Северный ветер.

Северный ветер.

1. Ушедший страх.
Холодный осенний ветер рвал полы куртки, из-под которой показывался кончик яркого, ало-золотого шарфа. Осень нещадно била мерзким дождем, холодом забиралась под воротник, вытаскивала из бесчувственных ледяных пальцев стремящийся на свободу зонтик.
Молодой человек, новый учитель зельеварения в Хогвартсе, стоял над заросшим бугорком земли, огороженным ржавой от воды изгородью. Но взгляд его серых глаз устремлялся куда-то дальше, мимо башен величественного замка, мимо скупой надписи на могиле. Быть может, туда, где сам он, совсем еще ребенок, столкнулся со свойства первый страхом. Детским страхом, которого теперь нет и в помине...
Ледяная вода стыла в колеях размытой дорогой, которая уводила, манила в даль, к свинцовым облакам. А ветер, подвывая, как бродячая собака, уносил тихие слова новоиспеченного профессора Лонгботтома:
- У меня теперь другой боггарт, профессор Снейп! Совсем другой...

2. Два чувства не имеют границ.
Пожилая женщина в темно-синем платье устало отошла от окна, за которым все еще лила дождем непогода, и мягко, по-кошачьи опустилась в кресло. Яркий огонек в камине, напротив ожидания, не принес облегчения - стиснутые пальцы остались ледяными, а шаль практически не грела. И взгляд ее оставался таким же испуганным, словно всю гриффиндорскую смелость разом вытянули из ее сердца.
Но разве это ее вина, что каждый год пятнадцатого октября она словно бы умирает от воспоминаний, как от яда в бокале с вином? Разве она заслужила, чтобы этот день трагическим клеймом было впаян в ее жизнь? Разве не мог чдовищный шрам в душе изгладиться и пропасть? Видимо, покой ей не было дан - и когда часы били полдень, ничто не могло защитить ее от новой муки...
Она ведь не виновата, что почти пятьдесят лет назад сказала твердое "нет" человеку, которого любила и ненавидела. Нет, она поступила првильно.
Но пальцы все равно судорожно сжимают спрятанный на груди кулон. Простенькую безделушку, на которой стоять два вензелями - М и Т. Минерва и Том. Два чувства, у которых нет края - любовь и ненависть.

3. Пятно на карте.
Он не должен был плакать. Но что же поделать, если слезы сами рванулись из глаз? Ничего, ровным счетом ничего, господа. Ведь природа тоже плакала вместе с ним - мелким, моросящим дождем и желтым золотом истлевающих листьев.
За много миль от Лондона, в богато обставленной квартира, происходили странные вещи. Ее владелец, молодой, но успешный адвокат, никогда не знавший поражений, теперь рыдал, как маленький ребенок, уткнувшись лицом в подушку. Светлые короткие волосы разметались, лезли в глаза, но он не замечал ничего, кроме мерного воя ветра на улице, сбивавшего с ног прохожих...
Странная боль гнездилась в его душе. Он был далее от той страны, что романтики называют родиной. Он покинул ее давно, а, может, всего шесть лет назад. Покинул навсегда, оставив там свою душу. И только старые часы с боем, которые почему-то забыли выкинуть или просто пожалели, оставив доживать свой век, напоминали тихим тиканьем о прошлом...
Он сидел, размазывая по щекам слезы. И если бы его друзья видели это сейчас - они бы не поверили себе, ведь слизеринские принцы не плачут. Тем более Малфои... Но никто не мог заметить его позорной слабости: он заставил себя забыть старых друзей. Правда, с такой же болью, как и вытравил маггловской кислотой изображение Англии с карты мира...

4. Сияющая звездочка.
На полинявшей от времени фотографии жили своей жизнью три силуэта. Три тени тех, кто навсегда исчез из ее жизни, унесенные жестокой войной. Три человека, ради которых она жила, три соратника, которые сложили свои головы на алтарь победы...
Они погибли, так почему же она живет? Они погибли: и ее муж, простой маггл, оказавшийся втянутым в кровавый водоворот событий, и ее солнышко, неуклюжая до смешного девушка-метаморф, каждый день удивлявшая ее новым сюрпризом: от странного цвета волос в детстве до выбора профессии мракоборца, ставшего роковым. И тот человек, которого она привела в свой дом, которого любила больше жизни: оборотня с открытой душой, неспособного на предательство или малодушие...
Она потеряла их всех в этой безумной войне, которая почему-то всегда казалась ей суровой осенью, временем дождей и смерти.
Но она жива. Андромеда Тонкс могла точно сказать, почему - наверху, укрытый расшитом одеялом, спал тот, ради кого она поклялась идти дальше. Яркая маленькая звездочка с синими короткими волосами, Тедди Люпин...

5. У других будет все.
-...у меня никогда больше не будет брата-близнеца. - тихо прошептал парень с ярко-рыжими волосами, продолжая начатый разговор, и печально кивнул сидящей рядом девушке со светлыми волосами.
Они находились в тесном маггловский кафе, на углу Оксфорд-стрит, где всегда готовили такой вкусный кофе Латте. Они не были влюбленной парой, каких десятками можно было встретить здесь, они не прятались от дождя и осени за толстыми стеклами витрины и дружескими разговорами. Они просто прошли сюда, вдвоем, чтобы вспомнить прошлое и высказать все, что скопилось в их душах: пыльные воспоминания, паутины чувств и мыслей, разорванные в клочья желания.
Кофе стыл в высоких чашках ручной работы, официант терпеливо ждал неподалеку, а они все молчали, глядя, как цедится дождь между рваными полосами тумана.
Наконец юноша вздохнул и тронул за рукав свою спутницу.
- Да, Фред? - резко повернулась к нему девушка.
Тот отпустил руку и едва слышно простонал: - Я Джордж, Полумна, Фред умер шесть лет назад...
Названная Полумной тряхнула копной светлых волосами.
- А по-моему, вы оба одинаковы. И, пока жив один, жив и другой!
Юноша покачал головой.
- Ты не понимаешь... Я потерял его навсегда.
Девушка, вздрогнув от сквозняка, снова глянула на улицу, где люди безуспешно пытались бороться с бешеным северный ветром.
- Да, мы многое потеряли в этой битве. Я, например, никогда не смогу иметь детей. Но, пойми, зато дети и братья будут у тех, ради кого мы прошли через огонь и воду. Мы ведь сделали это для них, чтобы другие было счастливы. И не важно, что мы потеряли, мы знали, за что сражались в Финальной битве. У других будет все - это ли не прекрасно, скажи?
И снова синие глаза глядели в туманную даль, навстречу северному ветру. А на губах девушкой играла печальная, но светлая улыбка...