась.
- Благородный? – язвительно переспросила я. – Я совершила ошибку. Эти люди просто попали под удар. А теперь скажите мне: где Саша Иванов?
Солдаты переглянулись.
- Он умер, - тихо произнес здоровый детина.
- Я это уже поняла. Где его тело? И, пожалуйста, ответьте точно, а иначе, вас всех постигнет судьба тех немцев.
Кольцо опасно блеснуло красным.
- Деточка, - начал усатый, - мы не знаем, где его тело. Не надо нам угрожать – это пахнет трибуналом.
Тут я полностью разозлилась. Как они смеют применять на мне их чертовы правила? Кто они вообще такие? По кольцу пробежала красная искра. Вдруг в комнату ворвалась Оун. Женщина схватила меня за плечи и встряхнула.
- Наташа, - крикнула она. – Они не виноваты…
Я отказывалась ее слушать и только мотала головой. Постепенно гнев перешел в истерику. Если бы не Оун, я бы просто свалилась на пол. Солдаты непонимающе на нас смотрели. Они ни как не могли понять: откуда появилась вторая женщина и почему я реву.
- Саша, - проговорила Мортис. – Он жив…
- Что? – я резко успокоилась, будто истерики не было. – Что ты только что сказала?
- Саша жив, - повторила Мортис. – Они ошиблись.
Я резко повернулась к солдатам.
- Ты, - я казала на усатого, - сказал мне, что Саша умер.
Но командир не оправдал моих надежд и спокойно, без страха ответил (видно немало он в этой жизни повидал):
- Я лично видел, как парнишка упал на землю. К нему подбежала какая-то женщина, а потом мне было не до того, чтобы наблюдать за ними: немцы наступали. В числе раненых он не значился, значит, погиб.
- Когда? – лаконично спросила я.
- Полтора месяца назад, - командир пожал плечами, - или около того.
- Черт, - выругалась я. Зря не пошла искать его раньше.
Мы с Оун переглянулись и молча решили отправиться ко мне домой, чтобы все обдумать и разработать план, как найти Сашу.
- Куда это вы, барышни? – спросил усатый как только мы подошли к двери. – Далеко вы не уйдете: война ведь.
- Это уж не Ваше дело, - как можно вежливее ответила я. – Но если Вам так интересно, мы отправляемся искать Сашу.
Послышался смешок молодого.
- Он дезертир, раз его среди раненных и убитых нет.
Я резко повернулась к нахалу.
- Вспышкус гробулис! – искра полетела в солдата, но я намеренно скосила, и молодой отделался легким испугом.
- Как ты смеешь! – вскочил он, направив на меня винтовку.
- Прощайте, господа, - я быстро вышла следом за Оун.
- Чума, а не девушка, - немного восхищенно прошептал рыжий.
***
- Что ты там устроила? – налетела на меня Оун, как только мы оказались у меня дома. – Нельзя так необдуманно поступать!
- Не кричи, - попросила я и тяжело села на диван.
Как же я устала. Саша, где же ты? Как я соскучилась… Надо по скорее найти его.
- Ладно, - Оун села рядом. – Не бойся – найдем мы твоего возлюбленного.
- Как? – удивилась я, что не очень на меня похоже.
- Есть одно зелье – любого человека даже из-под земли достанет, причем в прямом смысле. Готовится месяц, к тому же одного ингредиента у меня нет.
Я вздохнула.
- А быстрее никак?
Оун усмехнулась.
- Ишь, какая нетерпеливая. Никак.
Я снова вздохнула. Ну что ж, придется ждать.
***
Целый месяц мы с Оун пытались обнаружить следы Саши, пока готовилось зелье. Я все силы бросала на поиски, но подруга (мы с Оун уже окончательно подружились) всячески пыталась меня отговорить от подобных поступков:
- Подумай о ребенке. Срок уже не малый, тебе нельзя волноваться, рисковать собой. Еще неизвестно, кто похитил Сашу.
К тому времени мы уже знали, что Иванов пропал не случайно. Кто-то, скорее всего ведьма, похитил его, а вот зачем – это предстояло выяснить.
- Нет, - категорично отвечала я. – Нельзя медлить, ведь неизвестно, в чьих руках Саша.
Наконец, зелье было готово. Тогда мы с Мортис находились у меня на кухне, которая в последнее время стала своеобразной лабораторией. Я не очень хорошо разбираюсь в Некромагии, но действие этого зелья знала. Оун сообщила мне, что его использовать может только некромаг, поэтому первый небольшой глоток сделала сама. На мгновенье ее лицо замерло, а потом вдруг глаза засветились ярко-желтым светом. Оун что-то стала бормотать на непонятном мне языке (вероятно, это было заклинание). Я почувствовала легкое головокружение и резко села на стул, но Оун ничего не заметила, продолжая бормотание.
Когда она произнесла последнее слово, я заметила, что воздух на кухне стал сгущаться. Дышать стало тяжело, и я пригнулась. Я на секунду прикрыла глаза, чтобы попытаться восстановить дыхание, а когда открыла, увидела, что на полу стал кто-то появляться. Я внимательно вгляделась в фигуру. Дыхание участилось. Саша! Милый Саша! Он спокойно лежал на полу, но на его лице читалась боль.
- Саша! – я кинулась к любимому.
Он никак не отреагировал. Я потрясла его за плечи, а когда он открыл глаза, я крепко обняла его. Но что-то пошло не так. Я почувствовала сильный толчок в живот. Саша резко оттолкнул меня от себя и вскочил на ноги. Я осела на пол, совершенно не соображая, что произошло. Как же так? Почему он оттолкнул меня? Не узнал? Испугался? Но нет. Не может человек так ненавидеть, а именно это чувство отразилось на его лице.
- Где я? – тихо спросил он.
Я приподнялась с холодного пола и подошла ближе, но он отстранился.
- Это же я – Наташа…
Он повернулся ко мне, а потом… Я вообще ничего не понимаю! Он крикнул какое-то заклинание, и красная искра полетела в мою сторону. Хорошо, что Оун вовремя среагировала и оттолкнула меня, при этом пригнулась, чтобы самой под удар не попасть. Пока мы поднимались, Саша телепортировался.
Я вновь осела на пол.
- Что произошло? Красная… он же всегда был светлым…
- Твоя беременность и переживания за Иванова совсем затмили твой разум, - Оун нахмурилась. – Если ты сейчас раскиснешь, я уйду – и разбирайся со своими проблемами сама.
Я вытерла слезы и кивнула.
- Ты ничего не почувствовала? – Оун присела рядом со мной на корточках.
- Нет… Хотя что-то было, но я не поняла что…
- Если честно, я тоже не все поняла, но на Саше какие-то чары.
- Что же делать? – я с надеждой посмотрела на подругу.
- Телепортацию можно проследить, - Оун поднялась и потянула меня за собой, чтобы я не сидела на холодном полу.
Точно! Какая же дура! Совсем все забыла в темной магии. Наверное, из-за ребенка, ведь дети – чистые существа.
Я произнесла заклинание и, схватив Оун за руку, переместилась в какой-то поселок. Вокруг никого не было, кроме одинокой собаки, скулящей возле дома. Мне даже, на короткое время, стало ее жалко. В этом жестоком мире каждый выживает по-своему, а это животное смирилось со своей участью и скулит, чтобы ее впустили…
Мы медленно шли по поселку. Я пыталась почувствовать Сашу, но ничего не получалось: то ли он нас обманул, то ли я утрачиваю свои способности. Вдруг из одного дома выбежала баба в платке, в валенках и в полушубке. Я поежилась (Оун, прежде чем я ее схватила, успела захватить лишь тонкие телогрейки), хотя зима и не была холодной. В это время баба заорала на весь поселок:
- Иди сюда, сукин сын!
Я вздрогнула: надо же так орать! А Оун только усмехнулась: похоже, что ее позабавила эта ситуация.
- Где ты был? Нажрался, небось, с Петровичем, чтоб его…
Я пригляделась и заметила, что возле дома лежал какой-то мужик в полуобморочном состоянии. Он пробормотал в адрес бабы что-то оскорбительное и заснул.
- А вы чегой-то уставились? – баба уже повернулась к нам.
Оун взяла инициативу в свои руки и подошла к забору.
- Вы не подскажите нам, здесь где-нибудь живет Александр Иванов?
Баба просияла: наконец, можно посплетничать.
- От чего не живет? Еще как живет, - улыбаясь, сказала она.
Я подошла ближе и спросила:
- А где?
- Да с мымрой своей, - нахмурилась баба. – Она здесь развела деятельность: то ей не нравится, се ей не угодно, вот и возмущается постоянно. Хорошо, хоть чужих мужиков не уводит, - баба усмехнулась. – Хотя зачем ей они? У нее свой есть. Живут уже пару месяцев. А он тихенький такой, скромненький, но это на первый взгляд. Катька, вот, решила соблазнить его, так он ей что-то нашептал, причем не очень приятное, зато правдивое, она больше не лезет.
Я почувствовала пробежавший по спине холодок. Как «с мымрой» живет? Нет, она ошиблась…
- А Вы точно уверены, что они вместе живут? – тихо спросила я.
- А что, дура что ли: не могу отличить женатиков от остальных? Я здесь давно живу: многое повидала. Вместе они. Только она орет постоянно, а иногда красные, то зеленые искры мелькают в окнах. Эксперименты какие-то ставят. Я бы заявила куда надо на них, да некуда: все развалили здесь, да разъехались все: одни старики остались, да этот, - баба кивнула на спящего мужика.
- А где они живут? – спросила Оун, мельком косясь на меня.
- А зачем тебе они? – прищурившись, спросила болтушка. – Я своих не сдаю…
- Э… у них наша вещь… - начала я, но баба усмехнулась – не поверила.
- Да не брехай ты мне, - она вновь усмехнулась. – Ребенка он тебе сделал, вот ты и разбираться приехала.
Я нахмурилась: не все ли ей равно. Трудно сказать просто, как хочет – будет только хуже… По кольцу пробежала красная искра…
- Ничего себе! – воскликнула баба. – Значит так, я говорю, где Иванов, а ты мне это миленькое украшение отдаешь…
- Что? – возмутилась я.
Эти лопухоиды совсем оборзели: ни стыда, ни совести у них нет. На кольцо позарились! Я этого так не оставлю.
Похоже, что что-то отразилось на моем лице, поэтому Оун примирительно сказала:
- Мы вам другое подарим.
Она достала из кармана серебряное кольцо с черным камнем и протянула его бабе.
- Ничего себе! - воскликнула она. – Откуда у людей богатства такие?
Оун усмехнулась. Похоже, что она решила провести какой-то эксперимент с лопухоидами, раз отдала ЭТО кольцо. Нет, некромаги, они всегда остаются некромагами.
- Значит так, - начала болтушка. – Иванов живет там.
Она указала на север, на одиноко стоящий дом.
- Спасибо, - поблагодарила Оун и оттащила меня от забора.
- Он…, - прошептала я, убитым голосом, - он предал меня ради какой-то…
- Успокойся, - прошипела Оун. – Это еще не известно. Мы не знаем, с кем имеем дело. Все может быть совсем иначе, чем кажется на первый взгляд.
- Нет! – крикнула я. – Я тебе не верю!
Я быстро пошла к тому дому, на который указала баба. Я сама во всем разберусь, раз Оун не желает помочь. Все разузнаем, подождем… тьфу, ненавижу эти ее фразы. Сразу бы сказала, что не желает помогать!
Я сильно стукнула в дверь и крикнула:
- Открывайте!
Дверь отварилась. Я заметила рыжую женщину лет тридцати. Она стояла, скрестив руки на груди, и смотрела на меня с презрением.
- Чего разоралась? – раздраженно спросила она. – Ты, ведь, Наталья Титова?
Я удивленно кивнула, а женщина усмехнулась.
- Знай, что Саша теперь живет со мной, и ты здесь лишняя. Не мешай нам, а иначе я убью тебя.
- Кто ты? – недоверчиво спросила я. Здесь что-то не так: я чувствую это.
Женщина рассмеялась.
- Тебе не следует этого знать. А теперь проваливай.
Она махнула рукой, и я почувствовала, что еще чуть-чуть и просто сорвусь с места, но не зря же я была одной из лучших учениц по части магии, причем чаще всего темной.
Я не только устояла, но и часть заклинания отлетело в женщину, которая тоже не лыком шита: она только качнулась.
- Убирайся! - женщина захлопнула передо мной дверь.
Тут ко мне подбежала Оун.
- Я все узнала, - запыхавшись, сказала она. – Саша живет с Полиной Гроттер, дочерью Феофила.
***
Сидя на кухне, я сверлила Оун взглядом, ожидая подробного рассказа. Но подруга молчала, что-то обдумывая.
- Откуда ты узнала ее имя? К тому же оно мне ничего не говорит, - я решила нарушить тишину.
- А, - Оун вздрогнула и подняла на меня взгляд, в котором я не прочитала ничего хорошего. – Феофил Гроттер – волшебник, который не является древним богом или духом, но все же поборовший смерть. Ему уже около четырехсот лет, а выглядит лет на тридцать. Детей он наплодил, как кроликов, но никому из них он секрета бессмертия не сообщает, поэтому никто из них не доживает до возраста отца. И что самое интересное, внуков у него тоже нет. Дочь его, Полина, полностью верна отцу и выполняет любую его просьбу. Похоже, что им что-то нужно от Саши, ведь никаких чувств, даже симпатии, Гроттер к Иванову не проявляет.
Я только вздохнула.
- Откуда ты про него столько знаешь? Как я понимаю, это не совсем открытая информация.
- Копала я под него, - ответила подруга. – Давно еще. Он тогда мне одну операцию с лопухоидами сорвал. Ты же знаешь, что я люблю эксперименты, но они чаще всего незаконные.
Оун вновь задумалась, а потом подняла на меня взгляд.
- Саша тебе ничего не рассказывал? Вспоминай. Вы знакомы уже, как ни как, года два, не мог же он что-то от тебя скрывать.
Я напрягла память, но так ничего и не вспомнила. Может, он что-то и говорил, но я не обратила внимания.
- Он говорил, - я все же кое-что вспомнила, хотя это, на мой взгляд, не так уж и важно, - что хочет подарить мне кое-что. Он что-то изобретал мне в подарок, но, похоже, что так и не успел.
Оун встала со своего места и стала ходить взад и вперед. В конечном итоге мне это надоело, и я тоже встала. Одна мысль за другой приходили мне в голову, но я их отбрасывала – не те. Надо что-то делать… но что?
- Надо переместиться в его квартиру и обыскать, возможно, что-нибудь и найдем, - наконец предложила я.
- Как мне это в голову не пришло, - хлопнула себя по лбу Мортис. – С этого и надо было начинать. Идем.
***
Мы переместились в деревенский дом, я была всего один раз. Было темно, и только круглая луна была единственным источником света*. Мы на ощупь пробирались по комнате, пока я не нашла керосиновую лампу. Одна искра – и мы уже более-менее что-то видим.
- Предлагаю разделиться и поискать по отдельности – так быстрее, - предложила Оун, поворачивая ко мне.
- Лампа одна, - напомнила я, приподнимая чуть выше предмет. – А зажигать что-либо другое – не безопасно, так как дом деревянный.
- Ладно, - согласилась подруга, - ищем вместе, но керосинку поставь в центр, чтобы равномерно освещало… Хотя, можно и утром попробовать…
- Нет, - перебила я. – Каждая минута дорога.
Оун вздохнула, но возражать не стала. Мы приступили к поискам.
Не то, чтобы у Саши всегда соблюдал порядок, но в доме чувствовалось, что кто-то здесь уже что-то искал, поэтому некоторые вещи были разбросаны. В таком бардаке было трудно что-либо найти, поэтому я решила начать поиски с самого простого. Я подошла к столу и стала выдвигать ящики**. Самый нижний был закрыт, поэтому пришлось применить заклинание по взлому замков. На дне ящика одиноко лежала потрепанная старая тетрадка. Я протянула к ней руку, и вдруг меня что-то щелкнуло, а по пальцу потекла кровь, которая тут же засохла. «Он защитил книжку», - догадалась я и попыталась вычислить нанесенное заклинание, но все попытки были тщетны.
- Оун, помоги, - я редко прошу чьей-либо помощи, но в данный момент она была мне необходима: я чувствовала, что разгадка таится в этой тетрадке, – здесь наложено сильное чёрно-магическое заклинание. Я не могу его вычислить, что очень странно.
Подруга подошла ко мне и взяла тетрадку (похоже, что заклинание, вызывающее боль и кровь, работает один раз). Понюхав ее, Оун произнесла короткое заклинание и отдала обратно мне.
- Защита построена на крови. Не думала, что светлые могут знать нечто подобное, но и среди них это также практикуется. Тетрадку сможет открыть лишь тот, на чью кровь заворожена вещица. Скорее всего, на владельца или его самого близкого человека.
Не задумываясь, я уколола палец булавкой, которую всегда с собой носила, и капнула кровью на обложку.
Тетрадка колыхнулась, а потом я почувствовала, что защита спала. «Он поставил меня «ключом», - удивленно подумала я, открывая первую страницу:
«Здравствуй, кто бы ты ни был. Если ты открыл эту тетрадь, значит, я тебе доверяю. Здесь расписана вся моя жизнь. Пока я не знаю: допишу ли я эту тетрадь до конца, или же она так и останется незаконченной...».
Я пролистала пару страничек. Он писал дневник, но об этом ничего мне не говорил. Легкая обида закралась в душу, но сейчас мне было не до этого. Так, вот наше знакомство. Что? Я показалась ему забавной? Нет, это же надо такое написать… А вот его День Рождения. Он ничего не помнит. Что ж, обрадую я его, когда из лап этой Гроттер вытащу.
Я перелистывала каждую страницу, но вдруг наткнулась на надпись: «Она не пошла со мной на войну, а мне так нужна была ее поддержка. Что ж, я справлюсь, тем более, что Полина согласилась за мной наблюдать, чтобы мне не угрожала опасность. Это моя последняя запись».
Полина! Я яростно перелистнула пару страничек назад. «01.10.1941. Наташа снова где-то пропадает. Да, я понимаю, что она работает в школе. У нее ученики, проверка заданий, но я так больше не могу. Нам было хорошо вместе, но так не может продолжаться вечно. Я завтра ухожу на войну вместе с Полиной».
Снова эта мразь влезла! Я с еще большей яростью перелистала назад. «15.08.1941. Наташа снова осталась в школе, хотя её рабочий день закончился. Что она там забыла?
Я гулял по Лысой горе. Для светлых магов довольно тёмное местечко, и всякие мертвяки кругом. Такое чувство, что здесь нет ни капли света. Но я в этом разубедился, когда увидел Её. Она меня окликнула, девушка, созданная из Света… Может, это и банально звучит, но именно такое было у меня чувство. Полина пригласила меня в кабак. Мы весело погуляли, но вечером мое хорошее настроение улетучилось, когда я увидел Наташу. Она снова была раздражена...».
Я не могла больше читать и яростно кинула злополучную тетрадь в стену. Как он мог? Предал… Он предал! Почему всё не сказал сразу? Я бы поняла, а он… Ненавижу из обоих.
Оун в это время рылась в шкафу. Когда над ее головой пролетела тетрадь, она выпрямилась и увидела меня. На моем бледном лице отражались чувства глубокой обиды и ненависти. Ведьма попыталась залезть ко мне в сознание, но я вытолкнула ее оттуда с такой силой, что женщина потеряла сознание.
В ту же секунду я телепортировалась к дому Гроттер. Я эту парочку так не оставлю, пока Саша мне лично всё не выскажет. Я не могу поверить, что это он, мой Сашка, мог так поступить.
***
Пробраться в дом сразу не удалось: Гроттер все же сильная ведьма. Но до моего уровня ей всё равно далеко. Я выломала дверь Тортовисом и зашла внутрь. Меня встретила кромешная тьма, а потом всё вдруг резко полыхнуло. От этого я вскрикнула и прикрыла лицо рукой. Когда глаза привыкли к свету, я заметила, что в комнате уже не одна.
Напротив стояла Полина, направляя на меня руку с кольцом. Саша сидел в углу. Всё егого бледное лицо было в синяках, а левая рука сильно поцарапана. Я вновь перевела взгляд на Полину. Ярость постепенно отступала, зато пришло осознание того, что я сделала что-то не так. Будто подтверждая мои слова, Гроттер усмехнулась и заговорила:
- Если честно, эта ситуация меня забавляет. Скажи мне, зачем ты пришла?
К горлу подступил комок. Я не знала, что ответить.
- Поговорить с ним, - сказала я, указывая на Сашу. – Он предал, ничего мне не сказал… - неубедительно лепетала я.
- Когда я познакомилась с Ивановым, - перебила Гроттер, - то случайно узнала о его попытках кое-что создать. Это заинтересовало меня. Я хотела поближе с ним познакомиться, но узнала, что у него есть любимая...
Полина замолчала, но затем продолжила:
- Он не предатель - просто дурак. Вначале он чувствовал ко мне симпатию, которая потом перешла в страх, что ты узнаешь о нашей интрижке. Тогда он решил разорвать со мной отношения. И мне ничего другого не приходилось делать, кроме как околдовать его. Это было за неделю до его отъезда на фронт. Ты можешь спросить зачем он мне. Я отвечу. Он, как я уже упоминала, кое-что пытался изобрести. То, что может изменить этот никчемный мир, но в правильных руках. Забавно, что это был лишь подарок для любимой, - Гроттер недобро усмехнулась.
– Я пыталась выбить из него информацию, но он молчал. Говорил, что это сюрприз. После того, как ты его вызвала, он стал сопротивляться чарам. Он становился бесполезным, но я выбила из него всю дурь, засевшую в его мозгу. Он стал доделывать изобретение, но все равно продолжал сопротивляться. Сегодня я поняла - он мне больше не нужен…
Полина вновь замолчала и внимательно посмотрела на мое бледнеющее лицо.
- Забавно, но появилась ты. При нашей встрече я сказала тебе, что убью тебя, если ты еще раз здесь появишься. Я этого не сделаю, потому что понимаю, что в честной схватке у меня мало шансов. Что же остается делать?
Я забеспокоилась. Что-то в ее голосе насторожило меня. Интуиция не подвела, а вот реакция немного опоздала...
- Вспышкус гробулис!
Полина резко навела руку с кольцом на Сашу и произнесла эти два страшных слова. Я, как будто в замедленной съемке, наблюдала за тем, как Иванов поднял на меня глаза, в которых читалась обреченность и одновременно сожаление, а потом три искры попали в его в грудь. Саша дрогнул и мгновенно обмяк.
- Нет! – я закричала, что есть силы, но было уже поздно.
Может это была злая шутка разума, но лицо Гроттер я запомнила на всю жизнь: ухмыляющееся, довольное, выполненной работой.
- Тортовис! – я крикнула первое, что пришло на ум.
Полина не ожидала от меня подобного, но все же увернулась. Искра попала в стену, пробив ее. Осколки стекла, деревянные щепки разлетелись по комнате. Потолок обрушился, и я почувствовала острую, разливающуюся по всему телу боль. В глазах все померкло, но я услышала последнюю фразу, исчезающей сволочи, которую, кстати сказать, тоже задело:
- Ты сама во всем виновата, тварь.
***
Я резко вскочила, но в глазах все еще было темно. Кошмар, он пробудил меня. Саша, Саша! Я ошиблась, ты не предатель… Я ошиблась глупо и жестоко… ошиблась…
Я опустилась на кровать и почувствовала, что слезы навернулись на глазах. Нет, я не хочу плакать! Со мной остался только ты, неродившийся…
Я опустила руки на живот, но ничего не почувствовала кроме больничной рубашки в лечебнице на Лысой Горе.
Зрение постепенно прояснилось и я вновь вскочила. Опустив голову я увидела плоский живот и украшающий его багровый шрам.
- Нет, - я начала задыхаться.
Я не чувствовала ребенка, его нет… Этого не может быть! Это кошмар!
Голова легко закружилась. Я не хотела верить в этот кошмар. Его нет, я не чувствую…
- Нет! – еще сильнее закричала.
Мой крик был услышан, уже через минуту в палате появились две медсестры. Они пытались успокоить меня, но у них ничего не получалось, я только больше разозлилась. Паника, злость, ненависть – все смешалось в следующем крике. Я отомщу этой твари, которая разрушила мою жизнь. Я отомщу…
Медсестры отлетели к стене. Одна потеряла сознание, а вторая со страхом смотрела как я куда-то исчезаю, оставив на полу огненный отпечаток.
Я очутилась у дома Гроттер. Завалы так и не разобрали, поэтому я, не замечая ни холода, ни усталости, стала отбрасывать камни. Саши здесь не было. Его нашли и унесли. Ярость снова меня настигла, но тут мой взгляд наткнулся на массивный перстень. Я взяла его в руки, как вдруг он вспыхнул, и я вскрикнула от боли.
«Черная месть – черное кольцо. Черные мысли – черная судьба». Эта надпись на мгновенье вспыхнула на моей руке, а потом исчезла. Я посмотрела на кольцо. Теперь у меня в руке лежал не тяжелый перстень, а изящное черное колечко…
- Я отомщу, - тихо проговорила я. – Наташи больше нет. Есть только Чума-дель-Торт.


**не знаю, были ли такие столы в 42-м, поэтому не ручаюсь, что Наталья могла это проделать, - прим. автора