ПОСЛЕДНЕЕ ПРОКЛЯТИЕ

Автор: Матыльда
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Герои принадлежат Дж.Роулинг, а я над ними издеваюсь
Пейринг: ГП и др.
POV
Мини
Драма (или скорее театр абсурда)
ООС
AU
Саммари: Перед смертью Волан-де-Морт проклял... всех. Рассказывает Гарри Поттер.


Я поворачиваю зеркало обратной стороной и сажусь на кровати. В палату заходит ведьма. Сразу обращает внимание на зеркало:
– Убрать? Все убирают...
Я пристально смотрю на неё. Она смущается:
– Я – француженка. Меня там не было.
Что же. Это объясняет, почему она нормальная. Она вся НОРМАЛЬНАЯ.
– Простите, мистер Поттер, – шепчет вдруг она.
– Ну, что вы... Вы не виноваты.
Чуть помолчав, я выдавливаю:
– Я – ещё не худший вариант.
Она кивает, снимает зеркало и уходит. Я зарываюсь лицом в подушку. Я кусаю подушку и меня начинает трясти:
– Ха-ха! Глаза Лили Эванс! Гарри, у тебя ГЛАЗА матери!
Кто-то заходит в палату. Я приподнимаю голову, ищу на тумбочке очки. Одеваю. Они с тёмными стёклами, поэтому пятна на коже Рона не выглядят так контрастно. Он садится возле меня.
– А Гермиона, ты узнал? – спрашиваю я.
– Зубы, – коротко отвечает он.
– А... а Джинни?
Рон машет рукой. Не может говорить.
– Проклятый Волан-де-Морт! – я это повторяю постоянно.
Я говорю и другие слова про него. Я вообще всё время ругаюсь. Рон хмыкает:
– В конце концов, все мы живы... Все, кроме него, конечно...
Эти фразы я тоже повторяю, все мы повторяем.

Хогвартс. Последний год обучения. Конечно, я всех видел в поезде, но в огромном зале, где мы обедаем, где собрались мы все, где все разом, последнее, предсмертное проклятье Волан-де-Мотра особенно шокирует. Я поворачиваю голову туда и сюда. У Гермионы огромные передние зубы. Даже не как у бобра. У неё рот вообще не закрывается. Рон весь покрыт белыми и чёрными пятнами. У него расцветка как у коровы и рога. У МакГоногалл большие кошачьи уши и носик, и лапы с когтями. Величина снейповского носа перешагнула все допустимые пределы. Это даже не похоже на бутафорский нос. У него будто вообще на лице только НОС! Лаванда вроде ничего, но я знаю, что ей каждое утро приходится брить всё тело. И лицо, и ладони, и между пальцами, и уши. Всё тело. Чжоу стыдливо прячет длиннющие ступни под столом. Три сорок вторых размера – так мне сказали про её туфельки. (Точнее сказали так: «Сорок второй». «Но это нормально!» – удивился я. «Трижды сорок второй». Это получается сто двадцать шестой.). У Невилла – ласты. Дин в чешуе... Слизеринский стол тоже не шикует. Проклятье накрыло всех, кто оказался поблизости. А поблизости были все. Малфой уже не пытается скрыть свои перепончатые крылья, но парик носит (он лыс).
– Гарри...
Я оборачиваюсь на голос и задираю голову: это Джинни. Она выше Хагрида и тонкая, словно спица. Не понятно, как она удерживается на ногах-ниточках.
Внезапно я вспоминаю слова Дадли: «Волшебники? Шоу уродов!» Проклятье, ведь он прав! Я опять смотрю вокруг, на студентов, преподавателей, я хватаюсь за голову и начинаю дико хохотать. Джинни сначала удивляется и пытается меня успокоить, но внезапно и она тоже не выдерживает. За ней начинает хохотать Рон и кто-то ещё. Да, ну! Какое хохотать! Мы все ржём, гогочем, визжим, задыхаемся. «Шоу уродов!»

Вечером мы сидим в гостиной.
– Джордж и Фред теперь сиамские, – сообщает Джинни.
Она легко протягивает тоненькую руку почти через всю гостиную и берёт со столика пергамент. Невилл шлёпает ластами – листает книгу.
– Гарри, покажи! – просит чешуйчатый Дин.
Я смущаюсь.
– Гарри, так не честно. Ты скрываешься! – говорит четырехрукая Паттил.
– Потушите свет, – говорю я и снимаю очки.
Гостиную озаряет зелёный свет моих глаз.
– Покруче софитов! – восклицает Дин.
Я одеваю очки. Все притихли.
– Кто-нибудь знает, может уже что-нибудь нашли. Какое-нибудь лекарство или контрзаклятье? – наконец робко спрашивает Невилл.
– А то б мы тут такие красивые сидели?! – зло бросает Рон.
– Тихо, Рон, – Гермионе даже говорить трудновато. – Ищут, Невилл. И найдут. Не могут не найти!
Что-то в последних словах Гермионы слышно отчаянье.
Действительно, не могут не найти средства от необратимого заклятья. Этого не может быть. Мы все киваем.
КОНЕЦ