Третья глава (О.О)

Скинув с себя грязные тряпки, когда-то бывшие вполне приличным платьем, Гермиона осторожно забралась в теплую ванну. Горячая вода мягко омывала измученное тело девушки, ранки на теле щипали, но Гермиона, закусив губу, опустилась ниже, почти полностью погрузившись под воду. «Мерлин, как хорошо», - пронеслось у неё в голове. Слишком долго она была лишена всего самого необходимого, слишком долго ей приходилось терпеть лишения и грубость своих «хозяев». Хозяев... Кстати, о них. Она до сих пор не была свободна, а принадлежала тому странному старику, который как только привез ее к себе, сразу отправил привести себя в порядок. Солгал по поводу больного сердца?

Девушка удручено обхватила колени руками. Не столько старый маг пугал её, сколько его волшебная палочка и умение пользоваться ею. А то, что он виртуозно владел своим волшебством, не оставляло никаких сомнений. А ещё его слуга. Он был здоров как бык. Девушка совершенно не представляла, что ждёт её впереди. От горячей ванны её немного разморило, и Грейнджер погрузилась в воспоминания. Рон, Джинни, Невилл, Луна, Гарри… Гарри. Сколько пережил он за те 17 лет, которые были ему даны! По щеке Гермионы соскользнула прозрачная капля и упала куда-то вниз, слившись с общим потоком. Одна соленая капелька среди бурного, шипящего водоворота пресной воды. Чем-то эта слезинка напоминала саму Гермиону. Девушку точно также закинуло в этот жестокий мир без друзей, которые могли бы помочь, без тех, кого она когда-то любила. Никого не было, лишь безразличные лица людей, презирающих ее за её магловское происхождение, лишь за то, что в ее жилах текла «грязная» кровь. А между тем, Гермиона была намного нравственнее тех волшебников и колдуний, кто гордо называл себя чистокровными.

В дверь раздался стук. «Неужели началось?» Но в ванную комнату вошел домовик, одетый в нечто, смутно напоминавшее лохмотья Гермионы. Он, низко пригнув голову, просеменил к столику и положил полотенце и нежно-розовый сверток на гладко отполированную столешницу. Не проронив ни слова, домовик исчез с громким хлопком. Гермиона вытянула руку и подтянула к себе махровое полотенце. Обмотав его вокруг себя, девушка изучающе осмотрела сверток. Там оказалось нежное шелковое платье розового цвета с тоненьким пояском цвета морской пены. Оно пришлось точно по фигуре, словно изначально было сшито на Гермиону. Жаль, что только не грело. Тонкая материя не могла защитить девушку от царившего вокруг нее холода.

Гермиона прошла в спальню. На кровати стоял поднос с кружечкой дымящегося кофе и маленькой сдобной булочкой. От них исходил приятный аромат. Только тогда Гермиона поняла, насколько была голодна.
Присев на краешек кровати, девушка поднесла к губам горячий напиток. Теплой волной кофе скользнул внутрь Гермионы. На смену секундному блаженству пришла усталость, чашка выскользнула из ослабевших пальцев девушки, с жалобным звоном разбившись о каменный пол. Лицо Гермионы побледнело, к горлу подступила тошнота, и обессиленная девушка сползла с кровати, чувствуя, как окружающие ее предметы расплывались перед глазами, превращаясь в сплошное пятно. «Вот и твой конец пришел, Гермиона Грейнджер...»

Но это был не конец. Погруженная в беспамятство девушка могла припомнить лишь легкий свист ветерка, словно она быстро-быстро летела через пространство, и мягкие прикосновения чьих-то рук. А потом стало тихо, нереально тихо, словно Гермиону поместили в вакуум. Но это было не так. Она просто заснула. Погрузилась туда, где не было ни страданий, ни жестокости, ни любви, ни дружбы. Ничего кроме обволакивающей темноты, которая милостиво приняла в свои широкие объятия ослабленную девушку, скрыв ее от внешнего мира пусть на небольшой срок. До тех пор, пока Гермиона не проснулась.

А произошло это скоро. В спальне было темно, когда Гермиона сонно приоткрыла глаза и попыталась подняться. Руки были ватными и совсем не желали слушаться свою хозяйку. Наконец Гермионе удалось совладать со своим телом и сесть в кровати. В комнате, где она проснулась, доминировали темные оттенки, а над изголовьем массивной кровати висело изображение серебряной змеи на темно-зеленом фоне. Девушка огляделась по сторонам в поисках своей одежды, но ни малейшего намека на платье в спальне не оказалось. Гермиона стащила с кровати шелковое покрывало и обмоталась им, придерживая на груди. Все же это было лучше, чем ничего.

Девушка, осторожно переступая голыми ногами, приоткрыла дверь в коридор. Откуда-то снизу звучали глухие звуки вальса. Портреты незнакомых людей в большом количестве украшали стены коридора. Гермиона пошла вперед, слыша, как ей в спину несся их неодобрительный шепот, среди которого было слышно лишь одно слово: грязнокровка. Коридор неожиданно закончился, и её нос уперся в твердую стену. Девушка приложила ладони к холодному камню, нажав на него, но тот не поддался. И ей пришлось повернуть назад. Однако впереди ее ждал опять-таки тупик. Вернувшись обратно, Гермиона стала по очереди пробовать открыть двери, но ни одна из них не открывалась.

Послышался сухой щелчок, и одна из дубовых дверей тихо приотворилась. Гермиона неуверенно застыла на пороге, перед тем как последовать дальше, но все же вошла, едва не прищемив кусок шелковой материи, тянувшейся за ней по пятам. Это был кабинет, исполненный в том же мрачном стиле с массивной дубовой мебелью, освещавшийся лишь огнем, тускло догоравшем в камине. Поэтому Гермиона не сразу заметила человека, сидевшего за письменным столом, но зато он прекрасно видел каждое движение девушки.

- Здравствуй, Грейнджер.

Гермиона застыла, заслышав свою фамилию, резко повернулась на звук голоса. В густой тени у противоположной стены от камина сидел человек. Она могла видеть лишь его руки, небрежно вращавшие павлинье перо. Говорил он со знакомыми интонациями, лениво растягивая слова.
Гермиона судорожно сжала правой рукой простыню, когда зажглась настольная лампа, и неровный свет озарил усмехающееся бледное лицо Драко Малфоя. За время, прошедшее с момента их последней встречи, он почти не изменился, только черты его лица стали менее острыми, а глаза приобрели стальной оттенок. Тонкие губы Малфоя растянулись в улыбке, но серые глаза по-прежнему прожигали гриффиндорку насквозь. Она невольно попятилась назад, заметив, как усмешка, возникшая на лице Малфоя, стала несколько шире.

- А я уж было начал беспокоиться, что Макмайр дал тебе излишнюю дозу наркотика. Тошнота и легкое головокружение, которые ты сейчас чувствуешь, лишь последствия этого сильного снотворного.

- Макмайр?

- Да-да, - подтвердил Малфой, по-прежнему продолжая улыбаться, - тот самый старик, выкупивший тебя из акционерного общества по продаже грязнокровок. Ты, верно, удивлена, насколько он изменился? Твой драгоценный Уизли постарался...

Гермиона напряглась, услышав такое родное имя.

- Где Рон? – Гермиона постаралась не выдавать своего беспокойства. Но голос предательски подрагивал. Девушка судорожно сжала кулаки, попытавшись унять внутреннюю дрожь, но ее тело продолжало неравно сотрясаться. – Где он? – Гермиона повторила свой вопрос, увидев, как глаза Малфоя зло блеснули в колеблющемся свете огня.

- Волнуешься за своего старинного дружка? – сказал блондин с издевкой, и павлинье перо само собой испарилось из его рук, уступив место волшебной палочке, от которой Гермиона не отрывала своего напряженного взора, - могу тебя успокоить. Он в полнейшей безопасности, Грейнджер. Там, где ему и надлежит быть – в Азкабане. Со своей драгоценной семейкой... – Малфой продолжал говорить, небрежно покручивая свою волшебную палочку. – Я потратил много времени, чтобы отыскать тебя, Грейнджер, так что ты должна быть благодарной, что оказалась тут.

- Благодарной? – девушка вскинула голову, - благодарной тебе? Ты, случаем, ничего не напутал, Малфой?

- Ну, отчего же... – он усмехнулся, - а я-то думал, что гриффиндорцы более благодарный народец, а оказывается, нет. Ты стоила мне почти восемь тысяч, Грейнджер, и тебе придется их отработать... – его взгляд скользнул по испуганному лицу Гермионы, опустившись ниже к гладкому узлу, который придерживала девушка, чтобы скрыть свое обнаженное тело шелковым покрывалом. – Так что, - кончик волшебной палочки указал на Гермиону, но та не стала дожидаться конца фразы и буквально вылетела из кабинета.
Ветер свистел в ушах, дыхание сбилось, но Гермиона, не разбирая дороги, неслась вперед. Куда она бежала? Ей было все равно, лишь бы подальше от Малфоя. Вслед девушке звучал недовольный гул потревоженных шумом портретов. Перед Гермионой показалась лестница, и она, буквально, перепрыгивая через несколько ступеней, сбежала в холл первого этажа замка Малфоев.

- Грейнджер... – послышался откуда-то голос Малфоя, похожий на тихое шипение. Страх придал силы уже было изнемогавшей девушке, и она в мгновение ока очутилась на улице. Трансгрессировать... Не получилось, Гермиону с силой ударило о каменный пол, боль толчками разлилась по телу. Кое-как поднявшись, девушка кинула быстрый взгляд в сторону дверей замка. В светящемся проеме никого не было видно. Девушка начала пятиться назад, как на полоску света упала косая тень. Гермиона невольно вскрикнула и, не обращая на острую боль в ногах, когда она спускалась на дорожку, усыпанную мелкими камешками, помчалась прочь от замка туда, где темнели спасительные вершины деревьев.

«Добраться до леса, добраться до леса», - бешено колотилось в голове у девушки. Лес немилостиво принял девушку в свое царство: тонкие веточки больно хлестали Гермиону по лицу, оставляя на нем алые полоски, когда та продиралась дальше в чащу, ноги Гермионы были все в крови от острых камней и сосновых иголок, впивавшихся в нежную кожу стоп. Девушка в изнеможении опустилась около высокого дуба и закрыла глаза, ей надо было перевести дыхание. Сердце почти выпрыгивало из груди, голова кружилась от быстрого и продолжительного бега. Девушка кинула озабоченный взгляд по направлению к замку и прислушалась.

Ничего не было слышно. Ни звука шагов, ни пения птиц… Вообще ни звука не раздавалось в снежном лесу. Гермиона потерла свои руки, чувствуя, как начинала замерзать. Глупо - она одна, в лесу, без волшебной палочки, без возможности трансгрессировать. В ловушке...

Где-то раздался шорох, и на оголенное плечо Гермионы упало несколько снежинок. Они мгновенно растаяли, едва соприкоснувшись с ее кожей. Шорох вновь повторился, став более отчетливым. Девушка поднялась с земли, напряженно оглядываясь по сторонам. На небе, почти полностью затянутом мрачными тучами, светила полная луна.

Кто-то явно приближался к девушке. К звуку осторожных шагов прибавилось еще тяжелое дыхание, Гермиона вжалась сильнее в ствол дерева, когда из тьмы леса показались желтые зрачки и морда волка. Он был тощ настолько, что девушка даже издалека могла легко сосчитать его ребра, туго обтянутые кожей. Клочковатая шерсть окутывала тело хищника, который замер в нескольких метрах от девушки.

Лесной хищник нервно втянул черным блестящим носом морозный воздух, и его голодный взгляд вперился в одинокую фигуру девушки. Несколько секунд волк молча смотрел на Гермиону, не делая никаких попыток напасть, затем он низко пригнул голову к земле так, что Гермионе стали видны лишь его яркие глаза и широкий лоб. Шерсть на загривке поднялась дыбом, и из горла вырвалось рычание. Зверь начал медленно подбираться к побелевшей от страха девушке.

Гермиона подхватила с заснеженной земли отломанную палку, взяв ее на манер бейсбольной биты. Она взмахнула ею разок, со свистом рассекая воздух, но волк продолжал медленно приближаться к ней. Будь перед Гермионой Грейнджер человек, то у нее еще оставался бы шанс запугать его. Но зверь не ведал страха перед девушкой, судорожно сжимавшей в руках бесполезный кусок деревяшки. В его глазах светилась лишь жажда крови.

Резко мотнув головой, волк вырвал из онемевших от холода рук Гермионы палку. Та отлетела в сторону, и хищник яростно набросился прямо на нее, словно кусок деревяшки был одушевленным предметом. Гермионе было достаточно предоставленного времени, чтобы отбежать на безопасное расстояние от волка, но недостаточно, чтобы спастись. Зубы волка в мгновение ока с легкостью раздробили деревяшку, оставив от нее лишь жалкие щепки, и хищник с выступившей пеной у пасти повернулся к Гермионе.

Неужели этот хищник и есть ее смерть? Гермиона медленно закрыла глаза. Сколько раз она могла подохнуть в тех камерах! Сколько раз ее могли купить, чтобы потом замучить! И вот, когда у нее появился хоть один малейший шанс на спасение, перед ней возникло животное, не ведавшее жалости, движимое лишь инстинктами. Для волка Гермиона Грейнджер являлась лишь пищей... Почему он не нападает? Гермиона приоткрыла глаза: волк стоял на том же самом месте, где «расправился» с сухой веткой, но почему его тело столь сильно сотрясалось? Уши были прижаты к светлой макушке, взгляд прояснённый, уже не затуманенный жаждой крови. Волк, поджав хвост, трусливо скрылся в чаще леса.

Спасение. Гермиона едва перевела дыхание, как ее волос коснулось что-то живое. Или даже кто-то. Волшебная палочка Малфоя больно уперлась своим концом под ребра девушки.

- Не двигайся, Грейнджер, - голос Слизеринского принца был безмятежен. Он легко обогнул ее и остановился напротив, при этом палочка молодого человека совершила полукруг вместе с хозяином, уперевшись в живот Гермионы. Она сделала непроизвольное движение, словно хотела ускользнуть куда-то, но голос Малфоя - младшего привел девушку в чувство, - даже и не думай. Право, мне стоило не заступаться за тебя, но раз уж я нашел тебя первым... Сейчас мы вернемся в замок, – он приблизил свои губы к уху девушки и шепнул, - но перед этим я преподам тебе урок, чтобы он навсегда впечатался в твою память...

Гермиона крепко стиснула зубы, но крик вырвался против воли из ее уст, поднявшись почти до верхушек самых высоких деревьев в лесу. Она безвольно, словно кукла, сползла вниз к ногам Малфоя. Драко же лишь усмехнулся, спрятав в карман волшебную палочку, и, подхватив извивающуюся от боли девушку, направился в замок. Круциатус покорял даже самых непокорных, и случай Гермионы Грейнджер также не будет исключением.