Вторая категория:
Работа №1: Показати текст спойлеру Фандом: «Дом-монстр»
Предупреждения: фемслэш, секс с посторонними предметами, секс по принуждению.
— Мальчишки в любом возрасте ими остаются, — проворчала Элизабет, выходя на крыльцо и застёгивая короткую кожаную куртку. Бонс куда-то пропал, и девушка подозревала, что он отправился в дом напротив. Не иначе как решил доказать, что ничего ужасного и демонического в нём нет…
— Попадаются же мне всякие идиоты… Где нормальные парни? — она решительно пересекла дорогу и направилась прямиком к крыльцу. Трава странно пружинила под ногами и цеплялась за кроссовки, словно пытаясь подставить непрошеной гостье подножку. Место это в самом деле выглядело жутко и отталкивающе.
— Такой даже к Хэллоуину украшать не надо, он сам по себе победит в номинации «Самый страшный дом», — продолжая разговаривать сама с собой, Зи остановилась у обшарпанной двери и решительно постучала. Ответом была тишина, и девушка спохватилась:
— Диджей говорил, что старика увезли в больницу… Тогда смысл стучать, если никто не откроет? Чёрт… — она развернулась, намереваясь обойти дом кругом и поискать следы Бонса, и услышала за спиной неприятный скрежет. Дверь медленно приоткрылась, словно приглашая девушку войти. Элизабет помешкала пару мгновений, но всё-таки осмелилась шагнуть в темноту. И сразу же дверь захлопнулась, пол ушёл из-под ног, и девушка ощутила, что летит куда-то. Из горла вырвался истошный вопль, сердце рухнуло вниз, дыхание перехватило… Зи приготовилась к удару, но упала на нечто относительно мягкое и ужасно пыльное.
— Какого чёрта… апчхи! — в носу свербило, дышать было тяжело, девушка в отчаянии закрыла лицо рукавом и зажмурилась. И с ужасом ощутила, как что-то ползёт по ноге. В панике дёрнулась, метнулась, но тщетно.
— Ну-ну-ну, будь хорошей девочкой, — раздался откуда-то сверху приглушённый голос. Следом под потолком вспыхнула лампочка, превращая кромешную тьму в полумрак, позволявший хоть как-то осмотреться.
Увиденное Элизабет не обрадовало. Она находилась посреди большой кровати, по сторонам толпилась накрытая серыми чехлами мебель, стояли какие-то коробки. Похоже, комнатой давно никто не пользовался. Ноги же девушки были оплетены тёмной тканью, с виду напоминающей шторы, и растянуты в разные стороны. Ощутив внимание пленницы, ткань натянулась ещё сильнее и обернулась вокруг столбиков у изножья кровати.
— Отпустите меня! — Зи взвизгнула и потянулась вперёд, пытаясь освободиться, но ещё одна штора ужом скользнула на кровать. В считанные секунды запястья оказались стянуты за головой девушки, лишив её последней возможности сопротивляться.
— Ко мне так редко приходят гости, — голос стал громче и чётче, теперь стало ясно, что принадлежал он женщине. Но её саму так и не было видно. — Только эти гадкие дети. Но ты — совсем другое дело. Такая хорошенькая девочка…
Ткань до боли врезалась в запястья, вынуждая выгнуться, насколько позволяли узы. Зи прикусила губу, сдерживая крик, и зло уставилась на потолок.
— Это уже не смешно. Я требую, чтобы меня немедленно отпустили, это насилие и…
— Это ещё не насилие. Но… всё будет, милая, — дом задрожал от смеха так, что даже кровать начала подпрыгивать. Шторы вновь пришли в движение, потянулись к «молнии» куртки и поясу джинсов, расстёгивая их с почти человеческой ловкостью. Элизабет пыталась брыкаться, но лишь помогла своему раздеванию и очень скоро осталась в одном белье.
— Красивая… — штора, словно большая ладонь, погладила покрывшийся мурашками живот девушки и поднялась выше, накрывая грудь. Зи чувствовала себя странно от этих прикосновений, они одновременно и пугали, и вызывали глубоко внутри отголоски удовольствия. Элизабет зажмурилась, пытаясь подавить непонятное и непрошенное чувство, но стала лишь острее всё воспринимать. Теперь она заметила, что шторы, державшие руки, были гладкими, словно атласные, и прохладными, они легкими потоками воды скользили по коже. Шторы на ногах же были куда более плотными, тяжёлыми и немного жёсткими. Их края, касаясь особо чувствительных мест, чуть царапали, словно коготки. Но чередование тех и других прикосновений могло свести с ума.
— Ты всё равно не вырвешься отсюда, пока я не позволю. Не лучше ли расслабиться и получать удовольствие? — вкрадчивый голос почти мурлыкал. Зи упрямо сжала губы и замотала головой, а атласная ткань в ответ ловко проскользнула под бюстгальтер, лаская грудь.
— Это ненормально! — прошипела Элизабет, извиваясь и пытаясь сбросить с себя ненавистные шторы. — И вы… вы чокнутая! Не знаю, как делаются все эти фокусы, но вы озабоченная извращенка и… — продолжение не суждено было услышать, рот ловко заткнул конец покрывала. Теперь пленница могла лишь мычать и сердито сверкать глазами.
— Ненормально — это дразнить и оскорблять женщину из-за её фигуры. Хотя, конечно, тебе этого не понять, — похоже, обладательница голоса начала злиться. Ласковые и нежные движения сменились куда более грубыми и резкими, шторы практически сорвали с девушки бельё и совсем беззастенчиво принялись виться вокруг её обнажённого тема, ища наиболее восприимчивые места. Зи металась, кусала отдающее пылью и чем-то затхлым покрывало и тихо скулила от беспомощности. Прикосновения становились всё более горячими и липкими, их становилось слишком много, особенно когда подключились тяжёлые кисти для штор. Они то ласкались невинными котятами, вызывая дрожь во всём теле, то превращались в безжалостные плети, оставляя после себя красные следы. Девушка абсолютно потерялась в ощущениях, она уже не задумывалась о ненормальности и странности происходящего. Теперь она жаждала продолжения и новых прикосновений, жадно тянулась навстречу, шире раздвигая ноги и рвано дыша.
Стены дома сотрясались от разворачивающейся под его крышей сцены. Он уже и сам вошёл во вкус и даже рискнул отпустить руки и ноги Элизабет и освободить её от кляпа. Спальню тут же заполнили стоны.
— Хорошая девочка. Порадуй Констанцию, — возбуждённо выдохнул голос. Но Зи уже почти ничего не слушала и не слышала, она металась по кровати, всё сильнее приближаясь к кульминации. И она не заставила себя ждать. Хрипло выдохнув и выгнувшись от очередного прикосновения жёстко-шершавой кисти, она обессилено распласталась по кровати. Девушка вздрагивала, жадно хватала ртом душный воздух и с трудом понимала, что только что произошло. Шторы обнимали её и убаюкивали, будто и не намеревались отпускать пленницу.
— Ты получила, что хотела… — немного придя в себя, пробормотала Элизабет. Теперь прикосновения ткани вновь казалось неприятным и липким, хотелось от них избавиться. Останавливала лишь перспектива остаться совсем обнажённой внутри странного дома. — Отпусти меня!
— Хэллоуин ещё только начинается, — покрывало ласково обвило её запястье, будто задабривая. — В это время я набираю полную силу и сегодня точно не буду тратить её на глупых детишек. Моя дорогая гостья, я намерена сполна насладиться тобой, прежде чем ты покинешь эти стены.
Зи в панике дёрнулась, возбуждение давно прошло, теперь вновь было страшно, странно и неприятно. Но Констанция лишь рассмеялась и вновь захватила её в плен, прижимая к кровати и не давая вырваться.
Праздник обещал быть долгим… Работа №2 Показати текст спойлеру Фандом: Предательство знает моё имя
Юки не спалось. Такое стало происходить после воспоминаний о его прошлой жизни. Жизни, когда он был принцессой Юдзуки, которая была возлюбленной Луки и божественным светом. Первая новость ошарашила юношу, заставила его избегать Луку всеми способами. Да и что он мог сделать? Юки бросила его, потому что думала, что предала всех. Из-за неё все чуть не погибли, она не могла никого защитить, прикрываясь от всего мира своим возлюбленным, Зэссом.
«Логику женщин понять тяжело, пусть я когда-то и причислялся к прекрасному полу», — покачал головой он.
Его было легко принять за девушку: черты лица были плавными, скулы не четко выделялись на лице, пушистые ресницы, яркие желтые глаза, короткие светлые волосы; лишь острый подбородок заставлял чуть внимательней приглядеться к нему.
Впрочем, он не заморачивался этими проблемами. Его мысли занимали совершенно другие вопросы. И если честно, решать их не очень-то и хотелось. Юки желал отдохнуть от всей неразберихи в своей жизни.
Тряхнув головой, будто пытаясь таким образом привести свои мысли в порядок, он вышел на балкон, решив, что ночной воздух ему не помешает.
Ночное небо было прекрасно: россыпь звезд сверкала на черно-синем небосводе, заставляя сердце биться быстрее от этой красоты. Юки улыбнулся, облокотившись на перила балкона. Ночная тишина успокаивала и постепенно все тревожащие его мысли ушли далеко-далеко, позволяя отдохнуть и душой, и телом.
— Юки…
Резко открыв глаза, он огляделся, но никого не увидел. Голос, позвавший его по имени, был как будто знаком. Словно бы он не раз встречался с его обладателем…
«Я точно где-то его слышал, но где?», — нахмурился Юки, пытаясь вспомнить. Но, как назло память отказывала своему хозяину, не собираясь вспоминать неизвестного человека.
— Юки… — голос точно стал ближе, его стало слышно четче, но по-прежнему на балконе не было никого.
Он вышел с балкона, думая, что это всего лишь глюки. Или воспоминания о прошлой жизни, всё же вспомнилось не всё…
— Юки! — голос стал громче, требовательней, он звал его так, будто имел на это право.
Зрачки глаз Юки удивленно расширились — он вспомнил обладателя этого голоса. Каната Вакамия.
«Не может быть. Он ведь ушел, скрылся ото всех и от меня тоже, разве нет?..», — недоверия в его душе хватило бы и на семерых, но там же начала крепчать и надежда, что Каната одумался… и решил вернуться к нему.
Они с Канатой росли в приюте Асахи. Неудивительно, что Каната стал для Юки подобием старшего брата. Немудрено, что Каната стал для Юки очень дорог. Он любил черноволосого парня с теплыми карими глазами как старшего брата. Каната всегда был рядом, помогал с любыми заданиями и даже собирался помочь с решением вопроса приобретения жилья. До того момента, пока Юки не обрел силу божественного света, способную излечить любые раны, причиненные дюрами — демонами. А Каната… он вспомнил свою прошлую жизнь — Рэйгу. И теперь он считает себя врагом Юки, пусть это и сложно, ведь не только Юки любил Канату, он испытывал те же чувства.
— Каната?.. — Юки не успел ничего сказать дальше, его резко схватили за шиворот и втянули в открывшийся портал.
«Как он смог преодолеть барьер Шусея?», — билась испуганная мысль в голове, а потом мир померк в его глазах, и Юки потерял сознание.
* * *
Категорически не хотелось вставать. Мягкая постель, теплое одеяло, полная нега в теле и приятный сон-воспоминание, где Юки проводил время с детьми из приюта — всё это убаюкивало, не хотелось открывать глаза и встречать раннее утро жестокого и реального мира.
Солнечный лучик прикоснулся к спящему на огромной кровати юноше, ласково пробежался по его лицу, вынуждая Юки недовольно приоткрыть глаза. Балдахин из прозрачной белой ткани заставил его память заработать: вспышка — и Юки вспомнил события прошлой ночи. Резко отбросив одеяло, он свесил ноги на пол, осматривая то место, в которое его привёл Каната.
Нет. Он — Рэйга. Опомнись, Юки Сакураи. Этот человек нападал на твоих друзей, он пытался убить тебя, предал весь клан Гио, чуть не убил Такаширо… Он не Каната Вакамия, а…
— Рэйга, — прошептал Юки, пытаясь убедить самого себя.
— Проснулся? — знакомый с детства голос заставил его дернуть головой, сердце защемило, и он посмотрел на того, кого, как он думал, уже давно потерял.
— Зачем ты меня принес сюда? — вскочив с кровати, он отбежал в угол комнаты, чудом не напоровшись на письменный стол.
Рэйга чуть прищурил глаза и позволил едва заметной улыбке появиться на лице. Юки пытался держать того на расстоянии, а барьером им стал письменный стол. Как это… забавно.
— Я не переносил тебя, — Рэйга покачал головой, скрещивая руки на груди, его темное одеяние покачнулось, и некромант бросил недовольный взгляд на открытое окно. Щелчок пальцев, и окно резко захлопнулось. — Это всё твое желание. Неужели эти стражи не рассказали тебе, что в день Самайна нельзя вспоминать некроманта и уж тем более — желать с ним встретиться?
— Нет! — жёлтые глаза сверкнули возмущением и раздражением. — Тогда расскажи ты.
— Граница между мирами — смертных и дюрас — в этот день размывается, истончается, хватит только одного желания, одной мысли о чём-то, что ты хочешь получить, и магия этого древнего кельтского праздника начинает действовать во всей красе. Именно эта магия убрала барьер вашего дорогого «Божьего ока», заставила меня прийти к тебе, отправила нас в незнакомое место… и все только из-за твоего желания, глупый мальчишка! — в голосе чётко проскользнул едва сдерживаемый гнев, хотя его лицо и оставалось таким же безмятежным и спокойным.
Юки сглотнул и отошёл от своего «защитника», письменного стола, в сторону,к полыхавшему камину, рядом с которым лежал большой мохнатый ковер. Он опустился на него и поднес руки поближе к огню, ощущая, как теплые язычки пламени начали согревать его.
— Я не озвучивал это желание, просто вспоминал то время, когда мы росли в приюте. Когда мы были настоящими друзьями, а не врагами, к числу которых ты относишь меня, — Юки взглянул на замолчавшего Рэйгу и горько улыбнулся, словно бы смиряясь с той участью, что может произойти. — Каната-сан, неужели ты хочешь меня убить?
— Я повторял тебе много раз, — Рэйга стремительно подошёл к Юки и толкнул его на ковер, а потом навис над ним, смотря прямо в глаза, — что наши пути разошлись. Ты сделал свой выбор, я сделал свой. И не смей звать меня по имени. Я — Рэйга. Каната Вакамия давно уже умер и никогда не вернется.
— Это не правда! — Юки сверкнул глазами и выставил руки вперед, пытаясь оттолкнуть Рэйгу от себя, но силы были не на его стороне. Сдавшись, он отчаянно закричал: — Не правда! Когда я был в твоем замке, ты не смог меня убить! Ты направил сферу на Луку, ты был готов убить его. Однако когда подошла моя очередь, не смог. Какие мы тогда враги, если не можем причинить друг другу вред?! Каната-сан…
Рэйга прикоснулся пальцем к губам Юки, вынуждая его замолчать. Слова его бывшего друга заставили душу метаться между раздражением, вызванным излишней внимательностью Сакураи, и симпатией к этому невозможному пареньку, который до сих пор стремится вернуть Канату назад.
Юки удивленно распахнул глаза, почувствовав чужие теплые губы на своих губах. Рэйга ласково провел языком по нижней губе Юки, словно намекая, чтобы его впустили. Не встретив какого-либо протеста, он уже более уверенно поцеловал его, подчиняя его душу себе. Заявляя на него права.
Юки невольно прикрыл глаза, отвечая на поцелуй Канаты. Он сам от себя не ожидал такого: таких ярких чувств, такого желания к некроманту… Юки желал быть с ним. Тонкие длинные пальцы, как у пианиста, зарылись в черную гриву волос, медленно начиная перебирать их, и Рэйга улыбнулся, оторвавшись от припухших губ Юки.
Он смотрел на то, как лежал желанный ему любовник на белом ковре, как дрожали его веки, чувствовал нежные прикосновения пальцев… Давно забытое ощущение нужности и нежности к кому-то вернулось к Рэйге. И все из-за Юки…
Мужчина снова потянулся к Юки за поцелуем, ненасытным, страстным. Они буквально пили друг друга, если бы это слово можно было применить к ним.
Стон Юкки — и Рэйга расстегивает рубашку. Пальцы дрожат от желания прикоснуться к телу, и он не выдерживает: рвет и отправляет её в долгий полет в камин, который вспыхнул намного ярче, жадно пожирая клочок ткани.
Рэйга судорожно вздохнул: тело требовало активных действий, хотелось немедленно сорвать оставшиеся штаны с Юки и не нежничать с ним. Но давно позабытая человечность проснулась и требовала, чтобы он берег Юки.
Юки было… хорошо. Или даже не так — ему было нереально хорошо. Если честно, он не мог даже подобрать сравнение, чтобы описать те чувства, которые испытывал сейчас. Нежность, страсть, желание прикасаться к Канате (не Рэйге, пусть тот и требует этого обращения), быть с ним, нереальность происходящего, некоторая толика вины перед Лукой — всё это смешивалось в дикий коктейль эмоций, утягивающий за собой бедного парня.
Он громко застонал, почувствовав поцелуй-укус на своей шее. Руки безвольно упали на ковёр, пальцы сжали мелкие ворсинки. В комнате, расположенной неизвестно где, на обычном ковре, он занимался любовью с Канатой. Это попахивало безумием, но даже если так… Юки был готов признать себя безумным.
Вот Рэйга спустился с поцелуями на ключицу, прихватил губами соски, нежно обвел языком пупок, а потом замер, не решаясь идти дальше. Но судорожное движение бедрами Юки подсказало ему, что он на верном пути. Раздеться самого себя и Юки было простейшим делом, а вот удержать в себе восхищенный вздох было трудно.
— Юки, ты уверен? — внимательные карие глаза отмечали всё, что происходило с Юки.
— Да, — Юки протянул руку Канате, сжимая её, он словно… — зрачки глаз Рэйги удивленно расширились —… подбадривал его? Ну что за глупый ребёнок! Его ребенок.
Он нежно поцеловал любовника, а потом перевернул его на живот, подложил подушку, призванную с кровати, чтобы Юки было удобней, и аккуратно начал разрабатывать анус, попеременно поглаживая Юки во всех местах, до которых дотягивался.
Когда желание уже переполнило чашу терпения, Рэйга аккуратно вошёл в Юки, стараясь делать это медленно, дабы дать ему привыкнуть к инородному предмету. Они начали двигаться вместе, ритм увеличивался, стоны стали раздаваться в комнате чаще и чаще, пока не затихли. Довольные, но утомленные, они не уснули, а просто лежали в объятиях друг друга, прислушиваясь к трещавшему в камине огню и тихому дыханию друг друга.
— Каната, — Юки тихо позвал своего любовника и тот повернул голову к нему, видимо, смирившись, что его будут звать этим именем, — что будет дальше?
— Дальше? — Рэйга посмотрел на темный потолок комнаты и улыбнулся, ероша и без того запутанные волосы Юки. — А дальше мы вернемся к себе и забудем эту ночь. Мы снова будем врагами. Ведь ты не бросишь своих дорогих стражей и не перейдешь на мою сторону? Или перейдешь?
Соблазнительное предложение. Юки уткнулся носом в плечо любовника и затих. Да, Каната прав: он не сможет предать людей, которые ему дороги. Стражи нуждались в нем: Токо-тян, Цукумо, Хоцума, Шусей, Сэнширо, Курото… Он был нужен им. Юки не мог предать их, однако…
— Может быть, мы уйдем вместе? Без ключевых фигур битва не может состояться, периодически дюрасы будут нападать на стражей и людей, но того, что происходило с нами, не будет. Возможно ли это?..
— Всё возможно, — Рэйга тепло улыбнулся, а потом поцеловал его в плечо и призвал одеяло с кровати, накрывая себя и любовника им. — Спи.
Юки уснул и так и не увидел, как комната растворилась, а сам он, как и Каната, оказался в собственной постели. Магия Самайна ушла — наступило утро. Но закончилась ли история этих героев?..
* * *
—Юки, с тобой все в порядке? — Лука внимательно смотрел на Юки, ковыряющегося в тарелке с бенто. Тот как-то странно вздрогнул.
— А?.. Лука, все в порядке, — он немного нервно улыбнулся Луке и отложил вилку. Всё равно аппетита не было, после ночного происшествия все желание есть пропадет.
«Ну вот, зачем вспомнил?», — тоскливая мысль пронеслась в его голове, пока он извинялся перед всеми в столовой и не вышел из неё. Последнее, что он слышал, это как Тачибана, управляющий замка клана Гио, спросил всех:
— Что сегодня с Юки?
«Просто я переспал с тем, кто считается нашим врагом. А ещё он так и не дал мне ответ на предложение уйти. Эгоистичный ли это выбор? Я действительно не хочу, чтобы кто-то из стражей Цвальт погиб от руки дюрас, но и не хочу терять Канату. А Лука… я… в прошлой жизни, когда я был девушкой, любил его, но сейчас… не могу этого сделать. Прости, Лука, но мои чувства к Канате намного сильнее»
Юки замер, заметив огромного черного ворона, сидящего на подоконнике. Он не спешил улетать, даже когда Сакураи подошёл к нему. К лапке ворона была привязана маленькая трубочка свернутой бумажки. Аккуратно отцепив её от лапки ворона, Юки развернул и внимательно прочитал:
«Если ты уверен, что готов уйти от всех со мной, то жду тебя в полночь за пределом барьера. Рэйга… (зачеркнуто) Каната».
Юки радостно засмеялся и отбросил все сомнения. Если он понадобится стражам, то придет, и ничего Каната не сможет с этим сделать. А если нет… то он будет жить с Канатой. Долго и счастливо.
— Это самый чудесный Хэллоуин в году, — прошептал Юки, не переставая счастливо улыбаться.
Комментаторам:
Каждую работу необходимо поставить на первое или второе место, аргументируя свой выбор.
Призы участникам:1 место. Наручники  2 место. Светильник Джека  + 2500 галлеонов Призы комментаторам:За комментарий более 400 символов - Клевер  За комментарий менее 400 символов - Желтая роза  Лучший комментатор конкурса получит Блокнотик 
Огромная благодарность за оформление Incantos
|
Напоминаю, что в этом разделе принимаются работы с рейтингами R и NC-17. 
+ 1500 галлеонов