3. Сборная Тибидохса.

- Соловей предложил тебе вступить в команду?! – воскликнула Лиза, когда Маша утром рассказала друзьям про разговор с тренером. – Соглашайся, подруга, это же такой шанс! Столько звезд драконбола соберется! Даже сам Гурий Пуппер!
Машу настолько удивило предположение Лотковой, что она чуть не подавилась блинчиком.
- Пуппер? – переспросила Валялкина. – Ему же уже лет сорок пять…
- И что? – удивился Никита. – С его деньгами можно купить даже сад с молодильными яблоками. Хотя 45 – еще не возраст…
- Но для спорта староват, - возразил Женя. – Таш, а ты что скажешь?
Бейбарсова подняла глаза на Гломова.
- Мне на Пуппера плевать: стар он для спорта или нет. Мой отец входит в Тибидохскую команду, и я не считаю, что он…
- Твой отец в команде? – удивился Гломов. – Как же так? Магию-то он не вернул, или я что-то пропустил?
Наташа пожала плечами. У нее было меланхоличное настроение – иногда с ней такое бывает.
- Магию он вернул, но частично: только полеты и все.
Наташа вздохнула и продолжила ковыряться в тарелке.
- Вернемся к драконболу, - предложил Никита. – Маша, соглашайся. Все равно тебе летом заняться нечем, а так проведешь каникулы на острове…
- Да, Маш, соглашайся, - настаивала Лиза. – Ты ж ничего не теряешь, если…
- Если только тебя дракон не сожрет, - пессимистически продолжила Наташа.
- Ой, Таша, - отмахнулась Лиза. – Дракон не людоед, чтобы игроков есть. Маш, ты не волнуйся, Таша шутит.
Валялкина нахмурилась. Да, она просит совета у друзей, но она не любит, когда ей говорят «не волнуйся», хотя сама часто повторяет это отцу. Девушка закрыла лицо ладонями и попыталась сосредоточиться на своих мыслях. С одной стороны, она не хотела подвести Соловья, да и интересно было, но с другой … стоп! А с другой стороны ничего нет.
- Вы правы, - согласилась Маша. – Я вступлю в команду.
- Ура! – обрадовалась Лиза. – Пойду, сообщу папочке, он как раз где-то здесь ошивается.
Лоткова хотела уже подняться, но Валялкина остановила ее, схватив за руку. Лиза недоуменно взглянула на подругу, та покачала головой.
- Нет, - сказала Маша. – Дядя Ягун сразу расскажет все папе, а я хочу сама.
Лиза кивнула. Она не забыла, какой скандал устроил Валялкин, когда Маша вступила в школьную команду, сейчас же все намного серьезней.
Валялкина пожелала друзьям приятного дня и быстро вышла из Зала Двух Стихий.
- Интересно, а кто еще в команде? – задумался Женя.

***

- Ты не можешь! Это опасно! – Ваня быстро мерил шагами свою комнату, пытаясь отговорить дочь от «безумной» идеи.
- Па, - протянула Маша. – Ничего подобного. Я уже пять лет этим занимаюсь, и ничего страшного не произошло, - но, немного подумав, добавила, - кроме того случая со сглазом, да и то тогда зритель был виноват…
- Маш, ну как ты не понимаешь? Тогда не случилось – сейчас может случиться.
Девушка слегка прищурилась.
- Когда ты стал таким пессимистом? Вроде всегда нормальным был.
- Я и сейчас нормальный, - Валялкин остановился и опустился на стул, Маша тоже села. – Я же о тебе беспокоюсь. Драконбол – опасный спорт, особенно на мировом уровне. Это небезопасно для молодой девушки.
- Жизнь вообще опасная штука, так мне что – умереть?
- Не огрызайтесь, девушка, - Ваня нахмурился. – Я тебе не позволю играть. – Он решительно встал.
Маша разозлилась. С каких это пор отец решает, что ей делать, а что нет?
- Нет, как я решила, так и поступлю, - категорично заявила девушка.
Но реакция отца была явно не той, какой ожидала Маша. Ваня снова сел и опустил голову, закрыв лицо руками. Девушка подбежала к отцу и, присев на корточки, спросила более мягко, чем когда-либо:
- Папочка, что такое? Все будет в порядке, не волнуйся…
- Пойми, - Ваня поднял голову и посмотрел на дочь. – Однажды твоя мама мне сказала тоже самое. Тогда я поверил, что все будет отлично, а зря. Она погибла… погибла. Я не хочу, чтобы ты повторила ее судьбу.
- Этого не случится, - заверила Маша. – Тем более это был несчастный случай: маму толкнули, и то ненарочно.
- Нет, - резко возразил Ваня. – Её убили специально, чтобы победить. Но тогда все обыграли так, будто с Таней произошел несчастный случай: убили по неосторожности, да и то это сделал дракон.
Маша выпрямилась и тихо, спокойно сказала:
- Я все равно буду играть, и ты меня не переубедишь.
Когда девушка прикрывала за собой дверь, до нее донесся вопрос отца:
- А тебе разве не больно осознавать, что твоя мать погибла именно из-за драконбола?
Дочь ничего не ответила и молча ушла прочь от комнаты Вани.
Больно ли ей? Скорее всего, - нет. Маша не помнит смерти матери: ни матча, ни похорон. Девочка росла с ощущением того, что иначе не могло быть, но какая-то пустота была. Иногда, когда было совсем одиноко, Маша хотела, чтоб мама пришла к ней, но это желание давно исчезло. Потом девушка стала понимать, что мама никогда не придет, и смирилась с этим. Поэтому она не чувствовала боли, ведь не из-за чего.

***
Вечером все выпускники, кроме Маши, и их родители разъехались по домам. В замке остались только младшие курсы и работники школы. Маша сидела на крыше башни и наблюдала за отлетом. Друзья тоже решили уехать, но обещали вернуться через неделю. Им надо подготовиться к началу занятий, так как они поступили в магспирантуру. Женя же решил улететь на Лысую гору, чтобы составить матери конкуренцию в журналистике, благо писал да и говорил юноша всегда хорошо.
Девушка слетела с крыши на контрабасе, который до этого лежал рядом. Оказавшись на земле, она попрощалась с друзьями, а потом отправилась спать, ведь утром тренер назначил тренировку. Как только Соловей узнал, что Маша согласна вступить в команду, до того обрадовался, что назначил тренировку на утро. А потом добавил, что команда приезжает ночью, поэтому и не назначил на вечер.
Утром Машу разбудил чей-то громкий смех из коридора, а вслед за ним последовал грохот и звон бьющейся посуды. Валялкина вылезла из теплой постели и недоуменно выглянула наружу. Мимо, чуть не врезавшись в открытую дверь, пробежала девочка лет десяти, а следом за ней - мальчик такого же возраста.
«Сюда уже первогодок привезли?» - удивилась Маша и хотела было вернуться в комнату, как услышала вопль поручика Ржевского:
- Стойте, малолетние бандиты! Я вам ухи оторву и на стенку повешу!
Маша невольно хихикнула, когда увидела это бедное привидение. Поручик бежал (именно бежал, не летел) по коридору, а на его ногах были кожаные браслеты, с прикрепленными к ним тяжелыми цепями. Из-за всего этого Ржевский не мог проходить сквозь стену, и приходилось преследовать детей необычным образом - пешком.
- Стоять, паразиты! – вопил призрак. – Я на вас свою жену натравлю!
Снова послышался смех детей и возмущенные крики Ржевского. Маша покачала головой и зашла обратно в комнату. Взглянув на часы, она поняла, что сейчас лучше собраться на завтрак, чтобы успеть на тренировку. Как обычно перерыв весь шкаф, Валялкина вытащила джинсы и кофту с длинными рукавами.
За завтраком к Маше неожиданно подсел Максим Шито-Крыто – прошлогодний выпускник Тибидохса. Он поприветствовал девушку и приступил к поеданию манной каши.
- А ты как здесь оказался? – удивилась Валялкина.
Раньше девушка не общалась с Максимом, ведь тот из другого класса, да и компания у него была своя. А сейчас он сам подсел. Зачем?
Юноша убрал прядь темных волос за ухо и, улыбнувшись, ответил:
- Я, как и ты, в команде. Сегодня ночью прибыл вместе со всеми.
- А ты не знаешь, кто еще в сборной, а то Соловей мне ничего не рассказал?
Юноша загадочно улыбнулся.
- Сама все узнаешь на тренировке.
Маша хмыкнула. Она с самого детства любила загадки. Если Валялкина видела отдаленный намек на тайну, тут же приступала к ее разгадке. Конечно, в «не свои» дела она не лезла, но «загадки» учителей она не редко отгадывала. Благодаря логике, которой не была обделена, Маша делала это с легкостью и интересом.
Позавтракав, девушка подхватила футляр с контрабасом и вышла из Зала Двух Стихий. Погода на улице была, на удачу, теплая. На небе ни тучки, и солнце весело приветствовало всех вокруг. На поле уже собрались почти все члены предполагаемой команды. Подойдя ближе, девушка разглядела лица людей. Одну женщину она знала. Валентина Шито-Крыто – старшая сестра Максима – о чем-то весело болтала с молодым загорелым блондином, одетым в белую футболку и черные джинсы. Женщина иногда поправляла выпавший из прически рыжий локон, но, заметив Машу, сухо поприветствовала ее:
- Здравствуй, Валялкина.
Валя никогда не питала к девушке дружеских чувств. Да и с чего это? Шито-Крыто старше Маши на четыре года, но все же она помнила ту бойкую девчонку, с которой познакомилась во время учебы на последнем курсе.
- Здрасти, - весело поприветствовала её Маша и повернулась к мужчине. – А Вы.…
Тот рассмеялся, но, заметив смущение девушки, объяснился:
- Извини, просто ко мне никто пока не обращался на «вы» - вот и не привык. Я - Павел Китов – буду в полузащите играть.
- Очень приятно, - искренне сказала Маша и пожала руку, которую протянул Павел.
Девушка хотела уже познакомиться с другими, но Соловей попросил всех замолчать. Тренер сообщил команде, что матч будет осенью, а значит, на подготовку осталось мало времени. Маша слушала речь тренера вполуха. Девушка внимательно вглядывалась в высокую фигуру, которая медленно подходила к полю.
Мужчина выглядел молодо, хотя совсем не секрет, что ему уже сорок. Черные волосы были собраны в хвост и перетянуты белой лентой. Мужчина хмуро посмотрел на Машу, но девушка почувствовала, что он огорчен. За ним медленно плыла ступа.
- Глеб, Вы опоздали, - заметил тренер, а потом удивился, - Вы вернули себе магию?
Глеб взглянул на ступу, а потом покачал головой.
- Частично, - голос его звучал надменно, но с каплей горечи. – Подвластны только мелкие заклинания.
Соловей кивнул, хотя и не мог понять, что Бейбарсов имеет в виду под словом «мелкие». Тренер повернулся к команде и продолжил речь:
- Тренировки будут сложнее, чем в школьные годы, но я понимаю, что у вас есть своя личная жизнь, так что один выходной будет.
Послышался недовольный вздох со стороны высокого, тощего юноши со светлыми волосами, но весьма темными глазами. Он тут же достал какой-то блокнотик внушительной толщины. Юноша что-то там зачеркнул, переписал, а потом снова взглянул на Соловья.
- Здесь насильно никого не держат, - рявкнул другой парень со злым колючим взглядом. – Будем мало тренироваться - проиграем.
Он скрестил руки на груди и сердито всех оглядел. Светловолосый пренебрежительно фыркнул и ответил, свысока глядя на Грубого (так Маша его окрестила, ведь имя ей не известно):
- Какая разница: выиграем или проиграем – все равно заплатят прилично.
Соловей нахмурился: такого отношения к игре он не хотел, хотя и ожидал, что Светловолосый скажет именно это.
- А ты, случаем, не родственник Семь-Пень-Дыра? – поинтересовалась Маша.
Отец ей рассказывал про всех своих одноклассников, поэтому девушка знала, что Пень, например, был жаден до денег. Светловолосый был на него чем-то похож.
- Не произноси при мне имя этого гнусного человека, - вскипел последний и демонстративно отвернулся.
Маша удивленно моргнула и недоуменно на него взглянула, не понимая, что произошло.
- Это сын Семь-Пень-Дыра, - шепнул на ухо Максим, незаметно подойдя к девушке, от чего та чуть вздрогнула. – Дыр бросил его (кстати, его Сергеем звать) мать, Марину Аромову, когда та забеременела, поэтому сын ненавидит отца.
- Я что-то не помню его во время учебы, - Маша напрягла память.
- Да, вы редко пересекались. Когда ты училась, вроде бы, курсе на втором, он школу окончил.
Маша задумалась.
- А вот Алену я помню, - девушка указала маленькую хрупкую девушку с короткими рыжими волосами. – Я с ней в одной команде играла, пока она не закончила Тиб. Да и в магспирантуре Уварова училась…
- Вот, - подтвердил Максим. – С ней ты была знакома четыре года, а с Сергеем – два. Да к тому же, такую сложно забыть, - юноша хмыкнул.
- Да ладно тебе, - отмахнулась Маша. – Между прочем, Алена не огорчалась из-за своей неуклюжести. Зато в игре она собрана.
Пока Маша и Максим разговаривали, а Соловей рассказывал про предстоящий матч, на поле выбежали два юных создания, которых Валялкина видела утром.
Детки бежали к команде, а их преследовал Ржевский, так и не сумевший снять кандалы. Девочка держалась впереди, но мальчик не отставал, к тому же оба на ходу громко смеялись.
- Рита, Стас! – вперед вышел тридцатилетний мужчина чистой славянской внешности.
Дети, добежав, спрятались от призрака за спиной мужчины, продолжая при этом хихикать. Ржевский остановился около него и с вызовом заявил, хотя это и звучало из его уст смешно:
- Ваши дети, сэр, сбрендили. Они заковали меня в оковы из кожи Минотавра. Я требую, чтобы Вы сняли их, ибо я не имею кольца, поэтому сам не в состоянии справиться с этой напастью.
Мужчина скромно улыбнулся, а потом повернулся к детям и попытался сказать грозным голосом:
- Рита, Стас, что вы себе позволяете? Я вас взял на остров не чтобы вы вели себя плохо. Вспомните: что вы мне обещали?
Дети опустили глаза, а потом хором побурчали:
- Что мы будем вести себя хорошо и не доставать остальных своими шутками.
- Вот, - подтвердил отец. – А это что за безобразие?
Мужчина указал на Ржевского.
- Мы думали, что обещание распространяется только на живых, - оправдалась Рита.
- Эй, господа, - обратился Ржевский к тому, кто услышит, - оковы снимите, а то я себя неуютно чувствую.
Немного пухленькая, низкая женщина выпустила красную искру, и Ржевский освободился. С диким воплем: «Свобода!» - он полетел к замку.
- Спасибо, Марин, - поблагодарил мужчина.
- Ничего, Леша, - женщина хмыкнула. Она не понаслышке знала об этих детях. Женщина иногда сочувствовала отцу-одиночке, который кое-как справлялся с этими бандитами.
- А теперь отнесите кожу Сарданапалу и извинитесь за то, что изрезали его чемодан, - обратилась Марина к ним, а в особенности к Рите, ведь обычно именно девочка является зачинщиком проделок.
- Да, тетя Марина, - дети подняли браслеты и поплелись к замку.
Когда инцидент был исчерпан, команда повернулась к тренеру, который тем временем размышляя, о том, что на следующий год, когда дети Леши Завьялова поступят в Тибидохс, надо будет принять их в команду.
После тренировки Соловей весело сообщил уставшей команде:
- Завтра в тоже время. Никому не опаздывать.
Скорее всего, последняя фраза была персонально для Глеба. Тот только хмыкнул и молча пошел к замку.