(по стихотворению)
ПРИГОВОР
И упало каменное слово
На мою еще живую грудь.
Ничего, ведь я была готова,
Справлюсь с этим как-нибудь.
У меня сегодня много дела:
Надо память до конца убить,
Надо, чтоб душа окаменела,
Надо снова научиться жить.
А не то... Горячий шелест лета,
Словно праздник за моим окном.
Я давно предчувствовала этот
Светлый день и опустелый дом.
Работа № 1Показати текст спойлеру
Когда-то мать читала сопротивляющейся дочери много разной художественной литературы. Тогда Гермиона не понимала, какой в этом смысл, а сейчас, стоя посреди разрушенного замка, девушке почему-то вспомнились стихи одной русской поэтессы, имя которой она так и не запомнила. Хотя Джин пыталась привить маленькой дочке любовь к классикам «серебряного века».
У меня сегодня много дела:
Надо память до конца убить,
Надо, чтоб душа окаменела,
Надо снова научиться жить.
Страшнее всего, что многим придется учиться жить заново: Андромеде без дочери, маленькому Тедди без родителей, «Золотому Трио» с пониманием того, что они всю жизнь ненавидели человека, который ради их благополучия каждый день рисковал собственной жизнью (кто же мог знать, что Альбус сам приказал Северусу Снейпу его убить). Всем будет не хватать Колина Криви с его везде сущей камерой, и, конечно же, мир потерял ужасно много со смерти Фреда Уизли. Больше не будет подколов от всегда веселых и жизнерадостных близнецов, из-за этого душу обволакивало плотной дымкой отчаяния и боли.
Да, они победили, и, предположительно, Гермиона Джин Грейнджер должна радоваться тому, что больше никто не пострадает от нападения Пожирателей Смерти, что больше никто не будет пытаться убить ее друга, Гарри Поттера. Только радоваться не получается. Совсем скоро:
… Горячий шелест лета,
Словно праздник за моим окном,
Я давно предчувствовала это:
Светлый день и опустелый дом.
«А день, и правда, светлый», - грустно улыбнулась Гермиона, стараясь не думать, что многие дома опустеют после сегодняшней ночи. Совсем скоро состоятся массовые похороны погибших за Хогвартс героев, а сейчас она, почти перейдя на бег, приближается к своим мальчикам, желая убедиться, что они - не призрачные галлюцинации.
Работа № 2Показати текст спойлеру
Это был тихий летний вечер. Миссис Блэк была занята вышиванием. Она очень любила вышивать, хотя муж не поддерживал ее в этом начинаний. Ее вообще мало кто поддерживал. Ей не дали заниматься изучением зельеварения, якобы носители фамилии Блэк не могут позволить поставить свою подпись под рецептом настойки от запора. Вальбурга вышивала портрет своего сына Сириуса.
В доме никого не было. За окном светило солнце. Муж миссис Блэк отбыл в министерство, Регулус вместе с Кикимером куда-то ушли. Конечно, это была тайна, но разве можно что-то скрыть от матери, которая о тебе печется?
***
День клонился к вечеру. Мистер Блэк уже вернулся с работы и за сел за бумаги. Регулуса все не было. Миссис Блэк очень волновалась за своего сына: быть Пожирателем было опасно. И то, что Орион считал это очень почетным, не делало безопасным пребывание Регулуса у Темного Лорда.
На кухне раздался легкий хлопок – там появился Кикимер. Старый, заплаканный эльф держал в руках какой-то медальон. Отдав свою ношу хозяйке, Кикимер удалился в свою каморку.
***
Прошло больше недели. Регулуса все не было. Кикимер не отвечал на вопросы. Орион лишь отмахивался от Вальбурги, а мисс Блэк чувствовала, что ее сын мертв. Что его бесполезно искать. Что Темный Лорд обманул его. Он его уничтожил.
Это был тихий летний вечер. Без памяти. Белые стены. Тихие люди. Успокаивающие отвары.
Казалось, что все в Вальбурге умерло: память, душа, разум. Она стала много молчать. Мало интересовалась миром. И лишь портрет тетки – ненормальной волшебницы, считавшейся прекрасной заклинательницей, сочувствовал ей.
Это было далеким летом, когда за окном было солнце…
