Глава 1. Начало
- Тема сегодняшнего урока – «Общие сведения о курсе Защиты от Темных искусств для пятого курса», - слащавым голосом произнесла женщина в мантии приторно-розового цвета.
Ученики послушно склонили головы над своими свитками пергамента и начали выводить тему.
- Для начала, ознакомьтесь с содержанием ваших учебников, - продолжала вещать профессор.
- Абсолютная чушь, - шепнула своей подруге девушка в последнем ряду.
- Нет сил спорить, - ответила её соседка, продолжая листать страницы.
- Мер, тут ничего про использование заклятий. Ни-че-го. Слышишь?
- Я слышу, Лин, - яростно прошептала собеседница, прикрываясь учебником по защите.
- Это мерзко, Мередит, - нахмурилась девушка. – Так же мерзко, как и эта розовая ж…
- Кхе-кхе, - раздалось прямо над ними, и девушки резко выпрямились за партой, изумлённо вытаращившись на профессора, которая странным образом оказалась так близко. – Простите, что помешала вашему разговору, мисс Фостер, но мне кажется, я не давала вам слово, - пропела женщина.
Весь класс застыл, глядя на провинившихся. За беседой их застали явно не сию секунду.
- Мы обсуждали тему урока, мэм… - начала девушка.
- Встать, когда, я с вами разговариваю, мисс Фостер! – взвизгнула профессор и тут же на её лицо вернулась привычная улыбочка.
- Хорошо, профессор Амбридж, - пробубнила та себе под нос, исполняя приказ.
- Минус десять очков Гриффиндору за разговоры на уроке, мисс Фостер, - с явно довольной улыбкой провозгласила профессор. – Можете покинуть класс.
- Пожалуйста, - бросила девушка, сгребая свои вещи в охапку и ровным шагом покидая кабинет.
Коридоры Хогвартса сейчас были пустынны. На первом уроке никогда не бывает окна. Из года в год.
«Пятый курс начался не очень удачно», - отметила про себя девушка, продолжая шагать в сторону гриффиндорской гостиной.
Такая редкая здесь тишина успокаивала. Плевать, что странная профессор Амбридж заставит её идти на отработку. Плевать, что она получит выговор от декана. И плевать, что завтра мама пришлёт ей письмо, выражая в нём всё своё недовольство. Она усмехнулась: есть лишь один человек, который всецело разделит её мнение.
До башни факультета оставалось всего пару коридоров, когда её окликнул голос, который она меньше всего ожидала услышать.
- Мисс Фостер! Мисс Фостер, постойте, - к девушке на всех парах мчалась Минерва МакГонагалл.
Девушке показалось, что декан смотрит на неё с сочувствием. Тонкие губы поджаты, лицо бледное – жди беды. Гриффиндорка осторожно расправила складки на мантии и перевела руки за спину, готовя себя к худшему.
- Почему вы не на уроке, Линнет? – голос МакГонагалл не был строгим, словно тётушка разговаривала с любимой племянницей, прознав о её проказах.
- Профессор Амбридж выгнала меня из класса, мэм, - как можно спокойнее ответила та.
- Что ж, это… это, конечно, плохо… - МакГонагалл потупила взгляд. – Мы это обсудим. Но позже. Да…
Гриффиндорка вопросительно подняла брови. Видеть всегда строгого декана факультета Гриффиндор растерянной и настолько несобранной было не то что странно, это было ненормально и просто кричало о том, что происходит что-то очень и очень плохое.
- Профессор?
- Нам в кабинет директора, мисс Фостер, - траурным тоном сообщила декан. – Ваш брат уже там.
Эти слова были первым тревожным звоночком. Амбридж не стала бы вызывать обоих Фостеров из-за мелкой провинности одного из них. Нет, тут было что-то серьёзней… И дело точно не в недовольстве её поведением преподавателя Защиты от Тёмных искусств.
Линнет быстрым шагом шла за МакГонагалл, пытаясь не думать ни о чём и не накручивать себя. Ведь ничего ещё не произошло, верно? И не произойдёт, если она не станет загадывать наперёд.
Остановились возле каменной горгульи, скрывающей проход в кабинет Дамблдора. Она была здесь лишь раз. Один чудовищный раз в своей жизни, когда Дамблдор со скорбным выражением лица вещал им с братом о загадочной смерти бабушки. Поэтому ассоциации с директорским логовом были самые наихудшие. И Линнет изо всех сил пыталась заставить себя не сопоставлять события, которые заставили её прийти сюда в тот раз с теми, что происходили сейчас.
«Не думать о плохом, Лин».
- Сахарные перья, - произнесла пароль декан, и горгулья мгновенно отскочила в сторону.
Подъём по винтовой лестнице оказался слишком коротким. Гриффиндорка ещё не успела собраться с мыслями, не успела подготовить себя к тому, что ждало её там, за дверью с молотком, а МакГонагалл уже пропускала её перед собой в знакомый круглый кабинет.
- А, мисс Фостер! – попытался улыбнуться директор. Вышло плохо. – Проходите, присаживайтесь.
Она услышала, как закрылась дверь за её спиной. Наступила звенящая напряжённая тишина. Совсем не та, которая приятным теплом окутывала её в школьных коридорах. Эта была более зловещей, недружелюбной. Линнет осторожно опустилась на край стула, предложенного директором. Питер, сидящий рядом, кивнул ей и тут же отвернулся.
Взгляд брата был сосредоточенным и как никогда серьёзным. Уж он-то не мог не заподозрить неладное. Но он молчал.
- Питер, Линнет, - обратился к ним Дамблдор, вновь попытавшись изобразить на лице располагающую к себе улыбку, - у меня для вас не самые лучшие новости, даже плохие.
Сердце словно упало в пятки. Хотя директор ещё не сказал, что именно произошло, разрыдаться хотелось уже прямо сейчас. Плохие новости - они, ясное дело, что не завуалированные хорошие.
- Профессор, я не совсем понимаю… - сдавленно произнёс Питер.
«Ты всё понимаешь, Питер, - горько усмехнулась про себя гриффиндорка. – Просто отказываешься верить…»
- Сегодня умерла ваша мать, - коротко произнёс Дамблдор, поспешно отводя взгляд.
«Нет, это шутка. Причём очень плохая. Профессор Дамблдор, скажите, что вы пошутили! Скажите!» - Кричало всё где-то внутри. А снаружи всё молчало.
Она была готова умолять. Кричать, биться в истерике, на коленях упрашивать директора. Только она не знала, о чём просить. Не знала, о чём умолять.
Слабый стон сорвался с её губ, больше похожий на вой раненого зверя. Ладони машинально потянулись к ни в чём не повинным волосам. Сжали пучки волосинок и натянули до боли.
- Профессор… - выдохнул где-то рядом Питер.
Но для неё всё смешалось в водоворот звуков и действий. Сейчас она была одна, согнувшаяся пополам в своём мире. Мире страха и отчаяния. Где не было света и радости. Где стало на одного близкого ей человека меньше. Осознание приходило постепенно, вместе с горячими слезами, градом катившимся по щекам. Мама умерла. Она больше никогда не спечёт такой вкусный яблочный пирог. И завтра она не пришлёт ей сову, осуждая поведение дочери на уроке Защиты. Она ушла. И Линнет никогда больше не услышит её тихий и чуть грубоватый порой голос.
***
МакГонагалл вызвалась сопроводить их до гостиной и помочь побыстрее собрать вещи – нужно было проститься с матерью. Дамблдор, обычно такой доброжелательный и спокойный, казалось, был огорчён не меньше, чем сами Фостеры. Но Линнет знала – директор Хогвартса не может в полной мере ощутить ту же боль, что и они с братом, а значит и переживает он так, за компанию.
Линнет шла, едва перебирая ногами. Сердце не билось, как птица в клетке. Казалось, оно вообще остановилось. Будто прислушивалось в надежде, что пропустило что-то важное, какой-то момент в своей жизни, что ответ есть, просто хозяйка его забыла или не приметила. Но нет, она не ослышалась. Всё верно, как бы она это не отрицала.
Девушка не помнила, как они дошли. Она не слышала пароль, произнесённый МакГонагалл в полголоса. Всё словно смешалось в голове, сплелось в запутанный клубок мыслей. Лишь взгляд оставался на удивление ясным. Таким же, как и у жителей башни Гриффиндора, удивлённо вскидывающих брови при виде подавленных брата и сестры. Но разница всё же была. В глазах Питера и Линнет Фостеров померк тот самый пресловутый огонёк надежды. В то время как все гриффиндорцы, от мала до велика, светились этой треклятой жизнью.
В спальне девочек пятого курса было до ужаса тихо. Собранный чемодан стоял посреди комнаты, ожидая свою хозяйку, которая каменным изваянием сидела на своей кровати и просто смотрела в пустоту. Эмоций не было, желание выть от боли и рвать на себе волосы внезапно пропало, оставив после себя лишь рой мыслей в голове.
- Лин.
Гриффиндорка с отсутствующим выражением лица подняла голову на посетителя. Сейчас ей было всё равно, кто пришёл сказать ей своё ничего не значащее «мне жаль».
- Она…? – немой вопрос, заданный соседкой по комнате заставил кое-как подняться и взглянуть в тёмно-карие, почти чёрные глаза подруги.
- Да, - прошептала Линнет. А в душе внезапно стало как-то пусто. Словно это было признание самой себе.
- Ох…
Секунда – и Линнет оказалась в крепких объятиях подруги. Возможно, нужных сейчас, а возможно – нет. Но это внушало мысль, что она не одна.
- Мы уезжаем, Мередит, - ровным голосом оповестила подругу Лин.
- Возвращайся.
Губы Линнет затронуло подобие ничтожной улыбки. Точно такие слова Мередит произнесла в день смерти бабушки. Точно так же она смотрела на неё. И этот взгляд был поддержкой, а не сожалением об утрате. За это Линнет ценила их дружбу.
- Мне пора, - тонкая рука гриффиндорки легла на ручку чемодана.
- Хорошо.
Как всегда лаконично, но с долей смысла. Ничего лишнего.
В гостиной уже ждали Питер и МакГонагалл. Взгляд декана просто сочился этим тошнотворным сочувствием и сожалением, которое заставляло чувствовать себя несчастной.
- Отправитесь сетью летучего пороха, - сообщила МакГонагалл по пути в учительскую. – Вас уже ждут.
- Спасибо, профессор, - коротко кивнул Питер, пропуская сестру вперёд.
Линнет тяжело вздохнула, набирая горсть летучего пороха. Когда умерла бабушка, всё было так же…
- Фостер-мэнор, - на удивление ровным голосом произнесла гриффиндорка, после чего скрылась в поглотившим её зелёном пламени.
***
Выйдя из большого мраморного камина в гостиной поместья Фостеров, Линнет почувствовала, что у неё сильно кружится голова, а всё тело ноет как после длительной разминки.
МакГонагалл была не права, сказав, что юных Фостеров ждут. Мрачная комната с задёрнутыми портьерами была пуста. Некогда уютная и наполненная теплом гостиная сейчас была серой и холодной. В камине больше не потрескивали поленья, а книги в шкафу покрылись толстым слоем пыли (к ним домовикам запретили даже прикасаться). Миссис Фостер любила проводить время за чтением в этом месте. С её смертью ранее такая любимая Линнет комната стала словно неживой.
Девушка поспешно отошла от камина на некоторое расстояние, давая проход брату. Питер явно чувствовал себя таким же подавленным, как и сестра.
- И это наш дом… - прошептал гриффиндорец, останавливаясь.
- С её смертью многое изменится, - Линнет всё ещё не решалась полностью произносить страшное «Мама умерла», словно это зависело только от её слов.
- Нет, - покачал головой Питер, заглядывая в пустые, ранее лучащиеся теплом и радостью, карие глаза сестры. – Изменится всё.
Гриффиндорка лишь молча кивнула.
- Возможно, нас ждали в комнате мамы, - озвучила свои мысли Линнет, подталкивая брата к выходу из мёртвой комнаты, пустота и заброшенность которой уже мешала дышать.
Фостеры глубоко ошиблись, думая, что побег из гостиной позволит хотя бы немного отвлечься от ужасных мыслей. Страшная звенящая тишина окутала своим невидимым плащом всё поместье, не давая о себе забыть ни на минуту. Все портьеры были наглухо задёрнуты, не позволяя пробиться сквозь них хотя бы маленькому лучику света. Все двери были плотно закрыты, чего никогда не допускала миссис Фостер при жизни. И хотя в тёмных коридорах виднелись следы недавней уборки, поместье казалось давно покинутым.
- Линнет, Питер! – окликнули их, когда брат с сестрой собирались открыть дверь, ведущую в покои матери. Голос заставил их обернуться.
К ним по коридору приближался человек. Чёрная мантия волшебника развевалась за его спиной.
- Отец, - сдержанно поприветствовал мужчину Питер, сохраняя каменное выражение лица.
- Вам не стоит ходить к матери, - вместо приветствия заявил мистер Фостер. – Вы сможете увидеть её только завтра, сейчас это не нужно.
- Но ведь… - попыталась возразить Линнет, но отец остановил её жестом.
- Отправляйтесь в свои комнаты. Домовики доставили ваши вещи.
Не дожидаясь ответа, мистер Фостер зашёл в комнату мамы и запер дверь заклинанием изнутри (об этом сообщил щёлкнувший замок). Брат с сестрой, понурив головы, последовали его совету.
***
Когда за Линнет захлопнулась дверь, девушка осмотрела свои покои. Всё здесь, как и в остальных комнатах поместья стало холодным и унылым. Даже жёлтое покрывало на большой кровати не помогало вернуть этой комнате уют.
Чтобы попытаться хоть немного отвлечь себя от этой угнетающей обстановки и мыслей о завтрашнем дне, Линнет принялась за свой чемодан. Она не знала, зачем раскладывает все вещи по своим местам, ведь уже через два дня ей предстоит той же каминной сетью перенестись обратно в Хогвартс. В другое время она сочла бы это занятие скучным и не стоящим траты драгоценного времени, но не сегодня, когда давление на неё оказывают даже стены собственной комнаты.
- Я должна пережить завтрашний день, - прошептала Линнет, сверля взглядом чёрное платье, приготовленное на утро.
К ужину она не спустилась. Питер, судя по хлопку от перемещения домового эльфа за стеной, тоже. Проворочавшись в постели почти всю ночь, Линнет смогла заснуть только под утро. И эта ночь показалась ей самой длинной в её жизни.
Голоса 
+10
