Фред

Солнце уже давно скрылось за горизонтом. Полная луна, выплывшая из-за темно-синих облаков, осветила Косой переулок. В воздухе витает свежий цветочный аромат. Где-то вдали ухает сова.

Легкий ветерок колышет ее темные волосы. Она плачет. Плачет, сидя на подоконнике в маленькой квартирке, расположенной над цветочным магазином. Плачет горько. Крупные слезы тихо скатываются с ее лица и капают на холодный белый, как снег, подоконник.

Сколько времени прошло с того, как кончилась эта ужасная война? Сколько дней, сколько часов она уже прожила… нет, она не жила, она просто существовала – сколько она уже просуществовала с того момента, как его не стало? Неделю? Месяц? Два месяца? Больше? Анджелина не может даже предположить. Она уже давно потеряла счет таким похожим друг на друга серым дням.
Он погиб. Его больше нет. Жизнь потеряла смысл!

- Фред… Фред… - сквозь слезы чуть слышно повторяет она.

Он ушел из жизни так рано, так не вовремя! Она даже не успела ему рассказать… Он покинул этот мир, так и не узнав…

Она медленно замерзшими пальцами утирает слезы и запрокидывает голову вверх. Яркие звезды, усыпавшие все ночное небо, предвещают теплую, солнечную погоду. Анджелине все равно.

Что будет завтра? Завтра будет новый день, ничем не отличающийся от предыдущих. Она умоется и пойдет на работу. Будет пытаться всем своим видом показывать, что у нее все хорошо. Вернется домой, снимет маску приторного счастья и опять сядет на свой подоконник. Так было сегодня, так было и вчера, и позавчера…
Так и протекает ее полная горя и скорби темная жизнь. Хотя нет, есть в ней лучик света – это Джордж. Они начали встречаться почти сразу после похорон Фреда…

Слезы, хлынувшие с новой силой, капают на глянцевую поверхность фотографии Фреда, которую он сжимает двумя руками. Откуда-то из груди Анджелины доносятся глухие всхлипывания.

Она предала его! Предала память о нем!

Всхлипывания становятся громче.

Зачем она это делает – беспрестанно думает о нем, а встречается с другим? Зачем она каждый день ходит на свидания с Джорджем, когда страдает и плачет по Фреду?
Она не может иначе! Она пытается забыться, спрятать свой разум от страшной реальности. Обнимая Джорджа, такого похожего на Фреда, ее Фреда, она представляет, что это и есть Фред, что это его руки обнимают ее за талию и прижимают к себе, что это его губы шепчут ей на ухо что-то неразборчивое. В эти минуты она прикрывает глаза и вспоминает их с Фредом прогулки после отбоя по территории Хогвартса. Но, когда она пристально смотрит в карие глаза Джорджа, пытаясь увидеть в нем Фреда, сладкая иллюзия рассеивается. Глаза похожи, невероятно похожи, но взгляд совершенно другой. Черты лица просто идентичны чертам Фреда, но они совершено по-другому выражают эмоции.
И как только некоторые умудряются их путать? Анджелина никогда этого не поймет. Она не путала их с того самого Святочного бала на шестом курсе, с того самого дня, когда Фред и Джордж перестали быть для нее одним целым, когда Фред пригласил ее на свидание. Тогда Анджелина поняла, как много в них различий. Говорят они с разной интонацией. Щурятся от солнца совершенно по-разному. А улыбка… Фред улыбается резко, внезапно, миг – и на его спокойном или даже серьезном лице уже сияет жизнерадостная улыбка. А у Джорджа выражение лица меняется более плавно – сначала уголки рта немного поднимаются вверх, губы размыкаются, обнажая ровные зубы, уголки губ поднимаются еще выше, улыбка становится шире, и только потом улыбаться начинают глаза, в них появляется еще более озорной блеск, нежели обычно. Может быть, такая улыбка красивее, может быть, она даже завораживает, но она не нужна Анджелине, она для нее чужая!

Сидя вместе с Джорджем в каком-нибудь уютном кафе, она всегда представляет, что рядом с ней Фред, но, увы, чувствует подделку.
О, Мерлин! Она уже воспринимает Джорджа не как человека, а как «подделку», неудачную копию другого человека! Только сейчас Анджелина осознает, как же подло она поступает по отношению к Джорджу.

- Какой же эгоистичной я стала, - укоризненно произносит она, стряхивая рукавом слезы. Она бережно протирает фотографию подолом своей мантии и ставит ее на другой конец подоконника.

Джордж… Она использует его. Он любит ее, заботится о ней, а она его просто использует! Как же она презирает себя за это!

- Но, Мерлин, я по-другому не могу! – громко говорит она, резко поднимая лицо к небу. Не рассчитав силу, она сильно ударяется затылком о раму окна. На глазах снова появляются слезы, но не от боли в затылке, а от душевной боли, пронзающей все тело.

Фред… Боль утраты любимого, самого близкого человека терзает каждый уголок ее измученной души. Тоска, отчаяние… безысходность. Как теперь жить? Жить без него… Она не сможет… Нет, сможет! Она сильная!

- Я сильная! Я сильная! – шепчет она, сжимая ослабевшие от недоедания руки в кулаки. Эти слова она повторяет каждый день, каждый вечер, каждую ночь, каждое утро, хотя ни капельки в них не верит.

Если бы не Джордж, она бы не сидела сейчас на этом подоконнике, земля давно уже, как говорится, была бы ей пухом. Она не пережила бы всего этого. Он стал ей опорой, и она бесконечно ему за это благодарна. Благодарна ему за их совместные прогулки, за их веселые разговоры… О чем? Анджелина не может вспомнить. Для нее после смерти Фреда все беседы потеряли смысл, стали серыми, маловажными, да и вообще ненужными. С тех пор она живет как в тумане, рефлекторно улыбается, смеется в нужных местах, кое-как поддерживает разговор, но он не оседает у нее в памяти. А о чем они говорили с Фредом, она помнит досконально. Каждое его слово, каждую улыбку, каждый жест, каждый поцелуй.

Слезы. Опять – слезы, слезы, слезы. Она уже не пытается себя успокоить – бесполезно. Счастливые воспоминания, нахлынувшие так внезапно, причиняют только боль…
… Ночь. За окном холодно и сыро, а в комнате на диване у камина в жарких объятьях Фреда тепло и уютно. Во всем волшебном мире - война, разрушение, Тот-Кого-Нельзя-Называть вновь обрел силу… Но сейчас это неважно.
Важно то, что они вместе. Для него важно - что она так крепко прижимает его к себе обеими руками. Для нее важно – что он так нежно целует ее в шею. Для него важно – что она рядом. Для нее – что он тоже рядом. Важно – что они счастливы.
Его нежные прикосновения, его учащенное дыхание, тепло, исходящее от его тела… Так хочется прижаться к нему как можно крепче всем своим телом …
Как будто она уже тогда знала, что это будет их последняя встреча наедине…

…в комнате слышны громкие рыдания молодой женщины…

Ну, зачем она все это вспоминает? Она же знает, что ничего этого больше не будет. Больше никогда она не посмотрит в нежные добрые глаза Фреда, больше никогда не почувствует его рук, обнимающих ее за плечи, больше никогда не услышит его приятный голос. Никогда, никогда, никогда…

Анджелина закрывает лицо ладонями, глотая слезы. Вдруг, в тихой квартире раздается громкий стук. Она почему-то сразу смотрит за окно. Там уже светает, Косой переулок потихоньку начинает пробуждаться ото сна. Анджелина хочет встать, чтобы открыть дверь гостю, но ноги затекли. Да и зачем вставать – дверь открыта.

Она теперь ее никогда не запирает. Почему? Забывает? Не считает нужным? Да просто так получается, она сама не знает почему. Кто может стучаться к ней так рано? Только Джордж.


- Войдите! Открыто, - хочет крикнуть она, но из охрипшего от постоянных рыданий на сквозняке горла вылетает невнятный, чуть слышный, болезненный звук.
Не дождавшись разрешения, гость входит в квартиру, тихим неторопливым шагом направляется к спальне. По-хорошему, Анджелине сейчас следует взять в руки палочку – мало ли кто это, вдруг не Джордж. Но Анджелина не помнит, куда она ее положила…
На пороге ее спальни появляется Джордж. С его губ слетает тихое «привет». Она продолжает сидеть на подоконнике, глотая слезы. Он подходит, садится на подоконник напротив нее, туда, где стояла фотография Фреда. Где она? Анджелина замечает ее на полу, ветер небрежно скинул ее, и теперь она лежит тыльной стороной вверх. Анджелина бережно поднимает ее и прижимает к себе. Джордж молчит. Он просто смотрит в ее покрасневшие от слез глаза. А она смотрит в его. Потом он нежно берет ее за руку, а другой – мягко нерешительно отбирает фотографию и ставит ее на комод. Он обнимает ее за дрожащие плечи, прижимает к себе, целует мокрые от слез щеки.
- Я люблю тебя, - тихо произносит он.
Она молчит. Хочет что-то сказать, но молчит.
- Анджелина, я люблю тебя! – повторяет он. – Мне кажется, я смогу сделать тебя счастливой. Скажи, - он достает из кармана мантии маленькую коробочку, - ты выйдешь за меня замуж, - открывает коробочку. В ней блестит золотое колечко. Анджелина молчит, растерянно хлопает ресницами.

Он ее любит, очень любит. А она его? Да, любит. Любит за поддержку, за понимание, за чувство юмора, за всю ту схожесть с Фредом. Говорят, нельзя любить за что-то, нужно любить вопреки всему. А она любит Джорджа именно за схожесть. А еще говорят, что в любви один любит, а другой только позволяет себя любить. Анджелина в это раньше не верила, но в их с Джорджем отношениях именно так и было. Любил Джордж, любил искренне, бескорыстно, всей душой, Анджелина же только позволяла себя любить.
«Мне кажется, я смогу сделать тебя счастливой» - эхом звучало в голове у Анджелины. Конечно, сможет. Она уверена в этом. А вот сможет ли она сделать его счастливым? Да, она сделает его самым счастливым, просто ответив «да», это легко можно прочесть в его глазах. И она сделала бы это, если бы не одно «но»…

Она молчит. Мыслей так много. А слов, чтобы сказать что-нибудь, нет совсем. Она, виновато поджав губы, отрицательно качает головой. Джордж растерянно смотрит ей в глаза.
- Почему? – он держит ее за руки. – Ты меня не любишь?

Пришло время все рассказать. Он будет первым, кто это узнает. Ему надо было давно рассказать. Зачем? Это ее проблема, это и ее счастье. И никого больше это не касается. Но Джорджу пора это знать.

- Я беременна, Джордж, - тихо, но четко произносит она.
Джордж сперва озадаченно сморит на нее, молчит, потом осторожно спрашивает:
- От Фреда?
- Да, от него.
Джордж облегченно выдыхает, и его лицо расплывается в улыбке:
- А что ты это с таким каменным лицом сказала? Это ж хорошо! Это ж замечательно! – он подхватывает Анджелину на руки и кружит по комнате. – Ура! У меня будет племянник!
Анжелина, сама того не замечая, начинает широко улыбаться.

Ей даже в голову не приходило, что эта новость вызовет такую реакцию. На душе сразу стало легко и тепло.

Джордж сажает заметно повеселевшую или, даже можно сказать, почти счастливую Анджелину обратно на подоконник и закрывает окно, в комнате становится теплее, по спине Анджелины уже не бегают мурашки.
- Я чертовски рад! Но мы ушли от основной темы, - серьезно заявляет он, хотя счастливая улыбка не покинула его лица.
- От какой? – она смотрит в окно. Он медленно разворачивает ее к себе:
- Выходи за меня!

Он все еще хочет жениться на ней? Анджелину сбила эта фраза с толку. Какой мужчина захочет жениться на женщине, беременной от другого мужчины, пусть даже этот «другой мужчина» - его родной брат? Очевидно, такой мужчина сидит сейчас перед ней. Неужели он это серьезно?

Она кончиками пальцев касается его лица:
- Ты, правда, этого хочешь?
Он перехватывает ее руку, целует тыльную сторону ее ладони, потом целует предплечье, плечо, шею, потом целует кончик ее носа и отстраняется:
- Ну, конечно, любимая.
- Но у меня ведь будет ребенок…- тихо произносит она.
- И мы будем вместе его воспитывать, - Джордж оставляет легкий поцелуй на ее щеке. Поймав ее изумленный взгляд, он берет ее за руку:
– Анджелина, как ты не поймешь, я люблю тебя, и хотел бы жениться на тебе при любых условиях! А ты беременна от моего брата! Рождению ребенка Фреда я буду радоваться, возможно, даже больше, чем рождению своего! Так ты выйдешь за меня замуж?
Анджелина колеблется.

Что ответить?

Он крепко сжимает ее ладонь. Она убирает с глаз непослушный локон. Он в ожидании решающего слова пристально смотрит на нее. Она еще минуту думает и отвечает:
- Да!
Лицо Джорджа сияет. Он прикасается к ее губам своими. Она обнимает его. Не прерывая поцелуя, он берет ее на руки и сажает на свои колени.
- Джордж, я люблю тебя – произносит она.
- Я тоже тебя люблю, милая, - он надевает колечко на ее безымянный палец, целует ее в шею. Потом он, зарывшись лицом в ее густые темные волосы, бережно кладет руку к ней на живот:
- И как мы назовем моего племянника-сына?
Анджелина кладет сваю руку сверху и, счастливо улыбаясь, отвечает:
- Фред.