Не сотвори себе кумира.
Библия, заповеди Моисея, Исход, 20, 4
Когда у тебя красивые светлые локоны девочки-кокетки - это предмет зависти подруг и твоя головная боль. Когда ты носишь милые платьица и маленькой ручкой в перчаточке осторожно укладываешь салфетку на колени перед приемом пищи - это светские манеры, чистокровные рауты и вселенская тоска. Когда тебе шесть и у тебя отбирают любимый деревянный меч - это величайшая трагедия всей твоей жизни. Когда тебя учат всему, кроме одного - как быть храброй - это значит, что пора смириться и стать тем, кем тебе предназначено быть по рождению.
В определенном возрасте принято кем-то восхищаться. Ты и восхищаешься - на показ, открыто и самозабвенно, а по ночам открываешь потрепанную книгу и до странного пьяного восторга зачитываешься короткой статьей о падении Темного Лорда, хотя давно уже знаешь ее наизусть. У тебя появляется свой собственный божок с огненными волосами, которому ты поклоняешься. Ты выдумала его, вылепила из собственных ожиданий и подарила громкое имя - Лили Эванс, и тебе абсолютно плевать, что тебя с ним роднит только ало-золотой цвет твоего галстука да приторно-цветочное имя.
В тринадцать приходит разочарование: выбрав Прорицания, ты так мечтала, что твоя судьба хоть немного повторит судьбу твоего божка! Но реальность оказалась намного проще, и с этим придется смириться, девочка-с-конфетной-обложки. Но ведь ты не желаешь, ты хочешь прожить жизнь другого человека, уже заразилась этим, как ветряной оспой в детстве!
В пятнадцать ты уже вовсю строишь глазки и наслаждаешься всевозможными сплетнями, чтобы вечером в Выручай-комнате до боли в руке чертить палочкой замысловатые узоры заклинаний. Многие приносят сюда фотографии тех, на кого они хотят быть похожи, но тебе - обидно, не правда ли - принести нечего, ты и не знаешь сама, как он выглядит, твой божок, только помнишь ярко-рыжий огонь волос и бесконечную храбрость...
В шестнадцать ты встречаешься с Роном Уизли и изо всех сил хочешь казаться глупышкой, умеющей целоваться взасос, лишь бы не видеть по ночам чей-то неведомый призрак, побеспокоенный тобой. И это даже не слепая любовь, не обожание идола, это застывшая капельками ртути ненависть, это глухая ревность и жажда чего-то неведомого, чего-то, чего так не хватает тебе.
"Ты никогда не станешь такой, как она. Тебе просто не дано, смирись."
В семнадцать у тебя появляется выбор: отказаться от прежней веры или последовать за своим воображаемым божком. Но ведь ты не умеешь выбирать, все и всегда выбирали за тебя.
Когда приходит время последней битвы, ты не уходишь. Прорицания лгут, судьбу можно изменить - даже если прервать тоненькую ниточку-линию жизни на твоей ладони, даже если страх уродливым пауком запеленал твое сердце в паутинистый кокон, даже если миг от смерти к бессмертию залит кипящей, как смола, болью от когтей оборотня.
Если Парвати говорила правду, после перерождения тебя наградят за проявленную смелость, Лаванда. Наградят рыжими волосами и званием личного божка какой-нибудь маленькой глупой девочки, которая хотела быть такой же храброй, как и ты...
