Начало

Влюбился в Гарри Поттера. Ой! Ну, подумаешь влюбился. Да в него весь Хогвартс влюблен, чем он хуже остальных? Имеет право! Да ничего он не имеет! Это же Гарри Поттер! А он: гордый! Независимый! Самоуверенный! по уши влюбленный Драко Малфой.
Вышеозначенный юноша спешил к себе в спальню в подземельях, где за тяжелым пологом своей кровати он сможет обо всем хорошенько подумать… руками. Так уж вышло, что, когда дело касалось Гарри Поттера, мозг Малфоя впадал в состояние клинической смерти и уступал пальму первенства второму по значению (и гордости после мозга) органу с которым на данном этапе развития отношений с чертовым Поттером могли справиться только руки самого Малфоя.
Парень зло оттолкнул кого-то с дороги, настолько увлеченный своими мыслями, что даже забыл вызвериться на попавшегося под руку… под ногу. Но счастливо избежавший участи быть невинно убиенным знаменитым малфоевским взглядом, удачи своей не оценил и снова преградил Драко путь.
- Малфой!
Черт! Черт! Черт! У него начались слуховые галлюцинации! Неужели нереализованные сексуальные фантазии так пагубно сказываются на здоровье? Он только осознал, что влюбился, а сознание его уже породило слуховой бред… что же будет дальше? Пожалуй, стоит отправить отцу сову, что б распорядился подготовить для него одноместную палату в Св. Мунго. Драко поднял глаза. А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! в больнице придется задержаться. Глюки не только слуховые. Вот он объект его страсти и причина злости, стоит перед ним. Драко протянул руку и потрогал видение. Стало совсем плохо, потому что видение оказалось из плоти и крови и удивленно моргало, отвесив челюсть.
- Э…
- Стоп Малфой! Тормозить по поводу и без, это мой конек. А ты сейчас должен пихнуть меня в грудь, рассказать мне что ты думаешь по поводу меня и моих предков, пнуть на прощание и идти дальше. – Поттер был явно озабочен, - Драко пожалуйста!
Так, пихнуть его в грудь… да, прижать к стене и прижаться губами к этой гладкой шее…
- О….
- Малфой! Волдеморт тебя за ногу!
Поттер неистово тряс его за плечи.
- Что происходит Малфой? Это же я Гарри Поттер. Ты меня ненавидишь! Помнишь? Очень сильно ненавидишь и …
- Я люблю тебя Поттер.
-Э….?
Если бы Волдеморт наблюдал эту сцену, он бы обязательно умер. От шока. Потом возродился и умер снова. От смеха.
Пальцы Гарри так сильно сжимали тонкие плечи, что причиняли невероятную боль, но Драко ни за что на свете не прервал бы этот контакт.

Продолжение начала:) (на самом деле продолжение первой главы)

Мир Гарри Поттера медленно, но уверенно держал путь к саморазрушению. Мало того, что его донимали видения со змееподобным злодеем, так еще и единственная отдушина в лице белокурого Драко Малфоя, как-то сникла и перестала радовать. С Малфоем явно было что-то не так. Да не то слово «не так»! это была явно прогрессирующая болезнь и слизеринцу явно нужна была помощь. Вот уже неделю он не цеплялся к Поттеру, чем немало его расстраивал. Воспитанный и скромный Гарри не мог позволить себе беспричинно нападать на людей, а в словесных, а иногда и кулачных поединках с Малфоем это было естественно. Он получал так необходимую ему эмоциональную разрядку. И вот теперь Малфой проходил мимо с безразличным, отсутствующим видом, не замечая, сверлящего его взглядом Гарри. Однажды гриффиндорец специально задел его плечом и с тщательно скрываемой радостью приготовился ругаться с Малфоем. Но тот не поднимая головы буркнул: «смотри куда прешь!» и продолжил путь. Гарри хотелось упасть на пол и биться головой о каменные плиты. Он не понимал, что происходит, но отчаянно нуждался в этом понимании. Теперь не только Малфой, но и Поттер ходил по школе с потерянным и несчастным видом.
Друзья, озабоченные состоянием Гарри на все лады ругали Волдеморта и Поттер не переставал удивляться изощренности их фантазий. Ему и в голову не пришло бы сделать ТАКОГО с другим человеком, пусть даже и очень плохим. Однако Рон радовал прогрессирующим на глазах воображением. Не желая расстраивать друзей, Гарри поддакивал в гневных тирадах в адрес Темного Лорда, благоразумно умолчав, что вовсе не этот спятивший маг довел его до состояния паралича мозга. В отличии от Волдеморта местоположение Драко Малфоя было общеизвестно и если у Гарри еще сохранялась надежда на исцеление «проклятого малфоевского пофигизма», то узнай его друзья, кто на самом деле владеет всеми поттеровскими мыслями, исцелять было бы уже некого. Гарри не мог позволить себе лишиться одной из немногих радостей жизни и решил действовать. Поэтому, когда сегодня вечером Малфой с отстствующим взглядом покинул Большой Зал, отчаянный гриффиндорец последовал за ним.
И вот теперь он стоял, намертво вцепившись в плечи Малфоя и мучительно решал убить слизеринца или умереть самому.
- Поттер! Ну почему ты такой тупой? Я только что сказал, что люблю тебя!
В голосе Малфоя прозвучали такие знакомые, такие родные презрительные нотки, что Гарри чуть не расплакался от счастья. Не сознавая, что делает, он разжал пальцы и заключил Драко в объятия.
- Не понял! – выдохнули ему в плечо.
Гарри тоже ничего не понимал, но он был так рад услышать прежнего Малфоя, что это было почти неважно. Сейчас нужно срочно найти повод поругаться, а еще лучше подраться… а потом…. А потом на него рухнуло понимание.

Шок для рыжего

Упало и расплющило его сознание. Очень медленно Гарри расцепил объятия и попятился. Он не знал куда ему смотреть и принял единственно верное решение – зажмурился. Парализованный случившимся Драко, уставился на него не понимая, что означает этот жест, то ли приглашение к поцелую, то ли попытка маленького мальчика спрятаться от действительности. Хотя на самом деле, Малфой пребывал в неменьшем шоке. Он что правда сказал, что любит Поттера? И, он что до сих пор жив после этого? И, интересно в Св. Мунго можно купить пожизненную прописку?
Так они и стояли, два парня, боясь пошевелиться.
- Поттер!
- Что ты с ним сделал хорек?
С разных концов коридора к замершим парням спешили друзья. Из слизеринских подземелий спешили Панси и Грегори Гойл. От Большого зала бежали Гермиона и Рон.
- Гарри! Гарри, что он с тобой сделал? Гермиона, по-моему он ослеп. Мерзкий хорек, ты заплатишь за это!
- Чертов Поттер! Что ты сделал с Драко, он не может пошевелиться. Немедленно сними это заклятие!
- Как он его снимет, он же ничего не видит, идиот! – вопил Рон, - пусть Малфой сначала расколдует его глаза!
- Как он его расколдует, он же парализован! – Гойл грозно сжал кулачищи.
Только девушки молча наблюдали за сценой и о чем-то сосредоточенно думали. Потом улыбнувшись друг другу, подошли каждая к своему однокурснику и потянули в разные стороны. Гарри, словно только что осознав чужое присутствие, попытался сопротивляться, но Гермиона крепко держала его руку. Драко не сопротивлялся, только вывернул шею, провожая взглядом гриффиндорца. Рон и Гойл продолжали самозабвенно ругаться, предвкушая хорошую драку (все-таки это непонятное перемирие между их друзьями лишало их возможности помутузить друг друга и они не собирались упускать случай).
- Рон, нам пора!
- Грег, мы ждем тебя!
Беспомощно опустив руки парням пришлось разойтись, ситуация не требовала немедленного кровопролития.

Добравшись до гриффиндорской гостиной у Гермионы затекла рука, приходилось крепко держать Гарри. И очень болела шея, приходилось все время кивать, соглашаясь с разбушевавшимся Роном, очень расстроенным неслучившейся дракой. Он изощрялся в словесных проклятиях, но девушке некогда было отвечать, она о чем-то глубоко задумалась. Гарри же на окружающий мир никак не реагировал и просто позволял себя вести.
Гермиона усадила друга в кресло у камина, с нежностью погладила растрепанные вихры и сунула ему в руки кружку с горячим шоколадом. Наконец иссякший Рон плюхнулся в соседнее кресло и с мрачным видом наблюдал за ухаживаниями Гермионы. Заметив горячий шоколад, он надулся:
- А мне?
Девушка с нежностью посмотрела на рыжего и втиснулась в крело рядом с ним. Прижалась губами к мягкой щеке:
- Иногда, ты меня очень удивляешь Рон.
Никто не смог бы сказать чего в этой фразе было больше радости или упрека. Повеселевший Рон повернулся к Гарри. Он так и сидел, прямой как стрела, мелкими глоточками пил ароматный напиток.
- Что с ним?
-Хм… я думаю Гарри пережил столкновение с любовью…. Лобовое и весьма неожиданное.
Рон изогнул бровь.
- Ты думаешь какой-то из портретов в том коридоре признался ему в любви? Ха, я бы тоже был в шоке!
- Рон, ты забываешь, что кроме портретов в коридоре был кое-кто еще.
- э… я не заметил там приведений… - рыжий стремительно бледнел, но посмотреть правде в глаза стойко отказывался.
Гермиона только улыбнулась и решительно поднялась с кресла. Она сама ни в чем не была уверена, но что-то ей подсказывало, что ее выводы правильны. Конечно, она была не в восторге, все-таки это Малфой. Но с другой стороны, ей был хорошо известен жадный блеск в глазах Гарри, каждый раз, когда Малфой оказывался поблизости. Да, Гарри утверждал, что ненавидит и презирает Драко, но может все гораздо глубже? Малфой был наркотиком без которого юный герой не мог обходиться слишком долго. Гермиона мысленно отругала себя за непонятливость. Она ведь очень давно не слышала, что б эти двое ругались и состояние Гарри в последнее время… Ох!
- Рон, мне нужно с тобой поговорить, наедеине.
Глаза рыжего заблестели, он уже предвкушал этот неспешный разговор двух тел…. Но что-то во взгляде девушки заставило его улыбку позорно ретироваться. Он не мог объяснить почему, но все его улыбки как огня боялись взгляда Гермионы. Оставив Гарри наедине с остывающей кружкой, ребята выбрались через портрет и закрылись в первом попавшемся пустом классе.

РОЖДЕСТВО!

- Рон, как тебе Малфой?
Ответом ей выл жуткий грохот падающей парты и падающего сверху Рона. От греха подальше рыжий осторожно присел на край скамейки и только потом ответил:
- Как мне кто?
- Ох, Рон! Как ты находишь Малфоя?
- Гермиона, радость моя! Если ты правда об этом не догадываешься, то я нахожу его наимерзейшим, гнуснейшим сли…
- Рон!
- Я еще не закончил!
- Я думаю этого достаточно. Послушай Рон, я думаю, то есть я хочу сказать…. – Гермиона выглядела растерянной, - Рон, ты не мог бы сесть на пол, оттуда некуда падать.
Не задавая лишних вопросов рыжий опустился на пол и прижался к стене. Точнее он попытался слиться с ней в одно целое, что-то ему подсказывало, что ему совсем не хочется знать, что думает его девушка.
- Рон, я думаю Гарри влюбился!
Рыжий заметно расслабился. Это, конечно, неожиданная новость, но не то чтобы состуласшибательная.
- В Малфоя!
А вот эта могла уже не просто уронить со стула, но и отправить мозг в глубокий нокаут.
- Гер.. я… ты… Малф… ОПА!
- Очень красноречиво! Послушай Рон, ты ведь не станешь отрицать, что Малфой, хоть и порядочная сволочь, или именно благодаря этому, дает Гарри то, что не можем дать ему мы, его лучшие друзья. Да и, пожалуй, никто в этом мире.
- Ммм…?
- Он его не жалеет!
- Хм…
- Гарри устал от постоянной опеки, да, он в ней никогда и не нуждался! Сколько раз он говорил нам, что б мы прекратили его жалеть. Нам кажется мы этого и не делаем, но очевидно, то как этого не делает Малфой, превращает все наши попытки в фарс. И Гарри цепляется за него, как за единственного, кто не воспринимает его как жертву. О, Мерлин! Я идиотка!
- О!
- Ну, как я раньше не поняла?! Они ведь так давно не ругаются. И Гарри…. Гарри тоскует! Ему не хватает Малфоя! Ох, я не утверждаю, что это большое и светлое чувство, но… в сложившейся ситуации Драко лучший антидепрессант для Гарри и…. что я несу?
- Чушь!
- Если бы так Рон, если бы так!
Гермиона опустилась на пол рядом с рыжим.
- Рон, мы его друзья и даже если нам что-то не нравится, мы все равно хотим, что б Гарри было хорошо.
- Да, мы этого хотим!
- Вот и славно, а теперь давай возвращаться, уже поздно.

***

Это была суббота. Нет, это была не просто суббота, это было замечательно тихое субботнее утро, в котором не было занятий, не было студентов, зато был обжигающий чай и густой полумрак горячо любимых подземелий. Профессор Снейп был счастлив! До начала рождественских каникул осталась неделя, а потом огромный замок опустеет и он сможет целиком и полностью посвятить себя зельям! Да, это было поистине великолепное утро!
До половины одиннадцатого.
В дверь робко постучали и на пороге нарисовался Драко Малфой.
- Профессор… крестный! – Драко явно был на грани истерики. Снейп, конечно любил своего крестника, но не в субботу утром. В субботу утром он любил только себя и свой чай!
- Крестный, я болен!
Ох, черт! Пожалуй он любил этого паршивца независимо от дня недели. Поэтому скрепя сердце мастер зелий отставил кружку и обратил ясны очи на блондина.
- Драко, ты выглядишь совершенно здоровым, лишь немного более истеричен.
Малфой явно обиделся, но решил не спорить. Ему казалось он умирает. Чувства жгли его изнутри, казалось еще немного и он порвет Поттера в лоскуты и завяжет бантиками. То, что чувствовал Драко, было ново, необычно и страшно. Это была щемящая нежность, проникающая во все уголки его сердца. Малфой никогда прежде не чувствовавший ничего подобного, был уверен, что им владеет страшный недуг, и с минуты на минуты он отойдет в мир иной.
- Я умираю! Крестный спаси меня, я хочу избавиться от этого и стать прежним. Я ВЛЮБИЛСЯ!
- О! – Снейп выдохнул, - Драко, но это не страшно, и знаешь ли вполне естественно ….
- В ПОТТЕРА-А-А-А-а-а-а-а-а-а…………..
- Или не естественно. Драко, я реалист и мне все равно! И я тебя любого люблю (как же сказать Люциусу?), но это же Поттер… и хм… да… Драко, ты болен!
-Да-а-а-а….!
Истерика прогрессировала. И профессор не мог придумать что сказать или сделать. Он сам был готов разрыдаться. Как это могло произойти? Его замечательный самовлюбленный слизеринец! В Поттера! Почему? И почему в субботу?
Так, если он сейчас же не возьмет себя в руки, то рискует усесться рядом с Драко и тихонько ему подвывать (Драко же выл в голос на довольно высокой ноте и не намеревался прекращать).
- Драко, - вкрадчиво начал Снейп, заглядывая в полные слез глаза, - к моему величайшему сожалению далеко не все болезни можно вылечить, даже с помощью зелий, - серебристые глаза расширились от ужаса, - но ты не умрешь! От этого не умирают. Ты отправишься на каникулы в поместье, там не будет никакого Поттера , ты сможешь обо всем подумать и придешь к выводу, что не любишь ты его. Это же абсурд!
Казалось, Снейп пытается убедить себя, а не Драко. Но было очевидно, что он себе не верит. Очень хорошо знал профессор какой занозой может быть Поттер, любой из Поттеров.
- Я не поеду на каникулы в поместье! Нет! Отец все поймет! Нет-нет-нет! Крестный, помоги мне, убеди его отправить меня на каникулы в Мунго! Да, там медики! Я уверен…
- Драко, они тебе не помогут.
- Северус, пожалуйста!
- Ладно, в поместье ты не хочешь, а в Хогвартсе будет Поттер…. Ох Драко, скажем твоему отцу, что за семестр ты переутомился и тебе нужен одноместный номер в магической больнице…
И уже про себя «Надеюсь Люц поверит в этот бред, но сказать ему правду, значит лишить Малфоев наследника и прописать старшее поколение семейства в запертых комнатах с мягкими белыми стенами»

***

Это была суббота. Замечательная, наполненная легким морозцем и беспричинной радостью суббота. Профессор Дамблдор любил субботы. Он не мог объяснить почему, просто любил. Ощущение чего-то грядущего и хорошего наполняло директора и он счастливо улыбался, глядя в потолок.
За дверью его замечательного кабинета послышался шорох и в проеме показалась горячо любимая лохматая голова. Голова выглядела растерянной и напуганной, но как всегда преисполнена решимости. Директор прослезился. «Ах, Гарри, танк ты мой ненаглядный, сколько стен разрушил и ни одной не объехал. Когда ж ты думать научишься?» Но вслух этого директор не сказал. Он уже понял, что голове нужна помощь и не стоит забивать ее умными советами и глубокими мыслями.
- Гарри, мальчик мой, что случилось?
- Профессор… Сэр…. Я тут это… извините… суббота… подумал…. В общем, пожалуй я пойду!
- Гарри! Красноречие не твоя стихия, но мы над этим еще поработаем, а пока я думаю, ты не откажешься от чашечки чая с карамелькой? Присаживайся, не стесняйся.
Гриффиндорец неуверенно шагнул к огромному столу и робко опустился в мягкое кресло. Куда делась его решимость? Когда он шел сюда, все казалось простым и очевидным, а сейчас он сидел перед этим добрым дядюшкой и не знал с чего начать, что б потом не пришлось этого дядюшку откачивать. А дядюшка был хитрый и догадливый, а еще он многое замечал, умел делать правильные выводы, ну и до Гарри к нему заглянула на чай Гермиона Грейнджер, поэтому что бы не сказал сейчас Гарри, сюрприза не получится.
Но Поттер об этом не знал и сейчас страдал от нерешительности.
- Позволь я тебе помогу, Гарри! – Профессор ласково улыбнулся. – Что-то подсказывает мне, что здесь замешаны чувства…. Очень сильные чувства!
Гарри решительно покраснел, не то что бы он к этому стремился, но реакцию организма одобрил.
- Понимаете Профессор…. чувства… я всегда думал, что ненавижу, а тут… меня могли заколдовать, я ведь никогда…. а теперь…. и Малфой, то есть Драко, то есть Малфой! – и тут спасительная мысль добралась-таки до гриффиндорского мозга, - Сэр! Я сошел с ума! Чокнулся!
Дамблдор снова прослезился, сколько радости может доставить осознание собственного сумасшествия. Но тут же взял себя в руки. Сейчас надо мягко объяснить мальчику что все не так уж плохо и сбрасывать себя со счетов пока что рано….
- Профессор, Вы не могли бы отправить меня на каникулы в Св. Мунго, я уверен, они мне помогут!
Мерлин! сколько надежды в голосе! Дамблдор, ты сентиментальная развалина! Нужно помочь мальчику наладить личную жизнь, раз сам пока не умеет. И Дамблдор не посвящая мальчика в детали, обещал обо всем позаботиться. Кто ж знал, что все так замечательно сложится.
Когда черная макушка скрылась за дверью, директор громко и от души расхохотался.
- Да, старый развратник…. Стыдно должно быть! – ворчал какой-то портрет.
- А мне стыдно, очень стыдно, - продолжая смеяться, сказал директор, - но я так люблю, когда все хорошо! – и смахнул выступившие слезы.

***

Профессор Снейп решил, что устроил все как нельзя лучше. Сова от Люциуса с согласием прилетела довольно быстро. Белокурый УПС судя по всему был сильно занят и вопросов не задавал. Переутомился, ну что ж, пускай полечится. Палату он оплатит, лучших медиков предоставит, идеальный уход обеспечит. Дамблдор тоже особо не сопротивлялся, конечно, попытался узнать, с чего бы это Драко так утомился, но Снейп в подробности не вдавался, и директор оставил его в покое. Ах, какой он все-таки молодец! Драко будет далеко от Поттера, окружен заботой и вниманием и наверняка в больнице полно симпатичных сестричек, ну или докторов… это уже детали, главное там не будет некоего гриффиндорца .

***

Директор тоже думал, что он молодец. Когда за мисс Грейнджер закрылась дверь, ему было не до веселья. Он и раньше догадывался, что однажды эта острая отравляющая ненависть скинет маску и превратится в жесткую невыносимую потребность в другом человеке. И если с Гарри все было понятно, то насчет Драко Профессор уверенности не чувствовал. Он знал, что какое-то время гриффиндорец посопротивляется, но все же смирится с собой и отринув годы прекрасной вражды примет в объятия любимого врага…. Если этот враг в эти объятия пойдет. Насчет чувств Драко Дамблдор не заблуждался, он видел, что юный Малфой пытается быть ближе к Гарри единственным доступным ему способом: ссорами и драками. Но сможет ли он однажды переступить через себя и смириться с тем, что ссоры эти несут в себе гораздо более глубокий смысл, чем он всегда думал. Этого директор не знал.
В таком состоянии морального разлада его и застал Северус Снейп. Зельевар выглядел загадочно и в свои тайны директора посвящать явно не собирался. Диалог был коротким, но содержательным. Снейп говорил о том, что Драко утомила подготовка к экзаменам и ему не мешало бы отдохнуть и как бы вскользь заметил, что слизеринец переживает первую любовь и это серьезный стресс для организма… в общем в Мунго мальчика на недельку. Директор кивал и улыбался, он услышал все что хотел. Из мелких разрозненных кусочков Альбус Дамблдор сложил картинку и остался ею очень доволен. Оставалось придумать как бы спровадить в магическую больницу Гарри, а там мальчики и сами во всем разберутся. За счастливым созерцанием потолка и придумывания недуга, Поттер и застал директора. Он ни о чем не знал и чувствовал себя отвратительно. И на все сто процентов был уверен, что по нем плачет психиатрическое отделение. Но на то он и гриффиндорец, что б даже неосознанно находить выход из сложных ситуаций. Директор похвалил себя за то, что воспитал такого умненького героя и постарался выглядеть не очень счастливым, когда Гарри попросился в больницу.


Эпилог

Счастливое Рождество в Св. Мунго.
Наступило рождество. Драко сидел в своей уютной палате, заваленной горами подарков и чувствовал себя совершенно несчастным. Кого он пытается обмануть? От себя не убежишь! Он любит Гарри Поттера! и ничего не сможет поделать с той нежностью от которой тает его сердце. Он может сколь угодно долго прятаться за стенами больниц, жить в других странах и запрещать себе думать о шраме в виде молнии, гриффиндорец навсегда поселился в его сердце. Ну, что ж по крайней мере, Гарри знает об этом. Эта мысль заставляла краснеть и смущаться, он до сих пор не мог поверить, что тогда произнес эти слова. И все же….
Драко запахнул халат и направился к двери. В большом зале этажом выше устраивают ужин в пижамах (плебеи!) по случаю рождества и он был приглашен. Он медленно шагал по коридору, погруженный в свои мысли и не замечая ничего вокруг.
-Малфой!
Сердце сделало сальто и замерло. Драко поднял голову и увидел ЕГО в пижаме и халате.
- Что ты здесь делаешь Драко?
Никакая гадость не придумалась и пришлось отвечать правду…
- Я тут иду!
- О! я тоже…
Помолчали.
- Драко, тогда в коридоре…
- Ох! Поттер, это правда! и между прочим я здесь из-за тебя!
Гарри размышлял целую секунду, а потом заключил Драко в объятия и зашептал в самое ухо:
- Я думал, что сошел с ума, раз испытываю к тебе что-то помимо ненависти, но мне все равно! Я понял это за те 2 дня, что провел здесь. Даже если я сумасшедший, я не хочу лечиться. Драко, пообещай мне одну вещь – мы будем очень часто ругаться!
- Поттер, ты и правда псих, впрочем не имею ничего против! Кстати, моя палата совсем рядом, не заглянешь ли ко мне на ужин в пижамах…. Или без пижам?

***
Наутро после рождества Профессор Дамблдор получил вопиллер с гневной тирадой главврача в котором тот сообщал, что один из его студентов забаррикадировался в палате и никто не может туда попасть, а второй вообще испарился и никто не может его найти.
Директор решил что Рождество удалось на славу.