Предисловие

BMW темно-синего цвета мчалась по шоссейной дороге по направлению к небольшому городку под названием Валлей-Роуд, который находился в пятидесяти милях от Лондона. За рулем сидел высокий крепкий мужчина лет пятидесяти с седыми волосами, светло-серыми глазами и гладко выбритым лицом. Он сосредоточенно смотрел на дорогу и старался вслушаться в слова звучащих по радио новостей, минут двадцать назад он сделал радиоприемник тише, чтоб не разбудить девушку с ровными длинными волосами золотисто-рыжего цвета. После долгих всхлипываний и возмущений она, наконец, уснула. И теперь он мог подумать обо всем, что случилось за последние две недели и обдумать дальнейшие свои действия. На сердце до сих пор была эта горькая боль утраты, он представить себе не мог, что что-нибудь подобное случится с его до сих пор безгранично любимой супругой и долгожданным десятилетним сынишкой. Ровно две недели назад, Мэри Гарвард, его жена, решила свозить их сына Эрика на бейсбольный матч среди юниоров в Чикаго. Мэри долго уговаривала мужа поехать с ними, но он, сославшись на огромное количество дел, отказался. Как же он потом жалел, что совершил подобную ошибку. Ведь он прекрасно знал, что Мэри –некудышний водитель, и ни в коем случаи нельзя было доверять ей жизни сына. Но он доверил, и потерял их обоих. На следующий день он и Вивьен – дочь Мэри от предыдущего брака, которая жила вместе с ними, - услышали в новостях известие о несчастном случаи, произошедшем на шоссе, ведущем в Чикаго. Поглядев на фамилии погибших, кровь в венах Роберта Гарварда похолодела, а Виви, готовившая в тот момент завтрак, беззвучно заплакала. Вложив огромные средства в похоронную церемонию, Роберт на следующий же день после похорон занялся поиском нового жилья и роботы. Он понимал, что ведет себя глупо, старается сбежать ото всех событий, случившихся недавно, но, тем не менее, ему было больно жить в этом доме, доме, по которому совсем недавно весело бегал малыш Эрик, и, в котором готовила вкусные оладьи Мэри. Он понимал, что больше никогда не услышит смеха своего единственного ребенка, и не увидит нежной улыбки любимой жены. Единственным звеном, которое связывало его с ними, была Виви, и даже от нее он бы с радостью избавился, но совесть и долг перед умершей супругой не позволял ему сделать этого. Он знал, что Мэри, которая до сих пор, не смотря на его попытки избавится от всех тех воспоминаний, жила в его сердце и имела на него влияние, не одобрила бы такого отношения к своей дочери. К тому же Вивьен так была похожа на свою мать, и он должен был позаботиться о ней, о девушке, которая осталась одна одинешенька в этом жестоком мире. Роберт всегда был человеком жестких правил и, не смотря на то, что Вивьен изъявила желание остаться в Чикаго, продолжив учится в своем Университете, он быстро обломал все ее планы. Он и слушать не хотел об этом ее желание, к тому же девушка была еще несовершеннолетней и по закону она не имела права жить одна (это он, Роберт, так считал, точнее внушал себе это). Не поставив ее в известность, он сам пошел в Университет и забрал все нужные документы. Он прекрасно знал, что в Валлей-Роуд есть совсем неплохой университет и ожидал, что Виви продолжит свое обучение именно там. Через пару дней он отослал туда все ее документы и аттестат, а еще через неделю получил ответное письмо, в котором говорилось, что Университет готов принять Вивьен Эйдл в число своих студентов. Много истерик, слез и скандалов пришлось ему пережить, когда Виви узнала о его поступке. Но Роберт, не долго думая, отвел ее к психологу, и шестидесятилетний лысый, толстый мужчина в квадратных очках (друг Роберта по совместительству) убедил Вивьен Эйдл в том, что вместе ей и Роберту будет проще пережить эту колоссальную потерю. Психолог внушал девушке, что она должна поехать в Валлей-Роуд с отчимом, и ему, наконец, удалось навязать ей эту мысль. Со слезами на глазах Виви вышла из кабинета психолога, собрала вещи и беспрекословно села в самолет, доставивший их в Лондон. Там они с Робертом прожили какое-то время в гостинице, пока он оформил все права на новый дом и только что купленный синий BMW. А одним отнюдь не прекрасным, серым и пасмурным вечером они выехали из Лондона и поехали в сторону Уэльса, где и располагался небольшой живописный городок под названием Валлей-Роуд. Как раз тогда Вивьен снова припомнила обо всех пережитых невзгодах и об аморальном поступке отчима. Она снова начала неистово выяснять с ним отношения до тех пор, пока он, превысив скорость, чуть было не зацепил белый «Фольксваген», который слегка замешкался на повороте. Чертыхнувшись, Роберт со злостью посмотрел на Вивьен, но, увидев слезы на ее глазах, отвернулся и уставился на дорогу. Она отвернулась к окну и прикрыла глаза. Только так она, подобно отчиму, надеялась сейчас убежать от реальности. Он думал, что она спит, но Вивьен Эйдл, как и он совсем недавно, думала. Думала о том, насколько несправедлива к ней была жизнь. Сначала ее разлучили с отцом, которого она так и не сумела узнать, так как он, заядлый альпинист, погиб в горах. Потом она потеряла мать и любимого братишку, и сейчас, как ни прискорбно это сознавать, в этом мире у нее остался единственный близкий человек – отчим, который тоже, подобно судьбе, совершенно не уважает ее интересы. Он – слабый человек, такой же слабый, как и сейчас она. Они вместе с ним бегут от боли, оставшейся, как им кажется, позади. Она это делает, закрывая глаза, а он, переезжая в чужой, отнюдь незнакомый город. Роберт Гарвард и не задумывался, что от прошлой жизни у Виви остались не только плохие воспоминания. Там, в Чикаго, в университете, остались ее друзья, остался Тэрри, которого она искренне любила. Она любила его улыбку, его шутки, их длинные и содержательные разговоры, которые теперь будут происходить только по переписке. Да и можно ли переписку назвать разговором? Ведь теперь она никогда не услышит его приятного голоса, не глянет в его темно-карие глубокие глаза. Ей сейчас как никогда тяжело было от этих мыслей, ей снова хотелось плакать и проклинать этого человека, сидящего по левую руку от нее, но слез уже не было, и злость, казалось, была полностью выплеснута. А еще ее одолевал сон – состояние, которого она боялась больше всего. Ведь сейчас она снова увидит ту страшную картину гибели самых дорогих людей, этот ужасный сон стал преследовать ее с тех пор, когда она услышала в новостях об ужасном происшествии. Она не хотела спать, она боялась этого, но глухая ночь, стоящая на улице, мелкий дождь, капающий по крыше, и легкое покачивание машины действовали на нее как снотворное. И без того закрытые глаза стали слипаться еще сильнее, и вскоре она все же уснула, оградив себя от существующего мира и, окунувшись в мир снов, отнюдь не прекрасный в ее случаи.