Пролог

Очередь продвигалась медленно. И откуда столько народу набежало? Тем более сегодня, накануне первого сентября, когда все, по идее, готовятся к школе, а Санька, наконец, получила отпуск. Вот счастья-то привалило!

Так что сегодня Санька Осинкина очень спешила, решив поехать к бабуле в деревню. Решила спонтанно, и неважно, что та отвечала по телефону не слишком довольным голосом, - так, словно не рада единственной внучке. Ворчливо велела купить хлеба и приезжать не позже восьми вечера — потом она ляжет спать.

В супермаркет заехала только хлеба купить. Но не пойдёшь же без тележки? Ну а как же, и салфетки нужны, и шампунь скоро закончится, канцелярский клей тоже пригодится, и ручки цветные давно не покупала. Корм для бабушкиного кота тоже не помешает. А самой бабуле обязательно нужно взять эклеров в шоколаде и пачку хорошего чая. Вроде по мелочи — а набралось полтелеги. Мысленно прикинув набегавшую сумму и сравнив с остатками от зарплаты и отпускных — новенький компьютер сильно выбивался из бюджета — Санька с грустью отложила коробку конфет обратно на полку. Взяла хлеб, - он, как известно, всему голова. И баба Вера просила.

Когда же эта очередь кончится?

— Не спите, девушка!

Осинкина вздрогнула от толчка сзади, обернулась, пряча в себе возмущение, — больно ведь бортом тележки в поясницу. За ней стоял здоровый мужик в кожаной жилетке поверх клетчатой рубахи. Лысый череп и окладистая борода наводили на мысль о грубых и крутых байкерах. Трудовая мозоль заметно выдавалась вперёд, а выражение лица было крайне нелюбезным, точнее сказать — надменным и презрительным.

— Спать ночью нужно, — буркнул он и опять легонько двинул тележку вперёд.

Санька проглотила обиду — очередь действительно продвинулась вперёд. Никогда она не умела достойно ответить таким грубиянам и сейчас тоже не стала пытаться. Молча подкатила тележку вперёд, стараясь никого не задеть.

Замерла, а глаза опять закрываются, веки тяжёлые. Впереди несколько гружёных доверху телег. Как бы тут не застрять надолго.

Осинкина не спала полночи. Читала на любимом сайте очередной фанфик по «Гарри Поттеру», очень уж интересный попался. И чувства есть, и стиль славный, и сюжет лихо закручен. Герои живые, узнаваемые и интересные. Санька буквально глотала главы, не в силах оторваться. А когда дочитала до последней главы, то разочарованно поняла, что закончился этот опус ничем. Точнее — не дописан; последнее обновление было больше года назад, и ожидать от автора продолжения было бы наивно. И так стало обидно, что она быстро отыскала ещё один рассказ с похожим сюжетом, убедилась, что он завершён, и снова погрузилась в мир магии и интриг. А тут и ещё и пейринг оказался любимый — Гарри с Гермионой. Или уже не очень любимый? Его ещё «памкинпай» почему-то называют. Погуглить бы, что это значит.

Предпочтения у Саньки менялись в зависимости от прочитанного. Бывало, что и слэш вдруг увлекал. Но этот второй фанфик начал бесить задолго до концовки. Героиня тупила, Гарри Поттер тупил ещё сильнее; надежда, что они хоть что-то родят, стремительно таяла. В пятом часу утра Осинкина дочитала до слова «конец». Это на самом деле оказался конец. Гарри Поттер просто умер, так и не осчастливив героиню. В будущем Санька клятвенно пообещала себе смотреть «предупреждения» в шапке работ. Вот же, черным по белому написано, - «смерть основного персонажа». Выключив компьютер, нырнула в кровать — на работу надо было к десяти, а ещё пробки.

— Девушка, двигайтесь! — опять раздалось позади, вырывая её из полудрёмы. — Вы что, спать сюда пришли?

Вздохнула, выпрямляясь, сделала ещё пару шагов вперёд. На байкера не обернулась, но спина напряглась — видимо, сверлит взглядом. Санька поёжилась и опять прикрыла глаза. Да не спит она вовсе, просто очередь пережидает.

А ведь ещё надо заскочить домой, собрать рюкзачок с самым необходимым, и сразу мчаться на вокзал. Ехать на электричке часа четыре, оттуда на автобусе ещё полтора часа пилить до деревни по разбитой просёлочной дороге. Не ближний свет, но к восьми вроде бы успевает.

Бабка у Саньки — дама строгая, даром, что из родни одна-единственная. Родителей Осинкина не помнила, отец-то ещё до рождения дочки семью оставил, а мама быстро угасла от неизвестной болезни, когда Санька начала ходить в садик. Тогда бабуля не отдала её в детский дом и воспитала сама.

Жили в деревне. Это позже, уже когда поступала в институт, перебралась в город, в однокомнатную квартиру, оставшуюся от мамы. И то счастье — своё жильё. К бабуле ездила теперь нечасто, по большим праздникам да летом. Потом, как пошла работать, и того реже. Но на недельку-другую старалась вырваться каждый отпуск. Своей семьи пока не завела, и бабуля — всё, что у неё было.

Вроде, и умница Санька, и руки из правильного места растут, только совершенно не красавица - так, бледная моль. Таких, как она, как правило, не замечают нигде. Во всяком случае, Осинкиной на ухажёров категорически не везло. Были попытки завести отношения с милым толстячком Борей из компьютерного отдела, да окончились ничем. С ним оказалось жутко скучно, и те несколько встреч, что у них случились, вспоминались с чувством тоски и неловкости. Даже до постели не дошло. Шутка ли — двадцатисемилетняя девственница?! Кому скажи!

Ощущение, что тележка катится вперёд сама, резко вырвало её из дрёмы в очередной раз. Сердце от резкого перехода забилось в груди выброшенной из аквариума рыбкой, а тело отозвалось нарастающим гулом в ушах и топотом батальона мурашек. Чувствуя, как мир начал накреняться и темнеть, несмотря на яркие потолочные лампы, Санька покрепче ухватилась за единственную свою опору, пытаясь не упасть. И чуть не вскрикнула, увидев перед собой стену.

Точнее, не совсем стену, а широкий столб посреди станции на вокзале, разделяющий смежные платформы. Только отвернуть уже невозможно — ноги сами несут её за тяжёлой тележкой. А почему она такая тяжёлая, задуматься не успела, только зажмурилась, тихонько пискнув и приготовившись к удару.

Но удара всё не было, словно преграда исчезла, да и тележка уже сама тормозила, так что Санька открыла глаза, оглядывая заполненную народом платформу, и даже обернулась назад, чтобы убедиться, что стена ей только привиделась. Нет, не привиделась, вот она, позади. И, Боже мой, из неё как раз вышли два высоких парня, совершенно одинаковых с виду. Стройные, рыжие, синеглазые симпатяги, только одеты немного старомодно. И главное — оба улыбаются Саньке, как родной.

— Ну, ты даёшь, сестрёнка, — воскликнул один, перехватывая у неё тележку, — мне показалось, или ты боялась врезаться в барьер?

— Наверное, хотела проверить, произойдёт ли расщепление, как при аппарации, — весело подмигнул ей второй рыжик. — Прости, Молли, что придал тебе ускорение. Но мне так не захотелось лишаться единственной сестрёнки!

— Думай, что болтаешь, Гидеон.

— А сам-то! Поворачивай, Фабиан, поезд вообще-то там. Малыш, ты сильно испугалась?

Названный Гидеоном обнял девушку за плечи, разворачивая на сто восемьдесят градусов вслед за близнецом, и Санька уставилась на красный поезд, испускающий клубы белого дыма. Именно под таким ракурсом его всегда показывали в кино!

— Хогвартс-экспресс! — ошарашенно пробормотала она, не веря своим глазам.

Глава 1

- Молли, ты словно привидение увидела, - взглянул на неё Фабиан, катя рядом тележку. - Что с тобой, девочка?

Санька через силу улыбнулась ему и покачала головой. Она была не уверена, что сможет что-то внятно объяснить. О том, что она круто попала в Поттериану, можно будет подумать позже. Главное – сбылась мечта идиотки, начитавшейся фанфиков про Гарри Поттера.

Девушка шла между близнецами, постепенно приходя в себя.

В ту же сторону двигались дети разных возрастов, кто в мантиях, кто в простой, но нелепой одежде. Некоторых сопровождали взрослые. Гомон весёлых школьников, шумное пыхтение паровоза, клёкот, мяуканье и шипение всевозможной живности в клетках – всё это создавало какое-то праздничное настроение. Кто-то нёс чемоданы в руках, кто-то катил такие же тележки, как у Саньки. Все улыбались, здоровались, смеялись. На душе у девушки потеплело. Жива – и хорошо, а то ей то ли сердечный приступ привиделся, то ли ещё что-то похуже.

- Молли, там не твоя подруга? – спросил Гидеон, крепче сжимая её плечи своей рукой. Какие хорошие у неё братья!

Стоп! Фабиан, Гидеон, Молли! Она что - Молли Уизли?!

Застонать вслух не получилось потому, что к громкому проявлению своих чувств Санька с детства не была приучена. Гидеон ласково потрепал её по плечу:

- Это же соседка наша, нет?

Узнать девушку с густыми каштановыми кудрями, что махала ей рукой и весело улыбалась, Санька, конечно, не могла, но помахала в ответ. На всякий случай.

- Ага, - кивнула брату.

Но как же всё-таки обидно! Почему из всех героев Поттерианы она попала в дуру-квочку, с выводком невоспитанных эгоистичных уизлят, которых с некоторых пор она стойко не переносила?!

Правда, братья ей понравились. Очень симпатичные, живые и к ней так добры. Саньке всегда было жаль, что в каноне оба погибли. Вот кто бы мог повлиять на непутёвых племянников. А то этот Артур Уизли - тряпка, Молли – истеричка и деревенская баба, а ведь вроде была из аристократов…

- Молли, привет, - окликнула её девушка с каштановыми кудрями, к которой как раз подошли.

- Привет, - ответно улыбнулась Санька. Имени не знает, ну и ладно, дело наживное.

- Привет, Чарити, - подтвердил эту мысль Фабиан.

Та зарделась от смущения, но бойко спросила:

- Мальчики, поможете с чемоданами? А то папа смог меня проводить только до вокзала. У него работа.

- Конечно, поможем, - кивнул Гидеон, отпуская Саньку, - не вопрос! Молли, тебе в какой вагон?

Девушка замялась – вот чего она точно не знает.

Выручила Чарити:

- Мне - сюда, а Гриффиндорцы дальше. Через вагон. Молли, ты заходи к нам, хорошо?

Гидеон чмокнул её в лоб и остался помогать Чарити, а Фабиан покатил тележку сестры дальше. Проехав мимо следующего вагона, он притормозил у очередного тамбура.

- Молли, ты чего такая тихая сегодня? - с сочувствием спросил он Саньку, поднимая с телеги сразу два чемодана. – Клетку сама возьмёшь?

- Всё нормально, правда! Сову я возьму, - Санька подняла клетку с небольшой серой совой и направилась в вагон вслед за братом. Они прошли до середины, когда девушка заметила пустое купе. – Давай сюда!

Остаться бы тут одной до конца пути. Не то, чтобы Осинкина не любила компанию, но не мешало осмыслить происшедшую с ней катастрофу в тишине и одиночестве. Как-то морально собраться, подготовиться к новой жизни. Другим попаданцам на подготовку выделяется по нескольку месяцев, а у Саньки всё не как у людей. Из огня, да в полымя - как любила говорить бабка Вера.

От шока девушка немножко отошла, с мыслью, что теперь она Молли Уизли – почти смирилась. Про то, что случилось в том мире с её телом, старалась не задумываться. Бабулю жалко, остальные переживут.

А может, это всё-таки сон? Санька ущипнула себя за руку выше запястья, пока Фабиан закидывал её чемоданы на верхнюю полку. Щипок вышел чувствительный, убеждая, что это реальность.

Братец поцеловал её в щёку, внимательно заглянув в глаза:

- Уверена, что всё в порядке? Молли, если кто будет обижать, ты, пожалуйста, не молчи! Сразу присылай сову. Договорились?

- Фабиан, ты чего? Я же не маленькая уже!

- Знаю, что можешь за себя постоять, - усмехнулся он, и ласково провёл своей широкой ладонью по её волосам. – И всё равно – ты слабая девчонка, а мы мужики! И всё-всё-всё можем понять.

- Прям-таки всё? – усомнилась девушка. Рассказать бы ему, что она не его сестра. И посмотреть, во что превратится всё понимающий братец.

- Абсолютно! – серьёзно произнёс Фабиан. – Всё исправимо, кроме смерти.

Санька мысленно с ним согласилась, а вслух ответила:

- Мне повезло с такими братьями! Вы сами-то берегите себя, ладно?

- Да что нам будет-то? – развеселился «брат». – Ну, давай, стрекоза! До встречи!

Пояснив, что у них с Гидеоном ещё дела в Лондоне, Фабиан пожелал счастливого учебного года и сбежал.

Оставшись в одиночестве, Санька поспешила закрыться изнутри, но никакой задвижки на двери не предусматривалось. Посетовав, что не знает подходящего заклинания, девушка устроилась у окна на мягком сиденье. Она совершенно не представляла, чем заняться, и как начинать свою попаданскую жизнь.

Глаза слипались, возможно – это реакция на стресс. По-хорошему, достать бы чемоданы и для начала исследовать их содержимое. Вещи многое могли сказать как о хозяйке, так и об окружающем мире. Но только сил на этот подвиг ощущалось крайне мало. Да и школьники то и дело заглядывали в купе, бесцеремонно открывая дверь. Хорошо, что никто пока не пожелал присоединиться.

Притвориться спящей? Ага, как Люпин в «Узнике Азкабана». Нет уж, надо подождать кого-нибудь. Должны же у Молли быть друзья? Или нет? Сердце неприятно кольнуло. Ничего, если нет – она их себе заведёт. У неё всегда это неплохо получалось. А тот мир… этот? - люди-то везде одинаковы.

Санька сунула руки в карманы и нащупала кошелёк, крошечную книгу и палочку. Кошелёк оказался набит золотыми монетами. Пересчитывать пока не стала. Успеется. Книжечка была явно под чарами уменьшения. Тоже не горит! А вот волшебная палочка требовала немедленного внимания.

Настало время убедиться, маг она, или мимо проходила.

Барьер на платформу девять и три четверти её пропустил, но это разве доказывает, что она теперь волшебница?

Палочка удобно легла в руку. По телу прокатилась тёплая волна. Неужели признала новую хозяйку?

- Люмос, - произнесла Санька. И широко улыбнулась, залюбовавшись ярким огоньком на конце палочки. – Нокс! Темпус!

В воздухе перед ней зависла голограмма часов и дата. Как хорошо, что многие заклинания ей знакомы из фанфиков и канона!

До отправления поезда, если она не путает, оставалось пять минут. А вот год на дворе - тысяча девятьсот шестьдесят седьмой.

И очень жаль, что она не помнит год рождения Молли Уизли. Точнее, Молли Прюэтт. Эта внезапная мысль сильно обрадовала девушку. Точно! Она ведь ещё не замужем! И Артур Уизли ей пока что никто, и звать его никак. То есть, это Санька ещё поглядит, выходить ли за него замуж, или послать лесом. В Нору, ага!

Не успела подумать про суженого, как дверь распахнулась в очередной раз, и девушка увидела очень рыжего парня, похожего больше на киношных близнецов, Фреда и Джорджа, чем на Рона Уизли. Но плечи такие же широкие, как у лучшего друга золотого мальчика. Сердце Саньки осталось совершенно спокойным. Каким бы ни был симпатичным этот рыжик, а до братьев-Прюэттов ему далеко. Да и не во внешности дело.

- Молли, привет, а я тебя везде ищу, - радостно сообщил этот верзила, плюхаясь рядом с Санькой на сиденье. Девушка невольно отодвинулась к окну, а руку, которую парень закинул по-свойски ей на плечо, демонстративно сняла. Рано она его с близнецами Уизли сравнила. Вылитый Рон!

- Привет, Артур, - ответила вежливо.

- Ты чего такая? Столько не виделись, а ты…

Санька попыталась подняться, но резко дёрнувшийся поезд швырнул её прямо на колени парню.

- Извини, я скоро вернусь, - она поспешно вскочила и покинула купе, усилием воли сдержав рвущийся из груди смех. Очень уж забавное выражение лица сделалось у Артура. Санька искренне надеялась, что ничего ему там не придавила. Не монстр же она. И зла рыжику не желает.

И сбежала она не просто так, ей вдруг показалось смертельно важным посмотреть, как она теперь выглядит. Мантия-то у неё очень приличная, шёлковый платок на шее тоже не дешёвый, и фигуру оценить успела – грудь как минимум второго размера и упругая, а не то плоское недоразумение, что было у неё прежде. И талия тоненькая пока что. Ну, правильно, семи родов у неё ещё не было.

Рост не слишком высокий, но и мелкой себя Санька не ощущала. Наверняка учится уже на одном из последних курсов. Надо будет осторожно уточнить у Артура.

Уборная нашлась в конце коридора, где девушка поспешила закрыться. Зеркало там имелось, не слишком большое, но лицо разглядеть можно.

Санька застыла, внимательно разглядывая себя, а потом улыбнулась во весь рот. Да она же просто красавица! И улыбка нисколько не портит впечатления. А уж зубы – в Голливуде бы позавидовали. Есть в магическом мире свои плюсы – точно есть!

Уж непонятно, как в фильме подбирали актрису, а на вкус Саньки выглядела она просто зашибись. Ярко-синие глаза, обрамлённые длинными тёмными ресницами, загнутыми к верху. Тонкие тёмные брови, чистая кожа, аккуратный носик и прихотливо изогнутый рот. Скулы широковаты, но это придаёт определённый шарм. Кожа не бледная, а слегка золотистая. И веснушек, как у Артура, не наблюдается вовсе. А самое главное богатство – волосы. Рыжие, конечно, но таких богатых оттенков, как расплавленное золото с вкраплениями бронзы. Пышные, несмотря на то, что заплетены в простую косу в руку Фабиана толщиной. И если коса длиной ниже талии, то распущенные, верно, попу прикрывают. Санька оценила! В том мире у неё был короткий ёжик, а ведь всегда мечтала о длинных волосах.

Осинкина подмигнула своему отражению, глубоко вздохнула и медленно, с удовольствием, выдохнула, впервые ощутив волнение и радость от попаданства. А ведь не так уж всё плохо!

Возвращалась в своё купе в приподнятом настроении. И Артур уже не так раздражал - она же не знает, вдруг он милый, интересный и суперхороший. Нужно будет разобраться, а не рубить всё с плеча. В конце концов, с лица воду не пить.

Навстречу попадались малыши, которые при виде девушки прижимались к стенке, пропуская её. А потом она нос к носу столкнулась с двумя старшекурсниками примерно её возраста. То есть, возраста Молли – от пятнадцати до семнадцати. Черноволосые красавцы преградили путь совершенно не по-джентльменски. Старший нахально улыбался и оглядел её с интересом.

- Какая приятная встреча, - заговорил он. – Даже грифы за лето изменились, а, Рабастан?

Санька удивлённо рассматривала братьев, сходство было несомненным. Неужели это Лестрейнджи? Как же их, Рудольфус и Рабастан! Точно! Так вот какими они были в молодости!

- Пропусти, Рудольфус, - мягко потребовала девушка, одарив обоих весёлой улыбкой. Совершенно не представляя, есть ли в этом времени вражда между факультетами, решила первой никакого негатива не показывать.

Младший смешливо улыбнулся в ответ, а старший озадаченно хмыкнул.

- Даже имя моё знаешь, Прюэтт?

- Странно, да, Лестрейндж? Мы же на разных планетах все эти годы учились?

Рабастан весело хохотнул, а Рудольфус надменно вскинул голову и посторонился:

- Проходи, Прюэтт, а то нехорошо ведь заставлять ждать даму.

Санька на шпильку Рудольфуса отвечать не пожелала, пожала плечиком и проскользнула между братьями. Но зарубку себе поставила – выяснить, что же всё-таки означает этот странный титул «предателей крови». Спрашивать у Артура не стоит, но в библиотеке она обязательно покопается.

Пока её не было, в купе появились ещё двое гриффиндорцев. Девушка и парень казались чем-то знакомы и похожи друг на друга. Ну и мир, от близнецов проходу нет!

Девушка тут же бросилась Саньке на шею, крепко обнимая, а её брат очень радостно кивнул.

- Привет, Молли, - воскликнула девчонка, - как же ты похорошела за лето! Правда ведь, Роб?

- Эжени все уши мне прожужжала, как она по тебе соскучилась, - со смешком пояснил тот. – Выглядишь здорово, Молли! Как провела лето перед последним курсом? Из учебников не вылезала, или романы крутила?

- Ни то, ни другое, - бодро ответила Санька, а сама мысленно охнула, подумав, что учебники она даже ещё ни разу не видела, ни за седьмой курс, ни за все остальные. Одно утешало, что с курсом определилась. Значит, седьмой. И ей, соответственно, семнадцать лет. – Просто отдыхала и дышала свежим воздухом.

Она позволила Эжени усадить себя на сиденье и порадовалась предлогу не садиться рядом с Артуром, который хоть и помалкивал, но продолжал непонятно поглядывать на неё из-под светлых ресниц.

– Лучше вы расскажите, где побывали, кого видели.

- Артур вот молодец, работу на лето нашёл, а мы бездельничали, - беззаботно отозвался Роб, - родители нас возили в Италию.

- Там было классно, - кивнула Эжени, глядя на Саньку сияющими глазами, в которых светилось нетерпение. – Послушайте, парни, вы бы прогулялись. Нам с Молли нужно посекретничать.

- Пойдём, Артур, - тут же вскочил Роб, - я даже догадываюсь, о чём пойдёт речь.

- Молли, - начал рыжик, тоже поднимаясь, - я хотел…

Но что хотел Уизли, осталось неясным, Роб решительно утянул его в коридор, плотно прикрывая дверь в купе.

- Молли, - тут же выпалила Эжени, - я, кажется, влюбилась!

- Не может быть, - порадовалась Санька за подругу. – И кто же он?

- Не поверишь, - округлила та глаза. – Мы встретили его в Италии. Они там тоже отдыхали…

- Ну! И кто же он?

- Угадай!

- Рудольфус Лестрейндж? – усмехнулась девушка, назвав пока единственное известное ей имя из старшекурсников. Он вполне мог учиться на последнем курсе Слизерина.

- Ну, Молли, скажешь тоже. Хорошо тебя Белла Блэк не слышит!

- Рабастан?

- Да нет же! Дались тебе эти слизеринцы! Это Дамиан Вестерфорд!

- Вау! – ответила Санька, как того требовал момент.

- Да! Ты не поверишь, он такой милый! И вовсе не зануда, как мы думали. Но умный, конечно, очень. Равенкло же. Он мне столько про звёзды рассказал и про историю Венеции!

На лице у неё появилось мечтательное выражение.

- Так у вас уже что-то было? – Саньке на самом деле стало интересно. Раньше у неё не было таких близких подруг, которые делились бы с ней своими переживаниями и влюблённостями, а это, оказывается, очень приятно.

- Нет, ты что… - Эжени слегка покраснела, что в сочетании с золотистым загаром смотрелось очаровательно. – Только один поцелуй.

- Первооткрывательница! И как оно?

- А ты что, с Артуром не целовалась разве?

- А должна была? – ухмыльнулась Санька, уходя от ответа. Ей стало не слишком приятно, что их, по-видимому, считают парой.

- Ну он сказал, что вы летом не виделись… Но я думала, он тебе нравится.

- Давай про Артура не будем. Ты лучше про Дамиана расскажи.

Эжени оживилась, принимаясь перечислять все достоинства равенкловского парня. Оказывается, поцеловал он её только в щёчку, когда они прощались после вечерней прогулки по магической улице в Венеции. Как-то он вдруг осмелел. Подруга расстроилась, что это был их последний день в Италии, и они больше за всё лето с Дамианом не виделись. И в Хогвартс-экспрессе встретиться им пока не удалось, а очень бы хотелось.

- Ещё не вечер, - подбодрила подругу Санька.

- Ты какая-то сонная. Кто-то спать мешал?

- Зачиталась прошлой ночью, - честно призналась девушка. – Ты не против, если я немного подремлю?

- Я только за! Нам же ехать ещё целую вечность. Ты к окошку тогда садись. Вот, возьми мою кофту, подложи под голову. Мама всё переживала, чтобы я не простыла, несмотря на то, что на улице жара.

Санька пристроилась к окну, пользуясь возможностью и добротой подруги. И сладко зевнула.

- Спеть колыбельную? – шутливо шепнула Эжени. – Ладно, я пойду в первый вагон, я же староста теперь. А ты спи, спи, потом поздравишь!

Она ушла, и обновлённая Молли с блаженством закрыла глаза, уплывая в приятную дремоту под мерный стук колёс.

Глава 2

Несмотря на весьма неудобное положение, Санька ощутила себя выспавшейся и бодрой, хотя ещё некоторое время сидела с закрытыми глазами, слушая стук колёс и чьё-то сопение рядом. Пришла мысль, не проехала ли она остановку. Осинкина поспешно открыла глаза, вглядываясь в пейзаж за окном. Горы вдали и совершенно незнакомый вид полей и какого-то озера заставили окончательно проснуться и всё вспомнить — по дороге на дачу таких мест точно не было. Она в Хогвартс-экспрессе! И зовут её теперь Молли Уизли! То есть, Прюэтт! Конечно же, Прюэтт! Не ляпнуть бы фамилию рыжика, как свою.

Вот и он, сидит напротив, нахохлившись, тоже в окно смотрит. А рядом с ним Роб, читает что-то.

Возле себя Санька увидела Эжени, которая что-то рисовала в блокноте. Точнее, кого-то, и рисовала девушка очень хорошо, просто талант. Санька готова была поклясться, что изображала она никого иного, как свою новую любовь. Дамиана как-то-там.

— Похож, — хмыкнула она негромко, не уверенная в своей правоте. Но разве это так важно?

— О, ты проснулась! — оживилась подруга.

Тут же повернулся от окна Артур, садясь более ровно, а Роб оторвался от книжки и одарил милой улыбкой:

— С добрым утром, спящая красавица!

— Сейчас уже вечер, — фыркнула Эжени. — Ты не голодна, Молли? А то мы тут шоколадных лягушек прикупили. А ещё нас родители нагрузили пирожками с курицей и грибами. Будешь?

— Было бы неплохо, — кивнула Санька, — только я совершенно не помню, что положили мне, и в каком это чемодане.

— Артур, ты самый высокий и сильный, достань чемоданы Молли, будем проверять, — распорядилась Эжени, ничуть не удивившись.

Рыжик с готовностью поднялся и потянулся за чемоданами. А Эжени достала из-под полки корзинку, накрытую цветастым полотенчиком. Отодвинувшись от подруги, постелила это полотенце на сиденье между ними и принялась выкладывать на него очень аппетитные пирожки.

Санька открыла по очереди оба своих чемодана, с тщательно скрываемым любопытством заглядывая внутрь. В одном находились учебники, стопки пергамента, котёл и сумка, набитая перьями и разной утварью для учёбы. Во втором имелась одежда, обувь, ещё немного книг и большой бумажный пакет с едой. В сердце кольнула неприятная мысль, что она ничего не умеет и не знает, как волшебница. Тем более волшебница-семикурсница. Панику удалось подавить почти сразу. Ну в самом деле, если посчитать поводы для беспокойства в своём новом состоянии, то ведь с ума сойти можно. А не хочется! И что делать придумала — будет дышать глубже и решать проблемы по мере возникновения.

— Жареная курица, яблоки, картошка, какой-то сок, — перечисляла она, выкладывая всё рядом с пирожками друзей. — Ну что, мальчики-девочки, налетайте. Всё ещё горячее.

Упрашивать никого не пришлось. Еда оказалась вкусной, а ребята голодными. Сок пришлось бы пить из горла бутылки, но Эжени догадалась трансфигурировать салфетки в стаканчики. Санька постаралась запомнить её движение палочкой, но повторить не решилась — правило первое теперь для неё: не палиться! Шоколадные лягушки Санька не оценила. Шевелятся во рту, как живые. Брр.

— Очень вкусно, спасибо, — произнёс Артур, снова усаживаясь к окну. На Саньку он поглядывал как-то тоскливо, и ей от этих взглядов было слегка не по себе. Вот совершенно ничего внутри не ёкало при взгляде на рыжика. Нет, она ощущала к нему какие-то добрые чувства, но максимум как к брату или другу. Было бы ужасно, если они действительно уже стали парой. Если она правильно помнит, по канону Молли с ним сбежала вопреки родительской воле. Вроде как по великой любви. Может, Молли её и испытывала, любовь эту, а вот Санька пока нет. Сердцу ведь не прикажешь. А быть с ним из жалости — это увольте. И ему жизнь испортишь, и сама будешь страдать. Да ну в баню, этот рай в шалаше! Точнее, в Норе.

— На здоровье, — ответила ребятам Эжени. – Ну, чем займёмся?

— Вы не знаю, а мне книга интересная попалась, — тут же ответил Роб.

— Вуд, не будь таким занудой, — оживился Артур, — давай сыграем в магические шахматы? У меня с собой есть.

— Нет, Уизли, я пас!

— Молли? — повернулся к ней рыжик.

Санька вздохнула, удивляясь про себя фамилии Роба — так вот почему внешность сестры и брата показалась знакомой! А ведь киношный капитан гриффиндорской команды по квиддичу очень похож на обоих. Неужели Роб — будущий отец Оливера Вуда?

— Не стоит, — покачала головой девушка, отвечая Артуру. — Я не слишком хорошо играю. Лучше вот, увеличь мне книгу, тоже почитаю.

Санька достала из кармана ту саму крохотную книжицу.

— А сама чего? — буркнул Артур, но палочку достал.

— Эх ты, — сказала ему Эжени, — кто ж так отвечает на просьбу девушки?!

Рыжик покраснел и взмахом палочки увеличил книгу.

— Невербальное, — оценил Роб Вуд, отрываясь от чтения, — молодец, Артур! Долго тренировался?

— Всё лето, — нехотя признался Уизли. – Ого, Молли! Это то, что я думаю?

И тут пришла очередь Саньки краснеть. Книга оказалась не совсем книгой. Под кожаным переплётом открылся обычный ежедневник, первую страницу которого украшала надпись:

«Личный дневник мисс А.М. Прюэтт. Не хотите схлопотать проклятие — не лезьте».

— Это магловский, да? — Артур едва не вырвал дневник из рук девушки в порыве исследовательского пыла, но тут же отдёрнул пальцы: - Ай! Что это?

— Написано ведь, что личное, — флегматично ответила Санька, сверля взглядом любителя маглов. — Сказано — посторонним не лезть!

— Разве я посторонний? — обиделся парень. — А у тебя там что — девчоночьи секреты?

— Интересное чтение, — оживился Роб, — а давай вслух! Вдруг там и про меня что-то найдётся? Или какие-нибудь неприличности.

— Точно! — Артур вдруг громко заржал, а Санька вспыхнула.

— Уменьши обратно, — велела она парню и похолодела. Ну один раз попросила, понятно, типа кокетничает. А два — уже нарушение первого правила попаданки. Спалилась? Но удивления на лицах друзей не заметила, и поспешила сгладить неловкость: — И прекрати смеяться. Я просто не ту книжку в карман положила.

— Раскомандовалась, — проворчал Артур, но дневник уменьшил.

— Не ворчи, Артурчик, — Эжени снова принялась рисовать в блокноте.

Санька сунула дневник обратно в карман мантии и полезла в чемодан за каким-нибудь учебником. Ей в любом случае стоило в них заглянуть до учёбы.

Первой под руку попалась «Продвинутая трансфигурация». Её и взяла как, предположительно, самое интересное.

— А теперь ещё и чемоданы обратно убирать! — тяжело вздохнул Уизли.

— Да пусть валяются, — сердито ответила Санька. Ей всё ещё было неприятно, что так демонстративно увеличенная книга оказалась личным дневником. Самое обидное, что почитать личные записи Молли хотелось сейчас больше всего на свете, а заодно узнать, что означает буква «А» в имени. Неужели, Молли — её второе имя? Только после издевательского смеха парней открывать дневник она не станет. Сделает это позже. И не при них, разумеется.

Артур поджал тонкие губы и поднял чемоданы обратно на полку.

— Мог бы отлевитировать, — ухмыльнулся Роб и снова уткнулся в книгу.

— Придурок, — буркнул рыжик и гордо занял своё место, снова уставившись в окно.

Санька спрятала улыбку, углубляясь в чтение — как легко было представить сейчас Рона на месте Артура! Скоро ей стало не до смеха. Написано всё было очень понятным языком, но разобраться даже в первой главе без знаний первых шести курсов оказалось не просто сложно, а почти нереально. Все эти формулы, значки, схемы движения палочки… Кажется, с учёбой у неё всё будет очень плохо.

Но долго тосковать было не в её характере. И причина порадоваться нашлась почти сразу — она вдруг с удивлением поняла, что по крайней мере прекрасно воспринимает английский текст, и говорит бойко, как на родном. Да что там — она даже думает на этом языке! Приятно, бонус достался не самый худший, даже если больше ничего не будет из плюшек. А как же родной язык? Чтобы подумать по-русски, пришлось немного напрячься. Ей стало жарко. Хорошо, ребята её мучений не заметили. Настроение в купе сложилось спокойно-доверительное, как бывает между людьми, давно и хорошо знающими друг друга. От этого осознания стало сразу тепло в желудке — они в самом деле считают её своей!

Дверь купе распахнулась, и на пороге показался Рудольфус Лестрейндж, которого Санька уже воспринимала как старого знакомого.

— Вуд! — обратился он к Эжени. — Твоя очередь патрулировать.

— А чего это ты командуешь? — отреагировал Артур.

— Смотрите, кто заговорил, — презрительно ухмыльнулся слизеринец.

— Рудольфус Лестрейндж — тоже староста, — тут же объяснила друзьям Эжени, вставая.

Санька напряглась, заметив, что Уизли сжал кулаки. Ей стало понятно, в кого Рон был такой драчун. А ведь Артур по фильму казался совершенно спокойным и непрошибаемым типом.

Лестрейндж подмигнул Молли и захлопнул дверь, как только Эжени вышла. Артур запыхтел:

— Вообще обнаглел!

Санька покачала головой и вздохнула, пытаясь начать читать главу с самого начала. Глядишь, хоть что-то поймёт.

Сопение Уизли её отвлекало, глава понятней не становилась.

Она заметила, что Артур хочет ей что-то сказать, и поспешно вскочила, вспомнив Чарити, приглашавшую её навестить их Хаффлпаффский вагон.

— Пойду, прогуляюсь к подруге, — сказала она, покидая купе.

Серьёзно, она не собиралась никого навещать, просто оставаться с парнями без Эжени стало как-то невыносимо. Возможно, она найдёт сестру Роба, и они вместе смогут патрулировать поезд.

Подумав, она пошла в противоположную сторону от вагона, в котором предположительно находилась Чарити. Ей пришло вдруг в голову, а не та ли это Чарити Бербидж, которая у Гарри Поттера преподавала магловедение, и которую потом съела Нагини на глазах у профессора Снейпа. Саньку передёрнуло. Как бы ей хотелось как-то так повлиять на события Поттерианы, чтобы этого не случилось! Ведь многим попаданцам удавалось в фанфиках предотвратить даже наступление войны между Тёмным Лордом и Дамблдором, то есть, между добром и злом. Правда, в реальности это, кажется, совсем не так просто. Ну, кто такая Молли Прюэтт? Мелкая сошка, по сути.

Задумавшись, она перешла в следующий вагон. Здесь не было перегородок — стояли открытые скамьи, как в электричках, на которых расположились в основном старшекурсники. По значкам на мантиях поняла, что это слизеринцы. Правда, народу было немного. Всего несколько купе занято группами по пять-шесть человек.

Были и одиночки, устроившиеся с книжками у окон.

Слизеринцы сразу же обратили внимание на Саньку. Кто-то даже засвистел, какой-то блондинистый парень насмешливо поинтересовался:

— Ты что здесь забыла, Прюэтт?

Рядом с ним Санька увидела Рудольфуса, который держал на коленях очень красивую брюнетку, а напротив сидел его брат.

— Ищу префекта школы, — спокойно ответила Санька. Главное не показывать, что она их боится. В конце концов, она взрослая женщина двадцати семи лет. А это просто школьники.

— Я здесь, детка, — усмехнулся Рудольфус, вызвав общий смех парней.

— Вуд прошла дальше, — сказал Рабастан, единственный, кто не стал смеяться. Он махнул в конец вагона.

Санька поблагодарила его улыбкой и пошла мимо компании, слыша за спиной скабрезные комментарии в свой адрес. Но на самом деле, довольно безобидные. «А фигурка ничего!», «Так бы и съел тебя, детка!», «Прюэтт, не подаришь поцелуй?», «Рабастан, ты что, влюбился в неё?». Пожалуй, только последнее замечание было не очень приятным, а в остальном, Санька и так знала, что теперь неплохо смотрится, так что решила принимать эти замечания за комплименты. Уж раньше для неё, бледной моли, это вообще было бы подарком небес. Так что нос выше, плечи расправить, живот втянуть, грудь вперёд и пошла, пошла… Только не улыбаться слишком широко. Для Молли ведь такое должно быть привычно, наверное.

В следующем вагоне опять были купе. Из-за дверей раздавались разговоры и весёлый смех. Примерно на середине вагона её догнала слизеринка, которая вроде бы сидела рядом с Рабастаном с самого края скамьи. Пепельная блондинка с карими глазами была очень красивой. Миловидное лицо портила лишь презрительная улыбка.

— Ты потеряла это, Прюэтт, — она протягивала шёлковый шарфик в цветах Гриффиндора.

А Санька и не заметила, как он упал.

— Спасибо, — улыбнулась она дружелюбно. В конце концов, девочка оказала ей услугу. А к презрительным минам разных красавиц она ещё в той жизни привыкла. Точнее, такие красотки её чаще всего просто не замечали, так что эта услуга, пусть и такая нарочитая, даже польстила.

— Отобрала у парней, — дёрнула плечом девушка, — только не говори, что ты это случайно уронила. Своих красно-золотых соблазняй!

Несмотря на злые слова, в голосе девчонки не чувствовалось экспрессии, и Санька решила не нагнетать.

— Правда, спасибо!

Девушка фыркнула, глянула в конец вагона и, тряхнув гривой красивых волос, не торопясь пошла обратно.

Санька покачала головой и продолжила путь, набросив шарфик на шею. Вот правда же, не заметила, как он упал. Подняв взгляд, она увидела подругу. Махнув приветливо рукой, Эжени принялась открывать каждое купе и что-то сообщать школьникам. Новая Молли поспешила к ней, радуясь, что не придётся одной возвращаться через вагон со слизеринцами.

Оказалось, префект Вуд сообщает ребятам, что поезд скоро прибывает. Как и в фильме, малышам говорили, что следует переодеться в форму и мантии, и не толпиться у выхода. Вещи следовало оставлять в вагонах.

Санька подождала подругу, вглядываясь в окна. Она и не заметила, как сгустились сумерки. Сердце тревожно билось. Неужели она сейчас увидит знаменитый Хогвартс? И задавалась вопросом, правда ли это такое потрясающее зрелище, как пишут в фанфиках. Только девушку брало сомнение, что в такой темноте они что-то увидят. И ещё вспомнились фестралы. Сможет ли она их разглядеть? У неё умерла мама, но Санька почти не помнила этого. Совсем маленькой была.

— Что хотела от тебя Валери Нотт? — поинтересовалась Эжени, поравнявшись с ней. – Ты, кстати, знаешь, что её брат входит в попечительский совет школы? Ну, туда ещё Малфой и Фоули теперь входят. То есть, Фоули-то и раньше был. Нам это рассказали.

— Вам?

— Ага, префектам.

— А, ясно. Слушай, а Поттер не входит в этот совет? — полюбопытствовала Сашка, пользуясь случаем. Всё ж таки главный герой Поттерианы.

— Это который? А! Ты имеешь ввиду Поттеров, что из Годриковой Впадины?

— Да, вроде у них сын есть.

— Ну, сын у этих есть, семилетка кажется… Да куда им в совет? Там Карлос Поттер аврор, и даже не главный, а вообще, если правильно помню, то они хоть и чистокровные, а занимаются уже пару столетий то ли артефактами, то ли нумерологией. Короче, дело тёмное и не то чтобы прибыльное. Чего ты их вдруг вспомнила?

— Не знаю, слышала фамилию краем уха. А у Малфоя сын есть?

— Ты что — не помнишь? Правда, я сама мелких не всех знаю. Но Малфой-то! Если не ошибаюсь, третьекурсник, но отирается все время со старшими. Ну, вспоминай, белобрысый такой. Кстати, а этот сопровождает поезд от попечительского совета. Вместе со Слизнортом.

— Кто, Малфой?

— Да нет же, брат Валери, Магнус Нотт. Ты его увидишь, если подождёшь меня. Или с ребятами поедешь?

— Ты меня вконец запутала, — усмехнулась Санька, — но лучше я тебя подожду.

— Спасибо, подруга. Мне ещё три вагона надо по-быстрому пройти. Ты со мной?

— Давай один вагон я возьму на себя, так будет быстрее.

— Отлично! — обрадовалась Эжени. — Ты тогда наш бери, а я с последнего начну, то есть с первого, а ты двигайся мне навстречу. Значит, говоришь строго и спокойно. «Поезд прибывает на конечную станцию. Всем переодеться в школьную форму и строиться у дверей. Не толпиться. Все вещи оставить в купе. Их заберут прямо в Хогвартс». Запомнила? Или повторить?

— Запомнила.

Они перешли в вагон слизеринцев-старшекурсников, которые уже поднимались со своих мест и потягивались.

Санька старалась не вслушиваться в насмешливые возгласы парней по поводу «гриффиндорских цветочков», только невольно скосила глаза на Лестрейнджей. Что Рудольфус обнимает за талию черноволосую Беллатрикс Блэк, почти не возникло сомнений.
— Эй, Вуд, сама не справляешься? — нахально спросил слизеринский префект.
Эжени фыркнула и не ответила.
Рабастан при виде девушек сразу перестал копошиться в своём чемодане и смотрел на Саньку из-под густых ресниц. Пришлось подмигнуть, как советовала ей одна подруга. Сработало. Парень смутился и взгляд отвёл. Валери Нотт демонстративно повернулась к ним спиной. А вот Малфой — Санька уже не сомневалась, что этот белобрысый слизеринец именно Люциус — нехорошо скалился, смотря свысока, хотя ростом был ниже девушек — парню, скорее всего, и пятнадцати нет.

— Какие дураки они, — с чувством высказалась Эжени, стоило им покинуть этот вагон. – Ну, давай, начинай отсюда, а я пошла вперёд.

Санька бодро сообщала младшим школьникам информацию о приезде, а если видела ребят постарше, то сокращала информацию до: «Подъезжаем, переодевайтесь и к выходу. Приглядывайте за малышами!».

Выслушивали иногда молча, иногда издавая радостные крики, только в одном купе мальчишки то ли пятого, то ли четвёртого курса, стали спрашивать:

— Прюэтт, а ты не знаешь, кто теперь будет капитаном команды Гриффиндора по квиддичу? Эриксон или Уизерспун?

— Это вам сообщат в Хогвартсе, — сделала Санька таинственную мину. — Собирайтесь уже, спортсмены.

— А когда отборочные? — не отставали они.

— Как только, так сразу.

Санька заглянула в своё купе, и увидела, что Роб и Артур уже собрались выходить.

— Я хотел убрать твой учебник в чемодан, — сообщил Уизли недовольно. — Но не смог. Понаставила защит, мне руку обожгло. Вуд положил его к Эжени. Ты с нами?

— Спасибо, ребят. Нет, я Эжени подожду. Вы идите. Мне ещё в следующем вагоне надо сообщить всем о приезде. И тут ещё полвагона.

— Молли, мы тут остальным скажем, — сразу предложил Роб, — а ты иди дальше, к Рейвенкловцам.

— Ты настоящий друг, Роб. Спасибо большое!

— Это ты молодец, что сестрёнке помогаешь! — улыбнулся Вуд.

Санька почему-то была уверена, что Робу можно довериться, поэтому сразу поспешила в следующий вагон. Рейвенкловцы в большинстве своём тоже уже собрались, так что девушка справилась быстро, оставалось последнее купе, когда она встретила Эжени.

— Чарити жалуется, что мы её не навестили, — весело сообщила подруга. И тише добавила: - видела Дамиана, он такой красавчик! Только поговорить не удалось, с ним этот противный Лаудан Забини был. Ну всё, пойдём к сопровождающим. Они в последнем вагоне.

— Опять через слизеринцев, — вздохнула Санька.

— Да не, мы уже останавливаемся, слышишь? Пока дойдём, их вагон уже пустой будет.

Действительно, вагон старшекурсников-слизеринцев уже опустел, только парочка ребят ещё что-то обсуждали, стоя в проходе.

— Поторапливайтесь, — строго сказала им Эжени, — не то все кареты уедут без вас.

— Да ладно тебе, Вуд. Идём уже.

— Не ладно, Болдуин, а на выход!

Следующий вагон уже тоже опустел. Санька на всякий случай заглядывала в распахнутые купе. И ей даже посчастливилось увидеть двух эльфов. Маленькие смешные существа хватали с полок по два чемодана за раз и совершенно беззвучно исчезали. А девушке казалось, что они должны исчезать с хлопком. Впрочем, им тут просто не перед кем выделываться.

Эжени постучала в дверь в конце вагона, и девушки зашли в очень просторное купе. Здесь уже был старший из Лестрейнджей и четверо пятикурсников-мальчиков. Как поняла Санька, тоже префекты, только рангом пониже. Профессора Слизнорта она сразу узнала, таким девушка его и представляла. Ещё один мужчина стоял спиной. Судя по блондинистой гриве волос, это и был брат Валери Нотт. Он лишь немного повернул голову в сторону Эжени, когда девушка докладывала, что всё в порядке, и продолжил разглядывать платформу за окном.

— Префекты Домов, пятый курс, — обратился профессор Слизнорт к собравшимся, дослушав Эжени, — пройдите ещё раз по вагонам и убедитесь, что никого не осталось. Мы пойдём снаружи. Вуд и Лестрейндж, идёте с нами. Мисс Прюэтт, здравствуйте. Вы можете пойти с нами, места в карете хватит. Мистер Нотт, вы идёте?

Нотт развернулся, мельком глянув на старост, и кивнул профессору. Санька даже дыхание затаила, разглядывая мужчину. Интересно же! Ведь это Нотт-старший, Пожиратель Смерти и отец флегматичного Тео Нотта — в будущем, разумеется. Ей нравился один фанфик, где Тео был влюблён в Гермиону. Сколько будет лет Магнусу, когда Тео родится? Неужто такой красавец раньше себе никого не нашёл? Хотя какие его годы, тридцати ещё нет, судя по всему.

Словно почувствовав её пристальное внимание, Нотт, спустившись со ступеньки, резко развернулся. Она выходила последней, сразу за ним. И хотя Магнус уже стоял на платформе, всё равно был капельку выше девушки. Взгляд тёмно-синих глаз приспешника Волдеморта словно насквозь прожигал. У Саньки перехватило дыхание. А вдруг он, как Снейп — мысли читает? Ей остро захотелось провалиться сквозь землю, но она внезапно впала в ступор и не могла отвести от него взгляд, или хотя бы зажмуриться.

— Вам помочь, мисс? — спросил он низким голосом. У Саньки мурашки по спине пробежали. Не стоило разглядывать так беззастенчиво этого опасного типа. И Слизнорт с Эжени уже отошли, только Рудольфус остановился и насмешливо наблюдал за этой сценой с безопасного расстояния.

— Нет, спасибо, — выпалила Санька, поняв, что Нотт всё ещё ждёт её ответа.

— Мне не сложно, — криво улыбнулся попечитель и, стиснув руками талию девушки, легко снял её с приступки и поставил на платформу.

После чего отвернулся и зашагал вслед за деканом Слизерина.

«Синяки останутся, — подумала Санька, с досадой кусая губы. — Пижон!»

— Ну чего застыла? — спросил Рудольфус, который так и стоял рядом. Она почти про него забыла. Парень потянул её за руку. — Пойдём уже, Прюэтт. Не съест он тебя. Разве что — покусает.

— Утешил, — фыркнула Санька, высвобождая свой рукав. — Отцепись. Иду я уже!

— Чего ж ты ему так не ответила, а, Прюэтт? — ухмыльнулся Лестрейндж.

— Ещё полезет — отвечу, — её слегка потряхивало, наверное, от того, что вечер в шотландской магической деревушке выдался прохладным.

Идущий впереди Нотт оглянулся через плечо, словно услышал её слова. И Санька застыла, готовая убежать обратно в поезд. Но пожиратель даже шага не замедлил, сразу потеряв к ним интерес.

— Прюэтт, блин! — в глазах Рудольфуса притаился смех, — ты так и будешь тормозить? Не знал, что ты такая трусиха.

— Ты чего пристал? — пробурчала Санька, отмирая и топая дальше. — Шёл бы себе вперёд. Представляю, как вы будете надо мной ржать в своей гостиной.

— Это ещё почему? — удивился префект. — Ты думаешь, я в красках распишу всему факультету твоё путешествие к карете?

— А что, нет что ли? — грустно осведомилась Санька. Она вдруг почувствовала страшную усталость. Домой захотелось, к бабуле.

— Нет.

— Красноречия не хватит?

— Подлости. Ну и глупости тоже. Зачем нам с тобой ссориться, а, Прюэтт?

— Так я же не узнаю, — усмехнулась она, и снова замерла, увидев, как впереди Эжени с деканом Слизнортом и с мистером Ноттом уже забираются в карету. — Мы что, с ними поедем? В этой крошечной карете?

— Ага, зато комфортная и сиденья там мягкие, — широко улыбнулся парень, тоже останавливаясь. — Боишься, что тебе места не хватит?

— Рудольфус!

— Не бойся! ОН наверняка не откажется посадить тебя к себе на колени. Да шучу я! Прюэтт, не смей!

Саньке очень хотелось стукнуть Лестрейнджа кулаком, но слизеринец ловко увернулся.

— Ну пойдём уже, нас ведь ждут. Только хуже делаешь.

— Передай им, что я пойду пешком!

— Мне взять тебя на руки, или сама дойдёшь до кареты? — не менее твёрдо поинтересовался парень. – Ну?

Стало понятно, что он не отвяжется.

— Побежали! — и Санька действительно пробежалась оставшиеся метров тридцать. Это взбодрило.

— И куда вы запропастились, мисс Прюэтт? — покачал головой Слизнорт, когда слегка запыхавшись, девушка залезала в карету. Краем глаза она увидела впереди фестрала — кожа да кости, но как-то не до него стало.

Взгляд девушки заметался. Прав был Рудольфус, мест в этой карете всего четыре. И единственное пустое место рядом с мистером Ноттом, который делает вид, что дремлет, прикрыв глаза ресницами. Или он лорд Нотт? Пока она терзалась сомнениями, мимо неё просочился староста Слизерина и это единственное место занял.

— Мисс Прюэтт, — недовольно проворчал Слизнорт, — вы так и будете стоять? Держитесь тогда. Поехали!

Санька невольно качнулась от рывка кареты и попыталась ухватиться за борт. В ту же секунду, сильные мужские руки схватили её за многострадальную талию и втиснули на скамью.

— Двинься, Руди, — приказал Магнус, хотя тот и так уже прижался к бортику. — Детка, я не кусаюсь!

Он положил руку на спинку сиденья за её головой.

Эжени делала большие глаза и смотрела с сочувствием. А Санька боялась дышать, зажатая между мужчинами. Очень мешали руки, она стискивала ими колени. Осинкина сердилась на привычку мужчин сидеть, расставив ноги, прямо как в метро, в той жизни. От этого она остро ощущала, как всем боком, включая колено и голень, прижимается к Нотту. И ещё кошелёк с галеонами в кармане мантии больно впился в бедро. Ей очень хотелось придвинуться ближе к Рудольфусу, но боялась, что Лестрейндж неправильно поймёт. Или наоборот, правильно, и будет ещё больше потешаться. А ещё в правом кармане лежала волшебная палочка, и совсем не хотелось сломать её о жилистое тело префекта.

Саньке казалось, что поездка длится вечно, и что все слышат, как громко бьётся сердце у неё в груди. Хуже всего, что стало совсем темно, и тактильная чувствительность лишь обострилась. Оставалось только дышать через раз и стараться не шевелиться. Едва карета остановилась у входа в замок, девушка пулей выскочила из жёсткого плена, первой оказавшись на земле.

Дыхание было таким, словно она только что пробежала стометровку. Она еле дождалась, пока спустится Эжени, схватила её за руку и с силой повлекла к ступенькам главного входа. В груди родилось бурное сожаление, что она так и не увидела Хогвартс со стороны магической деревни. А всё этот Нотт!

Ей казалось, что она слышит за собой его шаги.

Перевести дух удалось лишь в Большом зале, но Санька совершенно не помнила, как она туда добралась. Даже потолок не произвёл на неё впечатления. Ей теперь уюта хотелось, а не сидеть в толпе народу и чувствовать себя под открытым небом. Даже голода не ощущала.

— Прости, что тебя бросила, — шепнула Эжени, садясь рядом с ней за гриффиндорский стол. — Я заболталась с профессором. Ты знаешь, что он хочет опять пригласить нас в свой клуб Слизней. И о тебе хорошо отзывался.

В зал ввели бледненьких первокурсников, и в установившейся тишине Санька не стала отвечать. На преподавательский стол она бросила взгляд украдкой лишь раз, разглядев, что и Слизнорт, и Нотт сидят там. Даже Дамблдор не настолько привлекал её интерес, чтобы посмотреть туда ещё раз.

Началось распределение. И Санька сосредоточилась на нём. Может, хоть первокурсников будет знать по именам? Однако рассмотреть, что там за малыши надевают шляпу, было трудно с самого конца стола. Оставалось полагаться на слух.

— Аккерман, Барбара!

— Хаффлпафф!

— Сэвидж, Алиса!

— Гриффиндор!

— Свифт, Ричард!

— Хаффлпафф!

Когда дошло до малыша по имени Фрэнк Лонгботтом, которого сразу отправили на Гриффиндор, Санька вспомнила одну из девочек, уже прошедших распределение — Алису Сэвидж. А ведь она присутствовала сейчас при историческом событии! В школу поступили будущие родители Невилла. Они ещё не знакомы, а Саньке уже было жаль их ребёнка. Ведь парень останется совсем один с генеральшей-бабулей. Впрочем, девушка была уверена, что её собственная бабуля, так и не дождавшаяся в гости внучку в том мире, будет покруче. Нельзя позволять Белле запытать этих малышей до потери человеческого облика. Уж за семь лет, пока они окончат школу, Санька обязательно что-то придумает.

— МакНейр, Джеф!

— Слизерин!

Санька всё же глянула на стол преподавателей ещё раз, и вздрогнула, наткнувшись на пристальный взгляд Магнуса Нотта. И что у неё за счастье такое? Не успела стать попаданкой, как тут же угодила на седьмой курс, не зная о магии ни бельмеса. Успела навлечь на себя неудовольствие одного Пожирателя Смерти, и выставить себя на посмешище перед другим. Всё-таки нельзя забывать, что Рудольфус тоже примет метку, и, наверное, сразу после окончания Хога. И ещё неизвестно, кто из них был хуже — Нотт или Лестрейндж. Будет, точнее. До первой магической совсем недолго осталось. А может, она уже идёт? Как плохо, что она этой войной как-то меньше всего интересовалась, читая фанфики.

Тарелки внезапно наполнились едой, а Санька даже не слышала приветственной речи директора. Впрочем, она сомневалась, что он сказал что-то шибко интересное или важное.

Что ела на этом ужине, она не смогла бы припомнить и под веритасерумом. И порадовалась под конец, что она не староста, и не ей придётся вести малышей и показывать им дорогу. Хотя, в глубине души, она почему-то довольно хорошо представляла себе путь в гриффиндорскую башню. Это зарождало робкую надежду, что какие-то крохи от памяти настоящей Молли ей всё же перепали.

Глава 3

Эжени убежала к профессору МакГонагал сразу после ужина. Ей следовало забрать расписание для всех курсов, которые старосты-пятикурсники раздадут утром ученикам во время завтрака.

Санька проводила её взглядом, а потом глянула на преподавательский стол. К её удивлению, там уже никого не было, и она завертела головой, пытаясь понять, куда они делись.

— Кого-то ищешь? — раздался рядом голос Артура. — Почему вы не сели рядом с нами? Мы вам место оставили, а вы…

— Мы опоздали, — Санька с неудовольствием посмотрела на парня, поднимаясь с места. И улыбнулась подошедшему Робу: — Может, пойдём уже?

Префекты Гриффиндора, пятикурсники Гвен Харрисон и Уолтер Рид, собирали первокурсников, чтобы отвести в башню. Остальные ученики небольшими группами уже покидали большой зал.

— Ты не против, если мы навестим совятню? — спросил Роб, вертя в руке скрученный трубкой пергамент, — я обещал родителям отправить сову в первый же день.

— Я только „за“, — улыбнулась ему Санька. Они шли к выходу среди толпы школьников. — А ты, Артур, не собираешься писать родителям?

— Потом, может быть, — закатил глаза рыжик. — Как будто ты своим много пишешь.

Девушке стало не по себе. Судя по братьям, родители должны быть очень хорошими людьми, и было странно, что Молли им мало писала. Она сделала себе очередную зарубку — попробовать узнать о родителях хоть что-то. А лучше написать им самой. Завтра.

— Я завтра напишу, — беззаботно ответила она. Напряжение от вечерних приключений потихоньку оставляло её. Путешествие на карете уже не вызывало такого негатива. Ну что такого, в конце концов, не на колени же её Нотт себе посадил, как пугал Рудольфус. И вообще, нечего себя накручивать. Паранойя — не самое прекрасное чувство в человеке.

Только сердце снова скакнуло, когда она заметила их в широком коридоре. Магнус Нотт стоял рядом со своей сестрой и снисходительно выслушивал то, что девушка торопливо ему говорила. Валери казалась в этот момент очень красивой и даже трогательной, а вот брат не собирался расставаться с маской надменного аристократа. Магнус оглядывал выход из большого зала, словно кого-то ждал, периодически отвлекаясь на сестру.

В этот момент Санька порадовалась широким плечам Уизли, - ничего не стоило спрятаться за его спиной. Она была почти уверена, что ей удалось пройти мимо Ноттов незамеченной.

— Ты чего? — громко спросил Артур, едва она перестала цепляться сзади за его мантию и зашагала рядом.

Ей очень хотелось оглянуться, но она пересилила себя.

— Ничего.

— Кто этот мужчина с Валери Нотт? — спросил Роб. — Я его раньше не видел.

— Не имею понятия, — проворчал Уизли.

— Это её брат, Магнус. Эжени сказала, что с этого года он — член попечительского совета школы, — вздохнула Осинкина.

Раздалось двойное „А-а-а!“, и они поспешили к ближайшей лестнице. Встреча с попечителем, похоже, не произвела на мальчишек никакого впечатления. А ей-то чего переживать? Подумаешь, ждёт кого-то. Уж наверное, у него в школе есть знакомства поважнее, чем рыженькая гриффиндорка Молли Прюэтт. Ну правильно, напридумывала себе злых взглядов и коварных планов мистера Нотта, а он, без сомнения, уже и думать забыл про смешную попутчицу.

Совятня ей не слишком понравилась. Во-первых, добираться туда пришлось по множеству лестниц, самая последняя из которых показалась просто бесконечной. Во-вторых, хоть совы и нравились Осинкиной, — она себе даже аватарку такую на одном сайте ставила — но такое большое их количество слегка пугало. Пол совятни устилал слой перьев и помёта, ступить в прямом смысле было некуда, а уж запах… Открытые окна явно не справлялись с циркуляцией воздуха. И куда смотрят эльфы? То есть, директор.

Роб сразу привязал письмо к лапке подлетевшей совы и скормил ей кусочек мяса. Пернатая хищница благодарно ухнула и вылетела в распахнутое окно, на мгновение загородив большой диск луны своими крыльями. Это было красиво!

— Раньше ты не была такой брезгливой, — заметил Артур, наблюдавший больше за топтавшейся у входа Санькой, чем за отправкой письма.

— У меня новые ботинки, — ответила девушка. На самом деле, она не была в этом уверена, но что ещё на такое ответить? — Может, пойдём уже спать?

На лестнице послышались голоса и топот многочисленных ног. Видимо, не только Робу нужно было отправить письмо домой.

Старшекурсники посторонились, пропуская ребят помладше, и поспешили вниз. Комендантский час наступал в одиннадцать вечера, как поняла Санька. Во сколько он был при Гарри Поттере, она толком не помнила. В десять, что ли?

— До отбоя почти час, — сказал Артур. Он спускался последним, сразу за Санькой. — Пойдёмте на Астрономическую башню. Я всегда поднимаюсь туда в первый день.

— Я пас! — поспешно ответила девушка, огибая ещё парочку ребят. Они, наконец, спустились на третий этаж. Мысль о том, что сейчас снова придётся подниматься на верхотуру, вызывала дрожь. Даже красоты, которые можно рассмотреть из самого романтичного места в Хоге, не могли заманить её туда прямо сейчас. Откат после пережитых волнений сделал Саньку вялой и ужасно уставшей.

— Ну, Молли, там же так красиво!

— Ага, — ухмыльнулся Роберт, — луна светит, звёзды мигают, ветер свищет. Романтика!

— Придурок! Так вы идёте?

— Нет, — ответ получился хором.

Артур набычился, переводя взгляд с одного на другую, резко развернулся и скоро скрылся за ближайшим поворотом.

— Обиделся, — вздохнула Санька.

— Ничего, он отходчивый, ты же знаешь, — сказал Роб, проводив друга задумчивым взглядом. — Мне ещё в библиотеку нужно заглянуть. Ты как?

— А она разве работает так поздно?

— Конечно, — удивился он. — С тех пор, как там поселилась мадам Пинс, она работает до самого отбоя.

— Ах, ну да, — Санька взяла его под руку, — я с тобой. Хочу кое-что взять для „лёгкого чтения“.

Это Гермиона ненароком вспомнилась. Роб кивнул и повёл её в библиотеку. Ему и в голову не приходило, что Молли не знает дороги. А Санька вовсю крутила головой, запоминая путь. Многие движущиеся портреты произвели на неё двоякое впечатление. С одной стороны, забавно, - выглядят словно живые, двигаются, говорят. А с другой — это же издевательство какое-то. Они же как в телепередаче „за стеклом“, - никакой личной жизни. Девушка хмыкнула на дурацкие мысли и весело помахала молодому магу с пышным жабо, который как раз собирался спать, поудобнее устраиваясь в кресле.

Тот нахмурился и погрозил ей пальцем. Суровые тут нравы! Она хихикнула.

Мимо проплыло привидение Безголового Ника, Санька уже видела его в Большом зале, но сейчас сильно вздрогнула при его появлении.

— Семикурсники, — благосклонно кивнул им Ник, — как прошли каникулы?

— Замечательно, — ответил Роб, спешно заворачивая в очередной поворот и прошипел: — Пошли скорее, а то прицепится, как всегда.

Санька не возражала. Разговаривать с привидением ей не хотелось. Привыкнуть бы к их виду. Её радовало, что она угадывала нужные повороты. Кое-какие знания точно гнездились где-то внутри этого тела.

Библиотека встретила тишиной и покоем. Несмотря на поздний час, за столиками сидело несколько школьников, тихо шурша страницами книг.

Мадам Пинс оказалась молодой волшебницей в остроконечной зелёной шляпе. Из-под полей выбивались тугие каштановые кудри. Она кивнула ребятам, окинув их строгим взглядом.

Роб сразу направился к нужной ему полке, а Санька бродила бесцельно, рассеянно рассматривая корешки книг. Что бы такое почитать, чтобы облегчить попаданскую жизнь, она совершенно не представляла.

Взгляд остановился на потрёпанном томе „Истории Хогвартса“, и она вытащила его с полки, полагая, что почитать эту знаменитую книгу будет нелишним. В конце концов, все попаданцы в учеников Хога начинают с этой загадочной книги. Ну или почти все.

Правда, они, как правило, попадают на первый курс, находясь в равном положении с другими детьми. А ей придётся навёрстывать все семь лет учёбы в самые сжатые сроки.

Мадам Пинс, поджав губы, записала её книгу в пухленький формуляр касанием палочки. Роб тоже нашёл то, что ему было нужно.

— История Хогвартса? — удивился он весело, когда они уже направлялись в башню своего факультета. — Помнится, ты говорила, что не считаешь нужным знакомиться с этой книгой.

— Могу же я передумать, — в голову Саньки закралась слабенькая надежда, что Молли не была очень уж прилежной ученицей.

— Можешь, конечно. Здравствуйте, леди. Пароль: „Борода Мерлина“.

Они как раз дошли до портрета полной дамы.

— Правильно, — капризно ответила та, — проходите.

— Разве у Мерлина была борода? — невольно спросила Санька, вспомнив замечательный сериал про легендарного мага.

— Думаю, да.

Роб первым пролез в открывшийся проход. Девушка последовала за ним и была очарована гриффиндорским гнёздышком. Гостиная была бы просторной, если бы не множество пуфиков, диванчиков и кресел, разбросанных всюду. Два камина освещали комнату с разных сторон живым огнём, создавая непередаваемый уют. Стало понятно, почему золотая троица так любила здесь засиживаться. И вовсе не было тут агрессивных красных цветов, как писали некоторые авторы. Приглушенные коричневые и горчичные цвета, вкрапление красного, серого и зелёного. Расцветка добавляла уюта, а вовсе не раздражала. Стены были задрапированы гобеленами, изображавшими разные магические народцы, вроде гномов и гоблинов, и пейзажи. Санька была рада, что хотя бы эти изображения неподвижны, - устаёшь ведь от постоянного мельтешения.

— Ты к себе? — обратился к девушке Роберт Вуд, махнув кому-то у правого камина.

— Да, пойду, — кивнула Санька, нервно оглядевшись в поисках Артура. Отсутствие в гостиной рыжика порадовало. Она так и не решила, как к нему относиться. — Устала что-то.

— Спокойной ночи.

Лестницу в комнаты девочек вычислить было нетрудно; гораздо сложнее понять, какая же комната теперь её.

— Не заблудилась? — раздался рядом голос запыхавшейся Эжени. — А я уже все сделала. Думала пригласить тебя посмотреть моё новое жилище. Кстати, наша комната теперь в твоём полном распоряжении. Если только ты не захочешь, чтобы к тебе переехал кто-нибудь из девчонок помладше.

— Ну вот ещё! — Санька не знала, кто имелся в виду, но упускать отдельный номер не собиралась.

— Тогда куда ты направилась? Нам, вообще-то, сюда. Нет, Молли, я обязательно выясню, почему ты стала такой рассеянной!

Эжени потянула её немного назад, открывая неприметную дверь с изображением двух лисиц. Комната оказалась небольшой, с круглым окном, двумя кроватями под балдахинами и потёртым ковром на полу. Справа от входа виднелась дверь в отдельную ванную комнату. Слева имелся закуток с маленьким круглым столом и тремя табуретками. Санька заметила свои чемоданы у одной из кроватей и сразу направилась туда.

— Значит, бросаешь меня? — поинтересовалась она, падая на кровать без сил. А заодно не без удовольствия убеждаясь, что кровать достаточно мягкая и тёплая.

— Ну почему сразу бросаю, — Эжени растянулась на второй кровати. — Ты ведь будешь меня навещать в башне старост?

— Буду, если это разрешается.

— Спасибо. А то Лестрейндж наверняка будет водить к себе слизеринцев. Свою Беллатрикс уж точно, а я её не перевариваю.

— Ты что, теперь живёшь вместе с Рудольфусом?

— Ну, комнаты у нас разные, а гостиная - да, одна. К счастью, она настолько большая, что можно запросто не встречаться друг с другом. И камина там тоже два, как и у нас. Мне не терпится испробовать ванную старост. Говорят, это что-то восхитительное.

— Расскажешь потом?

— Зачем? Я надеялась, что исследовать мы будем вместе.

Обе почему-то рассмеялись, после чего Эжени с чувством произнесла:

— Хог, милый Хог! Наконец-то мы снова здесь. Интересно, что за напасти ждут нас в этом учебном году?

— Какие напасти? Ты о чём? — лениво осведомилась Санька.

— Ну как о чём? Сама же говорила, что всё это неспроста. Сумасшедший эльф на первом курсе, громадный паук в большом зале — на втором. Оборотни в запретном лесу — на третьем. Безумное привидение Чёрной вдовы на четвёртом. Нападения зверозуба на пятом. И наконец — шальные игры русалок на шестом. До сих пор в дрожь бросает, как вспомню. Ну, я ничего не забыла?

— Ты права, — пришлось согласиться Саньке. Видать, не только Гарри Поттеру везло на приключения. Это просто свойственно Хогвартсу, вот и всё.

— Кстати, — Эжени повернулась на бок и подпёрла голову кулаком. — Будешь в этом году пробоваться на загонщика?

Осинкина не сразу сообразила, что речь идёт о квиддиче. А когда поняла, отмахнулась:

— Нет, у нас же ТРИТОНЫ в этом году. Не до того будет.

— О! Спешите видеть! Молли Прюэтт решила взяться за ум! — дурачилась Эжени. Но, ловко поймав запущенную в неё подушку, она сразу заговорила серьёзно. — Я рада, подруга. Правда! Нам действительно предстоит нелёгкий год. Даже Роб решил уйти из команды. Представляешь?

— Вот это да! — Осинкина представила Оливера Вуда из фильма и после этого ей было легко изобразить удивление.

— Ага, я сама в шоке, — подтвердила Эжени правильность эмоций.

— А Артур? — заинтересовалась Санька, решив переварить все новости позже. Она надеялась, что не попала пальцем в небо. Судя по тому, что все младшие дети Молли из канона были в команде Гриффиндора по квиддичу, их папаша был просто обязан тоже играть за Гриффиндор. Удивляло, что и Молли была, судя по всему, в команде. Или, по крайней мере, хотела туда попасть. А ведь Санька даже не уверена, что у неё получится подняться в воздух на метле.

— Ну разве что-то может остановить упёртого Уизли, — хмыкнула подруга. — Я думала, он тебе говорил, что будет пробоваться на вратаря. Как только мы встретились, все уши Робу прожужжал, уговаривая его остаться в команде. Хорошо, что без толку. Роб серьёзно настроен учиться. Ну ладно, мне пора бежать. Встретимся утром в Большом зале?

— Ага.

Проводив подругу, Санька, несмотря на усталость, разобрала чемоданы, развесив и разложив свои вещи во встроенный шкаф. Наряды Молли заставили её скривиться. Очень уж странная одежда для молодой девушки. Мешковатые платья, юбки с воланами, рубашки старинного образца — и всё это украшено кучей невообразимых рюшей и кружев. Брюки только одни, что-то очень тёплое и шерстяное странного покроя. Придётся ей озаботиться нормальной одеждой, если получится выбраться куда-нибудь. Карманных денег должно хватить хоть на что-то. А вот обувь порадовала. Несколько пар крепких ботинок и вполне милые туфли-лодочки. Были и странные тапки ярко-красного цвета с высоко загнутыми носами, напоминающие сказки про Аладдина; в тон им была и одна из мантий. Санька бы не удивилась, если это был парадный костюм для бала. Хорошо, что остальные мантии были черными и лишь одна изумрудно-зелёная, с вполне нормальным, на первый взгляд, покроем. Остроконечных шляп было три, две чёрных и одна зелёная.

Учебники сложила отдельно, книги для чтения — стопка магловских любовных романов — заняли другую полку. Разобрав сумку, многие предметы из которой вызывали недоумение, Санька добралась до дна второго чемодана и наткнулась на две толстые пачки пергаментных листов. „Эссе по всем предметам за седьмой курс Гидеона Прюэтта“, — была подписана первая пачка. На второй пачке — тоже внушительной - красовалась имя Фабиана. Да у неё просто золотые братья! Словно камень свалился с плеч. Хоть какая-то подстраховка в учёбе у неё теперь есть.

С этой счастливой мыслью девушка переоделась в ночную рубашку — что-то плотное и невероятно длинное весёленького рыжего цвета с завязками на горле — и нырнула под одеяло. Горячую грелку, обнаруженную в постели, просто сдвинула к стенке. На тумбочке красовался смешной будильник, настроенный на семь утра. Жёлтый такой утёнок, спросивший её вполне человеческим голосом, во сколько её разбудить.

Заснула не сразу, мешал лунный свет из незашторенного окна. Пришлось вставать и задёргивать плотную занавеску. А потом как-то сразу раздалось громкое кряканье и бодрые выкрики утёнка:

— Вставай, а то опоздаешь! Проснись и пой! Привет от братьев! Хорошей учёбы, выпускница! Не забудь прислать сову не позднее пятницы Гидеону и Фабиану.

— Кажется, я догадываюсь, чей это подарок, — проворчала девушка, плетясь в ванну. Ей пришлось зажать клюв несносной магической игрушке, чтобы та замолчала, иначе никакие уговоры не помогали. Какой уж после этого сон?

Дорогу в Большой Зал нашла без труда — именно туда стекались редкие пока школьники. Артура и Роберта ещё не было видно, а вот Эжени весело помахала ей рукой с середины гриффиндорского стола.

Санька поспешила к ней, ощущая, как усиленно бьётся сердце. Учебный год начался, а она по-прежнему не готова ни к одному предмету. Оставалось надеяться, что эссе братьев как-то помогут.



* * *

В первый день ей повезло — на всех четырёх предметах её ни разу не вызвали отвечать. Приятно оказалось увидеть своими глазами грозного декана Гриффиндора, довольно молодую профессора МакГонагал. На её занятии стояла тишина, - было видно, что ребята уважают этого преподавателя, и уроки всем нравятся. Вводное занятие по Продвинутой Трансфигурации оказалось интересным — декан рассказала, что они научатся делать к концу года, если будут стараться, и Санька была по-настоящему впечатлена, но сникла, когда МакГонагал уточнила, что всё это получится лишь у тех, кто прилежно учился на прежних шести курсах. И многозначительно посмотрела именно на неё, и ещё на каких-то учеников на задних партах. Занятие шло с ребятами из Хаффлпаффа. Напоследок она задала всем эссе по принципам преобразования живых предметов в неживые и наоборот, в зависимости от массы предметов и разумности живых существ. Судя по стонам мальчишек, тема была сложная.

Вторым уроком оказалась Защита от Темных искусств. Санька не поняла, существует ли уже проклятие этой должности, ведь мистер Антуан Робертс ведёт этот предмет, по словам Эжени, уже пятый год. Всю пару им пришлось строчить лекцию про особо сложные щиты, применяемые против различных тёмных заклятий. И в конце урока мистер Робертс тоже дал задание написать эссе к следующей неделе. «Способы борьбы с непростительным заклятием „Империус“ и виды ментальной защиты разума».

Санька очень надеялась, что найдёт эти эссе среди черновиков братьев. С другой стороны, она бы могла запросто сама поработать в библиотеке. Вот только для начала хорошо бы выучить, как вообще это эссе пишется, - оформление и прочее.

Третьей парой были руны, и вот тут Санька реально готова была схватиться за голову. Она сразу решила, что это самый сложный предмет, и недоумевала, как могла Молли его выбрать. Уж наверняка потому, что эти предметы выбрала Эжени Вуд. Скорее всего, Молли имела привычку всё списывать у подруги. Та даже удивилась в конце пары, что Санька сама умудрилась зарисовать несколько сложных рун, а не срисовывать их из тетради Эжени.

— Ты что, правда взялась за ум? — хихикнула подруга, когда они направлялись в Большой зал на обед. — Ты меня поражаешь, Молли. Я очень этому рада, честно-честно! Не злись!

Обед прошёл за разговорами мальчишек о новом капитане гриффиндорской команды по квиддичу. Им стал шестикурсник Джон Эриксон. И завтра, в субботу, должен был пройти отбор в команду. Артур и ещё один мальчик с их курса — Терри Бойл, дружно обсуждали, кого возьмут ловцом, кого загонщиком, но, похоже, оба метили во вратари, что делало разговор довольно едким.

— Что у нас следующее? — спросила Санька Эжени, подвигая к себе морковный сок. Тыквенный она пробовать не решилась. А вот морковный понравился, - в меру сладкий и вкусный.

— Магловедение, — вздохнула подруга. — Говорят, у нас новый преподаватель, какой-то Гектор Молл. Я уже жалею, что ты заставила меня выбрать этот предмет.

— Да ладно тебе, — Санька, напротив, воспряла духом. Уж магловедение у неё не должно вызывать трудностей. Наверное. — Я тебе помогу, если что.

— Ты? — поразилась Эжени. — Ты же сама не любишь этот предмет. Кто потерял двадцать баллов в прошлом году за один урок по религиям мира?

— Я летом немного изучала этот вопрос, — туманно ответила Осинкина. — Ой, смотри, какой симпатичный преподаватель! Интересно, что он ведёт?

Отвлекающий момент сработал.

— Не знаю, — ответила подруга, — он и правда милый. Но я пропустила, как вчера его представил профессор Дамблдор.

— Это Марк Финнеган, вы чего? — сказала им девушка, сидящая напротив. — Он будет вести Нумерологию, вместо Греты Лизберг. Говорят, она вышла замуж за какого-то немецкого мага и уехала из страны.

— Спасибо, Эва, — ответила Эжени. — Что бы мы без тебя делали!

— Не за что, — фыркнула девица и отвернулась к двум другим семикурсницам, которые листали какой-то журнал.

Санька запомнила, что их зовут Линда Смит и Джейн Гарфилд, и что вместе с Эвой Стенли они занимают одну комнату. Эва была полукровкой, а Линда и Джейн — маглорождённые.

Тут в Большой зал влетели совы, роняя почту в руки школьников и просто на стол. Перед Санькой шлёпнулся увесистый конверт, две газеты и более тонкое послание. Эжени тоже получила газеты и письмо.

— Прочтём позже, — предложила она, убирая всё в сумку. — Пора на урок, не хотелось бы опаздывать.

Санька последовала её примеру, лишь мельком глянув, что тонкое письмо было от родителей, а увесистый свёрток от братьев. Любопытство удалось усмирить с большим трудом. Артур с Робом не замедлили их нагнать.

— Пока, девочки, — сразу сказал Роб. — У меня сейчас Нумерология. Желаю хорошо изучать достижения маглов.

— Много ты понимаешь, — ответил ему Артур. — Ты просто не представляешь, сколько у маглов всего интересного.

— Знаток! — усмехнулся Роб, запрыгивая на начавшую отъезжать лестницу. — До встречи!

Магловедение приятно удивило. Профессор Молл, седовласый мужичок невысокого роста, начал с того, что повесил на доску карту мира и проводил опрос всех ребят, требуя показать на карте ту или иную страну, город, реку или море.

Санька не стала скрывать свои знания. Оказалось, что сведения по географии ещё не совсем выветрилось из её головы со времён учёбы в школе. Она назвала правильно более двадцати столиц разных стран и довольно быстро нашла их на карте.

И хотя, кроме „Дырявого Котла“, она не смогла назвать ни одного перехода в магические кварталы в этих столицах, профессор Молл наградил её двумя баллами, а Эжени с Артуром впечатлились. Весь урок они оба с уважением косились на подругу. А Санька с удовольствием слушала рассказ профессора, торопливо записывая под диктовку координаты магических кварталов и особенности использования переходов из одного мира в другой.

Лекцию про то, чем знамениты магловские столицы, записывать не требовалось, потому что всё это было в толстых брошюрах, которые мистер Молл раздал в конце урока, заявив, что на следующей неделе будет зачёт по пройденному материалу, и советуя самостоятельно перечитать первую главу.

— А вы, мисс Прюэтт, подготовите мне доклад по магическим кварталам, — сообщил он. — Надеюсь, вы успели всё записать?

— Да, сэр, — с готовностью отозвалась Санька. Уж это она заучит с удовольствием.

До ужина оставалось ещё три часа, и Роб с Эжени сразу решили пойти в библиотеку. Санька отговорилась тем, что плохо спала ночью и ретировалась в свою комнату, отказавшись погулять с Артуром. Парень поджал губы и проводил её молча до гостиной Гриффиндора, где уселся играть в шахматы с каким-то шестикурсником.

В своей комнате Санька первым делом открыла письмо от родителей.

Вначале писала мама. Она поздравляла с началом учебного года и напоминала хорошо одеваться, не забывать кушать и не ввязываться ни в какие сомнительные дела.

Вторую половину письма писал отец. Он напоминал, что поход в Гринготтс, запланированный на 31 октября, остаётся в силе. И если у неё есть пожелания чего-то особенного на день рождения, то пусть не стесняется.

Оба называли её в письме „дорогой дочуркой“ и передавали привет её друзьям, Роберту и Эжени. Оставалось ощущение, что Артура Уизли они за друга не считали. Во всяком случае, о нём в письме не было ни слова.

В пакете от братьев обнаружилась компактно сложенная большая карта Хогвартса и окрестностей с приложенной к ней инструкцией по использованию. К сожалению, она не показывала обитателей замка, как карта Мародёров. Однако была трёхмерной, каждый этаж можно было вызвать простым движением палочки, а также, наводя её на схематически изображённый элемент карты, можно было увидеть кабинет, лестницу или коридор в настоящем виде, в цвете и объёме, и даже картины на стенах отображались, более того — они двигались. Санька посчитала карту настоящим чудом, с удовольствием найдя библиотеку, Астрономическую башню, кабинеты Трансфигурации и Чар. С любопытством рассмотрела гостиную Слизерина и Хаффлпафа, и даже их спальни, недоумевая, откуда сей шедевр оказался у её братьев.

Она подозревала, что карта Мародёров не была создана с нуля, а, скорее всего, составлена на основе такой же вот карты. А может и более простой.

Газеты Санька оставила на потом. А вот заданные эссе по Трансфигурации и по Защите нашлись сразу, причём в двойном комплекте. У Фабиана они были длиннее, но почерк читался с трудом. У Гидеона, напротив, почерк оказался очень красивым, практически каллиграфическим, а вот содержание занимало гораздо меньше места. Решив прочитать оба варианта и переписать их на чистовик позже, она, наконец, достала дневник своей предшественницы и увеличила его до нормального размера. Нужное заклинание она услышала на перемене от одного четверокурсника, который, балуясь, уменьшал и увеличивал свой учебник по прорицанию.

Содержимое поразило её сразу — с первой же страницы.

„Я, Александра Мануэла Прюэтт, рождённая 30 октября 1949 года, являюсь владелицей этого дневника“.

Санька уронила дневник на колени и задумалась. Оказывается, Молли Прюэтт её тёзка. Но почему она Молли? Сокращение от второго имени? Странно. Мануэла — гораздо красивее и не такое простецкое. Да и Александра — имя хоть куда. И сократить можно тысячей способов.

Она принялась читать дальше. Скоро стало понятно, что Молли записи делала крайне редко, и очень короткие.

Можно было встретить такое:

„20 сентября 1961 года. Терри Бойл дёрнул меня за косу. Ударила его учебником зельеварения. Профессор Слагхорн назначил мне отработку. Ненавижу Терри Бойла!!!

30 октября 1961 года. У меня день рождения. Сейчас ночь. Интересно, что мне подарят?

25 февраля 1962 года. Ненавижу Артура Уизли! Эжени подарили котёнка. Хочу такого же. Мама обещала.

7 июня 1962 года. Скоро каникулы. Жду с нетерпением. Гидеон влюбился в Марси Берри“.

Так что информации почерпнуть из личных записей практически не удалось. Разве что стало известно полное имя Молли и дата рождения. И стало понятно, почему отец обещает поход в Гринготтс 31 октября. Наверное, что-то связанное с совершеннолетием.

Так же можно было проследить за пятью влюблённостями Гидеона и тремя Фабиана. Ну и Артур упоминался незадолго до каникул прошлого года.

„3 июня 1967 года. Сегодня Артур меня поцеловал. Молли Уизли. Александра Мануэла Уизли. Нет. Пусть будет Молли Уизли. Артуру нравится имя Молли“.

До этой записи Артур упоминался изредка, но всегда негативно.

После 3 июня записи зачастили. Молли то ссорилась с Артуром, то мирилась. Боялась с ним целоваться, но очень хотела. На лето они распрощались не очень хорошо. Предпоследняя запись гласила: „Эта уродина Деметра Гринграсс назвала меня толстой коровой! Припомню! Разве я толстая? Ненавижу рыжие волосы! Ненавижу Артура Уизли“. Судя по всему, прощального поцелуя она так и не дождалась. В конце августа была запись, что Молли с нетерпением ждёт начало учебного года и встречи с Эжени, Робом и Артуром: «Они упадут, когда меня увидят! Особенно Артур. Ненавижу тётку, но за это спасибо!». За что она благодарила какую-то тётку, Санька не поняла. Завершался дневник довольно сакраментальным обещанием.

„Я подарю себя Артуру на свой день рождения!“

Санька живо представила себя в постели с рыжиком и передёрнулась. „Не дождётся!“ — мысленно пообещала она себе.



* * *

На следующий день попасть в Хогсмид не удалось, потому что сразу после завтрака начался отбор в команду по квиддичу. Санька с Робертом и Эжени пошли поддержать друга. Отбор растянулся на полдня, и Артур получил место вратаря, после чего это было решено отпраздновать в гостиной Гриффиндора.

В воскресенье все озаботились написанием первых эссе, а Санька тайком от друзей набрала в библиотеке учебники по всем шести курсам, вызвав удивление и неожиданное одобрение мадам Пинс. Пронеся это потрёпанное богатство в свою комнату в один заход, — она здорово наловчилась уменьшать книги — девушка принялась изучать их, начиная с первого курса. Благо, книжки для первокурсников оказались очень простыми для понимания. Вооружившись палочкой, она пробовала все заклинания, постепенно понимая, что память тела Молли у неё имеется. Все движения удавались если не с первого, то со второго раза. К концу дня она уже могла левитировать небольшие предметы, вызывать воду, превращать спичку в иголку и сушить мокрую одежду.

Эссе, оставленные напоследок, не заняли много времени. Сначала Санька боялась, что не сможет писать пером, но с удивлением поняла, что это умение ей тоже передалось. Эссе обоих братьев различались не только по объёму, но и по содержанию. Не стараясь показать себя умнее, чем настоящая Молли, Санька сильно сократила обобщённые сведения из обоих, оставив, на её взгляд, самую суть, минимум примеров, и не забывая перестраивать фразы. Ведь могло быть и так, что МакГонагал помнила эссе её братьев или могла проверить это магически. Навестить Эжени в её новом жилище она шла с чувством выполненного долга.

— Какие люди! — встретил девушек старший Лестрейндж, когда они вошли в гостиную старост. Он сидел, развалясь в большом кресле и потягивая какой-то алкогольный напиток из высокого стакана. — Рад тебя видеть, Прюэтт. Вуд, привет.

Рядом с ним сидел Рабастан и пил сливочное пиво из бутылки — Санька уже научилась узнавать характерную этикетку после вчерашнего празднования в гриффиндорской гостиной.

— И вам не хворать, — ответила она Рудольфусу и подмигнула его брату. — Пойдём, Эжени.

Комната старосты оказалась большой и светлой. Всё было в белых и золотистых тонах, словно жилище принцессы. Имелась даже маленькая гостиная с низким столиком и мягкими креслами.

— А сейчас будет сюрприз, — заявила мисс Вуд, с удовольствием принимающая восторги подруги. — Джеки!

Перед девушками мгновенно материализовался лопоухий домовой эльф.

— Хозяйка Эжени звала Джеки?

— Да, Джеки. Будь добр, принеси нам с Молли заварных пирожных и чая с бергамотом.

— Джеки сделает, — эльф исчез, а через мгновение появился вновь с большим подносом, на котором стояло блюдо крохотных пирожных, керамический белый чайник размером с маленький самовар и пара чашек с блюдцами.

— Круто! — оценила Санька. После ужина прошло больше двух часов, и она с большим удовольствием отдала дань пирожным и вкусному чаю. — Это твой личный домовик?

— Не совсем. Рудольфусу прислуживает тоже он. Я и не знала, что у префектов такая привилегия.

Они просидели почти до самого отбоя, после чего Санька попрощалась, отправляясь к себе. Рабастан тоже покидал брата и вызвался проводить девушку до гостиной Гриффиндора.

— Беги в свои подземелья, — отказалась она, — скоро отбой, не успеешь.

Мальчишка сердито посмотрел на неё, отвернулся, вскинув подбородок, и зашагал в другую сторону. Санька покачала головой и побежала к себе. Не хотелось попасться Аполлиону Принглу, она уже успела наслушаться страстей про завхоза. Шутка ли сказать, что этот высокий мрачный маг использует розги во время наказаний, и не только их — ходили слухи, что кого-то из третьекурсников и на горохе стоять заставлял. Неужто русская школа? Артуру уже досталось как раз накануне теми самыми розгами. Следы видел Роб в душевой и по секрету сказал Эжени, а та с Санькой поделилась, но дальше них это не пошло. Роб потом ещё признался, что целитель снял Артуру боль, но сказал, что следы вывести не удастся — останутся чуть ли не на всю жизнь. Розги-то какие-то непростые, заговорённые. А нечего было ходить на свою любимую астрономическую башню в пьяном виде после отбоя.

Санька уже свернула к лестнице, ведущей в башню факультета, когда едва не налетела на высокого профессора в фиолетовой мантии. Она не сразу узнала директора школы, да и немудрено, - так близко она видела его впервые.

— Добрый вечер, мисс Прюэтт, — первым поздоровался директор.

— Здравствуйте, профессор! — выпалила Санька и сразу испугалась, что неправильно его назвала.

Но директор лишь улыбнулся в бороду и посетовал:

— Давненько вы с Артуром меня не навещали. Как насчёт того, чтобы заглянуть на чашечку чая? Приходите с ним завтра после ужина.

— Хорошо, — машинально кивнула Санька.

— Вот и славно. Пароль — "сладкие финики". Ну, бегите, мисс Прюэтт, а то отбой уже был.



* * *

Следующая неделя показалась Саньке невыносимо трудной. Каждый преподаватель заваливал их бесконечными эссе, пугая предстоящими ТРИТОНами. Санька легко справлялась с заданиями — все они были в наличии, если не в пачке Гидеона, то у Фабиана. С удивлением она узнала, что Гидеон учился на Рейвенкло, а Фабиан на Гриффиндоре. Она-то думала, что братья и тут были неразлучны. Но когда разобралась, поняла, почему эссе бывали на разные, хоть и похожие темы. Пачка с работами Гидеона была чуть ли не вдвое больше, чем у брата.

А вот с учебниками младших классов девушка была вынуждена заниматься самостоятельно. И хотя тело Молли легко „вспоминало“ все чары, движения палочкой давались легко, но теоретическую часть приходилось подтягивать самой, что-то заучивая, что-то просто стараясь уложить в голове и понять.

А ведь ещё приходилось готовиться к урокам, прочитывая заранее главы, предстоящие на уроке, и находя в учебниках младших курсов все темы, что упоминались в нужной главе.

Санька не высыпалась, мало виделась с друзьями и часто хотела плюнуть на учёбу, поддерживая прежнюю репутацию Молли. Очень быстро она поняла, что мисс Прюэтт в целом считали доброй, но недалёкой девицей, довольно слабой волшебницей и ленивой ученицей. Кроме того, она могла прикрикнуть, проклясть летучемышиным сглазом или ещё чем-то столь же неприятным. Это объясняло, почему остальные школьники к ней не сильно лезли.

Ломать шаблоны сокурсникам не хотелось, однако не только она озаботилась вдруг учёбой, так что объяснять своё внезапно возникшее рвение к знаниям никому не пришлось.

— Мне отец обещал купить дом, если сдам больше трёх ТРИТОНОВ, — как-то признался чистокровный Алан Фоули, когда они расположились в гостиной у камина. — А тебе что, Прюэтт? Колись!

— Не скажу, — Санька постаралась придать себе таинственный вид, тем самым подтверждая такое простое объяснение своих странностей. Можно ведь и не признаваться, что именно обещали.

— Какие-нибудь драгоценности? — заинтересовалась Эва Стенли.

— Обученного гиппогрифа? — предположил Роб.

— Магловский автомобиль? — загорелись глаза у Артура.

— Не скажу! — отчеканила Санька, стараясь не смеяться. Но предположения, нелепые и фантастические, продолжали ещё некоторое время сыпаться со всех сторон. Радовало, что с ними не было Эжени, которая могла запросто потребовать ответа на правах дружбы.

Как бы не было тяжело, Санька продолжала упорно заниматься. К пятнице она честно призналась себе, что вымотана до предела, однако учиться ей нравится. Да что там, даже Слизнорт похвалил её на зельях, хотя она впервые видела, как зажигают горелку под котлом, а на некоторые ингредиенты для зелья „хорошей памяти“ и вовсе смотрела с ужасом. Однако простая истина позволила справиться на ура, да и Эжени рядом страховала. Главное — строго придерживаться последовательности, описанной в учебнике, слушать дополнения учителя, и зелье непременно получится - может, не идеальное, но вполне сносное. В конце концов, лавры Принца-полукровки Саньке были не нужны, но научиться варить некоторые полезные для жизни снадобья очень хотелось.

Встреча с директором во вторник вечером не состоялась — Дамблдору понадобилось срочно куда-то уехать. И Осинкина этому очень порадовалась. Успеется ещё понять, что он за человек такой. Хороший и великий, или всё же Дамбигад. Хотелось верить в лучшее.

Вместе с Эжени, Робом и Артуром она с нетерпением ждала субботней прогулки в Хогсмид. Хоть какой-то отдых от бесконечной учёбы. Чарити, весёлая девчонка с Хаффлпаффа, с которой удалось познакомиться ближе на сдвоенных уроках, Саньке очень понравилась, и они даже договорились, что мисс Бербидж пойдёт в Хогсмид вместе с ними.



* * *

День выдался солнечным и тёплым. В Хогсмид отправились сразу после завтрака. Эжени с Санькой и Чарити шли впереди, а Артур с Робом о чём-то болтали, отставая на несколько шагов. Девушки радовались хорошей погоде, окончанию трудной недели, болтали об учителях и сокурсниках, а также сошлись во мнении, что Квинтус Флинт — самый неприятный тип из слизеринцев. И совершенно непонятно, почему в него влюблено столько девчонок, включая лучшую подругу Чарити Фиону Паттерсон.

Санька с нетерпением ожидала прогулки в настоящей магической деревушке. Но взойдя на холм на краю Хогсмида, она всё же развернулась, чтобы увидеть Хогвартс со стороны.

Замок потрясал воображение. Не врали авторы фанфиков — зрелище было прекрасным. Эти башни, шпили, высокие стены, словно выросшие из скалы, монументальный длинный мост и глубокая пропасть под ним — картинка будто сошла из диснеевского мультика. Санька могла бы долго любоваться этим зрелищем, если бы подруги не потащили её дальше.

Магазин „Зонко“, куда парни уговорили девушек зайти в первую очередь, был наполнен всевозможными магическими игрушками, и Осинкина почувствовала себя маленьким ребёнком, с удивлением разглядывая разные диковинные штучки. Она даже приобрела себе палочку, пускающую красивые волшебные пузыри. Внутри каждого на пару мгновений появлялись разные картинки, изображающие того или иного волшебника, чем-либо знаменитого. Пузыри быстро лопались, но для следующих палочку не нужно было макать в мыльный раствор, достаточно было просто взмахнуть. Говорили, что полностью она выдыхается через три тысячи взмахов.

Мальчишки приобрели себе разные хлопушки и другую пиротехнику, Эжени взяла заколки, окрашивающие пряди волос в разные цвета, Чарити стала владелицей маленького зеркальца, хвалившего владелицу стихами на все лады.

Прогулявшись по улице, ребята зашли в аптеку, чтобы докупить себе некоторые зелья, посетили магазин „Всё для квиддича“, где Санька не удержалась и купила себе маленький снитч. В магазине письменных принадлежностей „Писарро“ она запаслась пергаментом и перьями, которые никак не будут лишними.

Набрав по большому кульку всевозможных сладостей в „Сладком Королевстве“, все решили заглянуть в „Три метлы“ и выпить сливочного пива.

В просторном пабе, наполненном школьниками, обнаружился пустующий столик в углу, который они и поспешили занять. Молоденькая девушка тут же принесла им по кружке пенистого пива. Санька с удовольствием пригубила игристый напиток, который успел уже ей понравиться, когда, подняв глаза, обнаружила входящих в паб братьев. Гидеон и Фабиан тоже её заметили и направились прямиком к их столику.

Чарити сразу спряталась за кружку с пивом, а Санька задумалась, кто из парней на неё так действует, - весёлый Фабиан или более серьёзный Гидеон. Несмотря на то, что девушка видела своих братьев второй раз в жизни, она безошибочно сумела их различить, хотя толком не понимала, откуда в ней это знание.

— Привет, ребята. Молли! — Фабиан бесцеремонно уселся рядом с Артуром и Робертом, которые шустро подвинулись, освобождая ему место. — О, Чарити! Как учёба?

Гидеон, поздоровавшись, остался стоять и косился куда-то в сторону слизеринского стола. Там сидели Валери Нотт с подругами, и Санька заметила, как брат обменялся с мисс Нотт взглядами. Девушка при этом вздёрнула носик, отвернувшись с гордым видом, а Гидеон досадливо поморщился. Всё интересней и интересней!

— Вы как сюда попали? — спросила она братьев. — По делу или гуляете?

— Ну, так ты не пишешь, решили тебя навестить, — усмехнулся Фабиан. — Пройдёмся?

Заинтригованная Санька кивнула и выбралась из-за стола.

— Подождёте? — спросила она друзей.

— Иди-иди, — откликнулась Эжени. — Только вы там недолго, а то на ужин опоздаем.

— Что-то случилось? — сразу спросила Санька, как только они вышли из „Трёх мётел“. Вокруг было много гуляющих, но всё больше старшекурсники. Эжени что-то говорила о том, что у младших походы в Хогсмид не чаще одного раза в два месяца. Да и то, если заслужат хорошей учёбой и поведением.

— Да ничего особенного, — Фабиан поглядывал по сторонам и вёл Саньку под ручку по главной улице магической деревеньки. Гидеон же был странно задумчив. — А скажи-ка нам, сестрёнка, тебе нравится кто-то… ну так, чтобы сильно? Может, уже было что?

— Фабиан! — одёрнул его брат.

Санька весело рассмеялась. Проштудировав дневник Молли, а точнее - Александры Мануэлы Прюэтт, - она поняла одно: уж о том, что потеряла девственность, она бы хоть как-то упомянула. Тем более, обещание подарить себя на семнадцатилетние Артуру Уизли намекало недвусмысленно. Оставалось надеяться, что Молли не наобещала этого самому парню, - с неё могло статься.

— Да не было у меня ещё ничего и ни с кем, — поспешила она успокоить братьев, — и честно-пречестно, сейчас моё влюбчивое сердце, увы, совершенно свободно.

Братья закашлялись на такой откровенный ответ, а позади послышался иронический смешок.

Санька резко обернулась, подозревая, что друзья решили-таки подслушать, о чём речь, и натолкнулась на смеющийся взгляд Магнуса Нотта. Мужчина был не один, рядом с ним шёл мрачный черноволосый и смуглый тип лет сорока. Хотя с возрастом взрослых магов, живущих гораздо дольше, чем простые смертные, так вот запросто, на глаз, не угадаешь.

Девушка ухватилась за братьев, заставляя их остановиться, и двое пожирателей с надменными лицами прошли мимо по направлению к бару в конце улицы. На Саньку они больше не взглянули.

— Хм, — отмер Гидеон, — Долохов и Нотт. Интересно, что они тут забыли?

— Да мало ли что, — беспечно хмыкнул Фабиан. — Пойдёмте к озеру прогуляемся, а то здесь слишком много ушей.

Деревушка Хогсмид располагалась на берегу Чёрного озера. Прямо за аптечной лавкой крутая тропинка убегала вниз, выходя на обрывистый берег. Хогвартс отсюда был виден как на ладони. Припекающее солнце золотило шпили и башни школы, и Санька невольно залюбовалась этой картиной. Сейчас Хогвартс выглядел настоящим сказочным замком, а озеро, покрытое мелкими барашками, и в самом деле казалось чёрным. Отсюда был хорошо виден мост, по которому они шли сегодня в деревню. До чего же монументальное сооружение - под ним с лёгкостью мог пройти высокий корабль.

Возле разлапистого дерева с выступающими из земли корнями, отполированными временем, братья остановились и повернулись к Саньке, с интересом вглядываясь в её лицо.

— Так ты, правда, ни с кем не встречаешься? — всё же уточнил Фабиан.

— Поверь, — поспешил дополнить Гидеон, — у нас вовсе не праздное любопытство.

— Эй, мне что — поклясться вам своей магией? — Санька уже не знала, каким словам они поверят. И что вообще за этим стоит.

— Было бы неплохо… — начал Фабиан.

Но брат его перебил:

— Мы тебе верим, Санни… ой, Молли, прости. Всё время забываю, как ты просила тебя называть.

Санька на миг потеряла дар речи. Неужели в детстве её звали Санни? Совпадение? Мистика? Вот ведь дура эта Молли! Саньке своё имя, пусть и слегка модифицированное, было бы слышать во много раз приятнее. Она решила рискнуть и, потупив взгляд, тихо ответила:

— Я была бы не против, если бы вы оба снова звали меня Санни. Если честно, имя Молли мне уже давно перестало нравиться. Жаль, что ничего уже не изменишь…

— Эй, совёнок, ты чего? — Фабиан ласково потрепал её по щеке. — Да мы между собой тебя только так и зовём, так что никаких проблем.

— Правда? — просияла девушка, вглядываясь в красивые лица братьев.

Те переглянулись и, притянув её к себе, крепко обняли.

— Правда, правда, Санни, — прогудел Гидеон в её макушку. Он отстранился первым и добавил: — Ну, а теперь поговорим серьёзно.

Фабиан тоже отбросил весёлость:

— Нас тут недавно Дамблдор навестил.

— Не нас, — поправил его брат, — а родителей. Он ведь директор у вас теперь?

— Да. А что хотел?

— Собственно, при разговоре мы не присутствовали.

— Но кое-что услышали, — вклинился Фабиан.

— Именно. А точнее, слова вашего директора, - мол, дети так привязаны друг к другу, а любовь — это высшее чудо, и не стоит ломать им жизни так рано. Это практически дословно.

— Ага, и мы ума не приложим, о ком из твоих друзей шла речь, но папаша явно ответил отказом. Дамблдор удалился раздосадованный, а отец злился весь вечер.

— Так что имей в виду, — Гидеон ласково погладил напрягшуюся сестру по плечу. — Может, отец тебя в ближайшее время навестит, а может, просто напишет письмо.

— Это чтобы ты не удивлялась, — кивнул его близнец.

— С каких пор директор сватает своих учеников? — возмущённо выпалила Санька. — У Уизли что, родителей нет?

— Ага! — сверкнул глазами Фабиан, а девушка отчаянно покраснела.

— Санни! — строго проговорил Гидеон.

Она отвернулась, разглядывая Черное Озеро невидящим взглядом, и решилась:

— Он мне нравился в конце прошлого учебного года, — сказала она со вздохом. — Мы даже поцеловались один раз, — и Санька поспешно добавила, — но мне совсем не понравилось! И вообще, когда мы встретились на прошлой неделе в Хогвартс-экспрессе, я ничего к нему уже не чувствовала. Совсем! Может, и не было ничего, а может, я за лето изменилась.

— Ты изменилась, — кивнул Фабиан со смешком, — даже я заметил. Словно повзрослела в один миг.

— И не переживай, — добавил его брат, — ты нам такой ещё больше нравишься. Не врёшь, не кривляешься, открыто говорить научилась…

— Не фыркаешь, — подхватил Фабиан, — радуешься нам, как в детстве.

— Что-то произошло? Ты точно не встретила кого-то ещё?

Никогда ещё Штирлиц не был так близок к провалу.

Надо было срочно придумать что-то умное, что могло бы убедить людей, по-настоящему близких. Неудивительно, что они заметили разницу.

— Знаете, — вдумчиво начала Санька, — я сама не знаю, как так получилось. Просто задумалась вдруг о жизни, о том, что нас ждёт впереди… И так страшно вдруг стало. Все эти слухи о надвигающейся войне… Знаете, я даже учиться лучше начала. И от квиддича отказалась. А ещё меня Слизнорт похвалил, и вообще…

— Повзрослела! — хором заявили братья.

— Санни, мы рады, — Гидеон взял её за руку и вложил в ладонь маленький кулон на цепочке. Похоже, собственное объяснение вполне удовлетворило обоих.

Санька выдохнула:

— Что это?

— Надень и нигде не снимай. Нам просто в голову не приходило раньше, дураки были, прости.

— Этот кулон защитит от любого приворота, — пояснил Гидеон. — Отразит заклятье, например. Даже от напитка или конфет с амортенцией не пострадаешь.

— Только от них тебя сразу вывернет, — хохотнул Фабиан. — Зато с гарантией.

Санька тут же надела цепочку на шею и спрятала кулон под мантию. А потом по очереди крепко обняла братьев.

— Спасибо, — она постаралась вложить все чувства в одно слово.

— Ну вот, — Фабиан толкнул брата плечом, — а ты говорил, обидится или разругается. Санни у нас золотко просто.

— Ага, боюсь сглазить. Ну что, совёнок? Проводить тебя обратно? Или сама отсюда доберёшься?

— Не маленькая уже, — широко улыбнулась Санька, — давайте уже, аппарируйте куда вам там нужно.

Каждый поцеловал её в щёку и, велев „держаться и писать письма“, исчез с хлопком.

Девушка глубоко вздохнула и пошла обратно к друзьям. Она не торопилась, подумать было над чем. А ведь настоящая Молли по глупости могла и не принять кулон. А может, сразу бы разругалась с братьями. А вдруг, и правда, дело было в каком-то привороте?

Она не заметила мага, плотно закутанного в мантию с опущенным капюшоном, который, стоя возле входа в бар „Кабанья голова“, провожал её пристальным взглядом. Когда девушка зашла в „Три метлы“, он откинул капюшон, задумчиво посмотрел вверх, на бегущие по небу лёгкие облака, усмехнулся и аппарировал.