Глава I

Когда здесь в последний раз делали ремонт? Странные мысли не в первый раз посещали светлую головушку Рабастана, чтобы отвлечься, когда в застуженной руке вновь начинало, что – то «стрелять». Боль незаметно растекалась по ногам до кончиков грязных пальцев и вновь резкая боль подобно стреле изнутри врезается в тело и так повторяется много раз подряд. Единственное, что можно сделать в этой ситуации, так это присесть на корточки и обхватив себя руками, стараться согреть ледяные руки с помощью горячего дыхания, который вырывается из – за рта виде небольшого облачка и продержавшись несколько секунд в воздухе исчезает. «Чувтвососущие твари», так Рабастан прозвал дементоров, куда – то запропастились, тем самым давая изнуренным узникам немного отдыха. Перед глазами от голода все смешалось и начинало применять невообразимые формы и размеры, казалось, сама камера решила немного повеселиться в отсутствие стражи. За шиворот попало, что – то склизкое и мокрое противно пища в ухо. Дрожь мурашек прошлась по телу, с чувством омерзения на лице Рабастан засовывает руку себе за шиворот и нащупав, что – то склизкое и движущиеся, хватает это и бросив на пол смотрит. То, что упало с потолка похоже на летучую мышь только без волосяного покрова, оно имеет прозрачный цвет кожи, которую покрывает, какая – то слизь, как и лягушек.
- Как же меня достало твое отродье!
«Мыши» стали его напастью очень давно, они уже были здесь, когда его привели, и эти создания, которые могли жить только в пределах камеры и умирали, стоило их высунуть в дверную щель, через, которую подавали еду. В водянистых глазках создания плещется страх, кажется, при падение, она сломала себе крыло. Хищно улыбнувшись, Рабастан с затаенной радостью в душе опираясь рукой на шероховатую стену мокрую от сырости, поднимается на ноги, но это удается ему со второго раза. Первый раз он случайно ступил на грибок на полу белого цвета с черными точками моховидного вида и упал. Почувствовав положительные эмоции «чувствососущая тварь» подплыла снаружи к камере узника, предвкушая долгожданный обед. И тут раздался оглушительный вопль сокамерника, от неожиданности Рабастан попрыгивает на месте и оборачивается. Теперь уже и он чувствовал близкое неприятное соседство снаружи. Его начало знобить, вода стекающая откуда – то сверху по потолку и образуя лужицы на полу заледенела, как пруд зимой в России. Два узника, оказались, запертыми непросто в камере, а в ледяной камере. И оба они не понаслышке знали, что дементоры почувствовав, что – то хорошее у таких, как они, могут сутками висеть рядом с камерой пока не получат свое без всякого применения силы. В голове, которая давно раскалывалась от охватившей тело новой волны гриппа хором на разные голоса завопили все кого он знал, они мучились и в этом виноват был он. Где – то совсем близко раздался плач трехлетний девочки, она звала маму. Вдруг Рабастан почувствовал, что его руки больше не мерзнут, он опустил глаза и прерывисто вздохнул, их согревала кровь недавно убитой матери девочки. С панической скоростью мужчина начинает вытирать руки о свою тюремную одежду, но только пачкает себя, а кровь по прежнему остается на руках. Раздается невообразимый грохот падающих камней, весь замок содрогнулся, с потолка отвалился и упал камень прямо на калеку – «мышь» на полу. Раздался чвакающий звук сопровождаемый паническим писком, который через секунду стих. Все взрывалось и рушилось, как карточный домик, как будто это была не самая страшная магическая тюрьма, а маленький домик из картона у ребенка. Золотой, белый, черный, красный, зеленый – вихрь цветов утягивал узника, он куда – то падает, но страха не было, словно это было во сне, когда отлично понимаешь, что все, что с тобой творится, все не по настоящему, ты проснешься и все закончится. Удивительно, но он приземляется по среди огромного зала. В глазах рябит от его сверкающей красоты, мраморный черно – белый пол блестит, как алмаз, изумрудные стены пестрят картинами в золотых рамах, все это подозрительно знакомо. Раздается несколько громких хлопков подряд и двери в зал тихо раскрываются, входит, какой – то блондин в черной мантии. Рядом с ним идет красивая, как нифма дама в пышном платье и уменьшимая копия первого блондина. Они, что – то говорят, называют его по имени, но слова долетают до него словно через толстый слой ваты, он не узнает этих людей. Кто – то дотрагивается до его руки, боль мгновенно вспыхивает и Рабастан словно пробуждается от утомительного сна вызванного наркозом.
- Не дергайся, не на допросе.
Зрачки расширяются от внезапного осознания того, что человек с запутанными волосами, склонившейся над его рукой это Северус Снейп, а трое блондинов это семья Малфой, но только все, какие – то постаревшие.
- Чем докажите, что все это не глюк?
Было бы очень обидно до суицида, если все, что он видит очередной фокус больной головы. Но вот Снейп дает ему палочку из плюща, пальцы по привычке смыкают ее почти у самого основания, по руке от кончиков пальцев пробегает приятный электрический заряд и на душе становится тепло и спокойно, как, когда Распределяющая Шляпа выкрикнула, едва коснувшись его головы «Слизерин!»
- Прости, что не предупредили заранее о том, что решим вытаскивать вас с помощью порталов, но нам не нужно было, чтобы дементоры почувствовали ваши эмоции, должен был сработать эффект неожиданности.
Это уже говорит Люциус Малфой, он старается делать это с непринужденной улыбкой, но близко подходить не решается, страх и брезгливость в его глазах выдает с головой. Но Рабастану плевать, впервые у него появилась надежда и он ее не выпустит из рук. Это еще не финал – промелькнуло где-то в дальнем участке мозга. Это еще не финал…