Пролог. Счастливого Рождества

Снег без устали сыпал мягкими белыми хлопьями. Мороз весело трещал и рисовал витиеватые узоры на витринах лавок Косого переулка, а в самих лавках, напоминавших пряничные домики, торговали пёстрыми гирляндами и пушистой мишурой, золотыми шарами и чешуйчатыми шишками. Ребятишки с весёлым смехом носились по узкой, мощёной булыжником улице, а румяные взрослые не спешили их одёргивать и улыбались, будто сами погрузились в детство — в те времена, когда Санта-Клаус был реальным, родители — молодыми и счастливыми, а пушистая ёлка доставала до самого потолка.

Магический Лондон готовился к Рождеству.

Высокая молодая женщина с измождённым лицом остановилась возле магазина «Всё для квиддича», опустила голову и едва заметно улыбнулась: рыжий мальчик лет трёх, до этого цеплявшийся за её руку, прильнул к стеклу и во все глаза разглядывал очередную модель гоночной метлы.

— Энджи, да тебе смена подрастает! Наш Фредди, кажется, уже определился с профессией, — тоненькая девушка с короткими растрёпанными волосами задорно рассмеялась и положила руку на плечо малыша. Тот даже внимания не обратил, продолжая завороженно смотреть на новый «Нимбус».

— Береги Мерлин моего бедного сына от такой профессии, Марси, — женщина чуть ехидно усмехнулась и провела пальцами по видневшемуся под шерстяной мантией животу, однако тут же поморщилась, почувствовав тупую боль в висках. «Кажется, микстура, выписанная целителем Бутом, перестала помогать» – обречённо подумала волшебница, приложив ладонь к голове.

Вторая беременность Анджелины Уизли, в девичестве – Джонсон, проходила тяжело: бывшая охотница «Холихедских гарпий» высохла и осунулась, мучилась тошнотой и даже колдовать стала хуже – палочка порой отказывалась слушаться хозяйку. Врачей из Мунго такие симптомы не пугали – напротив, они уверяли будущую маму в том, что бояться нечего: у многих женщин подобное было, и ничего – в положенный срок на свет появлялись здоровые детки. Нужно лишь меньше волноваться, пить лекарственные зелья и чаще бывать на свежем воздухе.

Миссис Уизли слушала, улыбалась и верила, действительно верила их словам, но внутри ядовитой змеей сидела неясная тревога, которую никак не удавалось прогнать. Шутка ли – одним тёмным осенним вечером Анджелина твёрдо решила, что не переживёт роды. Как же ей тогда хотелось разрыдаться, броситься к мужу и умолять его увезти её куда-нибудь, вылечить, спасти... Конечно, она тогда сдержала свою истерику – а как иначе? Волновать Джорджа, который только недавно стал оживать, который лишь сейчас прекратил бить зеркала и устраивать дебоши, а после – молчать целыми днями, было бы попросту бесчеловечно. Да и причины для этого нет, то, что происходит с ней — обычные страхи, знакомые всем беременным.

Из раздумий Анджелину вывел звонкий голос её подруги Марсии Кэмпбелл — той самой, что пророчила старшему сыну миссис Уизли спортивную карьеру. Теперь она, присев на корточки, о чём-то говорила с Фредом и указывала на большую, сияющую от украшений ель. Крошечные феи перелетали от одной тяжёлой ветви к другой, озаряя их волшебным светом и ребёнок зачарованно наблюдал за этим действом.
Марси и сама с детским восторгом смотрела на сверкающее дерево, чем заставила Анджелину улыбнуться – непосредственность и лёгкий характер девушки очаровывали всех вокруг, а её искренность и способность ко всему относиться с юмором спасали саму женщину в периоды тоски и тревожности. Несмотря на то, что мисс Кэмпбелл была младше Анджелины на четыре года, они почти сразу нашли общий язык. Познакомились они на работе — Марсия играла в той же квиддичной команде и, по словам их капитана, подавала большие надежды. Под Новый год ей удалось вырваться домой, в Англию и она с удовольствием согласилась прогуляться с бывшей коллегой и её отпрыском: Марси души не чаяла в Фреде, а он обожал её.

— Счаст... счаст... — маленький Уизли отвлёкся от ели и теперь силился прочитать надпись на заснеженной вывеске лавки, торгующей сладостями. Мимо пробежала стайка детей, разодетых в карнавальные костюмы.

— Ну, давай... Счастливого... — помогала ему девушка, отряхивая изморозь с волос и рукавов.

— Рождества! — без запинок выдал ребёнок и довольно зарделся.

— Умница, — наклонившись, мать поправила ему шарф и взяла за руку. — Поможешь мне выбрать игрушки для нашей пушистой красавицы?

Глаза мальчика засветились от восторга и он тут же подбежал к дверям магазина, за витринами которого красовались многочисленные стеклянные фигурки. Несколько ребят чуть постарше Фреда тоже с интересом рассматривали стеллажи, на которых лежали золотые шары, прозрачные снежинки и разноцветные улыбчивые зверушки. Зимний праздник действительно сотворил чудо: серебристый зайчик соседствовал с рыжей лисицей, лев с сияющей гривой мирно сидел рядом с полосатой антилопой, а белоснежная кошка махала зачарованной лапкой лохматому чёрному псу.
Волшебный снег падал на посетителей, однако они лишь чувствовали жар от высоких свечей.

Улыбаясь во весь рот, мальчишка обернулся к Анджелине:

— Мама, а...

Договорить он не успел: неожиданно раздался взрыв, да такой, что пол заходил ходуном, а игрушечные звери с жалобным звоном посыпались вниз. Марси выхватила палочку и подскочила к окну, бледная, как мел, Анджелина прижала к себе сына, а дети, до этого щебетавшие без умолку, испуганно притихли.
Через пару мгновений звенящая тишина лопнула: снаружи послышались крики, плач и новые, пускай и не такие громкие, взрывы.

— Драккловы кальсоны... — глаза Кэмпбелл округлились, она попыталась получше всмотреться, но ей это не удалось – заснеженную нарядную аллею затягивал чёрный дым. Колдунья медленно отошла от окна и, как оказалось, очень вовремя: в следующее мнгновение стекло треснуло, как от мощного удара, и осколки разлетелись в разные стороны.

Тут уже и в магазине зашумели: пятилетний паренёк испуганно заплакал, нарядная, словно куколка, девочка в страхе жалась к бледной, оцепеневшей женщине, а пожилой владелец лавки пытался успокоить мальчугана, рвавшегося на улицу к родителям.

Дым рассеялся, и перед посетителями предстала пугающая картина: развороченный и почерневший «Флориш и Блоттс» горел, лавка зелий рушилась на глазах, на месте витрин аптеки Малпеппера, словно зубы хищника, торчали обломки стекла. По аллее с воплями метались люди, а в воздух рассекали характерные зеленые вспышки. Где-то вдалеке послышались хлопки и замелькали фигуры в чёрном.

«Джордж!» — лихорадочно подумала миссис Уизли, однако почти сразу же успокоилась: муж заболел перед самыми праздниками и был дома. Но ведь в «Ужастиках умников Уизли» наверняка оставался его брат Рон...

— Что это?! Мэнди, объясни мне, объясните мне кто-нибудь наконец, что это?! — срывающимся от паники голосом спрашивала какая-то остроносая волшебница, прижавшись к одному из стеллажей.

— Это теракт, — Анджелина обернулась: молодая ведьма в тёмной мантии говорила очень спокойно и ровно, однако её белое, окаменевшее лицо и расширенные зрачки серых глаз внушали какой-то первобытный ужас.

Неожиданно в пробоину прилетел зелёный луч, от которого миссис Уизли едва увернулась. С магов спало оцепенение: сзади кто-то завизжал, люди побежали к двери, задевая полки с рождественскими украшениями. Старый хозяин, крепко схватив мальчишку, которого утешал, тоже рванул к выходу.

— Надо убираться! — Анджелина, вцепившись в Марси и Фреда, кинулась было на улицу, но младшая приятельница, держа палочку наготове, жестом остановила беременную подругу:

— Впереди пойду я.

Выскочив из почти целого домика она, посмотрев по сторонам, забежала за угол, увлекая подругу и Фреда.

— Будем аппарировать, — голос девушки подрагивал, но она держалась преувеличенно бодро. — Знаю, тебе это крайне нежелательно, но другого выхода нет.

Взяв обоих за руки, Марси прикрыла глаза, попытавшись ярко представить себе дом, где жила Энджи с супругом, почувствовала лёгкое головокружение, и... ничего более. Попробовала ещё раз – и вновь безрезультатно. Анджелина посмотрела на Марси и почувствовала, как в легких кончается воздух.

— Они накрыли нас антиаппарационным куполом! — Кэмпбелл ругнулась сквозь зубы. Её ладони похолодели, а в глазах плескалось едва сдерживаемое отчаяние.

— Да кто они-то, кто?! — женщина понимала, что вопрос её крайне не к месту, и что сейчас совсем не важно, кем являются нападающие – важно лишь спасти детей и поскорее унести из этого кошмарного места ноги, но слова вылетели раньше, чем она о них задумалась.

— Упивающиеся, кто ж ещё! — Марси почти кричала, судорожно выискивая глазами, где спрятаться. Выглянув из-за угла, она чуть не поймала шальной Круциатус, а маленький Фредди испуганно прильнул к маме: из здания напротив выскочил человек в жуткой тяжёлой маске и, швырнув Авада Кедавру в молодого парня, вздумавшего его атаковать, понёсся в сторону Гринготтса.

Дождавшись, пока с дороги, ведущей к «Дырявому котлу» уберутся убийцы в чёрных мантиях, подруги стали пробираться к спасительному пабу. Идти, и уж тем более – бежать, было тяжело из-за обломков разрушенных домов, выбитого стекла и попадающихся на пути женщин мертвых тел (миссис Уизли кое-как прижимала голову сына к себе, чтобы он не видел трупы).

До обшарпанных стен знакомого с детства здания оставалось всего ничего, и Анджелина даже успела немного успокоиться, как вдруг перед ними, словно из под земли, выросли тёмные фигуры. Марси выпустила мощный щит, защищая их всех от заклятий террористов, а Фред испуганно всхлипнул: противников было много, а из палочки его матери, как она не старалась, вырывались лишь снопы искр. Кажется, кто-то из преступников негромко и хрипло рассмеялся, наблюдая за её потугами.

А потом началась форменная неразбериха: несколько мужчин пришли на помощь Марсии, одному из них даже удалось серьёзно ранить главаря нападающих, но в него тут же ударили двойной Бомбардой. Взрывная волна оглушила миссис Уизли и она, покачнувшись, упала в чьи-то руки. Женщина не понимала, что происходит, мысли рассыпались на тысячи осколков, а в голове стоял отвратительно громкий шум. А ещё через минуту волшебница почувствовала жуткую, невыносимую боль в животе, будто его огнём жгли, но сил закричать у неё не было — Анджелина лишь слабо пролепетала что-то пластилиновыми губами и тут же провалилась в забытьё.

<center>***</center>

Джордж Уизли метался по больничному коридору, и его руки не знали покоя: он то заводил их за спину, то ломал пальцы, то запускал их в и без того разлохмаченные рыжие волосы. Иногда он садился на скрипучие потертые сиденья, однако через пару мгновений вскакивал и снова принимался мерить помещение шагами.

Собственно, он был там далеко не один – сейчас Мунго больше всего напоминал сумасшедший дом: по этажам бегали колдомедики, перед глазами мельтешили родственники пострадавших, в больницу прибывали всё новые и новые люди, и все они галдели, суетились, налетали друг на друга... Джордж вздрогнул, услышав истерический вскрик, а в следующую секунду мимо него пронеслась рыдающая девушка в цветастой мантии.

Мать волшебника, пожилая низенькая женщина, присевшая на один из стульев, подняла голову, судорожно вздохнула и сцепила бледные, дрожащие пальцы в замок. Его отец неуклюже приобнял ее за плечи. Взгляд мужчины, скрытый за толстыми стёклами очков, растерянно блуждал по шумному коридору и остановился на лице Гермионы — жены самого младшего из братьев Джорджа, которому сейчас перебинтовывали ногу на соседнем этаже. Девушка держалась молодцом, однако до боли в костяшках сжимала ремешок сумки.

Перси, старший братец, как всегда в идеально отглаженном костюме, прислонился к стене и нервно вертел в руках волшебную палочку.

Казалось, что ещё чуть-чуть — и воздух вокруг семейства Уизли лопнет от напряжения.

Джордж перестал ходить взад-вперёд, плюхнулся на стул и обхватил голову руками. Зачем, ну зачем она пошла в Косой переулок именно сегодня?! Он же собирался отправиться туда сам, да только заболел накануне, и Энджи его не пустила: велела лечь в кровать, укутаться в шарф и пить перечное зелье.
Фредди, конечно же, упросил маму взять его с собой — малышу очень нравилась праздничная зимняя аллея. Только чудом сын не пострадал — ребёнок отделался лишь испугом и сейчас был с Одри, женой Перси.

Анджелине хотелось встретиться с подругой... Мистеру Уизли уже сказали, что если бы не Марсия, ни жены, ни Фреда не было бы в живых. А теперь она лежала в отдельном боксе — кажется, магглы называют это <i>реанимацией</i> — и за её жизнь бились несколько целителей, однако мысли Джорджа были далеко от несчастной приятельницы жены. Он почти неотрывно смотрел на тяжёлую дверь, за которой мучилась его бедная Энджи. Иногда из палаты выбегали люди в лимонных халатах, но ничего определеннее, чем «Ожидайте!» они не говорили.

И Джордж ожидал, хотя ему казалось, что ещё немного — и он сойдёт с ума.

Неожиданно злосчастная дверь открылась и на пороге возник приземистый седенький человек.

— Мистер... — целитель устало прикрыл глаза. Трудно было запомнить имена всех пациентов, особенной в такие дни, когда все переворачивалось вверх дном.

Мистер Уизли вскочил и, чуть было не запутавшись в собственных ногах, бросился к колдомедику. Родители его тоже встали со своих мест, а Гермиона подбежала к старику ещё раньше, чем супруг роженицы.

— Ну как? Что с Анджелиной, доктор? Что с ребёнком? — затараторила волшебница, нервно комкая злосчастную сумку. Джорджу некстати подумалось, что невестка сейчас разорвёт её на части. Он взглянул на целителя и ему почудилось, что земля уходит из-под ног.

— С ней всё хорошо, опасности для жизни нет, — медик попытался улыбнуться и его усы дрогнули. — Малышка тоже в порядке, ей ничего не угрожает. У вас девочка, — добавил он, потрепав молодого отца по руке.

— К ней... К ней можно? — слова давались мужчине с трудом. Внутри вдруг стало так пусто и легко, будто из него разом выпустили все чувства, кроме тлеющего, словно огонёк, счастья. Энджи жива... И ребёнок тоже... Его дочь. Их дочь.

— Пока нет, — целитель едва слышно вздохнул. — Не буду лукавить, роды прошли тяжело, сами понимаете – не Ависом в неё угодили. Ваша жена ещё не пришла в себя, но уверяю, никакой угрозы её жизни и здоровью нет.

Джордж медленно отошёл от старенького колдомедика, присел. Звуки доносились словно через вату. Конечно, Анджелина поправится, по другому и быть не может. Она не ушла, она с ним, и это главное. И Фред цел, он уже спит, наверное.

Он не потерял их.

Мистер Уизли откинулся на спинку стула и расхохотался.