Я постараюсь забыть...

Холодные струйки быстро текут по запотевшему стеклу. Золотые листья нещадно теребит сильный ветер. За серыми небесами не видно ни одного солнечного лучика. Все кругом серое, за исключением яркой листвы. Даже огоньки в окнах замка кажутся блеклыми.
Быстро темнеет. Вот уже стволы деревьев окрасились в черный цвет. Незаметно огни в окошках замка стали чуть ярче. Золото на листьях бледнеет.
А ей хочется смеяться. Все ведь хорошо. Наконец она осталась одна. Никто не повелевает ею. И только сестра дает незначительные советы. Это больше походит на приказы. Но Беллатрисе все равно. Она уже никого не слушает. Она свободна. Свободна и совершенно одна. Посреди учебного года она уезжала домой. И вернулась Белла ближе к концу семестра. Последнего семестра.
Последний год в Хогвартсе. Последняя неделя. Скоро Рождественский бал, снег до сих пор не выпал. Даже листья не полностью опали, оставаясь все такими же золотыми. Но Белле нравится дождь. И поэтому ливень, который сейчас должен пролиться с небес ей по душе. Когда карета остановится, она не пойдет в замок, нет. Она насладится свежими каплями, обрушившимися с неба. Она будет проворно кружиться между холодными каплями, как листик, который только что сорвался со своей ветки. Она будет ловко прыгать по лужам. И плевать, если намокнет ее мантия. Ее никто не увидит. Никто, и поэтому ей уже все равно.
Ей не хочется вспоминать, зачем она ездила домой, не хочется думать о том, что сказали ей родители. Она уже забыла. Это стерлось из ее памяти. Все уничтожил дождь.
Внезапно Белла перестала кружиться и остановилась, глядя под ноги. Она сильно ссутулилась, позволяя холодным каплям течь за шиворот. Беллатриса подошла к дубу, росшему неподалеку от Черного озера, и облокотилась на него. Теперь ей хотелось плакать. Она сама не понимала, из-за чего. Поэтому позволила слезинкам течь по ее лицу, прокладывая нелепые и мокрые дорожки. Она даже не пыталась их стереть. Нет, это все дождь. Не слезы. Лишь дождь. Беллатриса никогда не плачет, поэтому она позволит себе перепутать непрошеные слезы с холодным дождем.
Белла ощутила чье-то присутствие и быстро утерла капли, все еще находящиеся на ее лице, рукавом.

Как нелепо. Он сбежал из замка неизвестно зачем. Но почему-то сразу понял, куда ему нужно направляться. К Черному озеру. В часы своей задумчивости он часто проводил там время. Там всегда было спокойно. И особенно остро там чувствовалось одиночество. Всепоглощающее чувство, заставляющее его понимать, что что-то исчезло навсегда из его жизни, чего уже не вернуть. От этого становилось невыносимо обидно.
Но сейчас он пришел сюда не думать о чем-либо. А просто отдаться воспоминаниям.
Вот он сидит на завтраке за столом Слизерина. К нему подлетает его сова. Весьма странно, ведь письма ему пишут редко. Рудольфус вскрывает письмо и читает.
Хотя нет, ему не хочется об этом вспоминать. Он будет думать о чем-либо другом. Однако память услужливо подкидывает ему все новые и новые образы.
Рудольфус уже не может не обращать внимание на образовавшийся в горле ком, и позволяет слезам тихо течь по лицу. Как удачно, что начался дождь. И глупые капли на его лице тоже всего лишь дождь. Мужчины не плачут. У них просто нет на это права. Поэтому он охотно подставит лицо дождю, позволяя смыть незваные слезы. Как мерзко. Рудольфус ненавидит дождь. Он спокойно встал возле дерева. Но тут обратил внимание на чей-то хрупкий силуэт, медленно движущийся к дереву.
Он узнал ее. Беллатрису Блэк, девушку, на которой его хотят поженить. И она узнала его, сразу, как только увидела.
- Почему ты плакала? - зачем-то спросил он, осознавая насколько это глупый вопрос. Сейчас он не испытывал ровно никаких эмоций, только любопытство.
- Я не плакала, - с вызовом ответила она, - это просто дождь. Ты что, не видишь, он все льет и льет.- ее голос постепенно начал переходить на шепот.
Образовалась длительная пауза. Это не тот момент, когда приятно помолчать с кем-либо вместе, как любят писать в различных романах. Это и не неловкая пауза. Просто двум потерянным было нечего больше сказать.
- Ты тоже плакал? - внезапно спросила Беллатриса, сейчас ей не хотелось никому причинять боль. Она слишком устала. Однако слова вырвались сами собой.
- С чего ты взяла? - глухо отозвался Рудольфус.
- У тебя лицо мокрое - пробормотала Белла, что-то ища в складках мантии. Вытащив насквозь промокший платок, она подала его Лестрейнджу.
Он неумело улыбнулся, беря из ее рук платок.
- Спасибо, - смущенно отозвался он, - но к чему? Это ведь дождь.
- Да, - согласилась Беллатриса, - просто дождь. Но ты возьми.
- А я люблю дождь - зачем-то произнесла она.
- А я нет. - просто сказал Рудольфус.
Они снова замолчали. Тишину нарушало лишь мерное постукивание капель и свирепое завывание ветра.
Рудольфус снял свою мантию, накрывая ею Беллатрису.
Она просто кивнула, смотря прямо перед собой.
Беллатриса стала закатывать рукав, оголяя левое предплечье.
Рудольфус повторил жест.
- Значит, ты тоже. - прошептал он. Беллатриса услышала в его голосе нотки сожаления. Впрочем, нет. Ей просто показалось. Это сожаление так же фальшиво, как ее слезы. Слезы - дождь, забота - слабое бормотание ветра.
- Ты же понимаешь, что завтра такого уже не будет. - озвучила она свои мысли.
- Конечно - горько усмехнулся он.
- Но я не буду сожалеть, - продолжала Беллатриса, - я постараюсь забыть.
Она понимала, что не забудет. Понимала, что так просто себя не простит. Но вот сожалеть она действительно не будет. Эта случайная встреча немного изменит ее жизнь.
- Знаешь, - искренне улыбнулся Рудольфус, делая свое заявление, - я тоже люблю дождь.
И он не забудет. Не будет сожалеть. Просто с ним навсегда останется тот нелепый мокрый платок, который ему отдала такая же промокшая и немного нелепая Беллатриса Блэк.