Глава I

Гарри Поттер сидел на кровати в своей спальне на Прайвет Драйв и напряженно прислушивался к окружающим звукам. Было уже почти десять часов вечера, но комната освещалась лишь отблесками уличных фонарей.

Внезапно белая сова, сидящая в клетке на шкафу, резко щелкнула клювом, и Гарри вздрогнул. Из волшебной палочки, судорожно сжатой в его руке, посыпались искры. Гарри знал, что ему нельзя творить волшебство вне школы, но с палочкой в руке чувствовал себя гораздо увереннее.
- Тихо, Хедвиг, помолчи, - прошептал он сове. Она повернулась к нему спиной и взъерошила перья.
- Я не виноват, что не могу выпустить тебя на охоту, сама знаешь. - Он указал на забранное решёткой окно.
- Потерпи, может, мы вообще уедем отсюда сегодня, - произнося эти слова, Гарри нахмурился, будто они доставляли ему беспокойство. Хотя все, кто знал этого мальчика, удивились бы тому, что отъезд из этого дома может огорчить его.

Он ненавидел этот дом и своих родственников-маглов, у которых по воле злого волшебника Волдеморта, оказался в возрасте одного года. Волдеморт убил его родителей, и маленького Гарри отдали его единственным родственникам – тете Петунии и ее мужу Вернону.
Они ненавидели все магическое и непонятное, а так как Гарри был маленьким волшебником, то именно магического и непонятного в доме происходило много и часто.

И, вот уже почти двенадцать лет (через четыре дня Гарри должно было исполниться тринадцать), тетя Петунья, дядя Вернон и их сын Дадли обижали Гарри и всячески портили ему жизнь.

Вот и сейчас он сидел взаперти уже почти неделю только за то, что когда нес чемодан со школьными принадлежностями в чулан, куда его велела запереть тетя Петунья, тот раскрылся. Учебники, школьные мантии, свитки пергамента и оловянный котел для приготовления зелий покатились прямо к ногам любопытной соседки, которая зашла посплетничать к тете. Тетя Петунья, неестественно хихикая, долго объясняла соседке, что это реквизит для школьного спектакля. А вечером тетя пожаловалась на Гарри дяде Вернону, и тот забил решеткой окно и запер дверь в комнату. Еду для Гарри просовывали в кошачью дверцу, а в туалет выводили по часам.

Одна радость: Гарри удалось стащить из чемодана волшебную палочку и пару учебников, и он мог заниматься домашними заданиями вместо того, чтобы горевать о своем беспросветном существовании.
В комнате Гарри царил невероятный беспорядок, так как он не утруждал себя уборкой всю последнюю неделю: на полу валялись носки, несколько книг и собачье печенье, которое подавали ему к чаю; через спинку стула были небрежно перекинуты джинсы и грязная футболка, а от клетки Хедвиг попахивало пометом, и мелкие перья вокруг взлетали при каждом взмахе крыльев совы.

Но всего этого почти не было видно во мраке комнаты. Единственным светлым пятном был стол, освещенный падавшим через окно фонарным лучом. На нем, почти заваленное сломанными перьями вперемешку с яблочными огрызками и косточками от слив, лежало полученное вчера письмо, явившееся причиной беспокойства Гарри. На тяжелом и толстом пергаментном конверте, выведенный твердым, четким и разборчивым почерком, был написан адрес: "Мистеру Гарри Поттеру, графство Суррей, Литтл-Уингинг, Прайвет Драйв, дом четыре, самая маленькая спальня".

И, о ужас! Конверт запечатывала не обычная пурпурная печать с гербом школы, а зеленая печать с гербом факультета Слизерин – серебристой змеей.

Гарри долго сомневался, прежде чем открыть столь неоднозначное письмо, а наконец решившись, прочел следующие строки, повергнувшие его в шок:
"Мистер Поттер, если вы не возражаете, то я зайду за вами в среду, в четверть одиннадцатого вечера двадцать шестого июля. Профессор Северус Снейп.
P.S. Остаток каникул вы проведете у меня".

Гарри возражал! Он еще как возражал! Но, к сожалению, сомнительно, чтобы его возражения помешали Снейпу прийти за ним сегодня вечером.

У Гарри волосы на голове вставали дыбом при мысли о том, что ему предстоит провести больше месяца в обществе ненавистного профессора. Он никак не мог понять, что же такого ужасного он натворил, за что его подвергают такому наказанию?

А самым неприятным было то, что его сова, так же, как и он, находилась взаперти, и Гарри не мог послать весточку своим друзьям, Рону и Гермионе, и посоветоваться с ними насчет этого невероятного происшествия.

И вот уже десять минут одиннадцатого вечера двадцать шестого июля. Гарри напряженно сидел на кровати, теребя в руках палочку.

Внезапно за стенкой раздался вопль и Гарри подпрыгнул на кровати. Но это был всего лишь Дадли, который победил очередное чудовище в очередной компьютерной игре.
- Дадлик, сынок, все в порядке? - снизу раздался голос тети Петуньи, которая на сон грядущий протирала полки в гостиной.
- Да, мам, все нормально, - отозвался Дадли.
- Дадди, не пора ли тебе ложиться? - за дверью послышались тяжелые шаги, и дядя Вернон открыл дверь в комнату сына.
- Сейчас ложусь, пап.
- Спокойной ночи, сын. – Дядя закрыл дверь и протопал в спальню.

И вдруг в конце улицы послышался хлопок, который вопиющим образом нарушил обычную тишину, в которую погружалась вечером Прайвет Драйв.

Гарри подскочил на кровати и бросился к окну. Так и есть: к дому стремительным шагом приближалась худощавая фигура в черной мантии, развевающейся за спиной, будто огромные крылья летучей мыши. Этого человека Гарри не спутал бы ни с кем. Испустив тихий стон отчаяния, он остался у окна, решив пронаблюдать за тем, как Снейп попадет в дом: Дурсли не ожидали гостей в столь позднее время.

Через минуту раздался звонок в дверь и дядя Вернон зарычал:
- Кого это там принесло? Мы никого не ждем!
Тетя Петунья открыла дверь и, увидев человека, одетого в мантию волшебника, ойкнув, отскочила, спрятавшись за дядю Вернона, который уже успел спуститься вниз.
- В чем дело? Кто вы такой? - послышался рык Вернона Дурсля, который тут же потерял самообладание, что с ним случалось всякий раз при встрече с волшебником.

Гарри замер, ожидая, что сейчас Снейп превратит его дядю во что-нибудь ужасное. Ведь профессор зельеварения никогда не отличался вежливостью и сдержанностью. Но, к его удивлению, он услышал лишь тихое:
- Прошу прощения за поздний визит. Дело в том, что я преподаватель школы, в которой учится ваш племянник, и мне поручено проводить его в место, где он проведет остаток каникул.
- В какое, черт подери, место? Почему нас не предупредили? И вы, ваше племя, вы всегда шляетесь по ночам!

Не получив отпора, Вернон совсем распоясался и начал кричать на Снейпа. Но тот ответил еще более тихим голосом, хотя Гарри, услышав, что Снейп обращается к нему с такими зловещими интонациями, предпочел бы убежать на край света, чем продолжать грубить профессору.
- Я еще раз прошу прощения, но вашему племяннику было отправлено письмо с датой и временем моего посещения. - На этот раз в голосе зельевара отчетливо послышались шипящие звуки, говорившие о том, что он теряет терпение.

- Этот щенок, он ни о чем таком не говорил! - взревел дядя Вернон, потрясая кулаком в сторону второго этажа. - Эй ты, Гарри! А ну живо спускайся сюда!
- Вернон, - робко подала голос тетя Петунья, - он же заперт в своей спальне.
- А, да, я совсем забыл.

Вновь раздался язвительный голос Северуса Снейпа:
- Быть может, вы отопрете юного Поттера и мы, наконец, отправимся. Время действительно позднее.

На несколько минут воцарилось молчание. Было почти слышно, как Вернон Дурсль обдумывает создавшееся положение. Наконец, он выдавил:
- Говорите, что он проведет лето где-то еще?
- Да.
- И это значит, что в этом году он больше не появится в нашем доме?
- Да.
- Ну, ладно, хорошо. Петунья, иди, открой его спальню, и пусть убираются. Только, - Дурсль вновь повысил голос, - прошу поскорее, я, моя жена и наш сын собираемся ложиться спать!
- Поверьте, у меня нет ни малейшего желания задерживаться в вашем доме, - саркастически заметил профессор.

В это время наверху Гарри, который понял, что бури не будет и отъезда не миновать, кинулся собирать вещи: палочку он засунул в карман, в одну руку схватил книги, в другую – клетку с совой, и когда тетя поднялась и отперла дверь, он уже стоял на пороге.
Она ничего не сказала и, поджав губы, смотрела, как Гарри с замиранием сердца спускается вниз. Дадли, который побоялся выйти из своей комнаты, и подслушивал в приоткрытую дверь, показал ему язык.

Спустившись, Гарри увидел профессора Снейпа, который стоял на пороге, скрестив руки и перебирая от нетерпения пальцами и дядю Вернона, который с багровым от напряжения лицом выволок из чулана чемодан.
- Добрый вечер, сэр, – робко поздоровался Гарри. Его переполняло чувство облегчения от того, что он наконец уезжает отсюда, и страх перед неизвестностью, что ждет его впереди.
- Здравствуйте, Поттер. Вы заставили меня ждать.
Вопреки ожиданиям, эти слова прозвучали неожиданно мягко. Гарри даже не успел удивиться этому, как вдруг его что-то больно ударило под коленку. Это дядя, потеряв остатки терпения, грубо толкнул чемодан и сварливо спросил:
- Долго вы еще тут собрались беседовать?
Гарри попытался взять чемодан, но выронил книгу.
- Давайте, я возьму клетку, - Снейп взял из рук опешившего мальчика клетку с совой и, произнеся короткое: «Всего хорошего», вышел за дверь.
Гарри, перехватив удобнее ручку чемодана, пробормотал: «До свидания» и тоже поспешил уйти. Дверь немедленно захлопнулась за его спиной.

Мальчик поспешил за профессором, который стремительной походкой направлялся к небольшому парку, находящемуся в конце улицы.
- Твои родственники не слишком приятные люди, - произнес Снейп на ходу.
- Да уж, - хмыкнул Гарри, и тут же подумал: «Уж кто бы говорил». Он старался не отстать от профессора и все не мог решиться задать мучающий его вопрос. Наконец, он спросил:
- Профессор, а почему мы, ну я…
- Вынуждены провести остаток каникул вместе?
- Ну да.
- Потому что наш мудрый директор решил, что настало время нам кое-что узнать и кое-чему научиться, - саркастически ответил Снейп.
Гарри, которого затопила волна облегчения оттого, что это Дамблдор так решил (а это значит, что все хорошо), все же решился задать еще один вопрос:
- «Нам»? Но, сэр, я думал, это вы чему-то будете меня учить.
- Похоже, в этой ситуации, мне и самому придется многому научиться, – с горечью сказал Снейп и остановился в тени деревьев.
- Сэр, а куда…
- Пока достаточно вопросов, - оборвал его зельевар, доставая из кармана бронзовый дверной молоточек и волшебную палочку. Он прикоснулся палочкой к молоточку и произнес: «Портус». Молоточек задрожал и налился ярко-синим цветом, а через несколько секунд потух и вновь стал обычным дверным молотком.
- На счет «три» хватайтесь за него, - распорядился Снейп.
- А что это, сэр?
- Портал. Он перенесет нас в место назначения.
Гарри не стал больше испытывать терпения зельевара и приготовился.
- Итак, раз, два, три…
Гарри дотронулся до портала, и вдруг его словно подцепило крюком за живот и понесло куда-то в разноцветных вихрях, и Снейп летел рядом с ним…

Ноги Гарри ударились о мощеную булыжником мостовую, и он упал в грязь; рядом аккуратно приземлился Снейп. Гарри поднялся, отряхнул джинсы и принялся собирать свои нехитрые пожитки, вывалившиеся из раскрывшегося от удара о землю чемодана. Наконец он разогнулся и огляделся.

Они находились в небольшом проулке, где, похоже, не было ни одного жилого дома, за исключением того, который находился как раз перед ними. Большинство фонарей были разбиты, и улочка освещалась очень плохо. Над полуразвалившимися домами с тусклыми окнами нависала огромная труба заброшенного завода. Тишину нарушала лишь возбужденно ухающая сова и ветерок, который шевелил мусор на грязном тротуаре.

Гарри зябко повел плечами и оглянулся на профессора, который уже отворил дверь в доме – последнем на этой улице и нетерпеливо ждал мальчика.
- Сэр, выпустите сову, пожалуйста, она уже целую неделю сидит взаперти, – сказал Гарри и подошел к дому, на углу которого прочел в неясном свете раскачивающегося и моргающего фонаря: «Тупик Прядильщиков, 1».
Снейп молча открыл клетку, и Хедвиг, благодарно ухнув, зигзагами унеслась в темноту.
Гарри еще раз удивился неожиданной покладистости профессора и даже немножко осмелел. Снейп посторонился, и Гарри прошел в дверь.
Он оказался в маленькой темной гостиной, едва освещенной люстрой со свечами, висевшей над старым колченогим столиком. В тусклый круг света попадали также потертый диван, старое кресло и множество полок с книгами по стенам. Хоть комната была неухоженной, было видно, что в ней недавно пытались навести порядок: старинные переплеты книг были протерты от пыли, а на старом кресле лежало новенькое полосатое покрывало, которое вносило странный диссонанс в мрачную обстановку.

Снейп запер дверь и поставил пустую клетку на столик. Затем принюхался и, поморщившись, повел палочкой и произнес: «Эванеско». Помет из клетки исчез.

- Сэр, а где… что это за место? – уже догадываясь, спросил Гарри.
- Это мой дом, я здесь живу, – отрывисто ответил Снейп. На его мрачном лице проступала растерянность, будто он не знал, что ему делать дальше.
- И…
- И теперь здесь будешь жить ты, Гарри.
- Гхм… - неопределенно сказал тот, не зная, как реагировать на эту новость и вдруг удивленно поднял на профессора глаза, сообразив, что только что тот в первый раз назвал его по имени.
- Наверное, ты ждешь объяснений?
Гарри кивнул. Ну еще бы! Конечно, он хотел, чтобы ему объяснили хоть часть всего происходящего!

Профессор немного помолчал, пристально наблюдая за Гарри, который старался привалить свой чемодан к стене, но тот все время норовил упасть ему на ногу. Затем Снейп едва заметно усмехнулся и указал волшебной палочкой на стену, уставленную полками с книгами. С треском распахнулась небольшая потайная дверь, открыв узенькую лестницу, ведущую наверх.

Гарри тут же привстал на цыпочки, стараясь подглядеть, что же прячется за таинственной дверью, но узкий проход заслонила спина Снейпа, который поднялся по лесенке, и дверь со скрипом закрылась. Через несколько минут раздались шаги, и в гостиной снова появился Северус Снейп с выражением мрачной решимости на лице. В руке у него было письмо, пожелтевшее и потрескавшееся от времени. Оно радужно поблескивало и переливалось от чар. Гарри никогда не видел ничего подобного, но подумал, что они, вероятно, наложены для сохранности. Профессор бережно держал письмо на ладони, будто это был не старый лист пергамента, а драгоценное украшение.

- Ты уже достаточно взрослый, Гарри, чтобы попытаться понять. Прочти это письмо, я думаю, у тебя потом возникнут вопросы ко мне.

С этими словами Снейп провел второй рукой над письмом, и радужное сияние исчезло. Он протянул пергамент Гарри и тот, взяв его, осторожно развернул.

- Не обращай внимания на дату письма, Дамблдор переслал мне его всего лишь несколько дней назад, – голос профессора дрогнул и он сел в кресло, прикрыв глаза рукой.

Гарри подошел ближе к столу, чтобы попасть в неяркий круг света и стал читать.

«Дорогой Профессор! Я пишу это письмо вопреки желанию Джеймса», - руки Гарри задрожали, а сердце пропустило удар. Ноги онемели, и ему пришлось сесть на диван. Это письмо было написано его мамой! Гарри в растерянности посмотрел на Снейпа, но тот сидел, отвернувшись, и смотрел в дальний угол.
Мальчик постарался унять дрожь и стал читать дальше: «Он категорически не хочет признавать правду, но я нахожусь в безвыходном положении и вынуждена обратиться к вам за помощью. Мы не сможем скрываться вечно. Я чувствую, что Волдеморт скоро настигнет нас, и не уверена, что в этот раз нам так же повезет, как везло раньше. Гарри еще слишком мал, для того, чтобы остаться одному, но мы живем в трудное время, и многие погибают. Я знаю, что Волдеморт охотится за нами, и мне будет намного спокойнее, если я буду знать, что у Гарри на этом свете есть родной человек.
Уважаемый профессор Дамблдор! Прошу вас, если случится непоправимое, если мы с Джеймсом погибнем, только тогда откройте эту тайну. Настоящий отец Гарри – Северус Снейп. Пусть он не бросит нашего сына, пусть защищает его, хотя бы в память обо мне. Джеймс не доверяет ему, но я знаю, как добр может быть Северус. Отдайте ему Гарри, я думаю, он сможет воспитать из него умного и смелого человека.
Я очень надеюсь, что вам не придется воспользоваться этим знанием, но… Все же мне будет спокойнее.
Ваша Лили Поттер. 7 августа 1981 года.»

Гарри долго сидел на диване, словно онемевший, и его глаза невидяще смотрели на строчки. Он почти физически чувствовал, как правда тяжело, будто огромный ком снега, наваливается на него.

Едва слышно затрещала свеча, и этот звук прервал оцепенение.
Гарри положил письмо на край стола и прошептал:
- Этого не может быть.
- Почему? – глухо отозвался Снейп.
- Я не верю. Этого не может быть, – упрямо повторил Гарри.
Он почувствовал, как подступают предательские слезы и сглотнул, пытаясь остановить их, но слезы уже текли по щекам, и Гарри, размазывая их руками, вскочил с дивана.
- Неправда! Скажите, что это неправда! – Он был готов ударить Снейпа, трясти его до тех пор, пока он не признается, что это ложь, гнусная злая шутка. Но профессор лишь откинулся на спинку кресла и молча смотрел на него темными глазами, в которых плескалась боль.

Почему же он молчит? Почему не скажет обычным язвительным голосом: «Как вы могли предположить, Поттер, что я являюсь вашим отцом?»? Почему молчит? Неужели… неужели это действительно правда?

Гарри упал на диван и разрыдался. Как же такое может быть? Он так привык гордиться отцом… Джеймсом. Так привык ненавидеть Снейпа… отца. Как ему дальше жить с таким знанием?

Он почувствовал, как чья-то ладонь мягко гладит его по голове, и поднял заплаканное лицо.
- Выпей воды, Гарри.
Он взял трясущимися руками стакан. Снейп сел рядом с ним на диван и низко опустил голову. Гарри увидел, как с его крючковатого носа сорвалась и упала на пол слезинка. Всегда холодный и саркастичный профессор… Он тоже умеет чувствовать боль? Это открытие внезапно успокоило мальчика.
- Все говорили, что я очень похож на него, – тихо сказал Гарри.
- Ты похож на свою мать, – хриплый голос выдавал чувства Снейпа.
- У меня черные волосы, а мама была рыжая, – возразил Гарри и покосился на черную шевелюру Снейпа. Тот промолчал.
- Я хорошо играю в квиддич и ношу очки.
Снейп хмыкнул. Действительно, какая глупость – очки.

- Уже поздно, Гарри. Давай поговорим об этом завтра. Тебе пора спать. - Зельевар уже справился со своими чувствами. Он встал с дивана и, открыв ту же дверь, стал подниматься по лестнице. Гарри покорно последовал за ним.

Поднявшись на второй этаж, они попали в спальню, соответствующую по стилю гостиной: такая же маленькая темная комната, освещенная тусклым светильником, стоявшим на тумбочке в углу. Две кровати, одна из которых совсем новая, застеленные полосатыми покрывалами, такими же, как внизу. Небольшой шкаф у двери и зеркало на стене, вот и все убранство.

- Твоя кровать. – Снейп указал на ту, что была новее. – Спокойной ночи.
- Спокойной ночи… сэр.
Профессор растерянно пожал плечами и вышел.
Гарри разделся и лег в постель. Снизу не доносилось ни звука. Сон не шел. Мальчик лежал и восстанавливал в памяти строчки письма, которое перевернуло всю его жизнь. «Настоящий отец Гарри – Северус Снейп», «Джеймс не доверяет ему, но я знаю, как добр может быть Северус», «мне будет намного спокойнее», «у Гарри на этом свете есть родной человек.»… Родной человек…

Гарри поднялся с постели и, тихо ступая босыми ногами по холодному полу, спустился вниз. Он толкнул дверь и увидел Снейпа. Тот сидел у стола и, наверное, в тысячный раз перечитывал письмо Лили. Перед ним стояла бутылка огневиски и полупустой стакан. Он был так одинок и несчастен в этой темной комнатке, что у Гарри защемило сердце от жалости. «Родной человек, - пронеслось у него в голове, - ему тоже нужен родной человек». И он тихонько окликнул его: «Почему ты не ложишься спать?.. Папа…»