Открыть все сразу.

There is a secret pride in every human heart that revolts at tyranny. You may order and drive an individual, but you cannot make him respect you.

Бьется в поисках истины,
Бьется в поисках сущности,
Бьется в поисках разума,
Бьется в поисках мудрости.
Ей не хочется мучаться,
Ей не нравится странствовать,
Ей ненадобно буйствовать,
Нет желания праздновать.
Одинока и праведна,
Неприступна, как мумия.
Или это иллюзия,
Или это безумие?
Она склонна к терзаниям.
Ей присущи метания,
Она любит свободу,
Она любит скитания.
Ей противно безволие,
Ей претит равнодушие,
Ее бесит двуличие
И гнетет малодушие.
Она ищет убежища,
Она жаждет признания,
И пытается вырваться
За пределы сознания.

«Душа»


Глава первая.

Часть лодок переправилась через озеро очень быстро, несмотря на проливной дождь, и сейчас около двух десятков мокрых и голодных первокурсников, толпясь у входа в замок, ждали остальных детей, которые из-за грозы никак не могли добраться до берега. Делать им было нечего, и, чтобы не обращать внимания на льющуюся с неба, как из ведра, воду, ребята рассматривали внешнее убранство школы и ее окрестности. Из-за стихии нельзя было хорошо разглядеть все. Неподалеку от озера виднелась кособокая избушка. Далее стеной вздымались деревья Запретного леса.
Сам замок был грандиозен: он темной громадой нависал над головой, заполняя половину неба. Очередная вспышка молнии выхватывала из мрака резкие контуры его башен, но все целиком так и не удавалось рассмотреть, лишь по частям - колонны, каменные стены с факелами, наружные лестницы, и вновь колонны.
Особый интерес у некоторых вызвала огромная арка, за которой и находился вход в замок. Над резной деревянной дверью были написаны латинские буквы, складывающиеся в странную фразу: «DRACO DORMIENS NUNQUAM TITILLANDUS».
Тогда лишь некоторые знали, что это девиз Хогвартса - «Не будите спящего дракона».
«Глупо», - думала Вельга, впервые заглянув в арку, - «все здесь глупо. Зачем я вообще здесь нахожусь? Может, еще не поздно вернуться в Лондон. Или уже нельзя? Не выпустят… Достаточно посмотреть на того громилу, который встречал нас на перроне. Ростом даже больше того сальноволосого профессора… как же его?.. Снейпа, который приезжал поговорить летом с моими родителями. Наверное, он их околдовал, чтобы они отпустили меня сюда… А вдруг здесь над нами будут проводить опыты? Черт! Зачем мне все это нужно? От меня отказались все мои многочисленные родственники, когда мне было всего три года. А теперь я сама отказываюсь от своей жизни, пусть даже в мире «неволшебников»? Прожив восемь лет с приемными родителями, которые из жалости взяли меня из приюта, я только-только начала к ним привыкать… Но, «трах-тибидох!», и вновь я одна».
Казалось, что маленькая темноволосая девчушка, стоящая отдельно от толпы остальных первогодок, плакала от страха перед неизвестностью, от голода и холода. Впрочем, последнее почти верно. Вот только никаких внешних неудобств Вельга не замечала – холод шел изнутри – зарождался в груди и расползался по всему телу. Малышка дрожала, но никто не подошел к ней, не успокоил, не обнял и не утешил. И дело не в том, что никто этого не замечал или подходить не хотел. Окажись на ее месте любая другая, давно бы уже развеселилась в кругу ровесников. Но Вельга казалась неприступной скалой. Ее душа плакала и дрожала, в то время, когда тело излучало стойкость и мужество. Протерев на всякий случай глаза, так и не успевшие наполнится слезами, девочка, заметив приближающиеся лодки, гордо распрямила спину, поднялась по ступенькам и исчезла в арке. Несколько секунд спустя за ней последовали все остальные.

Около 50-ти лет назад, Хогвартская школа чародейства и волшебства, Большой Зал, сортировка.

Очередной первокурсник подошел к табурету, высоко держа голову. Он
чувствовал взгляды – любопытные, вопрошающие, оценивающие и даже
безразличные. Мальчик медленно сел и надел Сортировочную шляпу. Ее поля закрывали ему глаза, и он от мимолетного испуга схватился за край табурета.
«Вот он - тот момент!» - подумал Том.
- Ты нетерпелив, не так ли? - сказал в ухо тихий голос. – Хмм, давай посмотрим. У тебя потрясающий интеллект, - мальчик робко улыбнулся. – Ты мог бы учиться в Равенкло… - молчание… - Ты храбр, но Гриффиндор не для тебя. Ты хитер и амбициозен, умен и расчетлив. У тебя много талантов, больше чем можно вообразить! - шляпа сделала паузу. - Не Хаффлпафф, безусловно… - быстро, будто сама для себя, прошептала шляпа. - Равенкло или Слизерин, что скажешь, Том Реддл? - мальчик вздохнул:
- Равенкло, но …
- Я знаю причину твоего беспокойства, но не сомневайся. От моего решения еще никто не пострадал, - энергично ответила она. - Если бы все зависело от твоих или же моих слов! Я руководствуюсь магией более древней и сильной. Моими устами говорит старинное пророчество. Твоя судьба… твоя судьба:
СЛИЗЕРИН!



1 сентября, вечер, 1990 год.

Следующие двери, изображающие простой орнамент, распахнулись, и до первогодок донесся гул голосов, радостных криков и редкие хлопки. Профессор МакГонагал вошла в Зал, и только тогда шум стих, и все уставились на небольшую группу детей, стоящих за деканом факультета Гриффиндор. Не обращая на это внимания, профессор спокойно вела за собой ребят.
Войдя в зал, Вельга первым делом стала оглядываться, стараясь оценить обстановку, в которой очутилась. Это оказалось сложно. Конечно, она многое знала о Хогвартсе, о церемонии распределения, о зачарованном потолке – обо всем этом было в книгах, которые так любила девочка. Большие и маленькие, научные и фантастические, в основном, конечно, магловские, – они поражали Вельгу и не давали ей заснуть до тех пор, пока ее маленькая темноволосая головка не склонялась сама от усталости. Но все же сработал элемент неожиданности, и маска, выражающая неприступность, медленно растаяла, дав место непонятной радости и неосознанному восхищению.
Профессор вынесла табурет и старую залатанную шляпу, которая в тот же момент открыла рот и запела. Вельга почти не удивилась. «Чудеса на каждом шагу» - так она представляла дома свою жизнь в Хогвартсе.
- Сейчас я, по очереди, буду называть имя каждого из вас, – сказала МакГонагал, когда традиционная песня-приветствие закончилась. - Вы должны выйти вперед, сесть на табурет и надеть на голову шляпу, после чего она назовет ваш факультет.
- Андерсен, Фрэнк! – прочла первого по списку строгая профессор.
Светловолосый мальчик вышел из неровной шеренги одиннадцатилеток, сел на табурет и надел шляпу. Почти сразу же она вынесла свой вердикт:
- Равенкло!
Мальчик улыбнулся и побежал к столу, над которым висела эмблема с изображением орла. Его новые сокурсники аплодировали, а он уже с радостью знакомился и пожимал руки. А профессор уже вызывала следующего учащегося:
- Браун, Молли! – симпатичная брюнетка, не спеша, подошла к табурету, надела шляпу, и … без промедлений:
- Гриффиндор!
Красный стол взорвался аплодисментами. Молли вскочила и пошла к своему факультету.
- Грей, Майкл!
- Хаффлпафф!
- Чанг, Чжоу!
- Равенкло!
- Лестранг, Вельга! – невысокая черноволосая девочка с высоко поднятой головой и прямой спиной гордо подошла к табурету и надела волшебную шляпу. Ученики, сидящие за столом, над которым красовался герб с изображением серебряной змеи, выжидательно посмотрели на шляпу. Возможно, девочка, только что натянувшая ее на голову, станет первой слизеринкой-первокурсницей в этом году. Но шляпа и не думала торопиться.
«Вот он - тот момент!» - подумала Вельга. – «Сейчас решится мое будущее. Скорей бы!»
- Ты слишком нетерпелива, девочка моя, - сказал прямо в ухо тихий голос. – Так, что тут у нас? Вижу тягу к знаниям, а также великолепные способности! - лицо Вельги не выражало никаких эмоций. – Ты могла бы учиться в Равенкло, - молчание…, - не Хаффлпафф, безусловно, и не Гриффиндор, - быстро прошептала шляпа, - слишком разные... Равенкло или Слизерин?
Вельга пыталась вспомнить слова профессора, приходившего в дом к ее опекунам… Что же он тогда ей сказал? Как она ни старалась, вспомнить не могла…
- А что… хмм… что лучше? – робко спросила она у шляпы.
- Ты не знаешь... Позволь мне вместо объяснений вновь отдаться на волю старинных чар… Ты сама поймешь, что тебе нужнее.
- Вновь?
- Да. Это случилось всего один раз. Пятьдесят лет прошло, а я все еще не могу забыть этого мальчика. Жаль, что судьба сыграла с ним злую шутку. Он сделал всего один неверный шаг, а пострадало все магическое сообщество. Будь осторожна, дорогая! Остерегайся фальшивых друзей и древних пророчеств. У него это не вышло, у тебя же все получится… СЛИЗЕРИН!
Третий слева стол взорвался приветственными криками. Еще бы, ведь эта маленькая девочка стала первым новым членом факультета, носящего имя легендарного Салазара Слизерина.
Остальное распределение не волновало Вельгу. Она знакомилась со своими сокурсниками, узнавала последние сплетни об учащихся остальных факультетов, в общем, неплохо проводила время…

***

Первым уроком на следующий день у первокурсников было «искусство варить зелья». Вельга плутала по этажу и никак не могла найти нужный кабинет.
Сначала она попробовала, следуя советам одного из слизеринских старшекурсников, пройти на Астрономическую башню и, прокукарекав три раза, идти вниз по лестнице, пока не упрешься в кабинет профессора Зелий. Потом, поняв, что мистер Маркус Флинт, скорее всего, пошутил, и сейчас, сидя в каком-нибудь укромном уголке, посмеивается над ней вместе со своими друзьями, Вельга набралась смелости и попросила совета у одного из хогвартских приведений. Безголовый Ник с радостью согласился помочь и, пробормотав «Следуй за мной, малышка!», прошел сквозь каменную стену. Девочка не знала плакать ей или смеяться. Она продолжала блуждать по коридорам, смотря под ноги, будто бы пытаясь найти на каменных холодных полах схему походов на уроки для первокурсников или, на крайний случай, нить Ариадны.
Ни того ни другого ей не посчастливилось найти, зато Вельга уперлась прямо лбом в большую деревянную дверь, украшенную диковинными позолоченными птицами, будто слетевшими со страниц «Мифов и легенд Древней Греции». Девочка, немного посомневавшись, все же решилась и открыла дверь. В нос тут же ударил знакомый и приятный аромат воспоминаний – запах букинистических магазинов, расположенных вблизи дома ее приемных родителей на окраине Лондона. Вельга часто бывала там со своей гувернанткой Изабель. Это была чопорная старая дама со старосветскими манерами австрийских герцогов и с неизменным пучком седых волос на затылке. На всем белом свете ее интересовали лишь чисто вымытые ладошки подопечных и песни легендарного ливерпульского квартета «Битлз», не вошедшие в основные альбомы. Малышка Вэл обожала походы по так называемым «Bookshop», где можно было подержать в руках любую книгу и даже исхитриться подсмотреть пару строк из «взрослых» книг наподобие «Унесенных ветром» Маргарет Митчелл.
Вот и теперь Вельга ощутила какой-то внутренний толчок и пошла вдоль книжных шкафов хогвартской библиотеки. На полках стояли старинные многотомные фолианты, в большинстве своем пыльные, с истершимися корешками, но не казавшиеся от этого менее величественными. В конце прохода была открыта дверь, зачем-то замаскированная под один из шкафов. Вельга, недолго думая, прошла через нее в следующий зал.
Здесь было немного темнее и холоднее, будто бы этот коридор посещали намного реже. Окон не было, и воздух, хотя все еще и пах книгами, был тяжелым и затхлым. Девочка поморщилась, но все же продолжила углубляться вдаль коридора. Ее будто бы что-то тянуло дальше, туда, где на полках блестел засаленный переплет старой картонной папки, на котором едва угадывались слова «Копии судебных процессов Азкабана» с пометкой «Выдавать с разрешения директора».
Как-то получилось, что, только попав в руки Вельги, папка раскрылась, и из нее выпала пара листов. Те самые копии дел, которые девочке попасться на глаза никак не должны были. Ведь они были скреплены ярко-красной бумажкой, на которой черными чернилами чьей-то торопливой рукой было выведено: «Супруги Лестранг».

Спустя 15 месяцев

- Вельга, постой! Куда ты бежишь?
- Извини, я забыла забрать из спальни «Редкие яды», - она на секунду
остановилась. - Я уже дочитала и нужно срочно вернуть книгу в библиотеку – там на нее огромный спрос!
- «Редкие яды»? Зачем тебе это? Собралась отравить гриффиндорцев?
- Очень занимательная книга, - сделав вид, что не заметила последнего
вопроса, ответила Вельга. – Такие интересные последствия применения настоев различных вполне безобидных трав. Представляешь, если сварить корень мандрагоры вместе с обыкновенной петрушкой, можно будет отравить горного тролля. Ну, это конечно, если получится угостить его этой отравой. – Она тараторила что-то про достоинства учебника для дополнительного зельеделия, но Маркус не слушал. – Эй! Тебе что, не интересно? Профессор Снейп на прошлой неделе говорил, что знания состава яда и основных симптомов отравления дают огромное преимущество в борьбе за жизнь.
- Да, да, да… Помню-помню, «никогда не суди об обложке по книге» или как там? – Маркус недовольно посмотрел на второкурсницу. - Ты начинаешь напоминать мне книжного червя…
- Надеюсь, что это комплимент.
- Брось, глупышка! Пойдем в квиддич играть. Мадам Хуч сказала, что у тебя великолепные данные для ловца, и я как капитан нашей команды, лучшей во всем Хогвартсе, смею заметить, предлагаю тебе вступить в ряды победителей, - парень улыбнулся. – Ты согласна?
Второклассница усмехнулась.
С первого своего дня в Хогвартсе Вельга находилась под чьим-либо контролем… Еще бы! Юная слизеринка, чье происхождение было темнее, чем ее волосы, не могла не вызывать у сокурсников законного чувства презрения и недоверия. То ли боялись, что она всем расскажет несуществующие тайны подземелий, то ли чувствовали ответственность за маленькую сиротку, что куда менее вероятно…
Так или иначе, одна она не оставалась практически никогда. Только лишь в библиотеке, наедине с книгами…
Книги… Отдельная часть ее жизни – самая увлекательная, самая существенная… Книги не были людьми – только это и позволяло Вельге оставаться долгими вечерами в их обществе. Они не обижали ее и не оберегали, они даже не были равнодушны или безразличны… Они никем не были…
А Маркус, Маркус был всем. Он мог рассмешить ее тогда, когда хотелось плакать. Мог сделать за нее всю домашнюю работу, когда она по привычке среди ночи засыпала над книгами. Мог защитить от старших слизеринцев и от учеников остальных факультетов. Он заменял ей отца – настоящего, которого не суждено было знать, старшего брата, существовавшего лишь в ее фантазиях, и лучшего друга, которым он, по сути, и был.
Отгородив себя от окружающих, изолировавшись от нежеланного общения, Вельга сама не заметила, что стала зависеть от единственного человека. Человека, которого она могла бы, не задумываясь, назвать своим другом, которому могла выдать все секреты.
Когда первый учебный год подходил к концу, среди женского населения Хогвартса началась мода на анкетирование. Каждая ученица считала себя обязанной сохранить на будущее глупые ответы сокурсников на умные вопросы известных личностей. Лишь Вельга ни от кого не домогалась заполнения пергаментных листов. Правда, она таки ответила на одну анкету девочки-первокурсницы из Гриффиндора, с которой познакомилась еще в поезде. Вопросов было немного, и все они таили скрытый смысл, позволяющий человеку познать самого себя. Один особенно заинтересовал Вельгу, а ответ на него привел ее в замешательство.
«Есть ли в твоей жизни человек, перед которым ты не боишься быть маленьким, глупым, безоружным? Этот человек и есть твоя защита».
Оказалось, что есть. Маркус Флинт.
И теперь, каждый раз находясь рядом с ним, Вельга вспоминала глупое помешательство на анкетах и свой ответ на один из вопросов. Действительно, девочка совсем не обращала внимания на манеру своего поведения с Маркусом, на непривычную открытость чувств, действий, на непонятную радость при разговоре с ним. Она могла запросто подойти на перемене и попросить поговорить – ни о чем, просто так, - и не обращать внимания на стоявших рядом друзей-здоровяков. Ему, как будто, была интересна эта маленькая девочка, не зависящая ни от кого и не похожая на других.
А сейчас вот предлагал место в команде по квиддичу…
- Эй, ты где? Опять улетела в Страну Мечты? – Маркус помахал рукой перед ее лицом. - Приходи после ужина на стадион. Тренировки сегодня не будет – просто попробуешь поймать снитч.
- Но у меня нет метлы…, - не то чтобы Вельге не хотелось играть в команде, просто она боялась, что остальным слизеринцам не слишком понравится решение капитана.
- Закажем по каталогу. Как ты смотришь на «Нимбус 2000»?
- Это же самая лучшая метла! – ее глаза загорелись, но через долю секунды потухли, - и самая дорогая…
- Значит, ты согласна? Если да, то о деньгах не переживай!
- Маркус, - она думала, что лучше сказать в такой ситуации - «Спасибо»
или «Не надо», но когда вновь открыла рот, то задала вопрос, который ее мучил уже около года. – Маркус, почему ты для меня все это делаешь?
- «Мы в ответе за тех, кого приручили», - шестикурсник потрепал ее по голове, - по-моему, это Экзюпери, - он повернулся и ушел.
- «Маленький принц», - прошептала в пустоту Вельга.

***

Вельга пришла на поле раньше назначенного срока, но Маркус уже ждал ее. В его руке была новая метла, отполированная до блеска, с выгравированным названием. Девочке же от этого не стало ни холодно, ни жарко. Она воспринимала все происходящее с ней как нечто должное, чувствовала себя нужной, интересной. Обо всех эмоциональных всплесках было известно только Маркусу.
Точнее, он знал, что таковых не было. Вельга раскрывалась перед ним почти целиком и полностью, и парень этого пугался. Кто захочет заменять отца-наставника для бедной сиротки? Даже если такие личности и существовали, Маркус Флинт к ним не относился. Иногда, когда ноша доверительных рассказов переполняла терпение, он старался оттолкнуть девочку – далеко, резко и надолго, но ему это не удавалось. Малышка жила в своем внутреннем мире и никаких внешних неудобств не замечала.
- Привет, Маркус! – она подошла к нему вплотную и посмотрела снизу вверх.
- Привет, Вэл! Ну как, готова к испытанию?
- Честно говоря, не особо, - она рассматривала метлу, не смея к ней
прикоснуться, и от неуверенности периодически переступала с ноги на ногу. – Может, не стоит?
- Лестранг! Я тебя не узнаю…
- Маркус?! – воскликнула девочка. Ее глаза постепенно наполнялись слезами, а в целом вид был такой, как у потерявшегося декоративного щенка.
- Да-да-да! Извини, Вэл. Я… я забыл… Ну, прости…
- Неприятно, когда напоминают о биологических родителях, у которых пожизненный срок в Азкабане.
- Смени фамилию, - автоматически предложил Маркус. Он даже и не задумывался о проблемах девчонки-второклашки. Его мысли были явно заняты чем-то другим.
- Очнись! – она щелкнула пальцами у него перед глазами. – Мне двенадцать! Кому есть дело до того, какая фамилия меня устраивает?
- Ну… Возраст – не главное! Главное – положение в обществе и …
- Деньги? Я знаю.
- Как ни банально это звучит… - он пожал плечами. – Почему-то раньше, около года назад, тебе нравилась твоя фамилия. Как ты тогда говорила? «Она отражает глубину моего характера, стойкость и силу», - он точно передал ее интонации и смешно скорчил физиономию, от чего его вид стал еще более устрашающим, чем обычно. Помни первое правило Слизерина для таких, ну таких…, - он долго не мог подобрать слово, но все же вскоре вспомнил подходящее, - для таких как ты: «Не зазнаваться!». Тебе нужно написать его большими буквами на пергаменте и всегда держать в подвешенном состоянии перед твоей маленькой головкой, ты поняла? – он вытер рукавом зеленой квиддичной мантии обслюнявленные губы и вопросительно посмотрел на Вельгу.
Она молчала и почти не двигалась. Лишь опустила голову вниз и уставилась глазами под ноги, словно пыталась пересчитать количество травинок в радиусе десяти сантиметров.
- Да, поняла. Вот только знаешь… - она посмотрела на него, но тут же опустила глаза, - знаешь, я никогда тебе не прощу, что ты не рассказал мне правду о моих родителях в день нашего знакомства. Куда бы я ни пошла, чувствовала провожающие меня взгляды и не понимала почему. А вот когда поняла, уже поздно было. Ты выставил меня идиоткой перед всем Хогвартсом, и до сих пор я слышу смешки и глупые разговорчики у себя за спиной! – она говорила тихо, размеренно, но в голосе чувствовались истерические нотки.
- Ты узнала обо всем на следующий день. Никто даже и заметить не успел… Переодевайся и начинай тренироваться, а то скоро подойдет время гриффиндорцев, - сказал Маркус более мягко, бережнее. – Знаешь, у них новый ловец – Поттер.
- Я, наверное, не буду даже пробовать, - она картинно улыбнулась. - У тебя и у Слизерина уже есть прекрасный ловец, и нет необходимости его менять! – она поморщилась. - Извини, но, все же, это, - она кивнула на метлу, - не для меня… Доброй ночи! – и она направилась к выходу со стадиона.
- Но… Вэл? – Маркус был растерян, но девочка его не слышала, она уже
находилась за пределами квиддичного поля.


1991 год, май

- Мисс Лестранг! Как вы это объясните?
- Я… я…
- Вам повезло, что я вас нашел, - Снейп был в ярости. В школе введено чрезвычайное положение, а вы свободно разгуливаете в то время, когда ваши однокурсники заперты в своих гостиных.
- Профессор Снейп, извините,… Я… я забылась…
- Быстро в гостиную, и чтобы я больше вас здесь не видел!
- Спа… спасибо, профессор!

Вельга сидела на кресле перед камином, подогнув под себя ногу, и читала вслух «Истории из жизни основателей Хогвартса». На коленях у нее лежал древний фолиант, некоторые главы которого профессор Биннс задал выучить к следующему уроку, то есть к завтрашнему дню. Истории были неинтересными и скучными, поэтому Вельга не особо утруждала себя читать описания замков и крепостей, сосредотачиваясь на фактах, а не на домыслах автора. В последнее время Вельга стала намного хуже учиться, тем самым, навлекая на себя все большие неприятности. Профессор Снейп, крайне редко наказывающий свой родной факультет снятием баллов, назначил ей дополнительное зельеделие, что было для второкурсницы чуть ли не оскорблением – ведь это был ее самый любимый предмет. Профессор Флитвик, снисходительно относившийся к юной слизеринке, лишь сделал акцент на ее промахе, тем самым, обидев ее еще сильнее. Профессор МакГонагал, сообщая оценки за проверочную работу по теории, пропустила фамилию Вельги и попросила задержаться ее после урока. Вот и сейчас, ложась спать, Вельга вспомнила, что забыла выполнить задание по Истории Магии, а ведь скоро экзамены…
Провалы в памяти стали более длительными и пугающими. Все реже она помнила, зачем и куда уходила вечером из гостиной своего факультета. Все чаще она беспричинно оказывалась у неработающего туалета плаксы Миртл. Все интереснее ей было писать в своем новом дневнике…
Ее собеседником был мальчик Том. Он был ровесником Маркуса, но общаться с ним было намного интереснее, чем с однокурсником. Вельге казалось, что Том является ее отражением. Она могла переписываться с ним целый день, симулируя неизлечимые болезни, но так и не понимала, что так влечет ее к нему.
Дневник она нашла случайно, сидя на кресле в общей гостиной Слизерина. Он завалился в складку, а может, был просто искусно спрятан. Маленькая черная книжечка оказалась абсолютно пустой внутри. На кожаном переплете было написано имя прежнего владельца – Том Нарволо Реддл. Видимо, с этим Томом она и начала эту странную переписку, которая довела до того, что декан факультета сам возвращает ее в подземелья.
Вельга отлично помнила, как мальчик в дневнике попросил сходить на второй этаж и закончить какое-то дело. Но какое? Девочка почувствовала себя очень глупо. Разве может дневник или пусть даже его обитатель что-либо попросить? Вряд ли… или может? В любом случае, лучше поскорее избавиться от этой книжонки. Так будет лучше! – решила для себя Вельга и решительно вышла из гостиной.
В это же время «святая троица» спасала философский камень от великого и ужасного Лорда Волан-де-Морта…

Вельга хотела выкинуть дневник, искала подходящее место, чтобы его никто не нашел, но не могла найти ничего подходящего. В день отъезда их Хогвартса она хотела было прихватить его домой, чтобы выкинуть его среди маглов вдали от Хогвартса, но не нашла. Девочка всегда оставляла его в том месте, где и нашла – в небольшом углублении кресла, стоящего в глубине гостиной, вдали от камина. Сначала Вельга испугалась и даже расстроилась из-за его потери, но вскоре решила, что так даже будет лучше. Главное – то, что теперь она не несет никакой ответственности ни за его появление, ни за пропажу. Вельга улыбнулась своим мыслям и, оглядев напоследок гостиную, отправилась на станцию в Хогсмит.

Около 50 лет назад.

Том вывел в дневнике последнюю завитушку и опустил перо. Он ощущал себя ещё хуже, чем раньше, но сейчас ничто не имело значения, главное - закончить с дневником. На первых страницах были разбросаны грустные заметки о нём и его жизни, далее - рассказы о Тайной комнате - завораживающие и удивительно интересные. Там было рассказано все, что он сам знал…
Себя же Том обрисовал весьма схематично. В дневнике он был жестоким, обожал убивать, у него никогда не было друзей. С настоящим Томом дневниковый образ не имел почти ничего общего…
- Главное, чтобы мой дневник оказался у моих последователей, - думал он. – А для этого, - Том улыбнулся, - нужно оставить его среди слизеринцев. Он в последний раз посмотрел на опустевшие страницы маленькой кожаной книжки, протолкнул ее в складку одного из кресел и что-то еле слышно прошептал, а позже подумал:
- Неважно сколько пройдет лет, лишь истинный последователь моих идей найдет путь в Тайную Комнату…

конец главы

Глава вторая.

Bona Terra. Mala Gens
(Хороша земля, да народ плох)


Утром в воскресенье Вельга решила прогуляться вокруг замка. Побродила по кромке Запретного леса, обошла теплицы мадам Стебль… Все это было привычно и, как все привычное, навевало тоску. Девушка в который раз поймала себя на мысли, что и в «волшебном мире» бывают моменты, когда нечем себя занять. В конце концов, она рискнула пройти мимо избушки недолюбливавшего ее полувеликана Хагрида, которая преграждала тропинку к озеру. Склонившись к воде, девушка посмотрела на свое отражение. Маленький прямой нос, длинные темные волосы, тонкие губы, высокие скулы, синие большие глаза и общее скучающее выражение лица.
Вельга присела на траву у самой воды и задумчиво вгляделась в середину озера, где резвился огромный кальмар. Ей нравилось это место. Здесь она могла побыть одной, подумать о насущных проблемах и не притворяться хорошенькой глупенькой девочкой. С тех пор, как она впервые переступила порог школы, прошло уже шесть лет. Много чего произошло за эти годы. Она чуть было не стала виновницей смерти маленькой гриффиндорки. Кто же знал, что произойдет странная цепочка случайностей, которая включала в себя ее собственную рассеянность, любопытство мальчика-первокурсника Драко Малфоя, преданность его отца Темному Лорду и многое другое. Так или иначе, гриффиндорской девчонкой был найден дневник Тома Реддла, который привел ее в Тайную Комнату…
Но Гарри Поттер – новая знаменитость Хогвартса – ее спас, за что и удостоился похвалы директора на праздничном ужине.
Он вообще был его любимчиком. Гриффиндор побеждал в межфакультетских соревнованиях за удачную игру в шахматы и разгадывания загадок. А Слизерин с его внутренней политикой, деньгами и связями оставался в глубокой яме.
Вельга подолгу могла предаваться мечтам о собственной славе и обилию
аплодисментов со всех столов Большого зала в ее честь, но прекрасно осознавала, что этому не бывать пока здесь учится Мальчик-легенда – Гарри Поттер.
Ей стало намного тяжелее жить в Хогвартсе после того, как Маркус окончил школу. Она почувствовала одиночество – чувство, ранее ей незнакомое. Теперь она часто слонялась без дела по школе и окрестностям. Ученики и учителя предпочитали не обращать внимания на девочку-тень, которой было чуть тяжелее, чем всем остальным.
А Вельга и не нуждалась в их обществе. Она вполне могла обойтись без общения, а когда становилось совсем невмоготу, то начинала мечтать… О прошлом, настоящем, будущем… Девушка представляла себя героиней старых потрепанных книжек – любовных романов и детективных историй. И везде в конце появлялся принц и спасал ведьму, натворившую кучу дел. Ха! Какой принц? Какие романы?
Все свободное время Вельга проводила в библиотеке. Сначала читала учебную литературу, потом сотни раз перечитывала материалы по делу ее родителей в Азкабане, дальше – любовные истории и автобиографии выдающихся волшебников и ведьм современности. Казалось, что она проводила в библиотеке времени больше самой мадам Пинс. Позже она начала читать книги по Темной магии. Разрешение ей дал в прошлом году профессор Грюм, чем подорвал ее веру в истинность его подозрительности. Еще бы! Дать дочке выдающихся Пожирателей смерти пропуск в Запретную секцию, где находились отнюдь не самые доброжелательные пособия…
«Быть может, он тоже был под властью Волан-де-Морта?» - думала сейчас Вельга, но тут же одергивала себя, понимая невозможность своих предположений…

***

В тот день все было так же, как и всегда, не считая того, что Вельга вдруг почувствовала жажду общения хоть с кем-нибудь, и этим кем-то оказался ее декан.
Она просто шла по подземельям, раздумывая над сложной задачей по Нумерологии, как вдруг почувствовала, что не понимает, где находится. За прошедшие шесть лет жизни в подземельях она и представить себе не могла, что есть место, куда она еще не заходила. Но пришлось это признать и начать искать выход. Коридор, в котором она стояла, имел четыре входа и выхода, но проблема была в том, что Вельга забыла, откуда она пришла. Она решила проверить себя на удачливость и, закрыв глаза, закружилась вокруг себя. Но… была прервана:
- Вы медитируете? Вот уж не думал?
- Я… Профессор Снейп!
- Слишком часто мы встречаемся в неположенном месте, для вас, разумеется. Вам не кажется?
- Я, профессор, я заблудилась, - Вельга переступала с ноги на ногу и радовалась тому, что декан нашел ее раньше, чем кто-либо другой.
- Заблудились? Мисс, - Снейп покачал головой, - не смешите меня. Даже Поттер свободно перемещается по подземельям, а вы, истинная слизеринка, не можете найти дорогу?
Что-то было такое в его словах, что Вельге захотелось поплакаться, рассказать о своей жизни и проблемах, просто почувствовать себя под чьей-то надежной защитой. Быть может, она вовсе не «истинная слизеринка», а просто девушка, которая запуталась?
Так или иначе, но из глаз Вельги потекли слезы, а сама она села на пол, зарываясь лицом в колени, чтобы учитель не увидел, как она плачет. Снейп, однако же, увидел и попытался успокоить ученицу, но не добился успеха. Слишком долго Вельга прятала свое истинное лицо за маской. Слишком много накопилось слез. Слишком одиноко было ей…
Позже, сидя в личном кабинете своего декана и согревая руки чашкой горячего чая, Вельга рассказала Северусу Снейпу о своей жизни и мыслях, и чувствах…
- Мисс Лестранг, - говорил он, поглаживая ее по голове и перебирая волосы, - всем сейчас тяжело. Но вы не должны сдаваться. Вы должны бороться со слабостью.
Вельга впала в полусонное состояние, но продолжала говорить: о том, как ей одиноко, как хочется ей иметь настоящего друга, который разделял бы ее интересы и привычки.
- Поймите же, вы не нуждаетесь в друге, который будет повторять каждый ваш жест, - возразил профессор, - это гораздо лучше делает ваша тень.
- Но…, - у Вельги не было слов, чтобы возразить ему. Она лишь подумала, что надо будет обдумать эту точку зрения как-нибудь потом, и провалилась в долину снов.

***

Проснувшись, девушка не сразу поняла, где находится. Она лежала на широкой жесткой кровати в незнакомой комнате. Окон не было и поэтому трудно было понять, какое сейчас время суток. Вельга зевнула во весь рот, протерла слезившиеся глаза и… все вспомнила - как оказалась в незнакомом коридоре и налетела на своего декана, а потом поведала ему обо всех тайнах своей души. Сейчас она глубоко сомневалась в том, что поступила правильно, но закончить мысль она не успела, потому что ее прервал голос профессора:
- Так, так, проснулись, мисс? Мне из-за вас пришлось довольствоваться
кушеткой в кабинете.
- Извините, сэр. Я… я, может быть, пойду? – она вовсе не собиралась этого спрашивать, но слова сами вытекли из открытого рта.
- Куда уж вы пойдете? Сейчас полдень и я не хочу, чтобы мои студенты видели, как вы выходите из моих апартаментов.
- А… а как тогда?
- Тогда во время обеда.
- А... хорошо.
- Я пойду на урок, а вы можете позавтракать. Еда на столе в моем кабинете. Приятного аппетита.
- Спа-а-аси-и-ибо-о-о! – зевая, ответила Вельга.
- Не за что, мисс! – профессор в последний раз окинул взглядом спальню и, не оглядываясь, вышел из комнаты.
Девушка встала и, потянувшись еще раз, с удовольствием зевнула и зажмурилась. Какое счастье – выспаться в будний день! Вельга посмотрела в зеркало и улыбнулась самой себе, отчего ее настроение поднялось еще больше. Она встрепала волосы и подмигнула своему отражению, после чего отправилась в соседний кабинет за завтраком.

***


Северус Снейп с утра был сам не свой. Он не знал, что на него повлияло – то ли ученица, спящая в его спальне, то ли то, что он сам не выспался, - но работать не получалось. После того, как он десять раз взвешивал один и тот же ингредиент для простейшего зелья от головной боли, он пришел к выводу, что сегодня лучше не пытаться проводить эксперименты.
Вельга Лестранг – дочь Пожирателей смерти, девочка-тень. Она была умна, амбициозна, изворотлива, возможно, даже талантлива – основные слизеринские качества. Но чувствовалось в ней какое-то внутреннее уродство, будто бы она прогнила изнутри, а осталась лишь оболочка. Северус Снейп уже привык к таким чувствам по отношению к своим ученикам – детям слуг Темного лорда – молодежной лиге упивающихся смертью, но взгляд на Вельгу с той же стороны ему не понравился. Слишком непорочной казалась ее внешность, слишком девственной виделась душа.
Слизеринцы по сути своей делились на две группы: будущие прихвостни Волан-де-Морта и будущие его жертвы (коих было не больше двух человек на курсе). Первая группа делилась на чистокровных и полукровок, чистокровные – на богатых и бедных, богатые – на знатных и не знатных. Внутренняя политика Слизерина быстро утомила мастера Зелий, и он решил предоставить разбираться в ней самим ученикам, что они успешно делали, уменьшая численность бедных незнатных полукровок факультета.
Вельга же не относилась ни к одной из групп. Без сомнений она одна из самых чистокровных учениц Хогвартса, а также и самых богатых. До заключения в тюрьму ее родители – Беллатрикс Блэк и Рудольфус Лестранг были вернейшими слугами Лорда Тьмы, что хорошо отразилось на их финансовом состоянии. За Волан-де-Мортом шли не только за идею освобождения магического общества от «недостойных», но и за приличные гонорары. Было непонятно почему эту «положительную во всех отношениях для Слизерина» девушку не принимали во внимание такие ученики как Малфой, Нотт, Эйвери. Они – верхушка слизеринского политического строя, отбросы Хогвартской жизни, те, кто воспринимал чистокровность как отражение личности, не обращали внимания на дочь лучших Пожирателей Смерти. Почему?
Неизвестно…
И, сам того не замечая, Северус Снейп начал заботиться о бедной девочке, которой самой судьбой было предписано стать слугой Темного Лорда.

***

Вельга чувствовала себя не в своей тарелке после того, как в один из вечеров раскрыла душу перед своим преподавателем. Каждую минуту она словно ждала, что кто-нибудь из учеников подойдет и рассмеется ей в лицо: «О! Лестранг одиноко! Ха-ха! Бедная-бедная Лестранг! Несчастная-несчастная! Ха-Ха!» Но прошел месяц, два, а этого не происходило. Девушка хотела было обрадоваться тому, что вечер в личных комнатах профессора обошелся без последствий, но произошли события, после которых она надолго забыла о своих намерениях.
Заканчивался завтрак, что означало время совиной почты. Черный филин долго кружил о залу, но, наконец, нашел своего владельца – пятикурсника Драко Малфоя. Он скинул ему в руки свежий номер «Ежедневного пророка», который тут же начал читать слизеринец. Не прошло и десяти секунд, как он уже ухмылялся во весь рот и показывал первую полосу газеты своим тупоголовым дружкам – Винсенту и Грегори.
- Эй, Лестранг, погляди-ка! Тебе будет интересно! – Малфой, противно растягивая слова, кинул газету Вельге. Девушка расправила пергамент и начала читать:
«Массовый побег из Азкабана. Министерство опасается, что «душа заговора» старых пожирателей смерти – Блэк»
Вельга вздрогнула, увидев лица сбежавших: десять черно-белых фотографий. На девяти – лица волшебников, на десятой – ведьма. Одни безмолвно скалились, другие нагло барабанили пальцами по рамкам своих фотографий. Под каждой значилось имя и преступление, за которое этот человек был посажен в Азкабан.
Но внимание девушки было приковано к двум последним фотографиям. Волшебник и ведьма. Рудольфус и Беллатрикс Лестранги – ее родители… Они смотрели на нее и ухмылялись. Подпись под фотографиями гласила: «Осуждены за пытки, нанесшие непоправимый ущерб здоровья супругам Долгопупсам».
- Ну, как, ЛЕСТРАНГ? Я тебя обрадовал? – белобрысый парень сощурил глаза и презрительно посмотрел на Вельгу.
- Пошел ты к черту, Малфой!
- Брось, сестренка! Мы с тобой по одну сторону баррикад.
- Ты уверен?
Драко обошел своих телохранителей и приблизился к девушке так близко, что она могла слышать его дыхание.
- Я уверен, Лестранг. А вот ты еще удивишься, готов поспорить, - он прошептал ей это, нагнувшись так, чтобы его губы дотрагивались до мочки ее уха, и небрежно провел рукой по щеке. – Я бы на твоем месте не расслаблялся ни на секунду – вдруг родители захотят навестить свою дочурку? – сказав это, Драко уже повернулся к выходу, но Вельга схватила его за мантию и притянула к себе, направив палочку ему между глазами.
- А теперь ты меня послушай, Малфой. Если я от тебя еще хоть слово услышу обо мне или моих родителях, то уверена, что первым делом они навестят тебя. Помяни мое слово, братик! – она сверкнула глазами. – А это, - она кивнула на палочку, которую все еще держала у переносицы парня, - чтобы ТЫ не расслаблялся. Импедимента!
- Что?
Драко не успел опомниться, как ноги перестали его слушаться, и он упал на пол Большого Зала. Быстрым движением руки парень достал палочку и прошептал:
- Круцио! – Вельгу сковала дикая боль, но уже через несколько секунд Драко прошептал: «Фините Инкататем!» и действие заклинания прошло.
Вельга же все еще приходила в себя после произнесенного Малфоем запрещенного заклятия боли, но, найдя в себе силы, нагнулась к нему и сказала:
- Братик, - ее голос звучал хрипло и с придыханием, как после длительного бега, - теперь ты в любую секунду можешь быть пожизненно заключен в Азкабан.
- Хочешь, поспорим? – Малфой уже ухмылялся во весь рот и явно радовался произведенному эффекту на близко сидящих слизеринцев. – Ты не сможешь ничего доказать. Делетриус! – прошептал он. - Особенно теперь.
- Что здесь происходит? – профессор Снейп появился как всегда вовремя. – Мисс Лестранг? Мистер Малфой?
- А… Профессор… - Вельга хотела что-то сказать, но Малфой ее опередил.
- Это все она! Она так расстроилась из-за публикации в газете, что стала на всех насылать проклятья, и первым оказался я.
- Это правда, мисс? – Снейп недоверчиво взглянул на нее.
- Да, сэр… - Вельга безнадежно посмотрела сначала на двоюродного брата, а потом и на декана своего факультета. – Да, это правда.
Северус Снейп явно не ожидал такого поворота событий так же, как и младший Малфой. Последний не веря, посмотрел на шестикурсницу, но та избегала его взгляда.
- Минус пятьдесят баллов со Слизерина, мисс.
- Да, сэр.
- И месяц взысканий…
- Хорошо, сэр.
- Начиная с сегодняшнего вечера.
Вельга просто кивнула – у нее не было сил даже на разговоры. Слишком много на нее свалилось за одно единственное утро – и побег родителей из Азкабана, и непростительное заклятие, и … вечера со Снейпом.

Мы узнали друг друга нежданно...
Наша встреча - подарок Небес...
Ты мой близкий, но все-таки дальний...
Ты мне ближе, чем друг и отец...

Пусть в сердцах никогда не стихает
Ярких чувств и эмоций салют...
Я рисую наброски стихами,
Между строчек вплетая «люблю»...

И не важно, что время уходит,
Размывая следы на песке...
Прозвучит ещё много мелодий
На понятном лишь нам языке…


- Итак, мисс. Объясните мне свое поведение сегодня за завтраком.
Вельга старалась не смотреть в глаза своему профессору и пыталась отвечать по возможности односложно.
- Ну… - молчание.
- Я слушаю.
- Я… ну… - она вновь затихла.
- Вы?..
Вельга отвернулась к окну.
- Ну же, говорите, - профессор пододвинул стул и сел напротив Вельги.
Девушка качалась из стороны в сторону как китайский болванчик и не могла остановить ниоткуда появившиеся слезы.
- Вам неприятна была публикация «Ежедневного пророка»?
- Да.
- Вам была неприятна реакция ваших сокурсников на эту публикацию?
- Да.
- И к вам начал задираться мистер Малфой?
- …
- Что же вы молчите? Я же не экстрасенс, чтобы отгадывать ваши ответы по выражению лица или и вовсе по положению планет.
- Он, ну…
- Да?
- Я не могу… это недоказуемо… я не хочу… - слезы полились из глаз еще
сильнее, но она даже не думала их вытирать.
- Что?
- Он…, - Вельга всхлипнула, - он применил ко мне…, - она остановилась на полуслове.
- Он применил к вам заклятие? Вы поэтому не можете говорить?
- Да... нет… - она покачала головой, словно в доказательство своих слов.
- Что же тогда? Что?
- Он … применил… Круциатус…
- Что? – глаза профессора расширились, но внешних признаков беспокойства он старался не проявлять. Не хватало еще того, чтобы ученица заподозрила, что ее декан испугался или… удивился. – Вы, уверены?..
- Ну, конечно, я уверена! – Вельга с яростью посмотрела на Снейпа.
- Но как? Как же он сумел?
- Ну, он же ваш ученик, а не мой. Его и спросите: «Как?» - она исподлобья взглянула на учителя, но вновь отвернулась к окну.
- Как вы себя чувствуете? Может вам лучше обратиться в Больничное крыло? С Малфоем я разберусь, не волнуйтесь.
- А я и не волнуюсь… - Вельга продолжила раскачиваться на стуле. - Вы
разберетесь, а мне опять достанется. Вы же не вмешиваетесь во «внутреннюю политику Дома». Вы сами мне это сказали.
- Видно я слишком многое тогда вам сказал…
- Нет. Не больше, чем нужно было… Просто… Малфой мне сказал одну вещь, а задумалась я только сейчас… - она опять посмотрела на Снейпа, - что если мои родители захотят меня увидеть? Или… не только увидеть? Что же мне тогда делать, профессор?
Лицо Снейпа побледнело сильнее обычного и он, с необычайным испугом и обреченностью в голосе прошептал:
- О, великий Слизерин! Поймите меня правильно, мисс, я не имею права вмешиваться.

***

Вельга с яростью в глазах, способной прожечь все что угодно поднялась со стула и вылетела из личных покоев профессора. Она неслась сломя голову, но сама не знала куда. Ей хотелось убежать от всего, но, прежде всего, от ее жизни. Она влетела в комнату для девушек и оглянулась: так и есть – никого. Все разошлись – кто на вечерние свидания, а кто и на всю ночь.
Вельга зашла в ванную комнату и захлопнула дверь.
Она откинула волосы с лица, посмотрелась в зеркало и не узнала себя. Бледное почти белое лицо, огромные испуганные глаза – мутно-синие, водянистые, с короткими лохматыми ресницами, прямой нос с чуть раздувающимися при дыхании ноздрями, тонкие плотно сжатые губы… Она была похожа на разъяренного зверя, не получившего свою добычу. Девушка с силой ударила кулаками по зеркалу, которое от этого пошло трещинами, закрыла глаза и попыталась успокоиться.
Дыхание постепенно восстанавливалось, но сердце все еще часто билось, и от усталости и чрезмерного напряжения тряслись и подгибались ноги.
Вельга села на пол в душевой, облокотилась головой об стену и начала напевать глупую детскую песенку, истерически хихикая после каждого слова. У нее содрогалось все тело, кожа покрылась мурашками, а глаза лихорадочно блестели. Она попыталась встать, но, поскользнувшись на скользком полу, упала, сильно ударившись головой о выступ в стене, успев углядеть свое отражение в зеркальных осколках на полу. Сильно заболела голова, перед глазами появились мошки. Сначала их было мало, и летали они медленно, но со временем они увеличились в размерах, размножились, начали мелькать все быстрее и быстрее.
Вельга вновь предприняла попытку встать, с намерением дойти до своей кровати и лечь, но ноги и руки ей неожиданно отказали. Она поползла в сторону спальни, помогая себе плечами и онемевшими коленями, но силы затухали, и она больше не могла двинуться с места. Девушка лишь перевернулась на спину, чтобы не поранить лицо разбившимся стеклом, и откинула голову назад, почувствовав вонзившиеся в кожу головы осколки.



***

Около 50-ти лет назад, Хогвартская школа чародейства и волшебства, подземелье Слизерина, комната главного префекта.


Тяжело вздохнув, Том перевернул пыльную страницу пергамента и прищурился, чтобы разглядеть написанное. В последнее время ему приходилось много и подолгу читать, чтобы хоть что-то отложилось в голове. Он мог носить очки, но не хотел, чтобы в школе смеялись над ним, и поэтому его зрение портилось очень быстро. Том склонился над затхлыми страницами, внимательным взглядом выискивая нужную информацию. Заметив что-нибудь подходящее, он обмакивал перо в чернила и делал примечание, но в основном - просто читал.
Строчки перед глазами начали расплываться, и Том с яростью захлопнул книгу.
- Что за черт?
Он схватился за виски и судорожно сжал зубы.
- О, нет! Только не сейчас.
Том упал со стула на колени, и начал с силой втягивать воздух в легкие.
- Ааах…
Он откинул волосы со лба, посмотрелся в зеркало и не узнал себя. Глаза налились кровью, нос распух, лицо сильно побледнело… Он со всей силы откинул зеркало к стене, и оно упало, разбившись на тысячи мелких осколков.
- Я… не хочу… опять… - шептал он, но невидимый собеседник не слышал его или просто не хотел слышать. Том, не в силах выдерживать больше эту боль, перевернулся на спину и потерял сознание.

(конец главы)