Как один дядя...

- Отстаньте, Макдональд! Надоели хуже горькой редьки! – заявил разноглазый дядя, когда я в сто шестнадцатый раз переспросила домашнее задание. Только день назад дядя Зевс через Герма предал мне, что я должна учиться, а то выгляжу уж больно подозрительно. И я старалась изо всех сил.
- Ну, позязя! Последний разик повторите! – заблеяла я.
- Нет! – гаркнул профессор.
- Какой вы скверный дядька! – надулась я.
Разноглазый встал и грозно на меня посмотрел. Я не впечатлилась. Видали мы и такое, а как же. До Сциллы или, в крайнем случае, Харибды ему далеко. Да и до дядюшки Зевса, впрочем, тоже. Даже Гера выглядит намного внушающей, особенно когда на глаза е попадается новенький сервизик. Да что там говорить, я бы сильнее испугалась наглого сопливого Эрота или его мамашу Кюггер, чем этого захудалого мага.
- Макдональд, вы доиграетесь! – сказал захудалый маг.
- А как же, товарищ захудалый маг, - кивнула я и собралась уже уйти, но его рука больно вцепилась мне в плечо.
- Что???
Стоит заметить, что после случая с этим блондинчиком, который не повторил мне своего имени и, следовательно, я его не запомнила, Герм мне объяснил, что означает «что». Он такой любезный, этот Гермес. Жаль, только тот симпатичный вид он больше не принимает.
- Ой, вы, наверное, обиделись! – воскликнула я. – Извините, простите, прошу простить, пардон, пардонушки…. Мне давно надо научиться думать не вслух!
- Вы доигрались, Макдональд, - с дурацким видом покачал головой захудалый маг. – Сейчас для вас все кончиться… Я сам найду ваше тело и вызову тревогу…. Вы слишком бесстыжая, Макдональд…
- А какое тело? – желая услужить за свою ошибку, переспросила я. – Вы имеете в виду человеческое? Или тело, скажем, рыбки или зайки?
- Вы идиотка, Макдональд, - с косым лицом фыркнул разноглазый. – Вам об этом говорили?
- О, да! И неоднократно! Мой друг Герм…. Ой, как вы классно мигаете зелененьким! А меня научите? Я тоже хочу так научиться, чесна-чесна!
Разноглазый уставил на меня свои разные глаза и почти с благоговейным ужасом произнес:
- О…. небеса…. Как ты это сделала?
- Заставила Герма назвать меня идиоткой? Легко, вообще-то. Он сам….
- Нет, девчонка! Как ты осталась жива после Авады Кедавры?!
- Просто…. – скромно пролепетала я. – Я вообще не могу умереть, ведь дядюшка подышал на меня своим мятным дыханием.
У захудалого мага был такой вид, словно его ошпарили кипятком.
БЛИН!!!! Мне ж нельзя такого говорить! Теперь он точно догадается, кто я такая! Дядя Зевс вместе с Гермом меня убьют, а Фредди в наказание влюбит в какого-нибудь червячка. БЛИН!!! Не хочу в червячка…..
- Ты бо… богиня? – подтверждая мои опасения спросил разноглазый.
- Я не родилась богиней, - еще более скромно ответила я. – Но вы ведь никому не скажете, а, дядя?
Разноглазый выпучил голубой глаз на столько, что он выпал из глазницы. Меня это не удивило. Подумаешь, глаз выпал. Один раз на Олимп приперся какой-то маг, но по дороге его вроде как Апполоша шитом по голове треснул, чисто случайно, или еще чего-то там, не помню. Так вот, у него вообще мозги из носа лезли. А еще…. Короче, потом расскажу, только напомните….
- Я, конечно, не скажу никому! – вдруг стал любезный захудалый маг. – Но ты мне поможешь в одном деле.
- А че за дело-то? – насторожилась я. Не дура ведь, все надо проверить.
Разноглазый стал вдруг такой милый. Он улыбнулся на все свое неровное лицо и погладил меня по голове. Я прослезилась от умиления. Вот что делает с людьми понимание, что за серьезный человек сидит перед ним! Ути-пути!
- Я тут подумал…. Помнишь, что Дамблдор говорил про Кубок Огня?
- Я что такое Кубок Огня? – незамедлительно переспросила я.
- Кубок, который стоит в Большом Зале, - с терпеливым лицом, чересчур добрым, с которым безнадежному Дауну объясняют, что будет, если прыгнуть с тридцатого этажа, и почему этого лучше не делать, а если и делать, то не сейчас, потому что тогда всю вину спихнут на говорящего.
Я реально вспомнила.
Старикашка что-то там говорил про Кубок. Типа, кинь туда бумажку и можешь участвовать в турнире Трех Волшебником. Только одно ограничение – тому. Кто это сделает, уже должно быть семнадцать. Ну, и верно, зачем младенцем-то на Турнир пускать?
- Слышь, Герм, может, мне поучаствовать? – спросила я один раз Гермеса. – Делов-то – бумажку швырнуть.
- Идиотка! – в отчаянии выкрикнул Герм.
- Почему? – обиделась я. – Апполоша часто во всяких турнирчиках учувствовал. Говорят, когда он один раз вышел голый на публику, одна принцесса умерла от любви! Прикинь? Ты веришь в это, Герм? Я не сильно. Разве что Фредди подсуетилась… Ну так можно я чуть-чуть…. Я ж все равно побежу… то есть победю… победюкаю… побежушну…. Короче, буду при победе.
- Нельзя, Герм. Тебе еще нет семнадцати! – строго сказал дружбан.
Я захлопала ресницами и поднялась на несколько сантиметров над землей. Люблю преувеличения.
- Мне уже под три тысячи! – возмутилась я. И кокетливо прибавила: - Хоть мне никто больше двух тысяч и не дает.
- Но маги-то не знают. Герм, ни в коем случае ничего не кидай в Кубок! Никаких бумажек, фантиков из-под конфет и прочего мусора! Поняла, рыбка?
- Да на фиг орать. Все я поняла.
Пришлось мне отказаться от идеи поблестеть своими способностями.
- Надо помочь одному мальчику попасть на Турнир. Ведь он точно этого хочет, но боится сказать. Поможем, а? – сказала разноглазый.
Если бы я сама не хотела так туда попасть, я б не согласилась, а простоиспепелила б сейчас этого дядечку. Но я вообще-то существо доброе, белое и пушистое, как облачко с ушами. По этому я согласилась помочь этому мальчику.
Разноглазенький – а ведь он такой милый! – что-то написал на бумажке и вручил мне. Я не стала разворачивать бумажку, но рукой ощутила надпись: «Гарри Поттер».
- Опустишь эту штуку в Кубок и сделаешь так, чтобы она выскочила потом, договорились?
Я энергично закивала.
Когда я уже уходила, то в последний раз обернулась на разноглазого. Он смотрел на меня весьма злым взглядом. Наверное, у него живот заболел в этот миг. Бедолага.