ГЛАВА 1

Один из ближайших соратников Тёмного Лорда, Люциус Абраксас Малфой возглавлял когда-то отряд Пожирателей смерти, но его блестящая «карьера» пошатнулась, когда он, чистокровный волшебник и потомственный аристократ, два года назад по собственной глупости загремел в Азкабан. Этих двух лет проведённых Люциусом в заключении вполне хватило, чтобы упасть в глазах Волан-де-Морта. И вот, теперь мистер Малфой вновь проводил уйму своего времени в Мэноре, упорно стараясь завоевать доверие своего Господина. Возможно, со стороны покажется, что завоевать доверие Тёмного Лорда не такая уж сложная задача? Пожалуй, всё действительно было бы довольно просто, если бы этот высокий статный мужчина с длинными платиновыми волосами и гладко выбритым лицом не был женат на Нарциссе.

Нарцисса Малфой (в девичестве Блэк) наотрез отказалась становиться Пожирательницей смерти. Нет, Нарцисса не предала мужа, она всегда свято верила в элитарность чистокровных волшебников и поддерживала Люциуса во всех его деяниях. Просто сейчас единственной, но чрезвычайно весомой для миссис Малфой проблемой стало то, что Люциус втянул в страшные игры Волан-де-Морта их совсем ещё маленького и не знающего кровавой войны сына. По примеру отца мальчик стал приспешником Тёмного Лорда. В тот день семейная лодка Малфоев покачнулась и дала серьёзную течь. Казалось, Нарцисса сойдёт с ума, слушая размеренный голос мужа, который обошёлся лишь одним объяснением: «Он мой сын! Он должен!». Что, по мнению Люциуса, должен был Драко? Убивать? Ненавидеть? Прислуживать? Бояться? Разве этого заботливая мать желала своему единственному ребёнку, когда в молодости обучала Драко живописи, музыке?! Когда прививала сыну любовь к красоте, искусству, элегантности?!

Нарцисса имела всё, что только можно пожелать, но... Она не была так же готова к убийствам, как и её сестра, Беллатриса. Да, она не общалась с Андромедой, но и не желала ей смерти так, как делала это Лестрейндж.

И вот, сейчас, медленно вышагивая за сыном по длинному коридору разорённого замка Хогвартс, Нарцисса тихо шептала какую-то собственную, несуществующую молитву. Она неистово просила кого-то далёкого и неизвестного, того, кто вершит судьбы, пожалеть сына, спасти от страшной участи самое дорогое, что у неё осталось. Но тёмный коридор медленно заканчивался, приближая семью во главе с Малфоем-старшим к двери в Большой зал.

Трудно было сейчас узнать Хогвартс. Даже в рождественские каникулы, когда большинство учеников возвращались домой, он не был таким пугающе пустым и тихим. Разрушенные стены, выбитые окна, зловещая тишина, кровь на полу... Разве так должна выглядеть столь ненавистная Драко школа чародейства и волшебства? Разве этого он хотел, когда в последний раз ехал в поезде, говоря о Хогвартсе, как о жалком подобии школы?

Драко не знал...

Вот только бледные руки, в ладони которых впились короткие ухоженные ногти, вспотели, став неприятно влажными.

В отличие от матери, которая неспешно плелась за ним, явно желая схватить Драко за руку и прижать к своей груди, загораживая от всей этой проклятой черноты, отец казался совершенно спокойным и непоколебимым. Ровная уверенная осанка Люциуса не содрогнулась даже тогда, когда коридор наполнили жуткие женские крики, от которых заложило уши. Он всё так же направлялся к двери, не обращая на душераздирающие вопли никакого внимания, будто вовсе их не слышал.

У самого входа в Большой зал Люциус резко остановился, окинул раздражённым взглядом жену и сына, призывая их немедленно успокоиться, и лишь после этого толкнул вперёд массивные створчатые двери. Громко противно скрипнув, словно жалуясь на свою нелёгкую жизнь в холодном разрушенном злодеями замке, двери медленно отворились.

Голоса собравшихся в зале затихли, и Пожиратели уставились на Люциуса, раболепно склонившего голову перед Тёмным Лордом. Длинные платиновые волосы в беспорядке упали на лицо, пытаясь скрыть своего «хозяина» от пронзающего взгляда красных глаз. Мистер Малфой не смел выпрямиться, боясь таким образом проявить неуважение к своему Лорду.

Лорд протянул вперёд худощавую руку и провёл длинными грязными ногтями по плечу Драко, совершенно не обращая внимания на отца мальчика.

- Драко, Драко Малфой! - прошипел Волан-де-Морт, оборачиваясь к сидящим и делая жест рукой, в которой находилась палочка, словно прося всех поаплодировать юному приспешнику.

Мальчик впервые оказался в разрушенном Хогвартсе после того, как позволил себе нацелить палочку на ныне покойного Дамблдора. Теперь, наблюдая за собравшимися в Большом зале, Драко невольно содрогнулся от одной только мысли о том, что когда-то здесь было тепло и уютно. В холодном и мрачном теперь Большом зале когда-то звучала музыка и беззаботный смех, высоко под самым невообразимо прекрасным тогда потолком парили горящие свечи, а за длинными столами сидели юные волшебники – ученики школы чародейства, и никто из них даже в самом страшном сне не мог тогда вообразить, какая страшная опасность грозит школе.

Сейчас парню жутко захотелось увидеть за столом хотя бы Гойла, но в зале сидел лишь его отец. Так нелепо... Даже он, будучи таким же чистокровным волшебником и ныне приближённым к Лорду, не позволил сыну вступить в ряды Пожирателей смерти. Так за что же всё это Драко?!

Внутри зажглась ненависть, медленно становясь тягучей и обволакивая всё тело. Ненависть к Поттеру за то, что тот был важным звеном в этой цепочке ужаса. Ненависть к матери за то, что была так аккуратна с ним всю жизнь, заставляя его верить, что мире есть не только боль от отцовского Круцио. Ненависть к отцу за то, что он кидает его на амбразуру. Ненависть к чёртовой гриффиндорской заучке, грязнокровке Грейнджер, за то, что она, вообще, когда-то посмела прикоснуться к нему.

- Уйди прочь, - бросил Лорд в сторону Люциуса, медленно ведя Драко к пустующему месту за столом.

Рядом с Драко вальяжно развалилась его тётка Беллатриса, иногда небрежно посмеиваясь над муженьком сестры, который всегда казался ей жалким и нелепым. Напротив же сидел Снейп. Было странным, что крёстный оставался в живых. Хотя, ещё нелепее блондину показалось то, что Северус не прикончил его самого... Тогда, «в прошлой жизни» Хогвартса, на одном из уроков зельеварения. Безумно захотелось закричать Снейпу прямо в лицо: «Почему? Почему, чёрт возьми, ты не выстрелил в меня Авадой?! Почему допустил, что я сижу здесь?! Почему, сто дементоров с тобой, ты тогда защитил эту грязную шлюху?! Не снял вонючие баллы с Гриффиндора... Какого Мерлина ты здесь?!! Я всё про тебя знаю!»

Но лицо слизеринца не выражало ничего, кроме беспокойства, которое он неумело пытался скрыть.

Метка на руке противно защипала. Появилось дикое желание закатать рукав рубашки и расчесать ноющую кожу до крови, лишь бы только оторвать ненавистное клеймо.

- Ты догадался, мальчик мой? - вкрадчиво прошелестел Тёмный Лорд, прекрасно зная, что Драко испытывает всё нарастающую боль.

Конечно, этот безносый ублюдок решил снова поручить ему задание.

Драко в отчаянии посмотрел на мать, которая незаметно сжимала подол своего платья тонкими длинными пальцами, желая разорвать его, лишь бы ей было позволено сейчас увести сына подальше отсюда. Спасти своего мальчика...

- Что ж... Крэбб, веди! - крикнул Лорд Пожирателю, стоящему где-то за колонами.

Толстый брюнет силой потащил кого-то за руку, заставляя пленника показаться, но тот упорно протестовал, изо всех сил упираясь ногами.

Силы жирдяя преобладали, и Крэбб выволок обречённого на середину зала.

Длинная мантия с острым капюшоном скрывала лицо и тело бедняги. Но даже сейчас можно было заметить, как дрожат тонкие руки, которыми несчастный пленник пытается ударить Пожирателя. Всё тщетно... Крэбб с силой бьёт пленника по спине, заставляя упасть на плиты и, наверно, разбить колени в кровь.

В два больших шага преодолев расстояние от стола до упавшей на колени жертвы, Волан-де-Морт остановился и медленно поманил рукой.

- Драко, подойди сюда! – прошипел Лорд, поглаживая стоящего на коленях по куполу капюшона.

Парень сразу заметил, как содрогнулась фигура бедного пленника. Внутри нарастала паника... Нет, нет, нет... Всё это неправильно... Он не сможет убить... Не сможет... Почему, вообще, именно он?

…В голову заползают отцовские наставления: «Сделай! Бей! Унижай! Очищай землю от грязных!»

Пришлось встать со своего места и подойти… В ту минуту, когда Малфой решительно остановился около Лорда, и тот силой сорвал с пойманного капюшон, до безумия хотелось провалиться в небытие.

Исчезнуть. Перестать существовать. Навсегда.

Под капюшоном изорванной в клочья мантии парень увидел Гермиону Грейнджер.


- Нет, вы только посмотрите на это! - Грейнджер нервно заправила прядь каштановых волос, безуспешно пытаясь скрыть пылающие кончики ушей.

- Успокойся, Герм, это не стоит такого внимания.

В негодовании Гермиона с такой силой бросила свежий выпуск «Ежедневного Пророка», что несколько шоколадных лягушек, до этого вполне мирно сидящих на столе и смотревших на проносящийся за окном поезда пейзаж, тут же заквакали и бросились врассыпную, запрыгивая на стекло и добираясь до форточки.

- Неужели они все там совсем ослепли?! Как будто только мы знаем, что отец этого хорька стал Пожирателем смерти! - волосы Грейнджер буквально наэлектризовались от гнева, а глаза «прожигали» газету насквозь. С одной из колдографий в злополучном «Пророке», надменно щурясь от ярких вспышек фотокамер холодно улыбалась чета Малфой.

Гриффиндорка проигнорировала выражение лица Рона, который с досадой смотрел на последнюю сбегающую на волю лягушку: шоколадная проказница поудобнее уместилась на оконной форточке, напряглась и прыгнула вперёд, позволяя потоку встречного ветра унести её в сторону.

«Люциус Малфой: "Маглорожденные такие же, как мы!"» - гласил заголовок сентябрьского номера.

- Мы всё равно ничего не сможем поделать. У Малфоя слишком хорошие связи в Министерстве, - приглушённо ответил Гарри, не отрывая блуждающий взгляд от пейзажа за окном.

Просторные поля за окнами «Хогвартс-экспресса» сменялись глухими рощами, поезд уже преодолел половину пути и теперь, мерно покачиваясь, неспешно приближался к пункту назначения.

Погода вполне отражала настроение Поттера, и накрапывающий дождик постукивал по стеклу, унося мальчика куда-то далеко.

Шрам всё ещё болел, а голова гудела из-за странного шума в ушах. На душе у Гарри было как-то неспокойно.

- Это были мои лягушки! - смерив подругу грозным обиженным взглядом, возмутился Рон.

Уже несколько лет парень собирал заколдованных лягушек, а карточки с волшебниками отдавал первокурсникам. Скупив сегодня чуть ли не все сладости, он наслаждался видом пойманных, пока Грейнджер бесцеремонно их всех не распугала.

- Рональд Уизли, какие ещё лягушки?! Ты хоть понимаешь, о чём я говорю?! - взвилась Гермиона.

Но Уизли явно было плевать на Малфоев, которые всё летние каникулы оказывались на первых страницах «Пророка».

- Это ни какие-то лягушки! Я же не говорю так про твои книги... - надулся рыжий, выходя из купе и с силой хлопая дверью, тем самым выдёргивая Гарри из его тоскливых мыслей.


Это была не единственная ссора в этом поезде. В соседнем вагоне обстановка была не лучше...

***
Слизеринка Пэнси Паркинсон чрезвычайно увлечённо что-то рассказывала своим соседям по купе:

- Нет, я действительно понятия не имею! Мне кажется...

- Пэнси, ты повторяешь эту историю уже в сотый раз, заткнись хоть на минуту, - раздражённо оборвал её слова белокурый парень.

Паркинсон поджала губы и ещё сильнее прижалась бедром к Драко.

Он никогда не воспринимал девушек всерьёз. Нравилась ли ему Пэнси? Нет. Она была просто очередная-девушка-с-которой-я-сплю. Слизеринка была ничем иным, кроме как «способом снять напряжение».

Сидя в купе, он несколько раз раздражено поправлял рукав рубашки, который Паркинсон постоянно пыталась закатать, обосновывая это тем, что очень любит вид его сильных рук.

Хотелось наорать на сокурсницу, выкинуть её из купе и оставить сидеть в коридоре всю оставшуюся дорогу.

Драко был зол. Что-то бушевало в нём. Внутри просыпалось нечто... звериное.

Никто не знал о том, что случилось этим летом.

Хотелось выкрикнуть на ухо этой чёртовой девчонке, что он не хочет прикасаться к ней, не хочет даже просто слушать её, вообще, не хочет находиться с ней в одном помещении, не говоря уже о сексе.


Ему надо выговориться. Рассказать о боли в предплечье, жутком страхе и ненависти.

Держать всё в себе стало до боли привычным. Правильным. В его чёртовой жизни всё стало до усрачки правильным. Но практически невыносимым...

Делать так, не делать вот так.

Слушать.

Молчать.

Уничтожать.

Наставления отца въелись в голову и, казалось, уже никогда её не покинут.

Малфой не понимал, как этот «мёртвый» голос в голове может вызывать в нём такие живые чувства, заставляя кривиться, когда слова ледышками касались сердца, пуская по телу стаю мурашек, превращая бархатную кожу в гусиную.

Стоило Паркинсон снова попытаться засучить рукав его рубашки, как он с презрением откинул её липкие тёплые руки и вылетел из купе.

Очутившись в коридоре, Драко тут же почувствовал облегчение: теперь можно спокойно вдохнуть, не боясь, что кто-нибудь попытается прикоснуться к тебе.

В приоткрытое окно «Хогвартс-эксресса», слегка покачивая бордовые занавески, проникал лёгкий осенний ветерок и, приятно обдувая, приносил свежесть в мысли.
Теперь неплохо бы найти себе спокойное место...

Продвигаясь вперёд по коридору в поисках свободного купе, Малфой несколько раз прерывал целующеюся парочку из Рейвенкло и двух придурков из Хаффлпаффа, которые на спор ели жалящие конфеты.
Кажется, он наткнулся уже на всех...

Почти на всех...

Стоило Малфою открыть очередную дверь, как прямо в грудь ему упёрлась чья-то лохматая каштановая голова, обдавая тёплым дыханием открытый участок кожи.

Ну, конечно, вот и она... Легка на помине!

- С дороги, грязнокровка, дай дорогу настоящим волшебникам, - тут же нашёлся блондин, отталкивая строптивую гриффиндорку и отряхиваясь, словно Гермиона его испачкала.

- Попридержи язык, Малфой! - вскипел Поттер, вскакивая с места и пытаясь отодвинуть ошарашенную подругу за свою спину.

- Ну, конечно же, и Поттер здесь, как же наша заучка без своего золотого мальчика! Не волнуйся, я чужого не подбираю, тем более, использованного.

С вызовом взглянув в карие глаза растерянной, слегка напуганной Гермионы, Драко скривился, будто съел что-то очень отвратительное.

Его глаза всегда напоминали ей лёд.

Чёртов хорёк!

Что же там в твоих серых мороженых глазах?

Лишь маска.

Фальшь...

Сплошное холодное лицемерие...

Нет, никогда больше она не позволит ему издеваться над собой. Никто больше не сломит и не поставит Гермиону Грейнджер на колени.

- Не пошёл бы ты?! - прошелестела она Малфою в лицо.

Бравада и притворное безразличие парня сломались под натиском дрожащего голоса.

Что это за писк был сейчас?

О Мерлин, кажется, это был мой собственный голос...

Неужели я что-то сказала вслух?

- Что ты сказала? - слизеринец уже собирался закрыть дверь, желая, чтобы та хорошенько стукнула Поттера по носу, как где-то из-за спины гриффиндорца послышалось робкое бормотание, больше похожее на шёпот.

- Что, проблемы со слухом? - произнёс Гарри, снова занимая оборонную позицию между подругой и слизеринцем. Но внезапный накрывший приступ дурноты и жуткий шум в ушах заставили его прикрыть глаза и опереться рукой о косяк двери.

Перед глазами ежесекундно проскользнуло видение:

Маленькая тёмная комнатка, больше похожая на кладовку, была заставлена шкафчиками с зельями. Одна из завешанных какими-то рваными платками стен неумолимо начала съезжаться с другой, раскалывая деревянные полки словно орехи.

- Гарри... - ужаснулась Гермиона, поддерживая Поттера и помогая ему сесть.

Гарри...

Мерзкий Поттер!

Мерзкая грязнокровка!

Мысли Малфоя заплясали, словно картинки в калейдоскопе.

Драко сплюнул прямо на пол и ехидно оглядел побледневшего парня, который с силой стиснул запястье Грейнджер.

Наверное, после такой хватки точно оставит на её коже синяк.

Какого Мерлина... Да, что здесь, вообще, происходит?!

Девушка попыталась освободить свою руку, свободной ладошкой прикасаясь к шраму.

Жутко горячий.

- Что уставился? - огрызнулась она на блондина, всё ещё стоявшего в проёме.

Парень как-то нерешительно застыл между коридором и купе, наблюдая за Гарри.

Чёрт, убирайся отсюда, Малфой!

Это не твои проблемы, это же Поттер!

Внутренний голос отчаянно пытался достучаться до Драко.

Безрезультатно...

Шаг... второй, ещё один...

И вот, он уже резко тянет Поттера за руку, заставляя парня опереться о его плечо.

Гермиона ошарашено наблюдает за Малфоем, будто бы сейчас тот не помогает ей, а бьёт в Гарри заклинаниями.

- Может, ты поможешь мне, грязнокровка? Я не дотащу этого бегемота до Помфри, она в одном из купе.